Глава 16. В поисках гейзеров

В течение следующих нескольких дней мы не покидали нашу стоянку и не удалялись вглубь острова из-за плохой погоды. После небольшого прояснения в день рождения Зигги Бэрмана снова начались штормы и полили нескончаемые дожди. Но испортилась не только погода – с каждым днем Дэну становилось все хуже и хуже, проявлялись все признаки отравления токсикантом. Мы с Дайэн дежурили около него днем и ночью, нам помогали наши мужчины. По ночам один из них уходил дежурить на «Экинтаус», и мне приходилось, кроме всего прочего, носить при себе карманную рацию и дистанционный приемник сигналов.

К счастью, никаких сигналов за последние четыре дня не было, и только один раз Холлен сообщил по рации, что с палубы видел, как к северной части острова направляются несколько лодок, по всей видимости, туземных. Это нас всех насторожило, и утром следующего дня (это было вчера) Зигги, доктор Эдвардс и профессор Ниррей отправились под дождем прочесывать остров во всех направлениях. Они вернулись уже к вечеру, измученные, продрогшие и голодные, и тут же сообщили, что на острове никого, кроме нас, нет и быть не может. Но мне все это казалось крайне подозрительным. Я решила сегодня же поговорить с Дэном и все у него расспросить.

К счастью, парень пришел в себя, но его все еще беспрерывно тошнило. Мы сидели возле него вдвоем – я и Дайэн, а мужчины сидели в подсобке и обсуждали каждый свои проблемы. Холлена среди них не было – скорее всего, он принимал ванну.

- Надеюсь, тебе уже лучше, Дэн? – спросила я, дав ему еще антитоксикантов.
- Да… мне лучше. Но все вокруг меня как будто в тумане.
- Это пройдет. Скоро ты поправишься. Так что произошло в ту ночь на «Экинтаусе»?
Сзади подошла Дайэн с фляжкой воды. Дэн немного поднялся с плоской подушки и заморгал.
- Говори, Дэн, это очень важно.

- Произошло ужасное, - начал говорить парень. – Мы с Альфредом Гиэном пошли проверять аппаратуру и состояние двигателей. Когда мы просмотрели машинное отделение и поднялись в рубку, то услышали какой-то неясный шум снизу, и направились туда. Эл взял фонарь и, когда посветил им в переходах между палубой и каютами, мы увидели в самой дальней из них зажженный свет. Я побежал туда, это была четвертая каюта, лабораторная. Эл остановил меня, и мы сначала прошлись по всем остальным каютам. Везде царил беспорядок, как после обыска…

Дэн неожиданно замолчал и подавился слюной. Я потрясла его за плечи.
- Говори!..
- …Потом мы с оператором пошли в каюту номер четыре. Я был очень удивлен, когда увидел там пятерых человек, среди которых был один туземец. Эти люди нам не представились. Они пытались допрашивать аборигена, но он упорно молчал после того, как мы его предупредили. Пришелец с атоллов мог говорить и понимать по-английски. Когда они заметили нас с Гиэном, то не растерялись и сразу кинулись к нам, посадили на ящик и держали под прицелом. В это время один из них, которого они называли Верноном, взломал сейф, раскидал все склянки и вытащил папку…

- И это все? – спросила Дайэн, сгорая от любопытства, охватившего ее с самого начала.
- К несчастью, нет. Они начали спрашивать, где капитан Эдвардс и вся его команда, но мы молчали. Тогда же я решил притворяться мертвым, но все видел и слышал. Тот туземец, которого один из этих негодяев держал в углу каюты с дулом у виска, неожиданно вырвался, подлетел к сейфу и принялся швырять в них ампулы с кислотой. Мы его активно поддержали, но Вернон приказал им давить ногами сосуды с формалином и прочими химикатами. В этот же момент туземный заложник нашел под ногами ампулу с цианистым калием и не знал, что с ней делать. Тогда его схватили и бросили на ящик между мной и Гиэном. Они угрожали держать нас в качестве заложников и привести к своему шефу, потом, вооружившись паяльными лампами, снова стали спрашивать, где находится доктор Эдвардс и вся его команда. Мы по-прежнему молчали и пытались сопротивляться. Воздух был пропитан хлорными соединениями и формалином, у меня дико кружилась голова, я почти не мог дышать. В это же время туземец раздавил ампулу с цианидом калия и выпил ее содержимое. Он сделал это очень быстро, и мы не успели его остановить. В то же время все, кроме Вернона, бросились на Эла и ввели ему инъекцию из той самой ампулы. Я же вовремя успел отбежать в сторону и поэтому не попался, но меня вернули на место, ударили по голове, и я потерял сознание. Когда я пришел в себя, никого уже не было, а Гиэн и туземец были мертвы. Тогда я снова отключился и очнулся уже здесь, в домике на острове.

Я была поражена. Выходит, Вернон и его компания скрываются где-то на нашем острове или же их привел тот туземец, который избежал ответственности, покончив с собой перед тем, как они убили оператора съемок Альфреда Гиэна. А мы по-прежнему разводим костры, веселимся и ни о чем не думаем!

Сведения, полученные от Брауна, тут же немедленно были переданы мною Эдвардсу. Все, кто находился в это время в подсобке (здесь, кроме начальника экспедиции, были профессор Ниррей, Зигмунд Бэрман и Дрегон), были до крайности удивлены. Выслушав столь поразительное сообщение, доктор Эдвардс стремительно вскочил с тюков и замахал руками.
- Невероятно! Это уму непостижимо, даже не верится! С самого первого дня приезда сюда, - он энергично показал пальцем на грязный пол, - я посылал сообщения Мицумото, японскому представителю, и он обещал в скором времени быть здесь. Все последующие дни мы вели переговоры по рации, и вот – свершилось! Ха-ха-ха! Наконец-то я получил то, чего так долго ждал с нетерпением!..

Он говорил с той ядовитой иронией, какая была свойственна всем циникам в порыве справедливого гнева. Безусловно, этот англичанин, обладющий холерическим темпераментом, был одним из них.

- Нет, вы только представьте, - продолжал доктор Эдвардс, все еще в нервном возбуждении бегая по маленькой пристройке, - уже три дня, как я не получил ни одного сведения от господина Мицумото, а вместо этого мои коллеги нарвались на преступную группировку какого-то паршивца, в которую вошел и знаменитый агент американской военной разведки Вернон! Да какой он, к черту, агент, если состоит в шайке воров и убийц, если к тому же не входит в общество организованной преступности! Я уверен, что этот шпион имеет должность при Пентагоне и успешно этим прикрывается. Наверняка это он помешал Мицумото, а, быть может, и убил его… В таком случае могут все свалить на меня. Эти подлые ублюдки получат за свой документ приличную сумму, а за мной начнет охотиться Интерпол и японская мафия...

- Подождите! – пыталась остановить его я. – Может, все не так…
- К черту! Все здесь ясно как Божий день. Вот бы мне еще узнать, откуда они здесь взялись и кто у них шеф...

Глаза начальника горели злобой, лицо перекосилось в бессмысленной гримасе, жидкие пряди серебристых волос растрепались и делали его похожим на страшного лесного колдуна или индейского шамана в состоянии экстаза. В самом конце своей гневной тирады Эдвардс тяжело плюхнулся обратно на тюк с тряпьем и принялся шилом выковыривать занозы из пяток, продолжая злобно ворчать.

- И еще, - добавил он, подняв сверкающие глаза, - передайте Холлену, что никаких костров не будет, наверняка они уже нас приметили. Нам повезло, если они побывали здесь всего один раз и исчезли. Но мы должны во что бы то ни стало их разыскать, иначе за папку придется отвечать головой!..

- Или обращаться в Интерпол, - добавил Ниррей, выплюнув остаток сигареты в старую банку из-под рыбных консервов.
- Или это, - согласился Эдвардс. – Все эти новости взволновали меня до крайности, и я забыл про наши планы. Когда кончится этот проклятый дождь, мы должны будем пройтись по Долине гейзеров и подняться к вершине горы Дьявола, к горячему озеру. А заодно проверим, нет ли на острове подозрительных лиц.

Это предложение понравилось всем. Спустя некоторое время из парилки вылез распаренный Холлен, и вместе с ним вся компания отправилась в главную комнату.

После ванны с приемом горячего пара Арни выглядел посвежевшим и очень довольным, словно с него смыло все скверное, что было у него на душе. Я поневоле залюбовалась бравым видом этого веселого и красивого здоровяка, но мне стало неловко, когда я поймала на себе пристальный и неспокойный взгляд взлохмаченного Дрегона, сматывающего в руках полотенце. Следующая очередь париться была его.

- Ну вот, - говорил Арни, тряся густой темной шевелюрой и плюхаясь на нары. – Ванна что надо, для разведчика полный оптимум. Я все слышал, о чем вы тут говорили. Должен сказать, что моя разведка и ночное дежурство не принесли никаких сведений. Хорошо, костры больше разводить не будем, согласен, но...
- Что «но»? – спросила я, уставившись на него в упор.
- Да так... Скучновато будет. Но ничего, привыкнем. Да, а где сейчас та дриада, которая поливала меня водой из ручья?

Я подавила хитрую усмешку. Тут же из-за ширмы показалась белая тонкая рука и лицо красавицы Дайэн.
- Я здесь, вы меня что, потеряли?
- Именно - потеряли, - посмеиваясь, ответил Холлен.
Девушка вылезла из своей «конуры» и встала посередине тесного помещения, подбоченясь и подняв голову вверх, видимо, желая показать всем свою девичью гордость или, может быть, гордыню.

- Ну? – спросила она с вызовом в голосе. – Вы что-то хотели от меня узнать?
- Они уже все узнали, - ответила я, еле сдерживая смех. – Где ты пряталась все это время?
- Я не пряталась, а просматривала полевые дневники!
В ее голосе звучали особые нотки, в которых можно было уловить оттенок легкого каприза. Я больше не могла выдержать и захохотала. В тот же миг Холлен сошел со своего места и подошел к ней.
- Знаешь, Дайэн, - заговорил он вполголоса, - мне передали твои замечательные слова, которые ты обо мне сказала. Я очень тебе благодарен...
Он пытался заключить ее в свои объятия, но Дайэн неожиданно и резко отстранилась.
- Нет! Не приставай ко мне, займись своими делами…
Она отвернулась и так же резко вышла из хижины, накинув короткий плащ. Арни, пожав плечами, уселся обратно на свое место.
- Ну, я вижу, что эта девушка своенравна и капризна, как ребенок, - заключил он, вздохнув с горечью. - Но я, кажется, запал на нее.

- Ну вот, господа! – говорил доктор Эдвардс, расположившись в каюте номер два. – Пока ни одно из наших предположений не доказано, кроме того, что есть подводные пещеры и горячие подземные потоки воды. Возможно, я вас зря пугал.
- И что вы предлагаете? – спросил Дрегон.
- Ах, ты, как мальчишка, всегда хочешь быть впереди и знать раньше и больше других. Я ценю тебя за это. У меня есть идея - ради безопасности разобрать наше стойбище и перекочевать на «Экинтаус». А еще я бы предложил поискать на острове гейзеры. Без сомнения, они есть на вершине и склонах Туманной горы, но было бы разумным исследовать саму долину между пиком Бурь и горой Дьявола. Кто согласен?
Все, кроме Ниррея, подняли руки.

- А вы, профессор? – спросил док с видом учтивой любезности, принятой среди людей ученого мира.
- Я вообще-то ихтиолог, мне там делать нечего. И потом, я хочу остаться караулить наш лагерь и Дэна. Парень еще слишком слаб, чтобы быть сторожем или лазить по горам. Я могу также заведовать приемом сигналов с «Экинтауса» и подежурить здесь ночью.
- Желаю не озвереть, профессор! – брякнул Бэрман.

Меня сильно передернуло. Сегодня утром мы выбросили труп островитянина за борт, а несколько дней назад похоронили нашего съемочного оператора.
Профессор плюнул себе под ноги.
- Я человек закалки Адама Крипсвелла, мои мозги неуязвимы. Если что и случится, то уж явно не со мной.

«Ага, расхвастался», - чуть не вырвалось у меня, но ради приличия я промолчала.
- А я бы предложил просто разобрать хижину и перебраться на «Экинтаус». Так будет проще и безопаснее.

Мы выпили кофе и решили покинуть наш пароходик, название которого приобрело для нас роковой смысл.

Первым делом мы уничтожили наше кострище, решив больше не готовить пищу на открытом воздухе. Затем мы по распоряжению начальника разобрали хижину. Отныне мы будем жить и ночевать на нашем корабле, как решил наш начальник.

Нам всем было безумно жаль Гиэна, этого ценного работника и просто хорошего человека, так нелепо погибшего, и причина его гибели четко представлялась в воображении. Остров Шоуэна, эта таинственная Алуэрихитама, священная земля пребывающих во всемирном забвении коренных жителей северной части Микронезии, внушал суеверный страх и мог стать могилой для каждого. Здесь было далеко не безопасно есть, спать, лазить по горам. Там, на пароходе, было бы намного лучше, если не этот тривиальный случай с похищением секретной папки.

Как назло, лил небольшой дождь. Хижины больше не существовало. Зато среди нас был человек, который одолжил нам с Дрегоном один плащ на двоих, а сам напялил дождевик Гиэна. Это был Арни Холлен.

- Ты не промокла? – спросил Дрегон, спрятав меня под полы широкого плаща.
- Нет. Как я могу промокнуть, если ты так обо мне заботишься?
- Это все потому, что я не могу этого допустить. А… ты помнишь наш первый разговор в Сиднее?
- Это было смешно.
- Нет, - возразил он, - это была просто твоя первая реакция.
- Ты не обиделся тогда?
- Я посчитал это пустяком. Кто обижается на начальном этапе – проигрывает.
- Считай, что ты выиграл. Я тоже не в обиде. Смотри, дождь уже кончился.

Он усмехнулся и сомкнул руки на моей талии.
- Все равно, я тебя не отпущу, пока не выглянет солнце. Наберись терпения и жди.

Я вспомнила, как меня бесили подобные слова. Но сейчас злиться не было никакого смысла. К тому же я теперь хорошо понимала, что мои выпады на него не подействуют, а крупный скандал может обернуться катастрофой.

С такими мыслями я вместе со всеми отправилась на поиски гейзеров, однако вскоре мое внимание было поглощено тем, ради чего мы решили пробороздить долину и подняться к вершине Туманной горы. Для начала мы по инициативе доктора Эдвардса еще раз обошли окрестности в районе двух южных пиков, минуя скалы и расщелины, и убедились в том, что даже никаких намеков на горячие источники там быть не может. Тогда мы спустились в пологую, поросшую кустарником и девственным лесом долину, отделявшую южный хребет от соединенного с ним с восточной стороны более северного поднятия, в центре которого находился вулкан. К нашей всеобщей досаде, мы не обнаружили там гейзеров, однако в некоторых источниках вода была теплой. Наконец, выбравшись на более-менее разреженное от пышной растительности пространство, покрытое изверженными породами, мы увидели настоящее чудо: прямо под нашими ногами среди камней, поросших мхом и корявыми, почти лишенными листьев колючими кустарниками, бурлил горячий источник, а немного поодаль, за небольшой группой зеленеющих молодых деревьев, бил целый фонтан кипятка, выпуская клубы пара на несколько десятков метров.

- Смотрите, доктор Эдвардс! – закричала я в восторге. – Мы нашли гейзер в самой долине!
- Невероятно! – воскликнула моя подруга, в спешке вытаскивая фотоаппарат.

В тот же момент док и все остальные мужчины, побросав планшеты и геодезические приборы, рванулись туда, откуда поднимался пар. Теодор Эдвардс, как самый главный человек в нашей команде, подтвердил мою находку и тут же взял пробу кипящей воды.

- Вот, видите? – подтрунивал над нами Бэрман. – А вы все утверждали, что в долине нет гейзеров.
- Все постигается через наблюдения, - ответил организатор экспедиции, роясь в рюкзаке. – Итак, гейзер мы нашли, но пока только один. Значит, не все еще потеряно в моей логической цепочке. Впрочем, мы уже облазили все эти дебри, и мне бы не хотелось сейчас начинать все сначала. Я бы предложил сейчас подняться по склону вулкана под названием гора Дьявола. Никаких измерений делать не будем, все это потом. Сейчас мы просто поднимемся к горячему минеральному озеру и возьмем пробы воды и горных пород.
- Неплохая идея, - согласился Дрегон, видимо, довольный этим предложением. Его тут же поддержали Зигги и Холлен.

По мере поднятия на лесистый склон мы насчитали более десятка горячих источников и несколько действующих гейзеров, число которых увеличивалось к вершине. Местами мы пробирались сквозь завесу тумана, но это вряд ли можно было считать серьезным препятствием. Наконец мы, минуя скалы и застывшие лавовые потоки, достигли кратера, в котором едва заметно бурлила вода. Она оказалась не слишком горячей. По берегам озера среди скал ютились низкие, изогнутые деревца.

- Вот оно, наше горячее озеро! – Холлен не мог удержаться от искреннего восторга.
Дрегон не спеша подошел к самому краю озера и сунул в воду электронный термометр, привязанный к тесемке. Через несколько секунд он проверил результат.
- Пятьдесят три градуса по Цельсию, - сообщил он и передал термометр Эдвардсу.
Тот повертел в руках прибор и застыл в недоумении, закусив губу.
- Пятьдесят три… Насколько я помню, два года тому назад температура воды была на девять градусов ниже.

По спине у меня прошел холодок. Я недоуменными глазами посмотрела сначала на Эдвардса, затем на Харда.
- Что это значит? – спросила Дайэн, которая сидела на корточках и полоскала в озере руки.
- То, - сказал Дрегон, - что температура воды в озере растет. Это явное свидетельство повышения активности действующего вулкана за последние годы. А если растет его активность, значит, увеличивается вероятность извержения.
- К сожалению, это правда, - заключила я, покосившись на Дайэн. – Мы, геофизики, прекрасно это знаем, и потом, Хард – специалист по вулканам...
- По подводным, - заметил Бэрман.

Дрегон несколько смутился, но тут же оправился.
- Не имеет значения. Природа земного вулканизма одинакова, и, чтобы это доказать, я всегда делаю сравнительные описания.
- Опасная у тебя работа, Хард! Вот мы с Холленом – геологи, и наша деятельность считается экстремальной. Но быть вулканологом – это…
- ...очень большая честь для нашего Института! – неожиданно вставил начальник. – Однако вы слишком много болтаете. Нужно еще взять пробы воды и минералов. Кстати, знаете, как еще называется это место?

Я знала, но предпочла дать ему высказаться.
- Знаю! – живо ответила Дайэн, тряхнув волосами. – Это гора Дьявола.
- Это верно, но у этой горы есть еще несколько названий. Аборигены из племени кирибати называют ее «горой Туманов», а жители Маршалловых островов – «Огненной горой». Как вы видите, все названия верны.

В справедливости слов старого руководителя уже никто не сомневался. Отсюда, с вершины гигантского конуса, открывалась величественная и неповторимая в своей красоте панорама гор и долин, подернутых дымкой тумана. Здесь же, где мы находились, было светло и ясно, хотя клубы пара от прозрачной водной поверхности и ближайших гейзеров заметно снижали видимость. Однако подножие горы и ее склоны были почти сплошь в белой пелене, которая образовалась после дождя.

- Да, верны, - согласилась с ним я. – Как и все то, что здесь происходит.

Мы провели на берегу горячего озера несколько часов. Сначала док заставил нас делать замеры и чертить план местности, затем сам стал измерять сейсмическую активность и сделал вывод, что два года назад показания частоты колебаний были несколько ниже, чем сейчас. Все это наводило на мрачные размышления, но мы старались жить сегодняшним днем. Впрочем, Арни Холлен и тут проявил свою индивидуальность, решив искупаться в горячем озере. Надо сказать, это ему очень понравилось. Нам с Дрегоном – тоже.