Монолог

 Она приходила сюда каждое воскресенье. Приходила рано, когда костел был пуст, и застенчивые солнечные лучики еще нерешительно, боясь нарушить тишину и тайну, прокрадывались сквозь высокие узкие окна расписных витражей.

Лучи, подрагивая, присаживались на ряды стульев, на скромный алтарь, и даже, расхрабрившись, приникали к Распятию в углу, и кровь на Его ладонях оживала...

Ярослава сама расписывала витражи по просьбе пристава. Костел маленький, приход – более чем скромный, и о том, чтобы нанять художника, не было и речи.
Взволновавшись, кинулась перебирать краски, вспоминать фрески и мозаику, которые изучала в артинституте.
Прихожане с улыбкой и восхищением не скупились на комплименты, и ей казалось, еще придет день... придет день...

Постепенно радостное возбуждение от тех творческих полетов угасло, коробка с красками где-то затерялась на чердаке ее дома, и паства, да и она самa все реже обращали внимание на витражные окна.
С годами ее рисунки стали неотъемлемой частью этого маленького костела, как будто и не было той радостной поры творчества.
Прихожане, Ярослава, ее муж Стефан молились, глядя на Распятие, и каждый думал о своем...

Но один страшный день перевернул всю счастливую жизнь. Отобрал все планы и не оставил никакой надежды; ей позвонили с работы мужа и, волнуясь и сожалея, сообщили, что он в клинике.
Бежала по набережной и, задыхаясь, тихим криком кричала:
- Помоги ему!
Врачи с сочувствием развели руками. Инфаркт мозга...

Парализованный, с перекошенным ртом, он через две недели вернулся в дом, чтобы лежать неподвижно, и только глаза... Его глаза следили за каждым ее движением, и сколько любви... О, сколько любви... любви и горести...
Потом, через пять лет, глаза глядели c мольбой, и однажды утром они уставились в потолок, где дробились тени садовых деревьев, проникшие сквозь окно...
А в это утро он просто кричал на нее, взглядом уперевшись в тени садовых деревьев на потолке:
«Ты же можешь, скажи, скажи это громко и ясно. Помоги мне. А потом уезжай. Ты должна жить. Но, пожалуйста, помоги мне… 

Уже несколько лет она приходила очень рано; не потому, что ей хотелось молиться одной (хотя и это было маленьким ее желанием), просто у нее не было времени приходить к мессе; именно в эти часы приходил медбрат делать укол и массаж Стефану.

Ярослава старалась ступать тихо, но шаги все равно разлетались в гулком пустом пространстве костела; сразу же, не присаживаясь, осторожно вставала коленями на скошенную скамеечку, прятала лицо в ладони и разговаривала с НИМ...
- Нас же всегда трое. Я, Ты и Стефан; мы – одна душа, мы всегда втроем...
У нас нет секретов, Ты же все знаешь обо мне, о Стефане.
Ты же знаешь, мы никогда ничего не просили. Ты обо всем позаботился.
У нас была любовь и уважение, и дом, и хлеб. Мы только благодарили Тебя за дружбу с нами. Мы только проявляли любовь к Тебе, Ты ведь знаешь, КАК мы тебя любим! Я иногда не могла понять: кого же я люблю больше: Тебя или Стефана...
Ты ведь знаешь и без моих объяснений: Ты, Я и ОН...

- Не дал Ты нам ребенка. Я и не просила. Все думала: потом, потом. Когда досыта "налюблюсь" c мужем, и все еще впереди... А теперь чего уж... Даже ТЫ мне не мог помочь. Я понимала. Я смирилась...

Она говорила так тихо, что даже сама не слышала своего шёпота, и изредка поднимала лицо к Распятому:
- Помоги ему! Я ведь никогда ни о чем не прошу. Помоги Стефану выздороветь!
Посмотри на меня! Я ведь знаю, от Тебя ничего не скроешь... Ты сейчас видишь и слышишь…
- Ты не можешь нам помочь. У Тебя очень грустные глаза, и Ты не смотришь в мои...
- Тогда дай мне силы! Я устала...

- Помоги мне! Помоги мне! Помоги мне найти смелость взглянуть в Твои глаза и произнести ТО, о чем Ты и без моего шёпота знаешь ...
- Помоги мужу моему уйти в одночасье, он всю жизнь был предан тебе и вызывал во мне ревность. Ты сам все знаешь...
- Помоги Стефану уйти к тебе. Он устал! Он очень просит Тебя! Он так надеется...
- Помоги мне! Помоги мне все так же сильно любить Тебя!
И не суди меня за то, что я ответила на ласки медбрата...
Сам все знаешь, восемь лет я думала только о Тебе и муже, и душа наша была единой...

- Не суди меня за измену! Это только тело мое отстранилось и изменило нашей троице. Сам видишь, КАК я боюсь остаться одна!
Я боюсь одиночества.

- Посмотри на мой живот! Он растет, как сентябрьское яблоко. Я чувствую толчки и впервые за пять лет улыбаюсь...

- Я выкрасила в голубой цвет комнату, что смотрит окном в сад. Я знаю, что Тебе понравится цвет стен и веточки яблони, которые зацветут весной розовой пенкой...

- Пожалей меня! Ну не душу мою, так тело... Пожалей! Ведь оно Тебе принадлежит. Ты сотворил его.
Не гони меня. Я Тебе верю ...