раздрызг

За окном резво менялась картинка, неслись облака, выплёскивали остатки неиспользованных где-то по дороге дождей. Солнце выскакивало из-за этих торопыг как плохой клоун на арену, выделывало антраша и опять скрывалось не успев никого развеселить. Мелькали по стенам комнат какие-то тени...

- Хоть бы уж нормально дождь пошёл! – в сердцах подумал Волхонцев. Состояние погоды было под стать его сегодняшнему, да наверное и вчерашнему настроению. А если вспомнить то и всю неделю лучше не было. Потому хотелось чтобы, если не внутри так снаружи настала определённость.

Самое время закурить. Как это было? Вот. Берёшь из драной пачки папиросу, надо пару раз стукнуть фильтром о коробку, размять пальцами...порубленые в мелкую лапшу листья табака похрустывают тихонько, рассыпаются по столу или по полу мелкие крошку табаку. Смять картонный фильтр пальцами или зубами. Спички достать, руки ковшиком сложить, чиркнуть спичкой о коробку, поднести огонёк к кончику папиросы, потянуть в себя первый дым, неглубоко не в затяжку, чтоб серный дух спички не добавился. Потом затянуться до первой дрожи в пальцах...когда долго не куришь так пронимает, голова начинает идти кругом по рукам мурашки бегают. Кто курит постоянно тот такого и не испытывает уже.

Волхонцев зашарил по карманам будто и в самом деле надеялся обнаружить там коробку беломора...Или хорошо бы вот кэмел, да не теперешний, весь в наклейках-предупреждениях, лайт, кингсайз и что там ещё, а тот который приносил тайком в класс второгодник Доскин, таскал у папаши моряка. Сигареты были ещё без фильтра, крошки табака попадали в рот... без фильтра была и *Аврора* Ереванской табачной фабрики, кажись по одинадцать копеек пачка. Волхонцев курил такие в Ашхабаде, по ним можно было определять погоду на завтра. Если сигарета была мягкой, не хрустела при разминании, то вполне возможно ожидался дождь, а уж если сыпалась из бумажного цилиндрика мелкая сухая труха, то это как раз вот к сухости. Так чаще всего и было. Какие уж в Ашхабаде дожди, ежели только в зимой.

А руки подрагивали, будто уж и впрямь закурил...Ивар прислонился к стене подальше от окна. Долго смотрел на противоположную стену, на ней висела маска Пульчинеллы. В пустых, как у черепа, глазницах отсвечивали заоконные игры солнца. Казалось Пульчинелла ожил и сверкает озорными глазами...

Ивар отвернулся, шагнул от стены заложив за голову руки, качнулся на носках, потянулся до хруста и медленно заходил по комнате, потом по коридору, потом по другой комнате, забрёл в кухню, бессмысленно погремел чайником на плите...Пульчинелла оживал, а вглазах Ивара стыло безразличие. *Наверно надо вдруг воспрянуть...* -поскреблась в мозгу строчка из забытого стишка.

 Ивар решительно шагнул в коридор, надел кожанку и вышел за дверь. Быстро проскакал по лестнице со своего второго этажа, выскочил во двор и всё ускоряясь почти побежал к машине. Резко пискнула сигнализация, Ивар втиснулся за руль, вставил ключ, повернул и едва услышав рык мотора уже нажимал на газ. Машина вынеслась со двора будто не хозяин был за рулём а неопытный нервный угонщик.

Влившись в поток машин на улице Ивар повёл себя не лучшим образом, точнее повёл машину. Подрезал, вклинивался, перстраивался из ряда в ряд, мельтешил перед большими грузовиками заставляя их тормозить нависал над багажниками легковушек, почти прицепившись к заднему бамперу. Легковушки шарахались по мере возможности освобождая путь.

Ивар включил проигрыватель, самое время для метала...визгливо вламывался в череп солист AC/DC визжала резина на виражах. Визжало и выло всё внутри Ивара...машина вынеслась на мост. Ивар улыбнулся.