Песнь героя

Жил однажды в свете герой по имени Жеральдин Де Франсека, воспитанный своим дедом. Все его лицо с детства было натянуто на бронзовую вазу, а руки представляли собой три огромных гноящихся льва, рвущих антилопу. Живот его был как выпитая чаша - серебристый и мягкий, а в ногах золотилась голубая карета.   
   Когда Жеральдин впервые вышел в свет, эти ноги были спеленуты в высокие свинцовые сапоги, которые оставляли на снегу мандариновые следы, как будто с неба неожиданно протекло дерево из ситцевой ткани. 
   В свете ночи Жеральдин вспоминал свое рождение, потому что воспитан он был своим дедом, а отцом он был сам себе. Матери же у него не было вовсе, ведь рожден он был из скорлупы ореха, упавшего с высокой пихты в час, когда осень умерла у него на руках.
   Помнится, также была у него длинная коса, которая отросла из его пальцев, и временами умирающей осени, Жеральдин Де Франсека выходил в поле и стриг своей косой семиногих овец.
   В те далекие времена, которые я помню как сейчас и забыл уже давно, этот герой, надо сказать, выглядел как свой собственный герб. И даже немного напоминал свой собственный флаг и военную песню. Ведь меч его, крушивший замки его подданных направо и иногда налево, в конце концов предал его и запутался в полах его многочисленных плащей.
   Однажды когда так и вышло, я убил Жеральдина Де Франсека и рассыпал его скорлупу по миру, в надежде, что она вернется в пихту, а та прорастет обратно в землю и там уснет, как Луна, у которой кончился месяц.
   Так и произошло, и я прекрасно помню те времена, которые я забыл давным-давно.
   Те времена, в которых я умер вместо Жеральдина Де Франсека, запутавшись в полах его многочисленных плащей и став его героическим мечом.
   Те времена, в которых я стал его гербом, флагом и военной песней, а также его матерью и воспитал этого достопочтимого героя.
   Те времена, в которых я стал пихтой и уронил на поверхность его герба свою скорлупу, образовав таким образом на Земле еще одного героя, которых, надо сказать, в свете и так было очень много, но плащ запутал меня и прорвался сквозь месяц, у которого кончилась Луна, и рухнул в полы его герба, и его флага, и даже его военной песни.
   А песня его была героической, как его ветер, и имя его стало косой, рубившей семиногих овец направо и налево с таким неистовством, что в конечном счете я придумал себя сам, став в конечном счете светом, в котором в конечном счете родился великий герой Жермен Де Праковьяк.