Слова

Мне снился Эльбрус. И Афганистан.

Все снега соединенные воедино.

Что-то возле неба.

Каждый день начинался и кончался сном.

Я его читала.

Для Эсхилла Прометей был почти забытой древностью, как для нас – Эсхилл. Аргонавты проплыли все Черное море, они были очевидцами того, о чем я пытаюсь вспомнить.

Из двух трагедий о Прометее до нас дошла лишь одна.

Древняя страна пра-греков, которые еще помнили свою миграцию из Анатолии. Эсхил был из ахейцев. Аххиява.

Сколько нам лет?

ГУ – сердце.

Я тосковала. Но это была светлая грусть, при которой пишутся слова.

Еще в новокаменном веке примерно из Анатолии на Западный Кавказ переселилось какое-то племя, принесшее с собой матриархальные традиции малоазийской культуры Чатал-Хуюк.

В моих глазах было много-много дней и все они были о несбыточном, о странной жизни, которая не случилась или никогда не могла случиться.

Тени на асфальте, тротуары, падающие листья, кладбище в Санкт-Петербурге, Александровский парк. Бостон.

Я не заметила, как пришел октябрь.

Желтая-красная теплая осень Новой Англии и высокие дома с незашторенными окнами, которые не стали моими. Море и причалы. Стамбул. Топкапи. Чайки. Рыбки под рестораном. Щуриться солнцу.

Оно все проскользнуло перед глазами как моросящий дождь, сквозь который видно почти высохший виноград, забытый на ветках. Он такой сладкий, каким бывает только что-то последнее. От него слипаются пальцы. Я их отмываю в соленой воде спустившись вниз по скалам.

Набережная моего города. Всегда грустное море.

Я не знала, что будет завтра, но понимала, что в прошлое вернуться нельзя. И что я живу в этом прошлом. В каком-то параллельном пространстве. 

Вся жизнь как лист, вращающийся калейдоскопом на солнце.

Я отпускаю ее без сожаления.

В ней было много любви, слез, зависти, тупиковых дорог и молитв о ерунде. И, лишь научившись идти навстречу с легкостью, я произношу тихо: «Отпускаю».

Меня ничего не держит.

Во мне нет обид, чего-то несбывшегося, чего-то лучшего, чем сейчас.

В тех годах и городах были другие существа, они больше не есть Я, а я – больше не связана с ними.

Мне не трудно. Потому что - октябрь. Потому что ночью снились горы, дороги и небо.

Монастырь «Нерушимая стена» в Апшеронске подпирает предгорья Кавказа как бастион, словно там, за следующим поворотом серпантина – враг.

Все будет связано. Это будет шар. И я в нем буду внутри свободной от всего, что тянуло в пропасть. 

Их мир был нанизан на кровное ощущение земли и рода, воды и деревьев. Он был сложнее, архаичней, суше, но вернее в звучании каждого человека как единицы выращенной тысячелетиями системы. Эта система была диаметрально противоположна существующему миропорядку.

Я ни с кем. Я не должна выбирать ничью сторону.

Нет однозначно правых людей, есть время. Невозможно бесконечно топить прошлое, нужно просто крепко встать на него, как на кусочек травы посередине болотной зыби. 

Они все во мне.

ГУ – дух.

Мне не хватало всего сразу. Я тосковала не по снегу или пустыне, я тосковала  по целому миру.

Мы ошиблись. Из темной бездны веков мы ошиблись. Не должны перемешиваться языки, крови, гены. Каждый должен населять свою землю, как вид растений или животных. И не потому, что это национализм, а потому что дети, рожденные после, обречены на несоизмеримую ни с чем бесконечную неприкаянность.
 
Мне некуда идти.

Народы моря - группа средиземноморских народов, двинувшаяся во втором тысячелетии до нашей эры к границам Египта и государства хеттов, предположительно из региона Эгейского моря. Они делились на племена, в названиях которых не было гласных букв. Этнографическими следами их миграций считают гарамантов, сикулов, филистимлян, фригийцев и этрусков. Народы моря, как и их предки, хатти, были бесписьменной культурой.

«Ты чужая им», - говорило мне будущее.

«Я чужая всем», - отвечала я ему.

ГУ-РЫШ – мысль.

Будущее, которое мы строим словами.

ГУ - сердце. РЫЩН – водить.

Слова транслировались как радиация, как облучение. Мы получили язык как инструмент и видоизменили его как и все остальное, что получили. А значит, это могут так же легко забрать.

Мыслить – водить сердцем.

ГУ-ЩЫI – слово.

Я ищу то, что никогда не найду. Я лишь оставляю слова.

Пусть они прорастят другие слова и других людей.