Вирус

«Порошок для приготовления раствора… Содержимое пакетика залить горячей водой, тщательно размешать. При необходимости добавить холодную воду и сахар».
Смяв упаковку, Макс следил, как горка белого порошка медленно погружается в воду, словно айсберг – жертва глобального потепления. Он подождал, пока растворилась его верхушка, и нехотя размешал содержимое стакана, прислушиваясь к звукам в соседней комнате. Там было тихо. Это раздражало Макса, но он взял себя в руки и направился туда.
Он крался на цыпочках, осторожно лавируя между мебелью в комнате, но к его ужасу, на него уже внимательно смотрела сонная пара глаз. Стараясь не оборачиваться в сторону кровати, Макс поставил на стол стакан с пожелтевшими от лекарств краями. Он как можно быстрее схватил поднос с грязной посудой и рванулся к двери, но в спину ему прилетело:
- Спасибо…
От досады Максу захотелось швырнуть чашки и тарелки, дремлющие на подносе. Выдержки хватило на то, что он лишь отпихнул попавшуюся под ноги подушку и с треском захлопнул дверь. День был испорчен. И в этом снова была виновата Лиза.
Младшая сестра досталась ему в наследство от родителей, и Макс, как истинный старший брат, её ненавидел. Любознательность девочки настолько же восхищала окружающих, насколько раздражала его. Наступая в коридоре на её тень, Макс давил и размазывал её по полу.
Девочка с пресными мечтами, говорившая почти шёпотом, едва колебля молекулы воздуха. Она ежеминутно припадала на «р» и тяжело вздыхала. Ломкая и прозрачная, она словно пожизненно была упакована в тугой корсет. Глядя на её задумчивый бесцветный взгляд, Макс мысленно до предела затягивал шнуровку корсета.
Выйдя из кухни, он повалился на диван, мечтая о мгновенном переходе в мир снов. Но вместо этого в голову лезли воспоминания, от которых ему становилось ещё хуже.
Макс работал на складе спортивного магазина, куда каждый день спешил из прокажённой квартиры, где жил вместе с сестрой. Там он мог отвлечься, почувствовать себя полноценным участником жизни. За добросовестность руководство чаще других награждало его почётной премией, которую он неохотно тратил на обновки сестре, купленные в том же магазине. Долгое время работа была его убежищем, пока однажды не сотрясло воздух громогласное «Корпоратив».
- Приходи! Ты и так почти не отдыхаешь. И сестру с собой возьми обязательно, она же у тебя никуда не выходит.
Толкаясь среди распираемых от гелия шариков, он жевал что-то со стола с табличкой «Холодные закуски». Даже отвернувшись, он видел, как Лиза задыхалась от приветствий. В новом сарафане (исправно возвращённая в магазин премия) с воображаемым корсетом она кружилась в нерешительности, обращаясь то к одному, то к другому источникам информации.
- Милая у тебя сестра.
Макс не стал оборачиваться, чтобы не искушать себя смертоубийством. Сейчас он больше всего жалел, что суженную лампочками тень загораживали от него другие.
Играла музыка. Ошампанившиеся сотрудницы магазина подмигивали распухшими от туши ресницами. Двигались, не слушая ритма. Парни по одному подкрадывались к Максу и обнимали его за подплечники. Краем глаза он видел, как потом они собирались вместе, словно обсуждая, кто крепче обхватил его за бежевый пиджак. К алкоголю Макс был равнодушен, но сейчас ему хотелось напиться. Пластмассовые ампулы с шампанским на него не действовали, а всё, что выше градусом, было огорожено от него сестрой. Дойти – вон, за соседним столиком с табличкой «Напитки». Но для этого нужно было пройти мимо Лизы, а на это он не решался.
Возвращаясь домой, он с вязкой горечью думал о том, что сестра шагает рядом. Если она вдруг потянется и возьмёт его за руку – её нужно не отпихнуть. Машины окатывали их брызгами дальнего света. Однообразная плитка змеилась под подошвами. Гроздья фонариков на деревьях больно лизали глаза. Макс сосредоточенно давил тротуар и слушал, как бьётся о его ногу пакет с кусками праздничного торта. Не хотелось думать, как он теперь выглядит.
Впереди замаячили силуэты знакомых по работе. Отпихнув Лизу, Макс повернул на другую сторону улицы. Ему казалось, что действовал он очень быстро. Ещё совсем немного, и…
- Куда ты так бежишь? Ффух… Я тебя еле догнала!
Лиза всем казалась болезненным ребёнком. Но, несмотря на опасения окружающих, она прекрасно себя чувствовала. Врачам, обследовавшим её, Макс повторял, что у Лизы была хорошая наследственность. Сам он был другого мнения. Но как объяснить, что бактерии, с удовольствием чавкая микрофлорой других людей, боялись девочку, знавшую по энциклопедиям о них больше, чем они сами.
Однако это случилось. Врач в торжественной тишине наблюдал, как редкий, невероятно злобный вирус хозяйничал в теле ребёнка. Произнеся священные формулы лекарств, врач впрыснул Лизе раствор, изгоняя демоническую температуру, и вооружив брата на борьбу со скверной, гордо покинул поле битвы.
Макс с раздражением думал о том, что сестра принесла эту заразу назло ему, чтобы отвлечь от работы. Возможно, поиграв с ним в сиделку, недуг собирался и его положить на лопатки. Пока что, он приносил максимум вреда, на который был способен. Макс готовил, пытался прибирать в комнатах. На работе его отвлекали звонки соседки, наблюдавшей за сестрой в его отсутствие. Во всём была виновата проклятая Лиза! Так, что ему стоило открыть настежь окно, призывая на пир родственников Лизиного микроба? Не подать ей вовремя лекарства?
Лиза принимала его старания с благодарностью, как когда-то новое платье, и это выводило Макса из себя. Знакомые советовали положить её в больницу. Но Макс не мог на это решиться, и продолжал размешивать один за другим целебные порошки и избегать навязчивого взгляда.
Но всё это исчезло. Вернувшись в очередной раз домой, Макс понял – что-то изменилось в двух шелушащихся комнатах. Лизы нигде не было. Прибежавшая соседка ошарашила его новостью: невесть откуда взявшиеся родственники увезли Лизу  в больницу; адрес, телефон.
Макс старался прийти в себя. Вместо долгожданного счастья в нём медленно начинал шевелиться страх. Списав это на признаки зарождающейся болезни, Макс полез за лекарствами, как вдруг его желудок скрутило спазмом. Отдышавшись, он осторожно дошёл до дивана, перебирая в уме адреса ближайших поликлиник. Желудок снова дал о себе знать, но на этот раз отозвался не болью, а животным чувством голода. Растерявшись, Макс побрёл к холодильнику, молясь, чтобы сумасшедшая боль не повторилась. Открыв дверцу, он пробежался взглядом по полупустым полкам и неожиданно замер. Не веря собственному предположению, он ещё раз осмотрел содержимое холодильника. Макс задрожал. За время болезни Лизы он ничего не ел!
Он нашёл жёваный обрывок бумаги с адресом больницы, где лежала его сестра. Макс быстро собрался и вышел на улицу. Он чувствовал, как слабеет от голода, но чавкающие булками и шоколадом прохожие вызывали у него омерзение. Макс доплёлся до трамвая и почти без сил свалился на сидение. Отмахнувшись от кондуктора мятой десяткой, он уставился в окно, считая остановки. Представляя, как войдёт в палату сестры, Макс слышал, как нетерпеливо начинал урчать живот. Со временем он даже перестал дрожать.
- Две, ещё две остановки…
Образ больничной палаты засел у него в мозгу. За окном показалось здание больницы, и, сглотнув слюну, Макс стал пробираться к выходу.
- Скоро, уже скоро…
Кипящая жижа, брызнувшая Максу на шею и спину, заставила его забыть и о больнице, и голоде, и о том, что он находится в трамвае. Едва сдержав крик, он бешено обернулся и увидел насмерть перепуганное лицо пассажирки, сжимающей в руке раздавленный флакон с лекарством.
- Простите, я не хотела…
У Макса потемнело перед глазами. Шатаясь, он вывалился из вагона и побрёл по улице, хрипло дыша. Дойдя до ближайшего дома, он упал и остался лежать на тротуаре. Его руки и ноги вздрагивали некоторое время, пока его тело не унёс простуженный осенний ветер.