Насмешка философа

Математик Теон из Александрии сидел в своей просторной лаборатории и ждал прихода дочери Гипатии из организованной им школы. Гипатия была одной из лучших преподавателей, чей несомненный талант признавали даже сверстники Теона, гордившиеся тем, что живут в одном городе с такой просвещенной женщиной, которую люди недалекие прямо называли Афиной или Уранией, не вдумываясь в смысл сказанных ими слов. Сегодня она задерживалась, поскольку именно в этот день должна была решиться ее судьба – быть ли ей женой и матерью, или так и остаться ученой старой девой.  Агатофил был богачом и красавцем, а также первым патрицием Александрии, который был без ума влюблен в хорошенькую преподавательницу. Однако Гипатия пока не дала свой решительный ответ столь привлекательному юноше.
Неожиданно Теон услышал шаги Гипатии, которая приблизилась к отцу и почтительно поцеловала его руку.
-Ну что, милая? Был ли сегодня Агатофил? – спросил Теон.
- Да, но это не главное, - сказала равнодушно Гипатия.
- А что, что главное? – раздраженно воскликнул отец. – Есть ли хоть смысл в твоей одинокой жизни, дочь моя?
-Есть , - возразила Гипатия. – Сейчас я встретила хранителя Библиотеки и он дал мне несколько новых рукописей.
Теон разочарованно махнул рукой.
-Хочешь, почитаю? Это интересно, - промолвила Гипатия, протягивая свиток Теону.
- А как же Агатофил? Или свиток важнее? – возмутился отец.
- В этом свитке – моя жизнь и судьба, - тихо сказала непревзойденная своей мудростью дочь и посмтрела на отца с непередаваемым выражением красивого тонкого лица, которое так хорошо знали ее ученики. Так к ней слетал ее гений. – Здесь и про меня есть.
И начала спокойно и торжественно читать:
«Когда он впервые открыл глаза, было раннее утро. Оно так называлось, хотя самого утра еще не было – не существовало ни стройной системы звезд и светил, ни черных дыр, ни даже скопления туманностей. Сначала он подумал: «А как же тогда я понял, что это раннее утро?» Он любил рассказывать эту историю своим детям, прекрасной Ауре Плациде, легкой, как его дыхание, и ее умному, не по годам развитому брату. Аура всегда сидела рядом и не вмешивалась, а Сын к месту и не к месту задавал вопросы, как правило, лишь для того, чтобы убедиться в собственной мудрости.
«Тогда я понял, что это утро, потому что я пожелал, чтобы это было именно так», - решил он. Тут Аура обычно вмешивалась, и, удобно усаживаясь на его коленях, говорила ему тонким голосочком: «А теперь, папа, расскажи нам, как появилась я». «Нет, сначала – как появился твой Брат», - тихо поправлял он дочь. «Вот так, не задавайся», - сказал Сын и ухмыльнулся.
«Сначала появился мой Сын, -продолжал он, сидя в своем радужном кресле на залитой одним из бесчисленных солнц сумрачной поляне. – Сын появился первым, поскольку я пожелал его. А захотелось мне, чтобы у моего одиночества был компаньон, который бы разделил его со мной, похожий, но другой – с отдельным разумом и более смелыми суждениями. Такой, каким я бы сам хотел бы стать. А все, что я пожелал в то время, тогда сбывалось».
«А как же я? – задумчиво проговорила Аура, теребя седую бороду своего отца. – А разве я не сбылась?»
«Сбылась, конечно сбылась»…
Однако Сын неожиданно улыбнулся и ущипнул сестру, которая громко вскрикнула и потушила очередное солнце.
Вот и свеча догорела, подумали все трое одновременно… Теперь придется желать всем вместе, иначе сидеть теперь им без света.

 С течением времени Сын научился справляться со своим строптивым характером. Он вырос, окреп, стал прекрасным молодым мужчиной и получил от отца право создавать свои вселенные – какие пожелает, однако с тем уговором, чтобы он непременно женился и завел семью. Конечно же, отец не нуждался в продолжении рода, однако старость поневоле начала брать свое и любимым занятием первого Создателя стало удаляться в свой излюбленный темный угол и тихо-тихо почивать на лаврах. Сын не задумывался, кто именно должен стать его супругой, поскольку единственным возможным кандидатом была Аура, которая стала еще воздушнее и задумчивее. Иногда он брал сестру за руку и отправлялся бродить с ней по неосвоенным еще углам вселенных, где бродила одинокая, кипучая, неистраченная энергия, которая была строительным материалом для будущего дома молодой четы.
Наконец, Сын присмотрел прекрасную вселенную,  достаточно хорошо расположенную и удаленную от места обитания родителя, и там они с Аурой принялись создавать планеты, на каждой из которых поместили своих семерых детей, у них родившихся. Жизнь брата и сестры текла мирно и счастливо: утром они обустраивали главный дом – для дочери-первенца, которая росла строптивой и неугомонной.
Ей было неинтересно общться со своими родственниками, поскольку она была талантливейшей из всех потомков Создателя. Кто-то называл ее Уранией, а кто-то иначе, и, хотя ее сестры были красивее нее, именно ее имя прославило род Создателей. Как-то, во время скучного объезда своих владений, Урания притомилась в своей золотой колеснице, и принялась играть с солнечными лучами и водяными испарениями – так возникло нечто, показавшееся ей забавным и удивительным. Это не был дух, это было что-то ничтожно маленькое и булькающее. Урания положила в карман странную вещь, посмеялась и отправилась к себе. А наедине, убедившись, что родители не подглядывают, достала неведомую игрушку и удивилась – нечто успело произвести миллионы других существ, маленьких и ничего не смыслящих.
С этих пор всякие заботы по облагораживанию собственного дома и родственные визиты потеряли для Урании привлекательность: каждый день она приносила к себе своих странных существ и внимательно рассматривала их. Они становились все больше и наглее: у игрушек началась борьба за внимание создательницы, доходящая до драки и полного забвения приличий. Потом они разделились и стали порождать потомство, которое отличалось друг от друга, росло, питалось сородичами и умирало. Однажды, лежа в постели, Урания заигралась и, не заметив прихода матери, громко крикнула: «Давай, ударь его!», желая поддержать своего любимого монстра – огромного ящера с бронированной кожей и крепкими зубами против летающей твари, которая не вызывала у нее симпатии в силу своего миролюбивого нрава.
Аура поразилась, увидев дочь за таким странным занятием. «Что ты делаешь, милая?!» - поразилась старшая Создательница. « Мама, ящер! Посмотри…» - закричала вне себя дочь. Но мать резко взяла дочь за руку, и та, не удержавшись, опрокинулась на созданных ею чудищ.
Так были уничтожены первая порода мелких земных существ. Следующую породу создавала уже Аура, желая, чтобы дочь перестала заниматься грубыми и опасными игрушками, которые не могут развить ничего хорошего и добродетельного. Трудно было Создательнице заниматься сложными и непонятными для нее делами, но ей вызвался помочь ее муж, который призвал для важной работы всех своих детей. Осмелились потревожить даже отца, но толку от него было мало, поскольку он уже не смог повторить даже тех простейших вещей, что делала Урания.
Так возникла пара первых мужчины и женщины, сделанных наподобие Урании и ее Брата – для игры Урании и ее братьям и сестрам. Они могли думать, говорить, имели свободную волю – но оставались в полной собственности младших Создателей. Мужа некоторые называют Адамом, а жену Евой. Урания искренне полюбила своих кукол и создала им спокойный и приятный мир и полагала, что этого для них будет достаточно. Однако случилось так, что Создатели ошибались.
Ева была любопытное создание; она путешествовала по всей Вселенной вместе с Уранией и часто спрашивала ее о первых творениях своей Матери, как она называла свою хозяйку. Урания нехотя отвечала и переводила разговор на другие темы. Адам сопровождал свою супругу, и, несмотря на хороший и выдержанный характер, был ей мало интересен. Душа ее искала чего-то такого, что лежало вне пределов маленького мира, созданного трудами Создателей.
Однажды к Урании пожаловал ее младший брат, мрачный и некрасивый Плутон, проживавший на маленькой и отдаленной планете, которая была ненаселена и уныла. Несмотря на все старания Урании ее обустроить, Плутон отказывался от помощи сестры и уверял, что управится сам. Урания пожимала плечами и убегала играть в куклы. Сейчас Плутон был гораздо веселее и улыбался, поэтому сестра в порыве откровенности решила показать ему свои создания. Тот неожиданно удивился и попросил их себе на время. Урания пожалела отдавать ему всех существ, но, чтобы брат не обижался, решила уступить ему Еву – она слишком надоела Урании своими расспросами.
Так Ева обрела друга. Плутон поселил ее на своей маленькой и холодной планете и принялся за ней ухаживать. Сначала кукла ему нравилась своими странными взлядами, непринужденными манерами и легким нравом, который мог смягчать его мизантропический характер. Однако постепенно он перестал находить Еву забавной и все чаще говорил ей, что она стала некрасива. «Почему, ну почему я тебе перестала нравиться?» – в отчаянии спрашивала Ева, заламывая руки.
«Ты невесома, вот в чем секрет», - равнодушно отвечал Плутон.
«Какой ты хочешь меня видеть? - в отчаянии рыдала его возлюбленная. –Такой, как сестра?»
«Нет», - покачал головой Плутон.
«Такой, как Адам?» - удивилась Ева.
«Да нет же, - заявил Плутон, принимая вулканическую ванну. – Такой, как эта лава – весомой, мягкой и горячей».
«Тогда я стану такой», - заявила Ева и плеснула на свое божественное лицо горячей лавой.
Лава опалила ее лицо и запеклась на ней коркой, одев грубое материальное тело. С тех пор чистое эфирное существо уже никогда не видело божества. Ни здесь, ни там.»
- Вот почему, -заявила Гипатия, - я и решила отказать  Агатофилу.
Теону ничего не оставалось, как склонить голову и больше не возвращаться к этому вопросу.