Пашка

В каждый свой очередной приезд на Родину, я первым делом стараюсь навестить наше городское кладбище.
Благо есть к кому идти.
Там под двухметровым слоем земли нашли покой мои родители, добрая половина моих друзей и вместе с ними, вся моя история.
Путь не близкий, от моего дома до кладбища идти пешком надо, где то около часу.
А так - как я приезжаю обычно осенью, то в мои планы обычно вмешиваются, то погода, то встречи по пути следования, с кем то из своих старых знакомых.
Ну, как пройти мимо человека, с которым тебя связывают общие воспоминания.

Навестив могилы родителей, я иду проведать своих друзей.
Кого то ты навещаешь в десятый раз, кого то встречаешь здесь впервые.

Почти каждая фотография отбрасывают тебя в те далекие годы, когда ты был молодой и свято верил, что жизнь - штука вечная и она никогда не кончается.

Взгляд мой упал на очередную табличку.
- Опа! Пал Ефимыч!

В детстве мы с Пашкой Непомнящим мы были хорошими приятелями.
Мы были с ним ровесники и учились в одном классе, пока его не оставили на второй год.
Пашка был очень добрым человеком.
Не припомню случая, что бы Пашка когда нибудь на кого то злился, или с кем то вступил в конфликт.
Несколько эпизодов из нашей совместной молодости, запомнились очень ярко.
Запомнился случай, когда Пашка ушел из школы домой зимой по снегу в мороз босиком, но что именно предшествовало этому событию, я не могу вспомнить.

Лет в пятнадцать-шестнадцать мы, как - то все дружно побросали школу и пошли работать на стройку.
Пашка тоже работал с нами.
Зима шестьдесят шестого года выдалась очень суровой. Часто морозы доходили до двадцати пяти градусов.
Нам малолеткам закон определил шестичасовой рабочий день, так как все мы продолжали учебу в школе рабочей молодежи.
Одевались на работу мы очень тепло, так - как работали на улице.
Но всех теплее одевался Пашка.
На все свои теплые свитеры он одевал фуфайку, а  сверху еще одевал тулуп.
А походка у Пашки была, ну, как - будто ноги заплетаются, казалось толкни и Пашка упадет.
Мы в то время росли веселыми и безалаберными пацанами, и не проходило минуты, чтобы, кто - то, чего - то не отмочил.
И так все шесть часов работы.
Время летело быстро.
Платили нам мало, но мы особо и не работали, только баловались.
 
Нам нравился наш образ жизни.
Любили мы и помечтать.
У Пашки старшая сестра жила тогда в Жданове, на берегу Азовского моря, и мы сидя на горячих трубах, которые отогревали мерзлый песок для раствора, мечтали о том - что, как только весной потеплеет, мы накопим денег и поедим с Пашкой на Украину,в замечательный город Жданов, ближе к морю.
Но наступила весна, заиграла музыка на танцплощадках и мы позабыли о своих планах.

Пить вино я начал в семнадцать лет.
Выпивать, где то в центре города было небезопасно, то мы уходили в близлежащие дворы, или куда - то еще подальше от ментовских глаз.
Однажды мы взяли три бутылки вина и пошли распивать в городской парк у кинотеатра.
Отойдя подальше за деревья, а нас было трое, Боря Добролюбов, Пашка и я, мы открыли каждый свою бутылку и привычно из горла стали не спеша пить.
Пашка в тот день был одет в чистую белую рубашку.

Пашка подождал, когда мы выпьем свое вино, потом встал в стойку, расставил ноги на ширину плеч и стал раскручивать свою бутылку. - Мы с Борей переглянулись, недоумевая, что - же, это Пашка надумал делать.
А Пашка раскрутив вино в бутылке поднял ее над головой и перевернул ее в открыл рот.
Вино непрерывной струей, по спирали, полилось из бутылки прямо в Пашкину глотку.
Пашка не делал глотков, вино лилось прямиком в желудок, еще пару секунд и бутылка была бы пустой.
Мы такой фокус видели в первый раз.
Переглянувшись изумленно, мы с Борей так фыркнули дружно от смеха, что это передалось и Пашке.
Не допив пару глотков, Пашка поперхнулся, и все остатки красного вина моментально окрасили всю его белоснежную рубашку.
И уже ничего нельзя было исправить...

Вскоре наши пути разошлись...
И вот спустя почти сорок лет, мы снова стояли напротив друг друга.
Пашка смотрел на меня с фотографии, а я смотрел на его надгробную фотографию и видел того самого Пашку, который никогда ни на кого не злился и не обижался.

Светлая тебе память, Пал Ефимыч!

12 октября. 2011 г.