Я люблю Таньку

      Я Таньку люблю. Беззаветно и преданно.  Как и полагается мужчине молодому, серьёзному и  по мнению девушек, подслушал нечаянно однажды на вечеринке, привлекательному. Свою Таньку, ни за что на свете не брошу.  Будет любая другая  вокруг меня крутиться, увиваться, ласкаться приладиться, а я скажу твёрдо нет! И бегом  к Таньке своей милой. Человек я молодой, но основательный, если понравится мне кто, то раз и навсегда. И ещё одна особа,  мне не нужна. Пока во всяком случае. 
  С работы,  всегда домой тороплюсь.  Меня Танька  ждёт – не дождётся,  моя верная подруга. Если честно признаться, Танька моложе меня на тринадцать лет, ей на сегодняшний день всего - то лет двадцать.
      Могла бы и другому мужчине,  приглянуться, но нет, мне попалась на глаза и  прикипела ко мне.  Я Таньку ценю очень за преданность. Правда  признаться должен начистоту, я ещё к  Светке захаживаю,  встречаюсь вечерами, правда больше ни с кем, зуб даю. Может потому, что они похожи очень друг на дружку. И та и другая фигуристые, талии осиные, ножки стройные точёные от ушей растут. Танька блондинка с  прядью рыжей, а Светка брюнетка,  обе красивые очень. Светка знает, что у меня есть Танька, но терпит,  любит меня, а Танька только догадывается, что есть кто – то вероятно, но кто не знает. Светка, Таньку мою побаивается и домой ко мне ни ногой, хотя Танька моя гостям всегда рада. Боится, что Танька от ревности в драку полезет.
            - Лучше - говорит – Давай встретимся на моей территории.-
      
  Когда от Светы ухожу поздно вечером, перед уходом, моюсь в душе, смываю Светы духи без остатка, а домой приду, Таньке и обнимать меня не надо. Сразу же вздохнёт печально, отвернётся и себе в комнату, и  неделю лучше к ней не подходи. Потом правда прощает.  Я говорю:
            -Танька, -
А сам ей в подмётки не гожусь.
   Она во всём лучше меня.  Её прабабки по материнской линии от самого сиятельного графа  Григория Орлова. Сам вельможа  её прародительницу далёкую целовал, да баловал в спальне графской. Да и по мужской линии не подкачали,  с князем Василием Галициным, сиживали на пирах богатых. Танька моя, и графиня и княжна - две в одном флаконе,  но не  «кичится» своей родословной, ведёт себя скромно, но с большим  достоинством, как и положено даме из высшего сословия. Мне до моей Таньки расти и расти. Мои  предки все из крестьян белорусских.  Этикету не обучались, всё работали от зари до зари. Иногда могу и  вспылить, нагрубить ей сгоряча, потом,  правда, переживаю. И вину свою загладить перед моей Танькой стараюсь. Вкусности,  ей приготовлю,  по головке  поглажу, приласкаю нежно.  Одним словом, мы с Танькой, друг для друга готовы на всё. И все завистники,  кто хочет наш союз порушить, уйдите от греха  подальше.   
      Мне раньше весна и лето нравились, а как с Танькой встретился,  я разом полюбил  осень и зиму в особенности. И весна с летом стали мне до лампочки, или, как теперь принято говорить, до заднего места.
       Мне многие  завидуют, а в особенности друзья.  Выйдем, мы с Танькой вечером после работы  прогуляться, по первому морозцу в парк Царицыно,  и Витька приятель мой, но завистник, тот ещё, тут же с Лейлой своей заявится,  не задержится.  Нас с Танькой увидит, глянет, как моя красавица словно пава рядом плывёт, ножки свои  балетные переставляет, не колыхнётся не вправо, ни влево. Зубами заскрипит,  весь перекосится от зависти, и тут же своей Лейле, та родом из Мухосранска скажет: 
            -Пойдём отсюда  Лейлочка, здесь только графини с князьями гуляют.-
 И на другую аллею свернёт, не поздоровается даже.  Мне на его Лейлу смотреть смешно, ноги короткие, и кривые,  «задница» обвисшая, когда двигается, её всегда  вправо,  заносит. Я с его Лейлой,  только бы  в подворотнях тёмных стоял, а не в парках прогуливался, чтобы не позориться.
   Ещё тёзка мой, начальник Василий Петрович меня забодал, ну прямо в конец забодал. Обязательно раз в месяц, вызывает меня в кабинет. Как попугай одно  «талдычет»  зануда старый.
              -Василий» - говорит – Ну давай "махнёмся" не глядя-.
-я тебе свою Кирку на  месяц на хозяйство подвезу и делай с ней, что хочешь, а ты мне Таньку в объятия, на недельку хотя бы, для счастья,-   
              -Хочешь?- скрипит - Ко мне в загородный дом поедем,  повеселимся все вместе, поохотимся, водочки попьём от души.- 
   
 Насмотрится Василий Петрович фильмов западных и туда же. Нашел «дурака».  У его Кирки шея плохо гнется, зуба не хватает левого коренного, и старовата.   Я ему вежливо так отвечаю: 
              -Василий Петрович, не свингеры  мы с вами,  оргии  устраивать совместные.-
             -Мне  неприятно, от Вас, своего начальника такие речи слушать.-
      
  Поворачиваюсь и ухожу, а он вслед, красный, словно летний помидор, орет, сдержаться не может. 
             -Вот поэтому я тебе зарплату  и  не повышаю.-

 Плевать хотел я и на повышение зарплаты и его непристойные предложения. Когда у меня есть Танька прелестная.
      
  Пройдёмся с Танькой,  пробежимся по морозцу – хорошо, то  как, Господи,  в дом входим. Танька, та сразу на кухню, как положено хозяйке.  Я крышку «хлебопечки»  Хитачи открываю,  дух свежевыпеченного хлебушка по всей кухне плывёт. На краюху жаркую кладу сёмги слабосолёной пласт. Ухи из той же рыбы съедаю пол тарелки. Ем от души. Танька рядом, ест овсянку на молоке, фигуру бережёт и правильно делает. Завтра рано утром едем мы, с  приятелями  Витькой и Василием Петровичем  на охоту, по первой пороше, на беляков зайцев.  Бог даст, и лису возьмём.  Я твёрдо убеждён, что моя Танька  - русская борзая, и в этот раз не подведёт.  Непременно,  Кирку и Лейлу  обойдёт, обскачет, завернёт по дуге,  не пронесёт, и зайца  у них  под  носом выхватит.  Суку мою – Таньку,  красавицу  «угонистую», никто обогнать не сможет.
Вот и сходят с ума – разума от зависти, мои друзья  - охотники.