Собачка

Мне приснился сон.

Не то сон, не то явь... полубред. Проснулся с каким-то теплым чувством. Полдня не мог понять, отчего мне так тепло и уютно. Возвращаясь с работы, по дороге, осознал, что был сон. Стал вспоминать подробности. Вспомнил, что была собачка с лисьей мордочкой и острыми стоячими ушками.

Я часто видел таких на улице. И даже в нашем доме жила одна такая пару лет назад. Ее  выгуливал толстый вежливый мальчик, который всегда здоровался со мной как-то особенно предупредительно, если мы встречались в лифте. Потом они куда-то пропали, и мальчик, и его собачка. А может, просто не удается его встретить.

Но не в мальчике дело. Во сне за собачкой четко просматривался силуэт женщины. Женщина в легком летнем платье, облегающем фигуру. Руки у нее закинуты за голову... Лица не видно, только фигура, с волнующей извилистой линией от плеч и вниз до колен. Я понимаю, что тепло исходит от этой женщины. Я пытаюсь вспомнить, кто она. И не могу. Я ее не знаю. Почему же от нее идет ко мне теплой морской волной это удивительно радостное чувство, погружая в него мое сердце, почему так сладко в груди? Я не могу понять. Я весь день думаю о ней, я пытаюсь заставить себя вспомнить... К вечеру образ бледнеет в памяти. Я с усилием стараюсь удержать его, мне жаль терять это тепло и это волнение. Я думаю о ней, но не напрямую, а как бы косвенно, не принуждая свою память, надеясь, что без давления она тем вернее подскажет мне ответ.

У меня не было знакомых женщин с собачками. Никогда. Женщины отдельно, собаки отдельно... Я знал собак, но у них не было хозяек, я знал женщин, но у них не было собак. Или были, но я об этом не знал. Своим женщинам я не позволял говорить со мною о собачках.

Уже поздно, но я не ложусь. Я боюсь заспать этот милый загадочный образ, который согревал меня весь день. Я должен разгадать эту загадку! Я шагаю из угла в угол, мучительно борясь с желанием закурить. Но курить мне нельзя, врачи запрещают. В три часа утра или ночи усталость берет свое, и я укладываюсь спать. И в этот момент я вспоминаю: лет десять тому  назад у моей матери была собачка, точно такая – маленькая, с лисьей мордочкой и острыми ушками. Я тогда много работал, редко бывал в гостях у родителей, собачка скорее раздражала меня, чем умиляла. Когда она околела, помню, матушка переживала довольно долго, а мне было не до собачки, да и не до переживаний матери. И эта женщина во сне – это моя мать, но гораздо, гораздо моложе; моложе, чем я сейчас. Во сне это ее силуэт с фотографии, с черно-белой старой фотографии... Отец тогда купил свой первый фотоаппарат и на радостях все лето нас фотографировал. А потом печатал снимки в спальне, где были тяжелые непроницаемые гардины и горел красный пузатый фонарь.  Я сидел рядом и вроде как помогал, а сам просто завороженно наблюдал, как на белом листе проступают очертания, потом делаются темнее, твердеют, становятся четкими и внятными… Долго я помнил этот снимок: мы только что вернулись из леса с бидонами, полными черники. Я сидел на крыльце, сжимая коленями бидон, а мама стояла рядом, она закинула руки за голову, потому что они у нее устали, и в этот момент отец сделал снимок...

Сколько же я не звонил родителям? Недели две... нет, почти месяц. Измученный воспоминаниями, я засыпаю мгновенно. Утром с трудом заставляю себя не браться за телефон до семи часов, когда уже можно звонить без опасения устроить ненужный переполох. Дрожащей рукой набираю номер.

- Мама? Это я. Нет, ничего не случилось, просто захотелось позвонить...Как вы там? Да знаю я, что я отвратительный сын. Ты извини, я спешу на работу. Живы-здоровы? Ну и слава Богу! Я вечером позвоню. Обязательно позвоню. Давай! До свидания.

Вечером я не звоню. Просто забываю, как и весь свой сон.