Друг

Речь пойдёт о молодом провинциальном человеке, спортивного телосложения и не лысого, - хотя, признаться, со студенческих времён помню исключительных молодых мужчин (все были оригинальными личностями), которые полысели до тридцати лет. Этот же, наоборот, хоть и являлся оригинальной личностью (занимался музыкой), но обладал пышной шевелюрой, - которая, в свою очередь, объяснялась рок песнями, заполнившими уже не первый винчестер компьютера. Образ длинноволосого рокера немного страдал от невысокого роста, но о таких вещах мы не думали, - внешний вид, слава, сценический имидж. Выступать на сцене? А сейчас выступает Денис - и дальше идёт фамилия, нет, до фамилии дело не дойдет. Проклятые уменьшительные, у всех  друзей на будущее гарантированы Александры, Владимиры, но Денис останется Денисом.
Компьютеров будет больше, придёт компьютерная музыка. Сначала в виде блестящих дисков с медляком в одиноких музыкальных киосках. Затем интернет, хлынет легко расчленяемая музыка из квартир, из окон автомобилей, магазинов. Не будут больше друзья ходить голыми по пояс, с магнитофоном на плече, врубая на полную катушку рок, а надписи (потому что мелком) на кирпичных советских заборах, возведённых чтоб мимо них подолгу ходили и погружались в себя, нежели чем для охраны народного хозяйства, - на той стороне было то же самое, те же пустыри и тропинки, - и надписи mega-death, super-kill, ultra-pain, и прочее-прочее в этом духе, - так вот, эти надписи поблекнут от дождя и Денису будет грустно.
Потревожит молодые сердца запад. Странная иностранная жизнь лишит сна, и особенно Дениса поразит чужая рок культура, - как сильно отличался стиль. Ведь для его товарищей рок музыка была логичным атрибутом крутизны,  как бицепсы и спортивный костюм, - они под эту музыку дрались с врагами из соседнего двора. А по телеку непривычно ухоженные музыканты выглядели совсем не так, как в музыкальных клипах, - накаченные волосатые гориллы зачем-то посещали ясли, больницы, занимались благотворительностью.
Конечно, Денис помнит свою первую композицию, но он не понимал, что подтолкнуло его к сочинению музыки. Ночами Денис сидел в кейкволке и слушал и слушал сэмплы, боже мой, сколько готовенького, всё разложено на части, нужно только собрать и готово. Когда дело было сделано, Денис вымоет голову. Он долго расчёсывал волосы. Надел кожаную куртку. Включит ещё раз. Больше нечего править. Один из шести миллиардов людей несколько минут был счастлив.
Он был из простой семьи, и когда исполнилось восемнадцать, мать погонит его из дому, - женись, найди работу, жилплощадь, гори, пылай, живи, восклицательный знак. Такое у него благое восприятие происходящего. Подработка у друзей в магазине надоест, и количество перейдёт в качество. Однажды он рано встал, прибрал волосы рукой, вообразил короткую прическу. Нет, это невозможно.
- Виски, пожалуйста, - он немного выпьет для храбрости.
Обстановка в ночном клубе была очень деловая и формальная. Молодой бармен с красным угрюмым лицом должен протирать бокалы полотенцем, но бармен, как назло, облокотился на руку и смотрел на Дениса.
- А какую музыку играете? - неосторожно спросит Денис, не подумав, что бармен не знает иностранных слов, а отвечать надо, бармен ведь, - и тот в тихой злобе произнесёт, не очень точно, слова звучащей песни.
Денис закажет коньяк, закажет текилу, возьмёт рому, и окончательно смутив бармена чаевыми, Денис наконец спросил, как ему поговорить с директором. Было поздно, в неуютное заведение стекалась ночная публика. Закончилось ай со ю дэнсинг, началось иц май лайф. От напитков тошнило и длинные волосы тяжелели. Скоро он здесь будет чувствовать себя как дома. Он перестанет носить кожаную куртку. Денис купит чёрные очки, зеркальные, очков будет много, а через год в клубе появится программка, где среди иностранных имён будет раз в месяц мелькать скромная строчка - dj Den.
Придут новые люди, чуть посложнее, побогаче, появятся постоянные посетительницы и их непостоянные ухажёры. Будут меньше  напиваться, будет автостоянка, заведут охрану. И раз от разу за столиками прерывали разговор, замедляли движение челюстей и косили глаза чуть вверх. Старые динамики Денис свинтит собственноручно. Новую аудиосистему абсолютно некуда крепить, нужно под потолок, ставить на пол не хотелось, ведь когда будет много народу, передние будут заслонять и подпортят звук. Денис переедет из общежития в новую квартиру после смерти дедушки, - поддержать бабушку, и затем останется с ней жить.
Однажды в одном из посетителей Денис узнает старого приятеля. Он будет предлагать Денису выпить, и Денис не признается, что работает ди-джеем, что сочиняет музыку, что учится на вечернем, и что это его трек сейчас звучит, - ведь старый друг по-прежнему работает на складе, по-прежнему поворовывает, всё так же матерится, ходит в косухе, да и вообще, Денису вдруг померещилось, что судьба показывает ему зеркало, зачем-то напоминает: смотри, каким ты был. И укор этот неспроста, ничего не забыто, судьба всё помнит, как он тоже воровал, как дрались и прыгали на головах, как напивались и кутили вместе с товарищами, - а потом, во время редких посещений института, он оказывался в ювенальном море, среди молодых людей и девушек, и вздрагивал при виде похожего женского профиля, похожего голоса... К счастью, русская способность очень много пить помогала Денису напиваться до беспамятства. Но ему весело напомнили.
- А ничо музон, а? - друг крепко затянулся после стопки и ушёл в глубины своей куртки. - Хорошо тута!
- Нравится? - Денис немного покраснеет.
Другу было уже пора и он, видимо, намеревался покинуть заведение вместе с Денисом, но Денис никуда не собирался, посетителей почти не было, у барной стойки скучали красивые девушки, и старый друг уйдёт с ехидной улыбкой, хлопнет по плечу, подмигнёт. Девушки у прилавка  изогнутся, Денис пожалеет, что не признался приятелю, что пишет музыку, - ну что позорного в медляке, он ведь начинал с рок-композиции, просто вот ночной клуб, тут свои порядки, нужна ритмичная танцевальная музыка, да и вообще, надо ещё выпить.
Он закажет ещё водки, красивые девушки изогнут позвоночники в другую сторону, начнёт прибывать молодёжь, Денис снова выпьет, женский смех станет громче. Он попытается вспомнить (и не сможет), какой сегодня день, и когда же началось, что с одной стороны бара стоят девушки, а с другой - улыбчивые парни в джинсах. Что-то тихо зазвенит. Денис стукнул обручальным кольцом о бокал.  Обещал жене никогда не напиваться до беспамятства. Боже мой, сколько лет прошло? Неужели всё забылось, все эти годы, что там было? Неужели напился?
Звучал нехороший ритмичный переход. Уже давно прошла мода на быструю барабанную трескотню, прошла мода на музыкальные мотивчики, когда мотив целой песни сжимался и служил почти базовым сэмплом, прошло увлечение реверсовыми ритмами. Всё это было. Денис ничего не забыл. Музыка вернула его в чувство. Сейчас две тысяча одиннадцатый год.
С одним лишь желанием - чтобы быстрее закончилось, - Денис слушал отвратительно синтетические, не то гитарные аранжировки, не то барабанные басы, - и какому негодяю вздумалось использовать гитару как ударне, - и самое отвратительное было в идеально подогнанной гармонии с женским негритянским голосом,  - у Дениса перед глазами сразу возник таймлайн музыкального редактора, где въедливый сочинитель сводит микс, и всё точнее, точнее попадает в ноты, уже невыносимо, хватит. Сквозь тошноту он уловил  слова, - шейк, бейби, и потом бум-бум в припеве, настолько гнусное своим источником звукообразования, что лицо Дениса сморщилось в гримасе, и дальше вся голова, весь мозг зажмурился в мучительной судороге, оттого как звук песни рождался в верхнем нёбе, словно человеческие эмоции теперь находились во рту, и звук модулировался где-то в носоглотке, каким-то отвратительным смакующим напряжением нёба, и ещё, - да, им этого мало, - ещё поверх этого эффект электронного голоса, будто язык свернули в трубочку и выворачивают наизнанку.
Боже мой, кто это натворил?
И тут он всё вспомнил и протрезвел окончательно.
Музыка оказалась тошнотворной в прямом смысле, Дениса рвало. Он умылся, успокоился. Прислушался, нет ли в уборной ещё кого.
Денис посмотрел в зеркало над умывальником. Странно, никак не поймать лица. Он плеснул за шиворот и вспомнил, почему напился: наверху, в его кабинете на стуле висит жёлтый пиджак, во внутреннем кармане которого сложены вчетверо результаты обследования мозга на томографе. Голова никогда не болела. Почему? За что?
Странно, всё это очень странно, - думал Денис о своей небольшой странности, некой забавной особенности души: он вспоминал прошлое, как будущее. Оборачиваясь умом в былое, ему вновь и вновь виделись прежние мечты, он встречался со своими детскими грёзами о будущем, была удивительная, немного головокружительная проблема с прошедшим временем - его не существовало.
Гены? Ну, пили. Все пьют. Дедушка умер после праздника, летом. Было очень жарко и душно, но праздник есть праздник, - и сердце не выдержало, дедушка не успел написать завещание, и всем было тяжко от смерти дедушки, и после праздника болела голова, а надо снова пить, и потом опять болела голова. Но никто не жаловался на голову. Завтра всё пройдёт. Может, это знак? Наказание за грехи? Сначала друг из прошлого, теперь опухоль. Боже мой, за что? В кромешной темноте Денис обнял жену. Она уже спала.
- Будь счастлива, всё что я хочу, чтобы ты была счастлива, дай бог тебе найти простого, здорового мужика, и будет у вас много денег, много детишек, и будет своя квартира, - шептал Денис, засыпая.
Утром она поинтересовалась, почему он задержался на работе.
- У нас был ночной эфир, я же тебе говорил.
- А у вас радиостанция на всю Москву вещает, или дальше?
- Ну, там идёт какое-то вещание, за это региональные директоры отвечают, честно говоря, от нас только название, а все передачи делают на местах. Конечно, от нас идут музыкальные рейтинги.
- До сих пор платят?
Денис улыбнулся.
- Нет, сейчас другая схема, все качают из интернета, теперь там раскручивают, химичат с трафиком. Знаешь, я был у врача, обнаружили опухоль мозга, я скоро умру.
Утро с любимой. Что может быть лучше? Она хохотала так заразительно, Денис не удержался и тоже смеялся. Трудно женщин убедить в чём-либо, - если она решила, что шутка, то ни за что не изменит своего мнения, - пока сама для себя не решит, до тех пор будет шуткой, - даже когда он показал результаты обследования, - а какие заумные слова, как продумано, - всё равно, когда смех прошёл, и возникла неловкая пауза, и в её глазах блеснул испуг, - всё равно, Денис продолжал ощущать силу её женского решения, что, дескать шутка, и на мгновение ему подумалось, может быть, и правда, врачи ошиблись, бывают и у медиков розыгрыши.
К ним на кухню пришла сонная бабушка. Бабушка не могла придумать, как реагировать, и продолжала охать и причитать, затем побежала к маленьким иконкам, начала молиться. У жены испортилось настроение. Денису стало стыдно - он выспался (причём всё-таки разбудив жену посреди ночи), поел-попил, и сейчас уйдёт в ночной клуб, а близкие останутся с грустной информацией.
- Ну, мне пора на радиостанцию, у нас эфир, - он бодро хлопнул по коленкам.
- Денис, молись! Тебе надо  в церковь, - пристала к нему на пороге бабушка. Она придумала, как реагировать. - Мы сегодня же вечером пойдём в церковь! Я тебя встречу после работы, где твоя радиостанция?
- Мама, прекратите! - как-то манерно сказала жена, выдавая чрезмерной эмоциональностью свой шок.
- Милая, успокой бабушку.
- Где ты работаешь?! - бабушка заблокировала дверь ногой, не давая закрыть. - Мы вместе идём в церковь, я тебя встречаю после работы.
- У нас радиостанция на краю Москвы, на метро два часа, потом на автобусе, потом на троллейбусе, потом... - Денис осёкся, заметив, как внимательно смотрит жена. - Я опаздываю, милая, успокой бабулю. У меня опухоль мозга, не надо  сцен.
По дороге он снова вспоминал. Денис вспомнил детские увлечения йогой, паранормальными способностями, как он читал в журналах, что кто-то победил рак, а йоги ещё левитировать умеют, и ещё по телевизору показывали, как советская женщина двигала предметы взглядом. Возможности человека ещё не изучены полностью, наука несовершенна, можно развить  сверхспособности и вылечиться, развить способности, скрытые силы организма, вот взять и развить, вот как спортсмены развивают тело, надо развить скрытые способности, способности... Денис горько усмехнулся и сплюнул. После вчерашнего болела голова и он решил опохмелиться.
Знакомые улицы, знакомые лица. Денис вырос в Москве и с детства подмечены одни и те же личности, шагавшие по утрам на работу. Одних  он встречал в продуктовом магазине, других в метро. Ему довелось проникнуться изменением пространства. Строили много домов и привычные антуражи бытия, давно засевшие в подкорку, преображались, напоминая о планах несбыточных путешествий. Денис решил прогуляться до работы пешком и не спеша двинулся по проспекту, ища среди бетонных проёмов остатки утренней прохлады. Стая собак деловито перешла дорогу. Впереди рысцой бежал огромный волкодав, в конце трусила и крутила головой по сторонам моська. Открылась на углу ещё одна парикмахерская. Денис осмотрелся по сторонам и зашёл в неё, а когда он выйдет, длинных волос уже не будет.
Он ускорится, приняв важное решение прожить этот день как последний день жизни. Всё, что не было сделано, будет завершено. Наверное, если бы он так жил каждый день, - наверное, всё сложилось бы иначе, без банальной медицинской драмы. Раздумывая, как всё успеть и с чего начать, Денис решил начать с покаяния и заглянул в одну церквушку. Сразу за дверьми начинался просторный зал с расписными сводами. Никого не было. Денис смутился. Осмотрелся: в одном углу стояла икона, перед ней множество свечек. Видимо, надо поставить свечку и помолиться. Быстрее, пока никого нет. Благо, у иконы стояла ваза с готовыми свечками, Денис вытащил одну, зажёг об горящие, шумно вздохнул. О Господи.
Нет, так не пойдёт, надо вслух. Денис прислушивался, когда выйдет священник, но никто не появлялся. Набравшись духу, он начал молиться.
- О Господи, прошу тебя, помоги мне излечиться от опухоли мозга, прошу тебя, о Господи, помоги мне, - повторял он одно и то же, затем, подумав, добавил: - О Господи, помоги всем людям, и мне в том числе, пусть всем будет хорошо, пусть везде будет мир и счастье, у меня проблемы с головой,  помоги мне, если можно, вылечить голову, прости мне мои грехи, о Господи, как я грешен, как я виноват перед тобой, о Господи, - в горле встал ком, глаза налились слезами, но он ещё долго молился. Денису понравилось. Он пристроил свою свечку в общую кучу. Где-то за алтарём послышался скрип половиц и Денис ретировался. Начался последний день его жизни.
В знакомом дворе кошка несла за шкирку котёнка. Посмотрела на Дениса исподлобья, не обратила внимания, не испугалась. Денис помолился и за кошку. Со школьных времён ничего не изменилось, никто никуда не переехал, бабки на скамейке охотно выдали адрес одноклассницы.
- Денис? Денис! Неужели это ты?! Сколько лет, сколько зим.
- Лена, я тебя любил! Мы больше никогда не встретимся, но ты должна это знать, - громко выпалил Денис, смотря прямо глаза.
- Что за шутки...
Одно дело сделано. Стало тихо, у неё в комнатах выключили музыку. Потом, уже на лестничной площадке, он уловил неясные громыхания за запертой дверью. Надо было раньше признаться, но лучше поздно, чем никогда. С души спал огромный груз. До обеда много времени, Денис устремился дальше. Последний день в самом разгаре.
- А где дядя Ваня?
В магазине никого не было, его встретил шустрый человек в костюме, с жвачкой.
- А вы кто такой? - нагло спросил его парень.
- Я его старый друг, а вы, собственно, кто?
Дядя Ваня сидел почему-то на складе, а не в директорском кабинете, с ним разговаривали молодые мужчины в пиджаках, на одном была неизвестная Денису голубая форма (прокурорская), но без фуражки, остальные (студенты юрфака, массовка для понятых) были одеты в щеголеватые костюмы и чинно расхаживали туда и сюда.
- Так вообще что ли не вели учёт, - застал Денис обрывок их разговора.
- Дядя Ваня, извините ради бога, у меня нет времени, но я должен вам сказать очень важную вещь. Спасибо, что дали мне работу, но я воровал, за других сказать не могу, их спрашивайте, но лично я воровал водку и мы, то есть я, так вот, мы продавали её в ларьки.
Снова затихло, дядя Ваня никак не реагирует, сидит и смотрит в пол, мужчина в форме захохотал, Денис извинился ещё раз, поклялся богом, что всё вернёт, сегодня вечером зайдёт и всё вернёт, ну, с богом, пора. Вновь чудесная лёгкость. Зря люди пренебрегают покаянием.
Он слетал в банк. Было холодно, но Дениса распирал жар сердца. Денис взял потребительский кредит, самый грабительский, но что поделать, нужны деньги. Наконец он прибыл в ночной клуб. На самом деле у него была своя небольшая интернет-радиостанция. Но сейчас нужно успеть самое главное.
Денис долго перетаскивал файлы и папки, много промахивался мышкой. Раздражения нет. Разве солдат на войне раздражается, не попадая патроном в затвор винтовки? А многовато получилось, несколько гигабайт. Оставить компьютер на ночь. Скоро Дениса не станет, но его музыка будет жить. Главное оставить компьютер на ночь. За это время должны скачать торрент, кто-то останется на раздаче, обязательно должен найтись человек, непременно. Вот таким пиратским, противозаконным способом часть Дениса обретёт частичное бессмертие. Осталось небольшое дельце.
Денис спустился в главный зал. Какая удача, Вика в баре одна.
- Вика, я скоро увольняюсь.
Денис подумал, что ей наверно всё равно, он для неё очередной козёл и она имеет право на такое мнение.
- Но я хочу сказать тебе спасибо. Я ни о чём не жалею. Мне было хорошо с тобой. Ты можешь не брать эти деньги, деньги тут не при чём, я просто хочу помочь тебе, деньги не связаны с тем, что было. Спасибо тебе, Вика, я был счастлив. Дай бог тебе удачи!
- А сейчас, - Вика пододвинулась и говорила полушёпотом, - а сейчас тебе хорошо?
Каждый день надо жить так, словно это последний день. Гореть, пылать, радоваться, страдать. Жить полной жизнью. Завтрашнего дня может не быть. Завтра конец света. До Дениса вдруг дошло, что основные дела он завершил и, в принципе, спешить больше некуда, а завтра ведь умирать, а Вика такая красивая, и чисто с научной точки зрения, просто вот на трезвую голову, было бы интересно проанализировать то, что происходило по пьянке. Надо же, специальные комнаты.
- Тебя интересовала одна музыка, - смеялась Вика.
Денис вдруг осознал, как изменился ночной клуб. Разумеется, он не болел аутизмом и всё понимал, но не придавал особого значения, - ведь бояться было нечего, друзья и близкие ничего не знали. Смысл имела только музыка.
- Хочешь, я потанцую?
Дениса разозлило, что в комнатушках звучала его музыка. Ему стало неловко, будто на них смотрел третий лишний. Это даже немного кощунственно. Она танцевала, на ходу оголяясь и Дениса подзуживало спровоцировать её, сказав, что он завтра умрёт от опухоли мозга, - сказать и смотреть, как проснётся в ней жалость и женская доброта, о которой он вовсе не просил, и как она будет с ним особенно нежна, а он будет наслаждаться её простотой, он будет злорадно созерцать, как она будет прилежно стараться дать то, чего дать не может. Денис промолчал. Музыка звучала и звучала, соперничая с Викой, и вместе они заглушали нехорошие шумы в коридоре, топот, крики, ругательства. Наконец в дверь постучали кулаком. Что бы это значило?
Они лежали и отдыхали, а в дверь постучали кулаком.
- Тсс! - хихикнула Вика. Ей всё равно, она не принадлежит себе. Очередное приключение. Денис подкрался на цыпочках к двери. Там слышался голос директора и другие, кажется знакомые, голоса.
- Денис? Ты тут? Мы тебя обыскались все. Да здесь он, везде уже проверили. Что? Да он за музыку отвечает.
- Что вы тут развели, что за эскорт услуги? - кажется, это был голос жены, трудно узнать по сильной дрожи.
- Смотри-ка, написано мужские эскорт услуги, ну вы даёте, - а это голос старого верного товарища.
Только он был способен привести всех сюда. Каким боком он затесался в мой последний день? Что ему, чёрт подери, надо, зачем он всё испортил?
- Ну, где этот петушок, - совсем незнакомый мужской голос.
- Виктор, прекрати, между нами ничего не было! - а это, кажется, голос Лены.
- О господи, о господи, - причитала бабушка. - Он же болен, он смертельно болен!
- Да не волнуйтесь вы так, маман, - звучал голос старого друга, он один звучал весело. - Ничем он не болен, и он редко тут бывает, я его один раз видел, ну посидели, выпили, никаких баб не было, да мы не пьём ваще, не надо так нервничать, расслабьтесь.
- Я первый, он мне денег должен. И без него проблемы были. Щас мои ребята дверь выбьют, хватит тянуть резину, - голос дяди Вани звучал конкретно. Снова глухие удары кулаком.

- Боже мой, это конец, - прошептал Денис и стал атеистом. Ему вдруг захотелось, чтобы именно сейчас лопнула опухоль в мозгу. Вика тоже прислушивалась вместе с ним, от смеха зажимая рот ладонью.
- Ну-ка ложись и притворись мёртвым, - глаза Вики заблестели.
- Чего?
- Ложись на кровать, тебе говорят! Да оденься, дурак, в одежде ложись. Они зайдут, а ты умер, я буду тебя оживлять, тебе надо сыграть полумёртвого.
Терять больше нечего. В принципе, так оно и было, он может умереть в любую секунду, - хотя, конечно, для этой толпы и в данной ситуации это прозвучит смешной детской отговоркой. Вот бы на самом деле умереть. Посмотрим, как они будут смеяться. Помирать - так с музыкой. Музыка, к слову, продолжала играть, одна песня за другой.
- Там компьютеры у меня, смотри, чтобы их не выключали, - прошептал он и застыл, замедляя дыхание, чтоб не двигалась одежда. Вика прибралась в комнате, выпучила глаза перед зеркалом, пучила и пучила, пока не пойдут слёзы, сейчас она бросится к двери, снова удар кулаком, глухой, такой сдобный, домашний, - бух, бух, но Вика откроет сама, в слезах объяснит, что никого в клубе не было, она одна, а он вдруг упал, и долго лежал на полу, на грязном холодном полу, зачем так, и она его сюда, и они все замолчат, и будут смотреть на бездыханное тело, она бросится делать искусственное дыхание, - медсестра, учили, - и будет благоразумно качать коленкой матрац, чтобы качалось тело и не могли разглядеть движение грудной клетки, Денису конечно будет трудно сдерживать дыхание, не должно быть ни единого признака жизни, даже потеть нельзя, но как же тут не потеть, когда вокруг бедлам, Вика будет делать очень активное искусственное дыхание, контролировать тело трудней и трудней, а она ещё запрыгнет на него, и опять взасос, - ну живи, живи, боже мой, сколько слёз, надо же, как играет, может скорую вызвать, она ответит, что вызвала, но вызовите ещё, врушка, а они все подобреют, и начнут прощать, потом прощаться, дружно начнут просить его вернуться, возьмут его за руку, а рука-то тёплая, ох нос чешется, Вика опять взасос, ну совсем совесть потеряла, на глазах у жены, - а можно я, - да, верно, пусть жена, - нет, я медсестра, а вы умеете язык во рту фиксировать, чтобы не западал? - и нужно с точными промежутками массаж сердца, а то будет обратный эффект, остановка сердца, оно ещё бьётся, я кажется слышу, - главное контролировать дыхание, Денис, сосредоточься на дыхании.
- Да выключите же это!
Чей это голос?
Это. Снова глухой удар. Глуше и глуше. Музыка будет играть и играть, её не выключат, в ночной клуб начнёт собираться ничего не подозревающая публика, придут коллеги Виктории по работе, и крашеные парни в джинсах тоже придут, неужели они будут её искать, идите работайте, вас только не хватало, придут молодые повара, - с виду обычная гопота, и не скажешь, что поваром работает.
- Ой, смотрите, оживает! Кровь к голове пошла, тише там, не надо так давить.
Заработает кухня, в баре выставят различные салаты и закуски, угрюмый бармен будет, как всегда, молча обслуживать гулящую молодёжь, придёт ночная охрана, придут загорелые мужчины неопределённого возраста, Денис к тому времени оживёт, и все будут довольны, и песни его уже скачают и начнут сидировать, а завтра будет новый день, новая музыка. Всё будет хорошо. Умрёт Денис или нет, уже неважно. Покаяние свершилось. Не смотря на то, что рано или поздно придётся умирать по-настоящему, - завтра или много лет спустя, - в любом случае, комичность похоронам обеспечена. Досадно, Денис не услышит повторные прощания. А сейчас приедет скорая, они что-то скажут врачам, может быть с ними уедет, а может быть нет. Толпа разойдётся по делам, по домам, но с одним человеком Денису захочется задержаться подольше; и снова - бух; его голос был только что слышен. Куда он исчез?