Воспоминания в алфавитном порядке хх век - З

«Золото»
На букву «З» мне логичней всего остановиться на золоте ему я посвятила 6 лет работы в Узбекистане ; приехав на Кавказ, по инерции в областях развития колчеданной и полиметаллической минерализации я надеялась встретить уже знакомый металл т. к. помнила что в природе эти металлы (свинец., цинк.,медь) а также золото встречаются совместно в виде сернистых соединений(суль
фидов)  на первых  порах эта надежда не оправдалась. через несколько лет и на Кавказе была организована  поисково–ревизионная партия на золото.
Здесь я тоже проработала несколько лет . Потом занималась составлением сводной шлиховой  карты Северного Кавказа, где золоту тоже уделялось достаточно внимания. Одним словом,тема на букву «з»обоснована.
Золото -  блестящий очень красивый металл ярко – жёлтого .цвета.Очень тяжёлый, очень мягкий.По ковкости и тягучести превосходит все остальные металлы. Так – кусочек золота велечинойв спичечную головку мложно расплющить лист по площади  50см 2, а образец весом 1г можно протянуть в проволоку в2км.
 Но не следует в мемуарах останавливаться
  На физических и химических свойствах золота Я этим  не занималась и ранее. .   Золото в природе встречается  в коренном  залегании  и в виде россыпей В коренных месторождениях частицы золота вкраплены  в твёрдые горные породы.При разрушении  пород золото вместе с песком и глиной уносится  водой в русла рек, где и образуются россыпи.
Главные области применения золота – чеканка золотых монет и ювелирные изделия.. Значительная часть добытого золота хранится в банках в виде слитков и монет Фонд золота в монетах  и слитках ,принадлежащий Центральному банку или государству –это – так называемый Золотой запас.Он служит  фондом для междунар одных платежей и средством обеспечения устойчивости государственной валюты .Э/кономики  государства Поэтому золото – металл стратегический. Геологов эта  его стратегическая составляющая очень интересует – в зависимости от этой составляющей выделяются или не выделяются  деньги на поиски и разведку золота .поэтому, читая геологические отчёты, часто натыкаешься на нелепые случаи :например – начата компания по оценки золотоносности территории ; проведены полевые работы; отобраны пробы ,но изменилась конъюктура в стране и прекращается финансирование.Нет денег на анализы проб,на написание отчёта.Мне много раз  приходилось харакнтеризовать историю и степень изученности на золото тех или других районов на Северном Кавказе.Оказывалось  что геологам часто приходилось проводить камеральные работы на золото за свой счёт в нерабочее
время.Отобранные пробыв этих случаях пропадали  Зачастую это бывало в30е – 40е годы  хх го века ,.когда менялось отношение властей к «устаревшей» Новой Экономической политеке( НЭПу).когда изымали валюту уНэпманов.Юмористическая  картина обстановки  того времени  показана в романе Булгакова «Мастер и Маргарита», когда у Никанор Ивановича находят и конфискуют  валюту в туалете.


Таковы специфические особенности работы с этим  блестящим металлом.
Что касается ювелирных  изделий – я их;не  имела,за  исключением обручального кольца, которое у меня продержалось очень недолго.
Мы с мужем решили купить обручальные кольца к девятилетию нашей совместной совместной жизни
Приближался 1971 год ( на новый 1962 год на Дауте муж  перенес свой чемоданчик из  одного  сборно – щитового домика в другой где жили мы с мамой) Ко  времени девятилетия мы  уже четыре года прожили в кооперативной квартире;  уже расплатились  за первый взнос( занимали у одесских родных) .Муж закончил своё  заочное образование, закончил и свой первый полевой сезон с окладом инженера и получил за него премию . Я в тот год в поле не была – писала проэкт  на составление сводной карты  результатов шлихового опробования Северного Кавказа
У нас впервые появились свободные деньги. До этого наше материальное поло
жение  не позволяло даже подумать о покупке обручальных колец…Надо сказать что за 
9 лет – к этому  времени, мы уже в достаточной мере  устали от нашего союза. Кольцами
 хотели его укрепить.

Золото не сработало
Покупка обручальных колец , как это не странно., ассоциирует  у меня с одним  моим однокурсником – Борисом Болтрукевичем. Дело  в том что кольца  мы покупали в Кисловодске в маленьком ювелирном магазине недалеко от вокзала.Покупали уже  вечером после работы В это же время туда зашёл  Борис.Он тогда жил в Кисловодске. Ещё в институтские  годы  мы жили  в одном общежитии.Борис частенько  заходил ко мне в комнату ( обычно с Димой Лаврёновым) Чаще он бывал в соседней комнате ,где жили  обаготительницы  Обаготительный  факультет у нас был девичей .Соседняя комната  была весёлая -  там всегда играла музыка ,танцевали,Обычно можно было и  выпить.В нашей комнате ребята были присмиревшие.
Насколько  я могу судить, у Бориса был хороший музыкальный слух и приятный мягкий баритон  .Воспоминания о нём часто связаны  с музыкой
В те 50е годы прошлого века по радио часто звучала классика.Её всегда слушала мама,а заодно и я.В один из вечеров транслировали Пиковую Даму Чпайковского .помню -  я вышла в коридор,навстречу мне шёл Борис и он запел только что прозвучавшую арию Германа – «…Я имяни её не знаю».
И  ещё – учебная практика после 1го курса .Проходим её совместно две группы с нами преподаватели.- в нескольких районах показывают нам  что же это такое их геологическое  строение .с начало был Серноводск,теперь –долинаТерека.Вечер  сидим у костра на склоне балки. Внизу шумит Терек ,а сверху слышится гортанная грузинская песня.Вероятно ,поют  пастухи Борис прислушивается , тихонько  .подпевает
Ещё вечер. Уже едем на производственную практику после 3го курса.Каждый едет самостоятельно, но у некоторых маршруты частично  совпадают.Так Борис ,Алла Хуриева и ещё  кто то из ребят едут в Карелию ,а мы с ещё одной девочкой едем в Мончегорск – на Кольский  полуостров.До Петразаводска  едем все вместе.В Петразаводске у нас пересадка.Борис  и  его спутники уже достигли  своего места назначения  а мы завтра  утром едем  дальше  .А  пока совместный  вечер  и  снова  костёр   и  песня(  тогда – модная): «…остроконечны  елей ресницы  над  голубыми глазами  озёр»…
А  вот защищены дипломы . Идёт распределение на работу. У Бориса диплом  с отличием он заходит выбирать  себе  место работы  в первой пятёрке .Перед  тем  как  зайти он подходит  ко мне :« Ты куда берёшь направление?  « в Магадан
Борис выходит
из аудитории , где  распределяют  эти  места с направлением в Магадан  Потом он  ждёт заходящих  и  выходящих  .Выхожу, дождавшись  своей очереди и я Он коротко спрашивает у  двеВри: «Куда?» «ВТашкент»  он  уходит .
. Мои мысли  тогда на этом не  задерживаются – я  уже писала  что  первой целью в  это время  было поскорее  вызволить из Воронцовки  маму и Валю,  определить  Валю  институт – к тому  времени у него уже  был  неудачный  опыт поступления  вТаганрожский   радиотехнический
Семья Бориса  (мать)тогда  жила в Дагестане  кажется  в  Буйнакске ..Оттуда он и поехал в Магадан  потом  в загранку – в Мали.
В 1965м году мы встретились с  Борисом в коридоре Кольцовской экспедиии – оба оформлялись в формирующуюся партию в Армении  .мы после сокращения штатов вСКГУ он после возвращения из Мали в это время мему сыну шел 3й год; у него была жена и две маленьких дочки.Ехали в Армению мы опять вместе.Через неполный год работы в Армении, я вернулась в СКГУ. Борис  остался в Кольцовке .Потом эта случайная встреча в ювелирном  магазине  И вскоре  - ужасное  известие: Болтрукевич   повесился  у себя  дома в туалете…Оставил странную  непонятную  записку: «Я перед  родиной  ни в чём  не  виноват»КГБ вело расследование.Никто,  конечно, нам ни о чём не рассказал.Что  это быо?Может  быть что  то не  то сказал за границей ?  Вот уж поистене-мы  были слдатами  «лихой  войны» и каждый  наш «марш бросок» в то время мог  кончиться  .трагически  .   «Кто  отнимет  мрак  от  закрытых глаз? Кто зароет  злато  в   морской  песок!?»Вот и вернулись мы к нашему «Злату».Пожалуй, в данном случае случае со златом даже яснее.А вот «мрак от закрытых глаз» никто у нас не отнимет…Он останется  за  нашеми закрытыми  глазами на веки.
«З»ЗАДАЧА   Закончить здесь все чрезвычайные происшествия  на Бежитинском  листе.

«Золотое  ущелье»   Зураб»
Остальную часть этого раздела очень условно можно отнест и к золоту. Даже пословица гласит, что «не всё  то золото,что блестит»В первом  сезоне на Бежетинском  листе было намечено  несколько  точек  так называемых рудопроявлений, которые  надо  было  подробнее  изучить опробовать.Одно из рудопроявлений  ещё в прошлом году    «блестело» таки сильно тогда же оно было названо Золотым  Золотое ущелье  - представляло собой  протяжённую  обводнённую  балку  и серию  балочек,в неё впадающих.По  основной балке и по левым  её притокам  прослеживалась зона  окварцевия и сульфидной минерализации(причина блеска)  Решили составить крупномасштабную  схему. Разошлись по параллельным  балочкам .Со мной  был рабочий – Зураб. Молчаливый спокойный грузин лет 35т  Но я забыла что все мужчины, живущие поблизости  заповедников – немного  охотники. У Зураба оказалось своеобразно хобби - :он любил и коллекционировал  старые охотничьи ружья .У него были  и новенькие  экземпляры, но в маршрут он ходил со  старыми .В этот раз в руках у него было действительно очень старое -.Это понимала даже я .Отдельные детали его крепились  резинками  от трусов. Зураб непрерывно возился с ним. – перевязывал его .,перебинтовывал.Я на это никакого внимания  не обращала. В  маршруте работает  геолог .Рабочий несёт  рюкзак с образцами в случае необходимости страхует  геолога . .На очередной точке чтобы описать её, я села на большой удобный камень. Зураб  сел рядом.И  вдруг буквально рядом   с моим ухом прогремел выстрел, Конечно ..я испугалась Убедившись ,что  я цела, повернулась к молчавшему  Зурабу Я увидела , чтс  у  него  странное  лицо.Оказалось,что он ничего не видит…Спустя  несколько  минут через штормовку( геологическая  куртка   из  брезента) начала проступать  кровь. Оказалось, что  его  ружьё  выстрелило через затвор ( т.е.-назад). пуля попала в .ключицу .Кроме того ему показалось что  он ослеп..Хуже  всего  что  у  меня в рюкзаке  не оказалось (положенного  по инструкции )гигиенического  пакета  со стерильным  бинтом, иодом и .тд..Я сняла.с себя и с Зураба майки  прислонила  их к кровоточащей  ране  ,и  со страхом, оставив Зураба одного ,побежала  в соседнюю  балочку  – там работал знакомый нам, геолог  Рудик,он в связи с непроходимостью кишечника попал в больницу прошлым   летом  на операцию (см. «Б» «Бежитинский лист») У него  ,слава. Богу, гигиенический пакет был, ,а – главное был он сам .Мы уже вдвоём вернулись к Зурабу.С  трудом перевязали его(место  было  очень неудачное) .Ещё  трудней было  довести  его до лагеря. Закончилось  всё  более-менее  благополучно. Пулю  из ключицы извлекли.Рана быстро зажила  Глаза были  несколько обожжены  но  зрение потеряно не было
«Золотое  ущелье», увы «золотым» не оказалось.,не  оказалось  оно и достаточным  проявлением  какого бы то ни было  полезного ископаемого. (А ведь блестело!)

Очередная «З»адача, которую я себе поставила, - «З»акончить описание чрезвычайных происшествий на Бежтинском листе. Бежтинский лист много занял места в моих воспоминаниях и не подчиняется алфавитному порядку. Это объясняется тем, что это фактически был первый и последний труднодоступный район, где я хлебнула сполна красо


т и трудностей геологической службы. На него я попала после двух круглогодичных стационарных относительно спокойных партий.
Это и «Брокенские призраки», и спуск со скалы по вертикальной стенке, когда была совершенно реальная возможность сорваться и не пересчитать косточки. Это и красота и вкус диких животных, чуть не стоивший жизни моему товарищу – Рудику. И только что описанная история с Зурабом. Я даже толком не могла ориентироваться в многочисленных перебросках по территории этого листа. Я приехала к месту работы без всякой подготовки. До последних дней я надеялась найти работу без выезда (сыну ведь было 6 месяцев, и я его кормила грудью). Буквально через 2 – 3 дня после того, как мне пришлось согласиться на эту работу, я погрузила на машину свой рюкзак: проект работ я буквально только перелистала. Обратила внимание на большой объем канавных работ (это вроде бы мне знакомо). Среди необходимого оборудования я увидела молотки, компасы, но не увидела рулеток. На мой вопрос начальник партии пробормотал что-то неопределенное. Потом только выяснила, что канава на съемке – виртуальная.
Машина везла нас по проекту не на сам лист, а в начале в Грузию – в селение Ахалсапели – тут у нас  уже  была снята база, лошади а хозяин  базы и лошадей был оформлен вьючником. Всё  это  было сделано  исходя  из  того  ,.что  на  карте  в этом  селении  было  показано  начало  тропы, по которой через  перевал  можно пройти  с лошадьми  на Бежитинский  лист
Итак мы ехали в Ахалсапели -  , кажется ,13 нанятых рабочих и человек 8 геологов. Ехали  майским  утром  Запомнился  один  великолепный пейзаж  -  мы  проезжали мимо контакта  нижней и  верхней  юры  ( юра – возраст пород). Белоснежные  отвесные  скалы известняков  верхнеюрских  и под  ними  чёрные  аргиллиты  и  глинистые сланцы  нижней юры – лежат  с  резким  угловым  несогласием.и всё  это  на  фоне  яркого  голубого  неба. Пейзаж  напомиал  картины  Рокуэл Кэнта.
На  другой день после  приезда   в посёлок  два  геолога  на  лошадях  отправились    к  точке  на  топографической  карте,где  было  обозначено  начало  тропы,  ведущей  через  перевал  в  Дагестан   на  Бежетинский  лист. Вернулись  они    с  печальными известиями  тропы, как  таковой, не  существует  вовсе .Может быть  много  лет  тому  назад  она  и была, но  в настоящее   время   оказалась заваленной  камнепадами  селями остатками  льда, снега , по видимому. уже никогда, уже  не таявшими  Оказалось, что наш  начальник  писал  проект  зимой  .Весной был в командировке  в Грузии  и в Дагестане .Он должен был выяснить на месте все обстоятельства  Вместо того ,чтобы  побывать  на ключевых точках  он расспросил  жителей  Ахалсопели  об этой несуществующей  тропе. Жители  небольшого  грузинского  села  были очень заинтересованы  в том что бы заработать на попавших  к ним  геологах. Поэтому они ничего и не  сказали о непригодности тропы. Тогда же, будучи в командировке,  начальник снял  базу, нанял  лошадей и  вьючника…Что же делает он теперь в этих обстоятельствах? Он  на более чем 20 человек оставляет  продовольствия  на3 дня .остальное  помещает  на  складе ,который  запирает и опечатывает  ..Передаёт руководство  партией  старшему  геологу (был  у нас – Лёва –выпускник какого то  московского  вуза); садится  на машину , на которой мы приехали,и уезжает  в  Ессентуки  на «консультацию»,которая  продлилась около  2х недель…Вернулся  он с больничным  листом , предъявлять  который  здесь ,в Ахалсопели было  незачем  и  некому .Что  же  в  это время делали  мы? Отсутствие продовольствия ,конечно, нехорошо, но самое тяжёлое обстоятельство-это  полная  невозможность чем  ни -будь занять   людей. У нас было  две  категории  рабочих; уже  вполне  взрослые  и- себе  на уме – канавщики  и, фактически  мальчишки – маршрутные  рабочии.Они  либо закончили  школу,но ещё  не  служили либо  бросили  школу  и уклонялись от призыва. Взрослые пытались чем –ни будь  подзаработать у местных жи телей. Что  делала вторая  группа?  А, впрочем, я была новым  человеком и не брала это в голову. Я только жалела, что можно было еще две недели не уезжать из дома.
Кстати, наш хозяин квартиры, и он же – вьючник, когда кончились оставленные для еды продукты, один раз в день кормил всю нашу ораву фасолевым супом. Были уже призывы срывать замок и печати. Но приехал начальник. Он расплатился с хозяином за несвершившиеся услуги; мы наелись тушенки (взяв ее «в личный забор» - то есть, под будущую зарплату), погрузились на машины и поехали кружным путем через Махачкалу в центр Бежитинского листа. Стали лагерем у самой Бежты и начали отрабатывать территорию вокруг нее.
Шел уже июнь. А в июле начались дожди – мы стали сильно отставать от графика. Вот с этого-то времени начались наши перемены мест – переброски лагеря, в которых я тогда очень слабо разбиралась. А заодно с перебросками лагеря как раз и состоялись все наши приключения.
В этот раз мы движемся не по гребням водоразделов и не по склонам балок, а по самой пойме реки. Река, кажется, называлась Симбирис-Хеви (на карте я ее почему-то не нашла). Прошли дожди, как всегда в горах, летом, после дождей реки бурные холодные, полноводные, камни на дне скользкие. Тропа прижимается то к одному берегу, то к другому.
В этот раз нам пришлось 22 раза пересечь речку вброд, следуя за тропой. Меня муж транспортирует на плечах (после рюкзака с моими и его вещами). Один раз он завис с этим рюкзаком, перелезая от одной скалки к другой по крутому берегу.
Наконец, мы останавливаемся - здесь небольшая, горизонтальная площадка относительно сухая и достаточная для того, чтобы поставить палатки на более или менее безопасном расстоянии от реки.
И тут же мы (поисковый отряд) расстаёмся со съёмщиками. Здесь, на другом берегу реки в прошлом году зафиксирована заохренная зона. Её надо описать, опробовать. Объём работ небольшой. Остаюсь я одна с тремя рабочими. Муж, хотя и является работником поискового отряда, идет со съемщиками. Где пространственно они будут находиться, я не знаю – знает только один из рабочих, Иван, брат Гриши (эти братья – огрузинившиеся русские, профессиональные охотники, см. «Б» - «Брокенские призраки», «Бежитинский лист»).
Другой, остающийся со мной рабочий – Виктор, крепкий крупный парень лет двадцати. Закончил школу и отслужил в армии. Ессентучанин. Осенью собирается поступать в ВУЗ на геолфак. Приехал как бы на практику – посмотреть, что такое геология. И третий рабочий – тоже лет двадцати или восемнадцати, высокий худой дагестанец , Садул. Принадлежит к одной из 83-х (!!!) языковых групп Дагестана. По-русски не знает ни слова. Очень грустный парень. Что-нибудь понять или сказать может только в присутствии Ивана.
Ставим палатки. Место не очень надежное. Сзади нас крутой склон – с него может сползти оползень. Мы надеемся здесь на скорую работу. Беда только в том, что эта работа на другом берегу. После прошедших дождей уровень воды в реке еще высокий. Ждем пару дней, один только Иван бродит по окрестностям, ищет добычу – снабжение партии мясом входит в его обязанности, связь с человечеством у нас сейчас минимальная.
В один из этих дней – вернее, ночей – нас посетил хозяин здешних мест, медведь. Всего в десяти метрах от палатки он оставил след в виде кучи наполовину переваренной пищи (растущих вокруг палаток папоротников).
На третий день нашего безделья мы все же решили переправиться на другой берег и ознакомиться с рудопроявлениями. Решил в основном это Виктор – то есть, он брался перетянуть меня через реку… Реку форсировали благополучно.
Теперь путь к рудопроявлениям проходил по балочке, впадающей в основное русло реки. Балка эта была неглубокая, но каменистая, порожистая – некоторое время идешь по плоскому, легко проходимому участку. По дну ее течет прозрачный ручей, но за этим легким участком вертикальная ступень с водопадом, этот водопад надо преодолеть, прыгая с камня на камень (камни скользкие!). Перепрыгивать обычно надо всего 50 – 70 см, но между этими камнями – глубокая трещина, в которой бурлит вода, камни, повторяю, скользкие, а я, увы, не герой! Вдоль этой балки мы шли три часа.
Отходить в сторону, искать рудопроявление, а тем более работать на нем – было уже бессмысленно. Вернувшись в лагерь, решаем прибегнуть к «выкидушке» - это когда от одного временного лагеря на короткий срок «выкидывается» несколько человек, чтобы не тратить время на ежедневные переходы.
«Выкидываться» идем с Виктором и Иваном. Садула оставляем сторожить лагерь. Он по-детски буквально чуть не плачет. Просит через Ивана не оставлять его, взять с собой… Его очень жалко, но куда и зачем брать глухонемого? Да и лагерь надо охранять…
Планируем, что с собой брать. Мое слово последнее – несу не я. Нужна палатка, три спальных мешка. Молотки, кайла для откалывания образцов, проб. Казанок для варки, три миски, три кружки, три ложки, немного продовольствия. Ну, и личные вещи. Понимая, что поступаю бесправно, заталкиваю в спальный мешок теплые спортивные штаны. Но носильщики проверяют взятое содержимое и выбрасывают их – сейчас лето (на высоте около двух тысяч), так что в последний момент я их все же вернула.
Итак, мы «выкинулись». А утром следующего дня встали раненько. Разожгли костер, и я начала варить гречневую кашу и разогревать тушенку. Любознательный Виктор, взяв кайло, что-то пропал из поля зрения. Я несколько раз оглядывалась, пытаясь выяснить, в какой он стороне, чтобы пойти в противоположную. И вдруг бежит Иван, бледный, испуганный.
- Скорее сюда! Виктор разбился!
Я, бросив свою кашу, побежала к Ивану.
Там, у крутого (~ 60 - 70°) склона, у его подножия лежал, казалось без сознания, Виктор. Видимых травм у него не было. Позвоночник он держал, на ногах не держался, руками не владел. Жаловался, что внутри все болит. Из его несвязного рассказа и того, что видел Иван, можно было восстановить ситуацию. Виктор решил до завтрака побывать на искомом рудопроявлении. Взял кайло и двинулся вверх по крутому травянистому склону. На таких склонах часто встречаются плотно сидящие в грунте валуны. Виктор взбирался по склону, иногда цепляясь либо руками, либо кайлом за эти валуны или кустарники.
Один из валунов оказался плохо закрепленным и, когда Виктор поддел его кайлом, добавив еще и собственный вес, валун оторвался от склона и, перепрыгнув через Виктора, полетел вниз, ударяясь и отталкиваясь от неровной поверхности (слава Богу, миновав при этом Виктора). Камень приземлился на глазах Ивана. Следующим был Виктор.
Я, правду сказать, была в панике. Виктор еле передвигался. Самостоятельно он идти не мог. Что из себя представлял путь, по которому мы поднялись, я описала несколькими абзацами ранее, а теперь по этой дороге нужно спустить беспомощного, крупного человека.
Решили, что Иван срочно пойдет в лагерь съемщиков, приведет двух-трех человек. Они соорудят какие-либо носилки и спустят Виктора до того места, где его можно будет транспортировать на лошади в ближайший поселок, где есть медпункт.
Ночь мне предстояло провести с больным, стонущим и дрожащим (его знобило) Виктором. Я натянула на него свои те самые «нелегальные» штаны – думала, что он их не заметит, но он заметил и даже улыбнулся сквозь стоны: «Пригодились все-таки».
Ночь была невеселая, мне приходилось парня в два раза больше меня весом таскать несколько раз из палатки и обратно и помогать ему оправиться, было страшно, что у него все разбито внутри…
К вечеру следующего дня из лагеря съемщиков пришли мой муж и студент-практикант из Харькова и втроем они унесли Виктора. Бог распорядился так, что большого несчастья у нас не случилось. Внутренности оказались целыми. Руки и ноги были с вывихами, переломов не было.
После более чем месяца пребывания в больнице Виктора выписали, и он пришел к нам попрощаться. Заодно он сказал: «… в гробу я видел эту геологическую специальность!» Ну а мы еще в гробу не бывали, там ее не видели, и, соответственно, «отпахали» до пенсии.
После отправки Виктора в больницу муж вернулся ко мне с приказом сидеть на месте и ждать, когда за нами придут и помот ит        ти   тгут покинуть нашу «выкидушку». К этому времени погода сменилась с пасмурной на солнечную, Иван убил молодого барашка и оставил нам хорошую порцию мяса, из которой мы несколько дней делали шашлыки. Рудопроявление мы обработали за одни день – благо, оно было пустое.
Но довольно печальную картину нам еще предстояло увидеть после спуска: по территории старого лагеря ходил грустный Садул. Голова у него была перевязана каким-то светлым платком – оказалось, у него болели уши… Ходил он все время наклонившись, что-то искал… Выяснилось, что у него кончилось курево, и он искал «бычки». Ушел он от нас в свое родное ущелье, как и Виктор, с решением больше не возвращаться.