Все сначала. Продолжение

               


                1.Время

   Прошло одиннадцать лет. Что за это время изменилось? Сергей закончил техникум, по
распределению попал на работу в банк. Через три года как перспективный работник и как
многие его коллеги поступил в Финансовый институт на заочное обучение; вроде бы от нечего делать, но как потом оказалось, вовремя и совершенно правильно; закончил институт, хотя это не дало ему какого-то повышения по службе и пригодилось потом когда высшее образование стало обязательным но уже не бесплатным.
   Ещё он поменял место жительства. Умерла одинокая мамина сестра, тетя Лиза, и свою двухкомнатную квартиру она завещала ему. Он с радостью переехал туда, надеясь обрести хозяйственную самостоятельность и перспективы для личной жизни. Сделал ремонт, часть мебели пришлось выбросить, купил стенку, новый диван, ковер, телевизор, современную аппаратуру. Поддерживал чистоту и порядок и втайне гордился этим. Но большинство времени проводил один, надеясь на перемены и тяготясь своим одиночеством.
    Роман с Надей закончился сразу после выпускного вечера. Она как раз собиралась куда-то срочно уезжать с мамой, они так толком и не посидели вдвоём; второпях она расцеловала его, поклялась обязательно встретиться; и потом они время от времени созванивались, спрашивая друг у друга: "Как дела? Что нового?" но не встречались, находя какие-то веские причины. У неё появились другие заботы и друзья, он с головой окунулся в новые ощущения от работы, а из большого количества женщин в банке казалось, трудно не найти подходящую для себя.
 
    Женщины в основном были молодые и незамужние, он старался угодить всем и мысленно представлял себя то с одной, то с другой. Здесь, на работе, общаться было проще и легче, к тому же часто происходили всевозможные праздники - от Нового Года до Седьмого Ноября, не считая дней рождения которые случались примерно раз в месяц и не обходились без отмечания.
     В отделе коллектив подобрался дружный и понимающий, к нему обращались по-свойски. И он вроде бы стал чувствовать себя своим, наконец определился со своей симпатией, и хотя не делал навстречу ей каких-то определенных движений, все замечали его расположенность к ней и втайне следили за ними. Но вскоре его пассия вышла замуж, он воспринял это как предательство, но долго не унывал, рассчитывая найти другую, ещё лучше прежней.
    Его переезд в новую квартиру прошел шумно и весело. Решили отмечать это дело в пятницу и приехал весь отдел. Накрыли стол, ели, пили кто сколько смог, танцевали и пели песни, никто друг друга не стеснялся и не раз ему признавались в дружбе и называли отличным парнем. Когда расходились поздним вечером, все были довольны и собирались встречаться у него как можно чаще. Он проводил гостей и чувствовал себя счастливым. Хмель проходил и голова становилась ясной. Но оказалось, он остался не один: с кухни с полотенцем в руках вышла Наталья Федоровна, женщина лет сорока, незамужняя, всегда тихая и незаметная на работе. Она сказала, что поможет ему навести порядок, а живет она здесь недалеко. Он отнекивался, говорил, что сам со всем справится, пусть она лучше посидит и попьет с ним чаю. Потом как-то само собой получилось, что он стал её обнимать
и целовать, она не возражала, и они плавно переместились в  постель, и она осталась у него.

    Утром  они проснулись несколько смущенные, попили кофе, и она ушла.
    Он пытался разобраться в своём первом опыте с женщиной, пробовал понять хорошо ли всё получилось, довольна ли была она; очень хотелось всё повторить ещё и ещё раз. Казалось  несерьёзным продолжать отношения с Натальей Федоровной, в этом не виделось никакой перспективы для него, но другой женщины не было. Она не проявляла к нему никакого интереса, не замечала его внимания, и вскоре он увидел её на улице с другим мужчиной, на которого она смотрела с нескрываемой любовью и нежностью.
   
   Все его переживания казались ему самому глупыми и пустыми. И горько было осознавать, что ничего у него не получается, что нет у него настоящей любви и верной девушки. Многие его одноклассники переженились, растили детей, некоторые работали руководителями на предприятиях и фирмах, ездили на дорогих машинах и летали в командировки по всему миру. Это он знал через Лену Селезневу, с которой вместе учился в школе, а потом и в институте. Она  сама время от времени звонила ему и была в курсе событий его знакомых. Иногда его раздражали её новости об успехах когда-то близких людей, и то, что у неё самой была нормальная семья и росли две дочки; иногда он был рад, что всё-таки кто-то помнит о нём, интересуется его жизнью и не  выпускает его из вида.
   
    Гадание стало для него привычной необходимостью. Он переключил на него все свои желания и ожидания и слепо, и свято доверял ему. И как было не доверять когда всё выходило по картам и по книге перемен? Он гадал каждый вечер, часто об одном и том же, запутывался в предсказаниях, терзали сомнения в необходимости  что либо предугадывать. Порой он сам себе казался зомби, движущимся по силе инерции; в хорошем отношении к себе других людей он искал подвох и жалость, какие-то проявления антипатии воспринимал как должное и замыкался, осмысливая ситуацию.
   Когда становилось совсем невмоготу, он ездил к экстрасенсам, выбирая их телефоны из газет. Ему предрекали разное, хорошее и плохое, что-то сбывалось, что-то нет, но почему-то никто не говорил что жизнь его круто переменится, все его беды и напасти отойдут в сторону и он будет счастлив. Он ждал именно этого и всё надеялся что следующий маг найдет средства помочь ему. Кто-то говорил что на нем порча и с готовностью снимал её, кто-то просил потерпеть некоторое время и у него появится шанс изменить судьбу, кто-то обещал навсегда приворожить к нему любимую женщину, а молоденькая, невзрачная девушка на Арбате возле Праги всего за пятьдесят рублей нагадала что он будет одинок, никогда не женится, все его попытки связать с кем-то свою жизнь будут обречены на провал.  Она объяснила, что такая у него судьба и ничего с этим не поделаешь.
   Он не хотел мириться с такой судьбой, не верил в столь незавидное и безнадежное бедующее, но жил как прежде в своих чувствах и настроениях и надеялся, только надеялся на счастье.
  И вдруг его жизнь разом переменилась. И никогда уже он не мог вернуться в прежнее состояние. Да он и не хотел, несмотря на все страдания и душевные муки которые ему пришлось пережить.

               
                2.Татьяна


  Всё произошло в обычный летний день 16 июня 1996 года. Это было воскресенье, и он, проснувшись часов в десять, убрал постель, позавтракал и отправился по магазинам закупать на неделю продукты. Он всегда так делал, заполняя холодильник полуфабрикатами из мяса или курицы, брал колбасу и сыр, картошку, овощи и фрукты, чтобы потом вечерами не думать из чего бы приготовить себе завтрак или ужин. А хлеб и сок можно было докупить, если кончатся, по дороге с работы домой.
  Набрав уже, кажется, всё необходимое, он зашел в кондитерский и, увидев на витрине большое разнообразие шоколадных конфет, встал в небольшую очередь за ними. А когда уже приблизился к окошку кассы чтобы заплатить деньги за взвешенные конфеты, к нему подошла девушка и глядя в глаза, попросила:
 - Не могли бы вы мне купить двести граммов трюфелей? Мне не хватает немного денег, а так хочется этих конфет. Я вам верну обязательно. Поверьте.
 - Я вам дам из своих, - сказал он и протянул деньги в кассу.
  Потом на столике у прилавка они разделили конфеты пополам, и вышли из магазина вместе. Теперь он смог разглядеть её как следует. Ей было примерно лет двадцать пять; худенькая, стройная, лицом кого-то очень напоминающая, не вызывающе красивая, но милая; не кокетливая, располагающая к себе. Она была в коротком красном платье, подчеркивающем стройную фигурку, соблазнительные ножки в черных туфлях-лодочках и с небольшой кожаной  сумочкой на ремешке. Она заговорила первой.
  - Меня зовут Татьяна, я живу неподалеку, вон в том доме 19 на последнем этаже, квартира 72. Если хотите - пойдемте ко мне, я отдам вам деньги. Или встретимся в другом месте когда скажете. Как вы на это смотрите?
  Она стояла напротив и он очень хотел чтобы она не уходила.
  - Сейчас мне на рынок надо кое-что купить. Даже не знаю...- сказал он.
  - Хотите, я зайду к вам? Вы один живете?
  - Да.
  - Я смотрю, вы много всего покупаете... Я сейчас схожу домой, а скажем, через час к вам приду. Вы где живете?
   Он сказал ей свой адрес, она записала в блокнот, и объяснил, как пройти до дома.
  - Хорошо, я поняла. А вас как зовут? Мы так и не познакомились до конца.
  - Сергей.
  - Спасибо  вам за конфеты. Через час я буду у вас. Не прощаемся. Пока.
   И она пошла в сторону своего дома, а он смотрел ей вслед. У неё была родинка на щеке, и он вспомнил слова песни: "Ах, эта родинка, меня с ума свела..."  Так оно потом и вышло...

   Она пришла часа через полтора. Он готовился к её приходу, хотя и не надеялся на это. Раздался звонок в дверь, он подошел к глазку - она! От волнения сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он открыл - и она стояла в сиянии солнечного света из окна лестничной площадки. Такой солнечной она и запомнилась навсегда.
  - Привет. Это я. Вы уже охваченная не ждали?
  - Ждал. Проходите.
  - А я тортик принесла к чаю. Вы не против?
  - Нет.
     Она разулась в прихожей, он подал ей тапочки, прошла с тортом на кухню, огляделась.
  - Как уютно у вас. И порядок во всем. Неужели  вы на самом деле один живете?
  - Да. У родителей своя квартира. А мне досталась от родственницы эта.
  - Здорово.
  - Вы проходите в комнаты, посмотрите.
    Она прошла в маленькую где стояла кровать, платяной шкаф, комод и два кресла, потом в большую со стенкой, диваном, телевизором на стеклянной тумбочке с несколькими полками под аппаратуру, заметила в стенке хрустальную ладью с конфетами, изобразила удивление и восторг.
  - До чего я конфеты люблю! И шоколад. И шампанское. А из цветов гвоздики. Ну это на бедующее...- как бы про себя проговорила она.
  - Пойдемте на кухню. Чайник поставим. Посидим, - предложил он.
  - А я тортик порежу, - предложила она. И добавила: - Как мне повезло!
     К чему она так сказала?
     На кухне она быстро сориентировалась: поставила греть чайник, достала чашки и блюдца, нашла ложки и нож, аккуратно разрезала торт и положила по куску на тарелки. Подождала пока вскипит вода, разлила заварку и кипяток по чашкам и поставила на стол. Он в это время сидел у стола и смотрел на неё.
   - Как у вас всё быстро получается! Я бы так не смог, - сказал он.
   - Ну что вы. Я очень люблю готовить и делать всё красиво. А у вас тоже во всём порядок. Не многие мужчины дорожат порядком.
  - Спасибо. Мне нравится быть хозяином.
    За чаем она рассказала, что работает воспитателем в детском саду. Любит детей, но там очень мало платят и она с удовольствием пошла бы учиться на повара или кулинара - хотя бы домой еду приносила. Живет с родителями и младшей сестрой, окончившей девятый класс. Любит музыку, вечеринки, у неё много подруг и друзей, но если найдет одного единственного, с которым станет жить, все друзья и подруги отойдут на второй план так как семья очень важная и необходимая часть жизни.
    Он рассказал ей о себе, о своей работе, о том, что с удовольствием ходил бы на концерты или в театр, но одному ходить как-то неинтересно, а друзей в принципе нет.
  - Конечно, одному неинтересно,- согласилась она. - Я бы тоже куда-нибудь вряд ли бы одна ходила. Ну уж если бы только на что-нибудь супер.
    Они поговорили еще о том, о сем, допили чай, она взялась мыть посуду, вытерла всё полотенцем и расставила на свои места. В ванной помыла руки, поправила прическу и как бы извиняясь, сказала:
  - Ну мне пора. Засиделась я у вас.
  - Может, ещё как-нибудь встретимся? - нерешительно предложил он. - В кино сходим или погулять по Москве.
  - Можно, почему нет. В будни я не могу: и на работе устаю, и дома много дел. А вот в выходные пожалуйста. Запишите мой телефон, а я ваш, созвонимся.
   Они обменялись телефонами, он открыл ей дверь.
  - До свидания. Спасибо что пришли.
  - Всего хорошего. Мне у вас очень понравилось. Ещё встретимся. До свидания.
  - Пока.

                2.

    На неделе он очень хотел позвонить ей, придумывал, какие скажет слова, но существенного предлога для звонка не нашел, вроде бы не о чем им говорить. Вот когда встретятся, тогда и возникнут темы для разговоров. А пока...Если конечно они вообще встретятся. Зачем он ей? Что ей от него нужно?
    Она позвонила в пятницу в десять часов вечера.
  - Алло? Здравствуйте. Это Таня. Вы ещё не спите?
  - Нет.
  - Извините, что побеспокоила. Давайте завтра встретимся. Сходим куда-нибудь погулять. Или у вас на завтра другие планы?
  - Нет. Конечно, встретимся. Я очень рад...
  - Я зайду к вам часов в одиннадцать. Там определимся, куда можно отправиться. Хорошо?
  - Да. Я буду ждать.
  - Ну до завтра. Спокойной ночи.
  - До свидания.
    Нет, она не забыла о нем! Как здорово! Сама пригласила погулять, придет к нему. Во что может вылиться их вторая встреча? И может быть они никуда и не пойдут?
    Спалось ему неспокойно. Были сомнения что всё это несерьезно, просто игра которая  ни к чему не приведет, но хотелось верить и верилось что завтра произойдет что-то очень хорошее и переломное в жизни.
 
    Звонок в дверь раздался в половине двенадцатого, когда он перебрал в голове все варианты её отказа. Он открыл и обомлел. Татьяна была не одна: за руку она держала девочку лет четырех: белокурую, курносую и зареванную. Наверное, со стороны была очень заметна его  растерянность. Он присел, взял руки ребенка в свои, посмотрел ей в глаза и сказал:
  - Здравствуй. Как тебя зовут?
    Сквозь высыхающие слезы на него смотрели два обиженных и любопытных глаза. Кажется, он не внушил ей опасения, и она тихо прошептала:
  - Олеся.
  - Какая ты красивая девочка! Ну, заходите, я сейчас соберусь.
    Он быстро взял себя в руки чего и сам не ожидал. Был рад что у Татьяны есть ребенок (конечно её, неужели соседский). Это как бы уже связывало их, и от него обе женщины ждали заботы и помощи.
    В холодильнике он нашел банан и дал девочке. Она сказала: спасибо. Они с Татьяной прошли в большую комнату и сели на диван. За всё время Татьяна не сказала ему ни слова, она только смотрела на него и тихо переговаривалась с дочкой, как будто ещё успокаивая её. Сегодня она была в светло-зеленом костюме с короткой юбкой и белой блузке. Волосы аккуратно уложены назад, и он вспомнил, на кого она похожа. На принцессу Диану. Только Таня  помоложе.
   Он собрался, предложил ей:
   - Ну что, перекусим дома или пойдем?
   - Да нет, мы позавтракали. Если что-то понадобится по дороге - купим, - ответила она. Голос её звучал уверенно и она не отвела взгляд когда он смотрел на неё. Они втроем вышли из дома. Он держал Олесю за руку, Татьяна шла рядом с ним. Со стороны они, наверное, казались семейной парой. Как бы он хотел этого! Лучшего и быть не могло.
     Они добрались до Парка Культуры, покатали девочку на разных качелях-каруселях, оторвать от которых ребенка было просто невозможно. Если что-то не так, она поднимала крик, топала ножкой, и они уступали ей. Между собой они почти не разговаривали, как-то стеснялись друг друга, обменивались только необходимыми словами. Единственное, о чем попросила Татьяна, это покушать где-нибудь в кафе, и ребенку взять мороженное и сок; ничего другого она не будет.
     День прошел незаметно. Они погуляли еще по Москве, Олеся просилась в Зоопарк, но они решили отложить это мероприятие на следующий раз. Вернулись в свой район уже часов в семь вечера уставшие и довольные. Девочка уснула в автобусе и Сергей держал её на руках.
      Он донес ребенка до их  квартиры. Татьяна открыла дверь своими ключами. Быстро разобрала постель и уложила Олесю. Переоделась в красный халатик, домашний и теплый. Сказала, что родители с сестрой на даче, скоро приедут. Поблагодарила его за сегодняшний день: давно она так не отдыхала. Предложила чай, но он отказался, сославшись на то, что, наверное, пора ему домой. Она не стала возражать, проводила до двери, пообещала позвонить и ещё, конечно, встретиться; пусть и он звонит, не стесняется, пожелала всего хорошего и закрыла дверь.
                3.

    Она не звонила ни на неделе, ни в выходные. В воскресенье он ждал что она наверняка придет; отправляясь по магазинам, оставил записку в двери что скоро будет и указал примерное время; спешил домой, надеясь что она ждет; насчет телефона жалел что у него нет определителя и надо бы купить новый. Но она не пришла.
    Он стал гадать на неё, и почему-то получалось, что всё будет хорошо, они будут вместе и она станет его любовницей и попозже поселится у него, но в это верилось с трудом; наверняка карты на этот раз обманывали его.
     То, что уже случилось с ними в прошлую субботу, казалось далеким и нереальным. Да и ничего и не значащим. Он наверняка выглядел со стороны глупым и наивным.
     Пришла она через неделю в четверг в половине восьмого вечера.
  - Я не помешаю? – спросила когда он открыл дверь.
  - Нет конечно, заходите, - обрадовался он пропуская её в квартиру.  – Сейчас чай поставлю.
     Она переобулась в мамины тапочки, приготовленные для неё с прошлого раза, прошла на кухню. Села у стола и смотрела, как он суетится, готовя для неё чай. 
   - Может поужинаете? – спросил он. – У меня есть мясо.
   - Нет, спасибо. Я просто зашла. Думала, что ты ждешь меня. А я не звонила, не заходила к тебе.  Прости, пожалуйста.
   - Ничего.
     Как ему стало тепло от её слов! И то, что  она перешла на «ты» без всяких фокусов, доказывало, что она думала о нем и переживала за него.
   - Там с Олесей мама сидит. Она меня спрашивала, куда я пошла. Я сказала: к дяде Сереже. Она помнит. 
   - Ты её в сад водишь? 
   - Да, в параллельную группу чтобы не всегда на виду быть. Вообще она девочка спокойная, иногда когда устает капризничает и плачет. А так может часами играть одна, мне не мешает.    
   - Когда у неё день рождения?
   - В августе, двадцать пятого. Четыре года будет. 
   - Большая уже.
   - Да. Сейчас намного легче с ней стало. А то с рук не сходила, болела часто, людей боялась, ни с кем не играла. Как в сад пошла – всему научилась.   
   - Ну давай пить чай. Вот колбаса есть и масло. Кушай.
   - Спасибо. Извини что я сегодня тебя заставила всё делать. В следующий раз исправлюсь. Просто устала немного. На работе целый день с детьми. Иногда устаёшь.
   - Ничего. Всё нормально.
    Они попили чаю, она стала мыть посуду. Он подошел сзади и сказал:
   - Может останешься? Уже вечер. Позвони маме. Она ребенка уложит.
   - Не могу. Как-нибудь потом. Ладно? Не обижайся. Для меня это не так просто и легко.
    Она повесила полотенце на стенной крючок и пошла к двери. Обернулась.
   - Ну что ты пригорюнился? Всё будет хорошо. Да, завтра к нам в гости приходи. Дорогу помнишь? Олеся будет рада.
   - Приду, обязательно приду.
   - Где-нибудь к одиннадцати. Ладно?
   - Хорошо.
   - Чтобы уж совсем не обижался…
    Она подошла к нему и поцеловала в щеку.
   - До завтра, Сережа.
   - До завтра.      
               

                4.   


   Он долго выбирал на рынке ананас, купил коробку конфет, Олесе в подарок Барби. Уже направился к её дому, вернулся – и взял пять гвоздик.
   Конечно, сегодня вся семья будет дома. Татьяна рассказала о нем, а раз уж пригласила в гости – значит познакомит с родителями и сестрой. Какое он произведет на них впечатление? И какие они?   
   Странное дело, но он не боялся знакомства, не думал что не понравиться им. Ведь там была Татьяна и Олеся и они поддержат его, не дадут в обиду. Хотя у Татьяны не может быть недобрых родителей, ведь у них такая хорошая дочка.   
   Он поднялся на лифте всё-таки ощущая волнение. Позвонил в дверь и опустил цветы. Открыла Татьянина мама. Она пропустила его вперед рассматривая во все глаза. Сказала:
   - Здравствуйте, проходите пожалуйста. Я Галина Борисовна.
    Сергей протянул ей цветы.
   - Нет, это Тане. Она у нас гвоздики любит.
    Вышла Татьяна, взяла у него из рук  пакет и цветы и подвинула тапочки.
   - Обуйся и пойдем на кухню. У нас всё готово. – сказала она.
     Откуда-то из комнаты навстречу к нему бросилась Олеся. Он подхватил её на руки и поцеловал.
   - Папа, папа пришел! – закричала она, обнимая его.
   - Ничего себе, - сказала Танина мама. – Вы не думайте, мы её не учили. Она сама.
      На кухне был накрыт стол и за столом сидела девушка помоложе Татьяны, с длинными светлыми волосами, полная и веснушчатая. Она представилась: Марина. Сергей кивнул, а Татьяна назвала его имя.  Все сели за стол, причем Олеся хотела сидеть только у него на коленях. Он, естественно, не возражал. Галина Борисовна оказалась словоохотливой и добродушной женщиной; она больше рассказывала о себе, о муже который сегодня был на даче у свекрови, о детях и их проблемах, не касаясь впрочем прошлой жизни Тани; спрашивала его о родителях, о работе; не навязывалась в советчицы и не делала каких-то выводов. Марина в основном молчала и когда речь зашла о том, куда бы ей пойти учиться и спрашивали совета у него, он сказал, что на экономиста как он всегда найдется спрос и это не самая плохая профессия, на что она ответила: надо подумать и поговорить с подругами хотя сама наверное, уже всё давно решила. Татьяна ухаживала за ним, угощая его то одним, то другим блюдом и вроде бы была рада что он пришел и понравился маме.            
   Он расслабился и успокоился как будто давно знал этих людей, доверяя им безоговорочно. Часа через два Таня предложила поехать в зоопарк и Марина поехала с ними. Олеся так рвалась поближе к животным, так не хотела уходить от слона и обезьян что даже исколотила Сергея маленькими кулачками и успокоилась только тогда когда он купил ей разноцветные шары и мороженное. Таня фотографировала их вместе, потом Марина попросила Таню встать рядом с Сергеем, взять на руки ребенка и улыбаться. Кадр получился замечательный, отпечатанный потом в нескольких экземплярах и названный Мариной «молодая  семья». Сергею это очень понравилось, он принес фотографию на работу и вставил в рамку, на что сослуживцы отреагировали немедленно, рассматривая девушку и находя Таню очень красивой. А начальник отдела, Ольга Семеновна сказала, что он молодец, взял её вместе с ребенком. Конечно, рано было рассуждать об их серьёзных отношениях и он, по правде говоря, не верил, что всё у них дойдет дальше чем дружба и вряд ли он что-то для Тани значит, и может быть зря он начал так хвалиться что у него появилась девушка, но он не мог сдержать себя и хотел чтобы об этом знали все: и коллеги, и мама с отцом, и знакомые.
    Между тем они не стали встречаться чаще, и Таня не давала повода для сближения.
    Он стал звонить ей время от времени, назначал свидания, они встречались и гуляли с Олесей; выяснив, когда она приходит с работы, он ждал её у подъезда, но при этом она не всегда была рада ему, ссылаясь на усталость или какие-то важные дела. А он мечтал о ней днем и ночью, строил планы их совместной жизни, стремился всеми силами доказать ей свою любовь и как-то помочь ей решить её проблемы; подстраивался под неё, желая угодить, и не понимал, почему она не отдается ему ни телом, ни душой, не прячется за него как за каменную стену: ведь он любит её и готов ради неё на всё.         
   

                5.

    На день рождения Сергея восьмого сентября Таня пришла к нему рано утром. Вручила подарок – электробритву, поцеловала в щечку и стала готовить. Она была возбуждена, на редкость разговорчива и он не успевал отвечать на её вопросы. Ему всё это очень нравилось. Он заразился её хорошим настроением и у них получалось играть на одной волне.         
    К двенадцати часам подошли его родители и Марина с Олесей. Танина мама сослалась на дела на даче вместе с отцом и пообещала зайти завтра.
    Лучшего дня рождения у него ещё не было. Он сидел рядом с Таней, к ним на руки постоянно просилась Олеся, обстановка была непринужденной и праздничной. Нашлись общие темы для разговора, Марина отбросила стеснение и оказалась веселой и остроумной собеседницей, а её истории из школьной жизни вызывали всеобщий смех.
    Стали танцевать и медленные и быстрые танцы, и Таня шепнула ему на ухо что останется сегодня у него. Весь мир завертелся перед глазами, и захватило дух от нахлынувшего счастья.
    К вечеру гости стали собираться домой. Благодарили и его, и Таню за  гостеприимство. Олеся хныкала и не хотела оставлять маму. Та пообещала ей помыть посуду и придти домой. Все ушли, и Сергей намеревался помочь Тане убраться, но она ответила, что справится сама и лучше бы он отдохнул и приготовил постель.      

    Он вышел на балкон немного проветриться и стараясь запомнить какой он сегодня, этот вечер. Ещё не темнело. Было по-летнему тепло. Деревья не шевелились от ветра. Женщина гуляла с собакой и маленьким ребенком. Навстречу ей вышел мужчина и поцеловал её в щеку. Она передала ему коляску.   
    Таня попросила его дать полотенце и какую-нибудь. Он выбрал получше, передал ей и попросил, чтобы она недолго.
    - Хорошо, постараюсь, - ответила Таня.
    Она была также спокойна, выглядела чуть уставшей. Ему захотелось обнять её, прижать к себе и не отпускать никогда. Сдержался, ведь она сейчас никуда не уйдет и это будет их первая ночь любви.
     Если бы  кто-то сказал ему три месяца назад что он встретит, полюбит и, кажется, будет любим лучшей девушкой на свете, разве бы он в это поверил? Разве он мог представить, что когда-нибудь закончится его одиночество, его терзания и мучения, беспросветное прошлое и пугающее будущее; что наступит сегодня, настоящее и реальное, доброе и светлое, ради чего он жил и к чему стремился. И прошлая жизнь больше не вернется. Всё будет по-другому. Хорошо и плохо. Но никогда уже он не будет один, и будет любить и ждать, радоваться и  плакать по любимому человеку.       
     В ванной затихла вода. Прошла минута и она вышла розовая, босиком, в его шелковой рубашке. Смотрела ему в глаза и улыбалась. Он взял её за руки.
   - Я пойду тоже ополоснусь. Ты ложись. Телевизор включи. Я быстро. 

    Она лежала в постели укрывшись одеялом. Он попросил разрешения и лег рядом на подушку. От Тани исходила ни с чем не сравнимая свежесть. Первый поцелуй, первое касание её тела, близкого и осязаемого. Первые слова - Танечка, любимая моя, хорошая, милая, - и всё утонуло в слитом воедино: люблю тебя.   


                6.   

    Она не пришла к нему жить, хотя он предложил это, набравшись смелости. Сказала, что ещё рано. Они мало знают друг друга. И этот шаг для неё очень труден. Мама тоже вряд ли одобрит  такое скоропалительное решение.   
     Их встречи стали чаще и всегда продолжались в постели. Он чувствовал уверенность в себе и в их отношениях. Сделал ей ключи, и она приходила в любое время как к себе домой.   Но иногда он не мог разыскать её по три, по четыре дня, а потом она не рассказывала, почему отсутствовала; но при встрече он забывал о своих подозрениях и наслаждался ею, глядя в её искрящиеся глаза и утопая в долгих поцелуях.   
     Однажды он без звонка зашел к ней вечером домой, а её мама сказала ему что Олесю положили в больницу (и Таню вместе с ней): девочка серьёзно заболела и видимо, её не скоро выпишут. Сергей страшно расстроился и, не сообразив сразу, позвонил Галине Борисовне из дома узнать, что же случилось и в какой больнице она лежит. Та ответила: врачи подозревают желтуху, и к ней не пускают и лучше ему туда не ездить. Таня может быть сама ему позвонит.
       Перед этим он видел Олесю три дня назад, и она выглядела вполне здоровым ребенком. Они гуляли с ней во дворе, и Таня не проявляла признаков беспокойства по поводу её здоровья.
       И он знал наверняка, что Таня позвонит ему и как-то разъяснит ситуацию.
    
       Он думал о ней всё время. Представлял, как нежданно приедет к ней в больницу, зайдет в её палату с фруктами, цветами, игрушкой для ребенка; увидит её, сидящую на кровати в сером больничном халатике и старых тапочках: уставшую и неопрятную; как она обрадуется его появлению, а он сядет рядом с ней, возьмет её руки в свои и скажет: я люблю тебя, Таня. Будь моей женой.      
       Обзвонил ближайшие больницы, но её не нашел. Несколько раз и днем, и вечером дежурил подолгу у её подъезда, надеясь увидеть её и уличить в неверности. Оставлял записки в дверях или на кухонном столе если уходил из дома: ведь она могла прийти и без звонка желая сделать сюрприз. На рынке или в магазинах наделся встретить её маму или сестру чтобы расспросить о ней и хотя бы немного успокоиться, пусть даже узнав что-нибудь неприятное для себя.
       А может быть (что самое вероятное) он попросту не нужен ей, надоел в конце концов и она не лежит ни в какой больнице, а нашла другого и позабыла о нем в ту же минуту.      
      
               
                7.

       Как то в воскресенье днем она позвонила ему и сказала что сейчас зайдет. У него всё стало валиться из рук.  Неужели он опять увидит её? Неужели она не забыла его? И что лучше: приготовить поесть или разобрать постель?
       Она затренькала звонком, не отпуская кнопку. Бросилась ему на шею и он зацеловал её всю, не попадая в губы. Взял её на руки и понес в комнату. Она сопротивлялась:
    - Не сейчас, потом, я на минуту, проведать тебя.
    Он отпустил её, держа в объятиях, любуясь ею и готовый ради неё на всё.
    - Пойдем на кухню, Сереж. Я действительно сегодня не могу. Я бы с радостью, поверь мне. Я не надолго.
     Они сели за стол, и она расспрашивала его, как он жил. Видимо, она действительно соскучилась по нему и смотрела на него с нескрываемой радостью и интересом. Говорила, что мама передавала ей приветы от него, ей было приятно, что он её не забыл; с Олесей кажется, всё хорошо. Но вот только жить они теперь будут у Олесиной бабушки, Таниной свекрови. Той совсем плохо и она считает своим долгом ухаживать за ней. Но она обязуется не пропадать совсем и навещать его время от времени. Это его устраивает?
      Он был в смятении и не мог вымолвить ни слова. Отвернулся к окну и на глазах навернулись слезы. Через минуту сказал ей:
     - Я люблю тебя, Таня.
       Посмотрел ей в глаза, стараясь уловить ответное чувство.            
       Она взяла его руки в свои и тихо сказала:
     - Я тебя тоже люблю. Но так складываются обстоятельства. Не всё зависит от нас. Пойми. Может быть, когда-нибудь мы будем вместе. Но не сейчас. Я обещаю, что не забуду тебя. Я много думала о нас. Но сейчас не могу. Прости меня. Я пойду, ладно?
     Он проводил её до двери и она, не оглянувшись, сказала «До свидания» и ушла.   
     Оставшись один, он приготовил  ужин, достал бутылку водки, пил и думал, что же произошло. Она вернулась и была рада ему. Он первый раз видел её счастливой. И она, кажется, не лукавила когда говорила о любви.
      Наверное, ему правда нелегко её понять. Для него главное чтобы они были вместе несмотря ни на что. А она живет у свекрови и ухаживает за ней. Чувствует себя должницей перед человеком который ей, видимо, дорог. И что в этом плохого?
      О прошлой семье, о муже она как-то особо не распространялась. Говорила, что он изменял ей, пил, немного зарабатывал денег. Вроде бы нашел другую женщину и жил у неё. Так что свекровь осталась одна. Его, Сергеево самолюбие не было задето. И она вряд ли будет встречаться с другими мужчинами – некогда ей. А её слова об их отношениях  вселяли надежду, что всё ещё может у них получиться. И это серьёзно, и надолго.         
      Всё оказывается не так плохо. Ему надо немного потерпеть. И обстоятельства изменятся к лучшему. Самым неожиданным образом как их встреча, знакомство, любовь, вспыхнувшая нежданно и озарившая его жизнь.


                8.


      В следующий раз она пришла с Олесей. Открыла дверь без звонка своими ключами. Крикнула  с порога:
   - Это мы, гости к вам пришли. Вы нас ждали?
    Олеся прижалась к нему и поцеловала  уже осознанно, в знак любви. Татьяна говорила без умолку о погоде, о детском садике, об успехах дочки в рисовании и собирании пазлов. Стала готовить ужин, находя в холодильнике нужные продукты. Сергей увел девочку в комнату чтобы подарить давно купленную куклу. Олеся обняла его и на ухо стала говорить:
   - Дядя Сережа, давай мы у тебя останемся. А то папа с мамой  ругаются и бабушка на них ругается. Папа пьяный домой приходит, не играет со мной. А мама его спать укладывает и говорит чтобы я не шумела когда папа спит.
   - А ты с кем спишь? С мамой? – ему было очень неловко задавать ребенку этот вопрос, но он решил расставить всё по своим местам.         
   - С бабушкой. Мама с папой спит.
    Ну вот и всё. Какая там надежда, какая там вера в их будущее. Она лгала ему и он для неё только отдушина, развлечение, жилетка в которую можно поплакаться.
   - А тебе в больнице плохо было? – он перевел разговор на другую тему.
   - Я в больницу не ходила, я в сад хожу.
   - А мама в больнице лежала?
   - Нет.   
   Ему захотелось, чтобы они ушли и он остался один. Он не мог жить без неё и был для неё ничем. Как же так? Почему так? Что плохого он сделал ей и она лжет ему?
   И он принял решение. Перестал мучиться и бояться.   
   За руку с Олесей они зашли на кухню и он, глядя Татьяне в глаза, сказал:
   - Ты выйдешь за меня замуж?
    Она смотрела на него вначале ничего не понимая, затем опустилась на стул и закрыла глаза.
   - Нет, я не могу. У меня слишком  много обязательств. Прости меня. Если ты не хочешь, я не буду больше приходить. Для меня это слишком больно.      
   Слезы выступили у неё на глазах, она не успевала вытирать их ладонями. К ней подбежала Олеся и стала её обнимать и целовать. Сергей сел у стола и закрыл лицо руками. Татьяна встала и пошла к двери. Он не проводил их и слышал, как закрылась дверь. 
    На плите вскипел чайник. На кухонном столе стояли приготовленные ею чашки и блюдца, банка с чаем и вазочка с конфетами. Фартук она оставила на стуле. Он взял его в руки, прислонил к лицу и вдыхал её запах. Такой знакомый, такой приятный, такой дорогой.   
    Он плакал навзрыд, представляя, что никогда уже не увидит её, что больше никого не полюбит так, как её, и любая другая женщина не заменит её и не будет такой, как она.
    И Олеся, его Олеся, девочка, называвшая его папой, маленький, хрупкий несмышленыш, к которому он привязался всем сердцем, будет расти без него, и забудет о нем. 
    Остались фотографии, свидетельства, что всё это было в его жизни, что они были вместе и может быть счастливы. Но постепенно из них уйдет жизнь и станет не больно смотреть на  любимые лица. Всё.


                9.

    Он жил, тоскуя по ней, вспоминая её всё время, не переставая ждать её; с
надеждой заглядывал в почтовый ящик и просматривал на телефоне пропущенные звонки. Он не хотел звонить ей, считая, что она сама принимает свои решения и от неё зависит, встретятся они или нет.   
    К нему приезжали родители, он ездил к ним, общался с коллегами на работе которые были в курсе его отношений с Татьяной; и на все расспросы о ней отвечал, что они поругались, но вскоре помирятся. Хотя по нему было видно, как мало он на это надеется. 
    Карты и Книга перемен почему-то каждый день говорили разное, и он никак не мог составить ясную картину предстоящих  событий. Вроде бы всё хорошо, а ничего хорошего не происходило. 
    Разуверившись в своем гадании, устав от неизвестности и невозможности как-то повлиять на ситуацию, он вычитал в газете номер телефона гадалки, позвонил, расспросил об условиях, ему назначили время и он поехал после работы по указанному адресу захватив с собой её фотографию и необходимое количество денег.
   Дверь ему открыла женщина средних лет довольно симпатичная, приветливая, одетая в белую блузку и короткую юбку. Она назвалась Анной Семеновной, провела его на кухню, указала на стул, сама села напротив, спросила как его зовут, сколько ему лет, записала всё это в журнал и сказала, что через пять минут Александр Юрьевич его примет. Больше она его ни о чем не расспрашивала а что-то писала ещё в журнале. Дверь из комнаты открылась, в коридоре показалась женщина. Анна Семеновна  встала, проводила женщину до дверей и позвала его:
  - Заходите, Сережа. Не волнуйтесь. Всё будет хорошо.    
  Он прошел в полутемную комнату и не сразу разглядел сидящего за столом мужчину в очках и темной рубашке. На столе стоял подсвечник с тремя зажженными свечами, икона с распятым Иисусом, стол был покрыт темной тяжелой скатертью; лежали карты. Окна были зашторены. Вдоль стены стоял массивный платяной шкаф желтого цвета.   
  Сергей сел на стул. Мужчина после некоторой паузы спросил его:
  - Что Вас привело ко мне? Какие проблемы? Что Вы хотите узнать?
   Голос был спокойный, мягкий, завораживающий. И Сергей стал рассказывать о том, что никак не везет в жизни, ничего серьёзного не получается с девушками, была любимая и она не захотела с ним остаться. А ведь он ничего плохого ей не сделал и очень хотел бы чтобы она вернулась к нему.
   Мужчина стасовал карты, велел подснять ему и стал раскладывать их перед собой пока не осталось карт десять в разные стороны от бубнового валета. Он переворачивал их, рассматривал, раскладывал и заговорил:
   - Да, у Вас действительно есть любовь. Очень искренняя и сильная. И не беспокойтесь, эта девушка ещё к вам вернется. Она понимает, что никто другой её так не любит. Но хлопот от неё будет Вам очень много. И счастье от неё будет, и горе. Она очень неспокойная. Вы у неё не первый мужчина и не последний. Она никак не может найти саму себя, и не только Вас заставляет страдать. Поймите. У Вас есть её фотография?    
   - Да, конечно.
    Сергей достал из конверта фото Татьяны где она сидит на качелях возле его дома и загадочно улыбается. Как будто смотрит на него а видит их будущее. Помнится после этого они пошли к нему домой и открыли шампанское. А потом без обязательного душа и разобранной постели стали заниматься любовью до умопомрачения, забыв обо всем.
     Мужчина видел эту фотографию первый раз и сделал странные выводы:
   - Где же Вы нашли такую…гулящую. Карты правильно сказали. Она и любит Вас, и боится. И шарахается то к Вам, то к другим мужчинам. И может променять Вас на любого другого. Поверьте мне. Бросьте её. Как бы не тяжело было это сделать. Она может Вас до могилы довести.
   - Но я люблю её.  И верю ей. – сказал Сергей.
   - Напрасно. Она будет с вами и в то же время будет думать о другом. Вы будете жить вместе под одной крышей. Надолго или нет – не знаю. Кольца вам не выпадают пока. И знаете что. Вас ждет другая женщина о которой Вы еще не знаете и она не знает о Вас. Но это может быть и есть Ваша судьба и счастье. Вас познакомит кто-то из близких Вам людей. Эту девушку будут звать…Я вот здесь себе напишу её имя, а Вам скажу потом. Когда встретите её – позвоните. Я обязательно вспомню. Хорошо?
    - Да. Позвоню.
   - Всего Вам доброго. Вы очень хороший человек. Будьте посмелее с женщинами. Они не всегда искренни. До свидания.
   Сергей хотел сказать на прощание что только Татьяна может быть и будет его женой, пусть не сейчас, но позже, но не стал возражать этому в общем-то симпатичному человеку. 

                10.    

    Он проснулся среди ночи. Полная луна светила в окно и от этого было как-то беспокойно. Луна как будто жгла его. А Татьяна спала повернувшись к нему лицом. Он коснулся её губ осторожно, чтобы не разбудить, и ещё раз повторил про себя благодарность Богу за то, что она была с ним. 
     Три месяца пролетели как один день. Как будто только вчера она пришла к нему вечером с Олесей и двумя сумками вещей. В дверях спросила:
    - Можно нам войти?
     Он растерялся и развел руками как бы отдавая свой дом и себя в их распоряжение. Они стали раздеваться. Татьяна разговаривала с Олесей которая выглядела оробевшей и уставшей.
    - Сейчас переоденемся, ручки помоем, я тебе кашки сварю, кукол твоих достанем, а потом спать ляжем. Я песенку тебе спою. А утром в садик пойдем. Хорошо?
     Девочка молча кивнула головой.
      Сергей наконец стал что-то соображать, достал из холодильника котлеты, макароны, полез в стол, вспоминая, где у него должна быть манка и геркулес.   
    -  Ну здравствуй, Сережа, - сказала Татьяна.
     Он обернулся, долго смотрел на неё и она увидела и радость, и неверие, и смущение перед ней. Пошла к нему навстречу, они обнялись и поцеловались. Её губы были холодными и робкими.
    - Мы, наверное, надолго. Ты не против? -  спросила она.
    - Нет, я очень рад тебе. Я тебя ждал.
    - И я о тебе думала. Правда.   

    Ночью они строили планы на будущее. Она говорила о том, что надо перевести Олесе её кровать; в маленькой комнате как-то переставить мебель и найти место под их вещи, на кухню купить маленький телевизор – так будет удобнее: и готовить, и смотреть.
    Он улыбался ей, не мог на неё наглядеться, и всё гладил её тело и целовал податливые губы.

    Как приятно стало приходить домой, зная, что тебя ждут и рады тебе. Олеся бросалась к нему на шею и называла его то папой, то дядей Сережей. Он целовал Татьяну и за ужином который затягивался часа на полтора они рассказывали друг другу о том, что сегодня случилось, обсуждали нерешенные проблемы; советовались, как поступить в той или иной ситуации. Потом она убирала со стола и укладывала ребенка спать, он мыл посуду, а после вместе смотрели телевизор, лежа в постели.      
   По выходным ездили по магазинам или ходили в гости то к её, то к его родителям. Несколько раз приезжали её подруги: и одинокие, и с мужьями; справляли дни рождения и всевозможные праздники.    
   Он был счастлив. Ему казалось, что она тоже довольна жизнью и ничто не омрачает их совместного проживания. Но наверное ещё рано было говорить с ней о женитьбе. Всё-таки они ещё мало знали друг друга, все-таки у неё маленький ребенок и ей трудно сделать этот шаг и не ошибиться как в первый раз. Да и он со стороны мог выглядеть не таким уж и хорошим и надежным и может быть не вполне отвечает её требованиям как будущий муж.
    И если для него брак с ней означает высшую точку его счастья, её  вполне могут устраивать сегодняшние отношения, и нет большой разницы, есть ли печать в паспорте или нет.   
    Он решил, что пусть пройдет время и как-то само собой разрешится эта ситуация. Главное, что они были вместе. 


                11.



   Как-то раз, придя с работы, он не застал её дома. И записки никакой не было. Он набрал номер её мамы. Та ответила, что Таня сегодня не заходила и не звонила. Теряясь в догадках, он бессмысленно ходил по квартире, смотрел в окна и прислушивался к шагам на лестнице. Ни есть, не делать что-то не хотелось. Наконец в девять часов раздался телефонный звонок. Она. Кто же ещё?
   - Алё. Это я, Сережа. Еду домой. Не беспокойся. Всё хорошо.
   - Давай, я жду, - ответил он.
   Отлегло от сердца. Он стал готовить ужин.
    Она приехала одна, без дочки. Чуть навеселе, бесшабашная, не столько пьяная, сколько разыгрывающая себя. Своё отсутствие она объяснила днем рождения свекра, веселой компанией и приличной выпивкой. Олесю они оставили ночевать у себя. Как бы извиняясь, она сказала что все-таки они ей не чужие люди и много хорошего для неё сделали.
   - Они и меня оставляли, - продолжала она,  - но как я там останусь? Я же мужнина жена. Ты у меня есть. И больше никто не нужен.
   Такое признание она делала впервые, но было что-то напускное и упрямое в её голосе. Не очень искреннее.
   А ночь прошла необыкновенно. Татьяна как бы протрезвела и показала себя сумасшедшей любовницей, горя желанием и необыкновенными фантазиями доставить и себе, и Сергею огромное удовольствие, воскрешая на всё новые подвиги.             
   Через несколько дней он подошел к телефону и мужской развязный голос в трубке попросил Таню. Сергей подозвал её и передал трубку стараясь не выдать своего раздражения.
    - Алё? Привет. Как дела? – она чуть нахмурилась, но видимо, не удивилась.
   Сергей пошел в комнату не прислушиваясь к разговору. Она говорила громко какими-то общими фразами, а в конце то ли пообещала собеседнику, то ли дала понять, что вряд ли он может на что-то надеяться, словами:
    - А как же. Встретимся. Обязательно. Как только, так сразу. Пока.
    - Это муж? – набравшись смелости, спросил Сергей.
    - Нет. Знакомый один. Друг.
   Следующий вопрос, который напрашивался сам собой: откуда он знает этот телефон? показался Сергею неделикатным и он промолчал. Если захочет – сама всё расскажет – решил он. 

                12.   

    Она ушла также неожиданно, как и появилась. Вроде бы ничего не предвещало расставания: не было ни ссор, ни выяснения отношений, ни обиды друг на друга которые иногда между ними случались. Но вела она себя в тот день немного странно. Встала раньше его, пошла в ванную, оделась, привела себя в порядок, разбудила Олесю и одевая её, завтракая на кухне, общалась только с ней. На него ни разу не посмотрела, как будто его и не было. Ушла первой, повела дочку в сад и не сказала ему ни слова. Он озадаченно смотрел ей вслед и молчал. Такое было впервые. Он подумал о её плохом настроении или загруженностью какими-то своими проблемами которыми она не всегда с ним делилась, что он объяснял её желанием как-то поберечь его. Но все равно пытался проанализировать своё поведение и возложить вину на себя.       
   Вечером, не вынимая из сумки свои ключи, он привычно позвонил в дверь три раза. В доме было тихо. Ну что ж, и такое бывало. Открыл дверь своими ключами и понял что снова живет один. В прихожей не было их обуви и на вешалке не висела одежда. Исчезли все Олесины игрушки. В стенке не лежало их вещей. На кухне, на столе он увидел небольшой листок бумаги и прочел: «Мне стало скучно. Не ищи меня. Зачем? Я буду жить у свекрови. Спасибо за всё и прости».      
   Слёз у него не было. Была пустота и тишина.

   Прошло недели три прежде чем он понемногу стал возвращаться к жизни. Растерянность и безволие как-то издалека, призрачно, осветила надежда. Подумалось, что может быть ещё что-то можно исправить, как-то с ней встретиться и объясниться в любви. Доказать, что она очень дорога ему и попробовать по-другому строить их отношения. В конце концов просто предложить ей руку и сердце.
   Он позвонил её маме. Та ответила, что Татьяна здесь не живет и не появляется. Звонит иногда и кажется, у неё все нормально. На следующий день он заехал к ней домой. На удачу. И дверь открыла она. Вышла на лестницу в халате и тапочках. Не очень удивилась ему. Стояла и смотрела потухшими глазами словно не видела, а то, что было с ними, давно забыла. Он всё равно был безмерно рад ей и не мог наглядеться.    
     - Здравствуй, Таня.
     - Привет.
     - Как ты живешь? 
     - Нормально. Всё хорошо.
     - Я очень соскучился по тебе. Возвращайся домой.
     - Нет, я не хочу.
     - Почему? Что тебе мешает? Зачем ты так?
     Она пожала плечами и не ответила.
     - Извини, здесь дует. Я спать пойду. Пока.
      Дверь захлопнулась. Он постоял ещё несколько минут и стал спускаться вниз не дожидаясь лифта. 
 


                3. Катя

     Наталья Васильевна, заместитель начальника отдела, общительная, знающая женщина, всегда готовая подсказать что-то по работе и даже сделать какую-то работу за тебя, относящаяся к Сергею внимательно и дружелюбно, иногда при всех подчеркивая своё расположение к нему, принесла как-то свои семейные фотографии, объясняя, кто на них изображен. Сергей тоже подошел к её столу и увидел на фотографии девушку примерно своего возраста: хрупкую, серьезную, красивую. Она смотрела прямо на него и в глазах читалась какая-то потерянность и ранимость. Он спросил: а это кто?
   - Двоюродная племянница моя, - ответила Наталья Васильевна. – Нравится? Хочешь познакомлю?
   - Да.
   - Ладно, как-нибудь устрою тебе свидание с ней.
   Все засмеялись, и никто всерьёз не воспринял этот разговор.         
   Сергей какое-то время думал об этом, пытался строить планы, как всё это могло бы произойти, но ему, наверное, в очередной раз просто не повезло бы. А Наталья Васильевна после Новогодних праздников остановила его в коридоре и сказала, что племянница приезжала в гости, она рассказала ей о нем, показала его фотографию где они что-то справляли на работе, и Катя (так её зовут) вроде бы была бы не прочь встретиться с ним в следующий раз как приедет в Москву. Жила она в Калужской области на родине Натальи Васильевны.
   - Ну как ты? Согласен?
   - Да, - ответил он. - Она мне сразу понравилась. Когда она сможет приехать?
   - Я ей позвоню, договорюсь, и тогда тебе скажу.
    Знакомство стало приобретать конкретные очертания, и он стал настраиваться на эту встречу, надеясь, что с Катей будет что-то более надежное и продолжительное чем с Татьяной.       

   Они встретились  в центре зала на станции Китай Город по Краснопресненской линии. Причем она заметила его первая и улыбаясь, шла ему навстречу. Он же, приехав чуть раньше, оглядывал дожидающихся кого-то девушек или выходящих из поезда уже смутно представляя, как она выглядит. Но когда увидел как девушка торопливо идет к нему не сомневаясь в своем выборе, он понял, что ошибиться тоже не смог бы: она была похожа на Наталью Васильевну и что-то общее было в манере держать голову, в походке и обезоруживающей улыбке.
   - Здравствуй. Заждался меня? – спросила она та просто как будто они не виделись со вчерашнего дня. На него смотрели огромные глаза, пухленькие губки были чуть приоткрыты, и их тут же захотелось поцеловать.      
   - Нет, я только что приехал, - ответил он. – Куда пойдем?
   - Я Москву почти не знаю. Куда скажешь.
   Они вышли на улицу  и пошли вниз мимо Детского Мира, Думы, направились к Арбату , на котором она, оказывается, никогда не была, перекусили в Макдоналдсе. Говорили о разном: о работе, о погоде, о жизни в провинции и в Москве, о родственниках и вроде бы не загружали друг друга бессмысленными вопросами и щекотливыми темами. Им было интересно вдвоем, они не старались преподать себя с наилучшей стороны, и были заняты только друг другом.      
   Из Макдоналдса  они попали на Садовое Кольцо, по нему дошли до Калининского проспекта и она стала искать телефон-автомат чтобы позвонить родственникам. Опустила монету в аппарат и заговорила:
   - Алло, алло, вы меня слышите? Мы на Калининском. Гуляем. Да, поели. Всё хорошо. Да, нормально. Что будем делать? Ещё не знаю. Не знаю. Я позвоню позже. Не устала. Пока.
   Эти её слова: «что будем делать? Не знаю.» сказанные как будто в раздумье и как бы для него, он понял как призыв к действию и её согласие на это.
   - Потом ещё позвоним. Ладно? – спросила она его.
   - Да, конечно. Хочешь, в магазин зайдем. Посмотришь что-нибудь.
   - Пойдем. У нас ведь ничего хорошего не продается.
   Они опять разговорились, а у него в голове засела мысль как бы им поехать к нему домой.      

   На станции метро Библиотека им.Ленина ожидая поезда он спросил её:
   - Может, поедем ко мне? Я недалеко от метро живу.
   Она внимательно посмотрела на него.
   - Ты очень этого хочешь?
   - Да. Ты очень красивая, Катя.    
   - Ну поехали. У тебя дома есть телефон?
   - Есть.
   - Оттуда и позвоню. Поехали.   
    Он очень обрадовался и ещё не верил своему счастью. Стал что-то рассказывать ей, а она как бы отстранилась от него и осмысливала свои действия.
    Из его квартиры она позвонила родственникам и сказала, что приехала к нему. Не стала объяснять, останется здесь или нет; и так всё было понятно. Они поужинали, попили чаю, посмотрели для приличия телевизор, она попросила у него рубашку и пошла в ванную.
   Ему было радостно оттого, что всё случилось так просто,  в первый же день. Их отношения определились сразу и повернули в нужную сторону. Они стали любовниками, и значит, понравились друг другу без всяких оговорок.
   Она легла в постель, закрыла глаза и повернулась к нему. Он дотронулся до её лица, губами коснулся губ. Она прошептала:
   - Знаешь, мне немного неудобно. Всё так неожиданно. Ты не думай обо мне что-то плохое. Ладно?
   - Катя, Катенька. Спасибо тебе. Ты самая лучшая на свете.
 
   На утро, когда она стала одеваться, он назвал её Нечаянной Радостью.
   - Почему? – спросила она.
   - Ведь мы могли не встретиться, и я не влюбился бы в тебя. Как я бы жил без тебя?
   - Ну ты скажешь тоже… - засмущалась она и не уклонилась от очередного поцелуя.




                13.


     И они как сумасшедшие окунулись в любовь. Она приезжала к нему как только могла часто, два или три раза в месяц на выходные. Учитывая то, что она работала всю неделю в воспитывала дочку Аню одиннадцати лет, помогала маме по хозяйству, убиралась, стирала, а еще дорога в Москву занимала три часа на автобусе которые ходили от неё в пять утра а потом в двенадцать дня (она приезжала на пяти часовом).
    Чем они занимались? Он встречал её на автостанции, они ехали погулять по Москве. Ходили в кино, в театры, по магазинам где покупали ей и дочке одежду, обувь и всякую всячину. Потом приезжали к нему домой и из постели поднимались только чтобы перекусить. Говорили всё время, и им было интересно вместе.   
     Кода она уезжала, он тосковал по ней и уже загорался новой встречей. Они часто созванивались и не слишком внятно, но всё же говорили друг другу слова которые можно было бы посчитать за признание в любви, за благодарность и нежность, за ревность когда точно не знаешь, чем занималась твоя половинка вчера и почему вовремя не позвонила. Хотя он не чувствовал в ней как в Татьяне скрытность, она не умела лгать и легко могла объяснить свои поступки. Он не думал, что она встречается с кем-то кроме него, он был у неё единственный.   
     Однажды она приехала возбужденной, и было видно, что её не терпится что-то рассказать ему. Её глаза блестели и он спросил, что случилось.
     - А я с мужем развелась на той неделе. Он меня давно уговаривал, чтобы отпустила его на свободу, а я всё отнекивалась, дочкой заслонялась. Всё же отец… Он опять меня спросил недавно, а я согласилась. Он даже обалдел от неожиданности. Всё, развели нас!
     Сергей не знал, что сказать. Подумал, что это из-за него она решилась на такой шаг. На него полагается и надеется на их союз. Но всё-таки предлагать ей прямо сейчас руку и сердце, он не решался. Надо немного подождать. А вдруг у них ничего не получится если жить вместе?
     Он посмотрел в её глаза и сказал:
   - Здорово. Я рад за тебя. Наверное, это к лучшему.
    
 
   Конечно, он думал об их будущем. И Катя могла бы осчастливить его, согласившись стать женой. Но может, она и не любила его? Притворялась только? Развлекалась с ним – и не более того. Получала то, что нужно было ей, и дальше не хотела развивать их отношения. Разве Татьяна не вела с ним себя примерно также, и чем это закончилось? Опять боль, опять разочарование и безнадежность? Что лучше: спросить Катю, любит она его или нет, или наслаждаться тем, что есть, и может быть, само собой что-то построится? 
    Она уехала, а он вспоминал её взгляд, её голос, её слова. Как-то она сказала, что ей снилась рубашка, которую он дал ей в первый их вечер. Ещё говорила, что Татьяна дурочка, она опоздала, и её место занято навсегда, когда он рассказывал ей о недавней своей любви.
    Зря он сомневается в Кате. Она действительно любит его и готова быть с ним.
    В следующий раз он попросил её приехать с дочкой, на что она ответила  благодарным взглядом и поцелуем, сказав, что Аня очень хочет посмотреть Москву.
   
    Он очень волновался перед этой встречей. Как ребенок отреагирует на него? Может быть он сразу ей не понравится и она замкнется в себе и ей ничего не будет интересно. Понимает ли она, что, возможно, этот незнакомый дядя занимает какое-то место в жизни её мамы и может стать для неё близким человеком? Чем занять Аню, чтобы ей было не скучно?
    Все эти мысли моментально улетучились, когда он увидел, как Катя с Аней идут от автобуса к нему навстречу. Улыбаются и машут руками. Он поцеловал сначала в щеку Катю, потом Аню.  Взял девочку за руку и сказал: привет. Она смущенно потупила глаза а он не отпускал её ладошку и вел по улице. Катя рассказывала, как они ехали, как переживали что проспят, как автобус остановился посреди дороги и минут двадцать шофер копался в моторе. Потом, слава Богу, поехал и не сбился с расписания. Вот только дочку немного укачало. Она вообще не очень хорошо дорогу переносит: голова кружится и тошнит. 
   - А сейчас как себя чувствуешь? – спросил он Аню.
   - Нормально, всё прошло, - улыбнулась она, подняв на него глаза.
    Её смущение исчезало, она осваивалась и с интересом разглядывала всё вокруг. Катя до этого говорила, что дочка редко куда-то выезжает, а в Москве была последний раз пять лет назад. И город за это время изменился, и она стала повзрослее.
    За один день они успели очень многое. Где только не побывали! Сначала в Парке Культуры, потом от него сели на трамвайчик, доехали до Кремля, развернулись и причалили у Крымского моста. Пошли пешком до Храма Христа Спасителя, поставили в нем свечи, по Гоголевскому бульвару дошли до Арбата и там долго сидели в кафе, ели шашлык и мороженое. День был теплый, безветренный. Народу по Арбату прогуливалось много. Аня расхрабрилась, оставила их и пошла посмотреть на сувенирные лавки с матрешками и балалайками.
  - Какая дочка воспитанная! – сказал Сергей. – Умненькая она у тебя и скромная. Молодец ты.
  - Спасибо. Праздник ребенку устроили. Смотри как она рада. Ей всё в диковинку. Будет подружкам рассказывать. Спасибо тебе. Ты очень хороший. Как бы я жила без тебя?
    Он смутился, налил в фужеры красного вина, они чокнулись и выпили за счастье. Которое, казалось больше их не покинет.    
      
    Домой они приехали поздно, уставшие и довольные. Аня умылась и пошла спать. Они сидели на кухне и разговаривали. Катя стала жаловаться, как тяжело ей живется, как скучно и однообразно. Не то что в Москве. Вид из окна и тот уже надоел, а если представить что скоро осень, грязь, сырость, холод, печку топить надо. И подруги все семейные, так просто в гости не сходишь. У многих мужья пьют и гуляют. Дочка вечерами занята: то в бассейн ходит, то в танцевальный кружок, то к подруге. Вечером идешь её встречать – фонарей нет, асфальт только в центре города, ужасно всё!
   И Сергей, ухватившись за эту тему как за палочку-выручалочку, предложил ей:
 - Переезжай ко мне. Поженимся, на работу здесь устроишься. Дочку в школу переведем, потом в институт. А? Что ты на это думаешь?
   Она помедлила с ответом, отпила чаю, и сказала:
 - Нет, всё не так просто. Как я брошу мать и отца? Как я оттуда уеду? Я там столько лет прожила. Всё знакомое, какое-никакое. А здесь? И работу не так просто найти. И вдруг у нас с тобой всё будет не очень гладко? У меня характер ещё тот. Ты меня плохо знаешь…Ты не думай, я к тебе очень хорошо отношусь. Мне тетка говорила: познакомлю тебя с нормальным мужчиной. И я очень рада, что с тобой познакомилась. Ты для меня много сделал…А рубашка твоя, в которую я у тебя первый раз переоделась, снилась мне много раз. Давай я подумаю обо всем. Ты меня не торопи. Ладно?
   Он поцеловал её руки и сказал:
  - Хорошо. Я люблю тебя. Радость моя нечаянная.

   Наутро они опять поехали гулять по городу. Фотографировались, где только могли.
Он проводил их на автобус, поцеловал обеих и пожелал счастливого пути. Автобус отъехал, и они махали ему в окно.
   И он неожиданно вспомнил о предсказании того гадальщика. Сходилось всё на Кате. И то, что их познакомила близкая ему женщина. И то, что они так быстро сошлись и стали практически мужем и женой. И складывалось у них всё удачно. Не теряя времени даром, он с таксофона позвонил на тот самый номер гадания. Трубку взяли сразу. Он спросил, работает ли сегодня Александр Юрьевич. Приятный женский голос ответил, что он здесь больше не принимает, но можно попасть к Маргарите Эдуардовне. Она ничем не хуже.
  - А что, с ним никак нельзя связаться? – теряя надежду, спросил Сергей.
  - Нет. Он телефона не оставил. Вы запишитесь к Маргарите Эдуардовне. Хотите? Сегодня есть время.
  - Как-нибудь потом. До свидания.
  Вот незадача! Действительно, вот сейчас могло бы все подтвердиться. И какие-то сомнения насчет Кати что она не та женщина, не его, разом отпали бы. И он не сомневался, что она действительно выйдет за него замуж и останется с ним навсегда. Остается, надеется что так оно и будет.


                14.

   Совершенно неожиданно, после очень долгого молчания, в начале зимы, позвонила Татьяна. Она сказала что сейчас выходит из дома и идет к нему. Он ответил что ждет её. Никак не стал готовиться к её приходу, домыл на кухне посуду, вытер её полотенцем, убрал, выключил на кухне свет и пошел в комнату; включил телевизор и сел на диван. Никаких радостных эмоций он не испытывал. Ему было даже не интересно, как теперь выглядит она, и изменилась ли внешне.
   Она позвонила в дверь (ключи от его квартиры она давно уже передала с Мариной). Он открыл. Перед ним стояла совершенно замерзшая девушка. В старом пальто, в юбке и сапогах. Ни тени улыбки, ни тепла в глазах. Ему стало страшно за неё. Что-то дрогнуло внутри. Она прошла в прихожую, как робот сняла пальто, сапоги. Осталась в вязанной кофте, в которой когда-то грелась здесь, на кухне; в серой длинной юбке. Стояла и смотрела на него.
  - Проходи, погрейся. На улице холодно?
  - Да. Очень холодно. Еле дошла.
   Она прошла на кухню. Села к столу. Он поставил разогревать чайник.
  - Ты тюль поменял? – оглядевшись, спросила она.
  - Да. Тот уже надоел.
  - Один живешь?
  - Как сказать…Встречаюсь с девушкой. Часто ко мне приезжает.
  - Красивая?
  - Да.
  - Любит тебя?
  - Кажется любит.
  - Повезло ей.
  - И мне тоже. А ты как?
  - Разве не видно по мне? Ты все прекрасно понимаешь. А есть что-нибудь покрепче чая? Выпить хочу.
  Он принес бутылку коньяка и конфеты в хрустальной ладье. Она сидела опустив голову. Видно, его слова огорчили её. И она потеряла какую-то надежду. Подняла глаза и посмотрела на коньяк.
  - Ты не думай, я не плакать пришла. Сейчас посижу и уйду. Всё у меня хорошо. Наливай. Выпьем за здоровье.
   Они чокнулись и пригубили из рюмок понемногу. Она развернула конфету.
  - Знаешь, - заговорила она, - мне иногда удавиться хочется. Правда. Дочку жалко. С кем она останется?.. А ты поправился. Выглядишь очень хорошо. Дай бог тебе счастья. А я пожалуй пойду.
   Она стала одеваться. Он сказал:
  - Ты меня прости, если что-то не так. А если потребуется помощь – позвони, чем могу, постараюсь тебе помочь.
   Она не поднимала глаз. Он открыл ей дверь. И уже вдогонку выкрикнул:
  - Ты моя первая любовь. Другой такой не будет.


                15.

   
   А Катя бросила его. Последняя встреча перед Новым Годом ничего такого не предвещала. Она приехала, и все было как обычно. Они погуляли по Москве, спустились в Манеж, там попили пива и послушали музыку в небольшой кафешке. Поболтали о том, о сем, поделились новостями. Поехали к нему. Там, на диване, она стала снимать с себя одежду, а он принялся целовать её ноги. Она засмущалась, говорила, что они грязные, что он там красивого нашел. А у него с языка сами собой сорвались слова:
  - Катя, мне кажется, ты уходишь от меня.
   С чего это вдруг он так сказал? На какое-то мгновение ему стало очень тоскливо и подумалось, что эти ноги он больше никогда не поцелует. Она улыбнулась и ничего не ответила.   
   Прошла неделя, две. Они созванивались и конечно поздравили друг друга с Новым Годом. Она все откладывала поездку к нему: то заболела мама, то дочка, то у неё начался годовой отчет. Он терпеливо ждал, и вот, наконец, в один из понедельников она определилась приехать к нему в ближайшую субботу. Но позвонила в среду, и это был их прощальный разговор.
  - Здравствуй, Сереж. Как дела?
  - Здравствуй, Катя. Я очень рад слышать тебя. Ничего не изменилось? Ты приедешь?
  - Нет. Мы с тобой долго не встретимся.
  - Как? Почему? Что случилось?
  - Понимаешь, я не могу тебя обманывать. Ты хочешь, чтобы я приехала к тебе насовсем, но я не уверена, что у нас все получится. И что тогда? Все бросить здесь я не могу. Пойми меня.
  - Но Катя, я тебя совсем не тороплю. Давай будем просто встречаться. Ты поверь, я очень счастлив с тобой. Я люблю тебя, Катя. Ты очень дорога мне.
  - Мы с дочкой разговаривали на эту тему, и она сказала, что я тебя не люблю. Не хочет чтобы я к тебе ездила.
  - Я ей ничего плохого не сделал. Почему она так?
  - Ты прости меня. Спасибо тебе за все. Ты мне очень помогал во всем. Я тебя не забуду. Мне нужно подумать и определиться. Я тебе позвоню. Обязательно. Вот кажется и все. Не думай обо мне плохо. Мне и так нелегко. Не могу я на две части разорваться.
    Он стал хвататься за соломинку:
  - Катя, Катенька, как же так? Почему ты так со мной? Ты не веришь мне? Я тебя так жду, я так верил в наше счастье…Маленькая моя, глупенькая, ты очень ранима и доверчива. Я понимаю тебя и сделаю все, чтобы ты была счастлива. Не уходи, пожалуйста….
  - Я позвоню тебе. Дай мне время подумать. Пока.
  - Пока. До свидания.
  Он хотел отвлечь её и сказать о том, что его бабушка находится в очень тяжелом состоянии и, наверное, со дня на день умрет. Но вряд ли её тронула бы эта новость. Не до того ей. Зачем ей это?


                16.


   Бабушка умерла через три дня. Известия о том, что она сильно простудилась и слегла, дошли еще неделю назад: позвонили соседи. Мама собралась ехать к ней, да не успела. Теперь они уехали с отцом на машине, а Сергей поехал на электричке. В голове было муторно, и он никак не мог собраться с мыслями. И погода, февральская, промозглая, сырая и холодная, действовала угнетающе. Он занял место в середине вагона у окна и почти тут же закрыл глаза. И люди, и пейзаж за окном раздражали его. За всю дорогу он не заметил, кто его окружал, не считал в голове, долго ли он ехал.
   В деревне от станции пошел пешком, не дожидаясь автобуса. Вспоминал бабушку. Он видел её в последний раз в конце лета. Она была веселой, деловитой, настраивалась на хороший урожай картошки и овощей. Не зря же она все лето копалась в огороде. Наварила много варенья из клубники и смородины, дала ему с собой несколько банок. Теперь надо поберечь их на память о ней… Про какие-то хвори и болезни она даже и не думала. А осенью нечаянно ошпарилась в бане, потом подвернула ногу и лежала в больнице; то заломили суставы и никакие мази не помогали. Все как-то навалилось. И простудилась нелепо: вышла за дровами во двор, поскользнулась на льду, упала, рассыпав все дрова, о них же ещё и убилась, Почти ползком двигалась до двери на кухню. А сама и не оделась толком, в одной кофте на рубашку ночную. Думала, что скоро воротится.   
    Сергей поверил в её смерть, когда увидел на террасе крышку гроба. До этой минуты все равно никак не доходило, что бабушки больше нет. Он вошел в дом, держа в руке шапку. На диване сидели люди. Мама встретила его, провела в комнату, включила свет. Там, на столе, стоял гроб, и в нем лежала бабушка. Белое лицо, губы поджаты, морщины разглажены. Светлый платок на голове. Руки поверх белой простыни тяжелые, грубые, с синими венами как веревками. Мама вышла. И он, еще раз приглядевшись к такому знакомому и уже чужому лицу, вдруг заплакал, словно камень слезы сдвинули в сторону, вынося наружу боль и горечь потери. Он выбежал во двор, в звездную морозную ночь и долго рыдал, не пытаясь успокоиться.
    Как её хоронили – он не помнил. На поминках было много людей. Мама организовала богатый стол, оглядывала его без конца: вдруг чего-то не учла, забыла поставить. А у самой мешки черные были под глазами, и пахло лекарствами. Он сидел рядом с Галей, которая давно вышла замуж и пришла с мужем и пятилетним сыном. После двух-трех рюмок водки она стала расспрашивать его, как он живет, один или с кем. Он ответил, что встречается с девушкой, но пока не решили жить вместе. Галя сказала: ну и правильно, эти городские на квартиру наверно претендуют, надо поосторожнее быть, запросто обмануть могут. А так встречаешься – и хорошо. Устраиваешь себе праздник. А то будни семейные замучат. И вроде бы Галя ничего плохого не сказала, но после еще нескольких рюмок у него вылепилась мысль, что может быть, Катя только этого от него и хотела – прописаться в Москве, и ездила к нему только за подарками, за деньгами. И Галя намекала именно на это, что не нужен он никому без квартиры и без денег…Он хотел вступить с Галей в полемику, что его девушка не такая, что она любит его и вскоре они поженятся, но язык не слушался его, и мысль ускользала.
   Он не помнил, как очутился на диване, и, придя в себя, обнаружил, что все разошлись. Потолок, пол, мебель, казалось, передвигались вверх и вниз, и с открытыми глазами он не мог остановить это движение. Закрыл глаза и уснул.
   
   Проспал, может час, может два. Голова болела, хотелось пить. Он встал с дивана и пошел на кухню. Что удивительно, там горел свет. Мама сидела у стола заплаканная, а отец на диване у окна. Он  смотрел на неё пьяными и ненавидящими глазами и видно, что то яростно доказывал перед этим. Увидев сына, он ввел его в курс дела.
  - Сынок, Сережка, смотри, твоя мать хочет оставить этот дом, ухаживать за ним, на лето приезжать сюда, в огороде копаться, что-то чинить постоянно. Это же бесполезно. Здесь надо ремонт капитальный делать. Знаешь, сколько это денег стоит? И зачем? Я говорю: давай продадим дом, купим машину, и еще деньги останутся. Она ни в какую. Говорит: дом родной, я здесь родилась, выросла. Да кому он нужен-то, дура набитая? А может в дело какое вложим, еще прибыль получим. Я прав? Вот она, бестолковая, за копейки работает, ни на что себе не заработала. Что смотришь, жена? Как дал бы в лоб мозги вправить…
   Лучше бы он этого не говорил. Сергей подошел к столу и глядя отцу в глаза, выговорил:
  - А ты что заработал? Всю жизнь сидишь на её шее. Деньги большие привозишь? Когда это было в последний раз? Бабушка только в землю легла, а ты хочешь её дом продавать, деньги поиметь? Да я сам его содержать буду. Ты на себя посмотри. Измучил маму. Никакой жизни она с тобой не видела.
  - Это ты мне говоришь, сынок? – отец стал подниматься, - Как ты смеешь такое говорить?
  - Смею, - ответил Сергей. – И если еще раз оскорбишь маму или, не дай бог, тронешь её, ты пожалеешь об этом. Понятно?
   Отец обмяк и опустился на диван. Что-то до него дошло. А Сергей хлопнув дверью вышел на улицу. Его трясло. Но он ничуть не раскаивался в своем поступке. Ему было очень жалко свою маму.   

                17.

   Прошло примерно три месяца. Сергей все ждал звонка от Кати; или хотя бы известий о ней от Натальи Васильевны, но то тоже молчала. Он не выдержал неизвестности и сам подошел к ней. Спросил:
  - А как там Катя поживает?
  Наталья Васильевна ответила ему совершенно спокойно и обыденно.
  - Хорошо живет, нормально. Мужика себе нашла, он ходит к ней очень часто.
  - Да?... А давно они познакомились?
  - Полгода назад, наверное. Она с подругами на концерт ходила, там его и встретила. Он оказывается, хорошо знает её бывшего мужа, они почти что друзья. Ну вот и живут теперь… А она тебе не говорила об этом?
 - Нет. Я думал, позвонит скоро.
   Заметила она или нет, как он побледнел и еле держался на ногах?
 - Вряд ли позвонит. Но ты не расстраивайся, другую найдешь. Баб что ли мало? – она засмеялась и похлопала его по плечу.