Пятерка по рисованию

Дорога в Москву казалась бесконечно долгой. Венеру в российской столице ждали дальние родственники, обещавшие найти ей хорошую работу  и девушка очень волновалась, сможет ли там жить после жизни в своем родном, уютном , но  «неперспективном» кишлаке. В окошко вагона Венере смотреть надоело —повсюду только выгоревшие от жаркого солнца бесконечные степи. Книжка, которую она взяла в дорогу, была уже прочитана, и она, скучая, стала наблюдать за молодой  женщиной с красивым именем  Алика, своей попутчицей, которая была всю дорогу целиком занята своей пятилетней дочкой. Девочка что-то рисовала в альбоме, смешно высунув язычок от усердия, а  мамаша учила  ее правильно наносить штрихи. До Москвы трястись в душном  вагоне предстояло еще двое суток, и надо было как-то убить время.
--Можно посмотреть твой рисунок?— спросила Венера девочку и протянула  руку.
Та прижала альбом к груди, взглянув на Венеру большими испуганными глазами , и выбежала из купе. Венера не ожидала такой реакции и растерянно посмотрела на ее мать.
---Что с ней? Я ничего плохого ей не сказала…
Алика  улыбнулась, грустно вздохнув:
--Да мальчишка с соседнего купе вчера пытался дочкин альбом отнять. Увидел  рисунки и сказал, что не она рисовала , а ее мама, то есть я, а она  -- в рев. Пришлось идти на выручку.
Венера вспомнила вчерашний небольшой скандал, в который она не вникала, увлеченная интересной книгой. Вот оно что! И в ее памяти сам собой промелькнул подобный эпизод из  школьной жизни, о котором ей тут же захотелось рассказать своей попутчице.
Алика даже обрадовалась ее  предложению, видимо, сама давно хотела побеседовать с ней, да разговор как-то не клеился.
--Конечно, расскажите, Венера, мне очень интересно.
В это время девчушка зашла  в купе, села матери на колени  и, застенчиво улыбаясь, сама молча, протянула альбом Венере. Желание похвалится своим творчеством было так велико, что она, преодолев смущение, сделала первый шаг к примирению. Венера посмотрела на рисунок, на котором была изображена самая настоящая лошадь. «Не зря мальчишка из соседнего купе не верил ей,»--подумала девушка и горячо похвалив малышку, начала свой рассказ.

Это произошло лет десять  назад. Я училась в шестом классе. На уроке рисования нам задали нарисовать простым карандашом натюрморт—вазу, стоявшую на столе, покрытом скатертью. На скатерти сложные складки очень трудно было изобразить. У меня это получилось блестяще, я очень старалась. Учитель сказал, что оценки поставит на следующем уроке и не стал ни у кого  просматривать задание. Следующий  по расписанию был урок узбекского языка. И вот сижу я , слушаю учительницу, а сама все мечтаю, что через неделю мне поставят пятерку за рисунок, так он хорош! Вытащила его из портфеля и любуюсь им. Мне  очень хотелось похвастаться им ,показать красавчику Надиру. Между нами был один проход, то есть  я сидела на второй парте третьего ряда, а он на второй парте второго ряда. Так вот, любуюсь своим рисунком, а сама все на Надира посматриваю. Боже, как он мне нравился! Весь такой аккуратненький, рубашка белоснежная, на брючках – стрелочки, прическа—волосок к волоску ,а уж учебники словно только с фабрики вышли—ни одной помарки в них не было. Сидел Надир за партой, не шелохнувшись, правильно сложив руки на столе. Слушал он учителя или нет—мне неизвестно, у него по всем предметам были слабые тройки. Меня это мало волновало, меня тогда привлекала его красивая, так называемая,  оболочка. Списывать контрольные  я ему давала чуть ли не с радостью-- списывай, не жалко!
--Гм, вы, Венера, кажется, отвлеклись,--заметила Алика,--вроде , хотели о другом рассказать.
--Да-да, все к этому идет.—Венера не хотела прерывать ход мыслей, воспоминания  о своей первой любви захлестнули ее.
А Руслана Уткирова я ненавидела --он сидел со мной за одной партой -- то жабу мне в портфель сунет, то кнопку на стул подложит, делал всякие мелкие пакости. Но самое интересное, что Руслан был не простым хулиганом, он был круглым отличником. Вот такая противоречивая личность, и плюсы и минусы! Сидит, вертится на уроках, всем мешает, а как учитель попросит повторить его слова, так--без запиночки! Но он мне все равно не нравился. А когда этот негодник, заметив мое расположение к Надиру, написал записку «Венера+Надир=?!», я  была в ужасе и очень боялась, что  о моей влюбленности узнает теперь весь класс, но этого, слава Богу, не произошло.
Так вот, сижу я на уроке узбекского, любуюсь своим творчеством, а сама все налево кошусь. К моему несчастью, Надир заметил-таки мой рисунок.
--Дай посмотреть,--шепнул он. Я с гордостью дала листок, а он смотрел-смотрел и в свой портфель засунул. Я даже растерялась, с чего это вдруг?
--Ты зачем забрал мой рисунок?—зашипела я.
--Это не ты рисовала,--заявил мой возлюбленный.—Ты его в парте нашла.
Куда испарилась моя любовь после таких наглых слов!
--Это я рисовала,--громко сказала я,--отдай мой рисунок.
Даже учительница прекратила вести урок, с изумлением посмотрев на нас. Надо сказать, я была очень тихой девочкой и за мной таких вольностей никогда не замечалось. Надир только недобро усмехнулся, не собираясь возвращать листок. «Еще оценку не поставили,--с ужасом подумала тогда я,-- присвоит  Надир рисунок и пропала моя первая в жизни пятерочка по рисованию». Что со мной произошло в этот момент, сама не знаю. Я готова была драться за свое «имущество», и это произошло. Я вскочила с места и ткнула кулаком ему прямо в нос. Удар был злой и сильный, такой, что из  носа Надира  пошла кровь, марая его чистенькую рубашку. Он вскочил и повалил меня на парту, приставив руки к моему горлу. Он действительно душил меня, я стала даже задыхаться. Кровь с его носа теперь капала на мой белый воротничок. Учительница еле растащила нас, но мой гнев был неиссякаем, во мне проснулась разъяренная волчица. Мало того, что меня обвинили в «плагиате», еще и нагло обворовали! Класс гудел. Послышались ободряющие крики: «Врежь ему еще  раз, Венерка!» Я не на шутку разошлась. На этот раз удар  пришелся не по красивому личику Надира, а мимо—по тетрадке, которую держала учительница между нами. Тетрадь в один миг превратилась «всмятку». «Акила промахнулся!» Надир сделал ответный ход--просто напросто ударил ребром ладони по моей шее. Было очень больно и обидно, и я в первый раз заплакала. Конечно, это все происходило гораздо быстрее, чем я рассказываю. Моих слез было достаточно, чтобы Русланчик, перепрыгнув через парту стал избивать моего обидчика по чему попало его же аккуратненьким учебником .Тот только успевал укрываться от его побоев. Учительница испуганно стояла в сторонке и кричала слабым голосом:
--Ребята, прекратите. Я сейчас директора позову! Венера, что произошло, в конце концов?
Я вскочила с места, размазывая слезы по щекам, и закричала в отчаянии:
--А пусть он мой рисунок отдаст!
--Вернешь рисунок?—грозно спросил Руслан, готовый нанести новый удар.
--На, подавись,--Надир вытащил злополучный листок из своей сумки,--Мне твоя мазня даром не нужна.
Я с облегчением вздохнула. Мое «имущество» было в целости и сохранности. Мы расселись по местам и учительница продолжила урок, как ни в чем не бывало. Ей удалось быстро утихомирить расшумевшийся класс. Нам  всем повезло— нас не потащили к директору, сия горькая чаша нас миновала. Я без конца потирала больную после  удара  шею, а Русланчик  спросил с сожалением в голосе:
--Эх ты, где были твои глаза?
И посмотрел так, что во мне все перевернулось. Я , наконец, поняла, что давно ему нравлюсь. Вот он мой защитник,  не там я искала героя  своего романа. Через неделю я получила за натюрморт отлично, мало того «мою мазню» учитель забрал куда-то  на выставку,  и я рисунок  больше так и  не видела. Но с  тех пор мы с Русланом подружились, даже домой вместе ходили и до самого девятого  класса за одной партой сидели.  Потом, после школы наши дорожки разбежались. Он с родителями в Москву уехал, а я так и осталась жить в своем родном кишлаке. Вы знаете, Алика, очень  хочется снова его увидеть, моего защитника! Ведь уже десять  лет пролетело…
--И вы больше  не встречались после школы и не переписывались?—спросила Алика, завороженная ее рассказом.
--Нет,--с  грустью сказала Венера,--ничего о нем не знаю. Так и ни разу больше  не приезжали они на свою Родину.
--Жаль,--в ответ тоже вздохнула Алика .—Но у меня есть одна прекрасная идея,--обрадовалась она своей яркой мысли и вытащила ноутбук из сумки.—Ты уже зарегистрировалась в «одноклассниках»?
--Где?—не поняла Венера.
--Ну ,в интернете бываешь?
Венера с любопытством заглянула в ноутбук.
--Я эту штуку в первый раз вижу. У нас в кишлаке даже компьютеров никогда не было.
--Ага, понятно. Сейчас постараюсь тебе помочь,
Алика что-то сосредоточенно начала печатать.
--В каком кишлаке ты жила, номер школы назови.—попросила она.
Венера подробно все рассказывала, что просила попутчица, и  спустя некоторое время, Алика радостно объявила:
--Есть контакт! Твой Русланчик как раз в сети.
Венера недоверчиво взглянула на экран. На нее со снимка смотрел ее преданный одноклассник, повзрослевший и такой родной.
--Это он!—радостно закричала Венера.—Он в Москве?
--Да,--сказала Алика и что-то снова стала строчить на клавиатуре.--Я пишу от твоего имени,--пояснила она,--Он хочет с тобой встретится на вокзале. Ты согласна?
У Венеры засветились глаза от счастья.
--Конечно,--выдохнула она.
      Оставшиеся двое суток Венера, не переставая, только и рассказывала о Руслане, какой он хороший, веселый, вспоминала все смешные  случаи, которые с ним происходили, его бесконечные проказы. Алика слушала, не перебивая, ей действительно было интересно. А Венера не переставала  благодарить судьбу, которая свела ее с такой замечательной,  умной и доброй женщиной. Через два дня Венера и Руслан действительно встретились на  московском вокзале. И больше никогда не расставались.