Умеем ли мы любить... Цветаеву?

                Наталья ГВЕЛЕСИАНИ


                УМЕЕМ ЛИ МЫ ЛЮБИТЬ… ЦВЕТАЕВУ?


   «Сама виновата – в том, что жизнь оказалось «прособаченой», - таков вердикт статьи о Марине Цветаевой «Нецелованный крест», написанной Мариной Духаниной («Новый Мир» 2005,№3). Причина – Цветаеву родители в детстве недолюбили, недовоспитали, не донесли ей в правильных пропорцих жизненную мудрость. Врезультате чего и она – не сумела научиться любить и понимать людей, разбираться в жизни.   
Как будто бы все правильно. Если выложить в ряд противоречивые поступки Цветаевой и некоторые ее слова - то картина будет именно такова. Но это - в том случае, если выпустить из виду ее глубинные мотивы. А я убеждена - жизнь и творчество М. Цветаевой, ее многообразные и парадоксальные, противоречащие одни другим высказывания в письменных источниках - нуждаются в комплексном экзистенциальном прочтении, то есть прочтении не в букве, а в духе. Такое прочтение я попыталась предпринять в своей статье"Четвертое измерение Марины Цветаевой". Я исходила не из документальных фактов ее биографии, а из вчувствования-проникновения в ее личную мифологию, в тот мифологизированный образ собственной личности, который она создает сама, вжившись в который, можно увидеть драму и трагедию отпавшего от подлинного Бытия (Бытия в Боге) cовременного человечества. Эту драму современной цивилизации западного типа хорошо осознавали первые евразийцы (Н.С.Трубецкой, П.Н.Савицкий, П.П.Сувчинский, Г.В.Флоровским, Д. П. Святополк-Мирский),  в рядах которых играл видную роль и С. Эфрон. 
    Цветаева прекрасно понимала, например, что люди друг друга любить не умеют, потому что они выпали из сферы подлинного Бытия, подменив бытие бытом (ненаполненным, бессмысленным, лишенным внутреннего душевного развития-роста, лишенным любви существованием). Ее автобиографическая проза о детстве - а это в такого рода исследованиях обычно выпускается из внимания - транслирует нам не только живое чувство недолюбленности со стороны семьи к конкретному ребенку Мусе Цветаевой, но и - живое ощущение недолюбленности в ЦЕЛОМ МИРЕ, где каждый из нас пребывает сиротой, которого родители (предшествующие поколения) - не долюбили, не доучили, не довоплотили... И ВСЕ теперь - обречены на страдания, на УСИЛИЕ довоплотиться и стать, наконец, Человеком ( обрести жизнь во Христе). «Любить – видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители», - так формулировала  М. Цветаева свое кредо любви. 
 Где автор статьи"Нецелованный крест" видит духовно-душевное благополучие и любовь в семьях? Семья - это структура, где по идее должна быть сконцентрированна пульсация бытия как нигде. Но где - это противопоставляемое царящим в семье Цветаевых-Мейн неправильным, недушевным, умозрительным, неродственным каким-то связям и отношениям - счастье "обычной" семьи? Ведь даже в христианской семье людям надо очень постараться, чтобы обрести подлинно есчастье, заключающееся в служении ближним. 
 Поэтому те, кто ОСУЖДАЮТ Цветаеву, похоже, не видят того бедственного положения, в котором находится общество, мир, а может быть - и они сами. 
 А надо бы не осудить, а - ПОЖАЛЕТЬ мать М. Цветаевой М. А. Мейн, на долю которой выпала эгоистичная любовь собственного отца, пожалеть маленькую Мусю Цветаеву, на которую у недолюбленной родителями матери не хватило душевного тепла, пожалеть бедную Ирину, на которую не хватило тепла у Марины, когда та стала матерью... Цветаева правдиво, безжалостно к самой себе фиксирует, констатирует в Записных Книжках собственную бездушность, черствость, низость по отношении к умершей от недостатка человеческой, а ГЛАВНОЕ - материнской любви и заботы, - дочери. И в этой констатации проявляется не только ее человеческое несовершенство, как думают многие, отшатывающиеся, отворачивающиеся от нее читатели, как отворачиваются в повести А. Камю "Посторонний" от главного героя добропорядочные граждане за то, что он не плакал на похоронах матери... В этом умении вглядеться в свою натуру и обнаружить, что человек - это НИЧТО, глина, комок биологических инстинктов и эгоистических желаний - и отвергнуть НИЧТО в себе и других, отвергнуть внешне лакированный, благопристойный, а на деле уродливый быт и бороться, мучиться, искать - более совершенной, бытийной, живой, непритворной жизни - в этом умении проявляется ВЫСОТА Цветаевой как личности. Не каждому она доступна... 
 Творчество и жизнь Цветаевой с ее трагедийным накалом - это ПЛАЧ человека по подлинной, высшей Жизни. Плюс - мучительное неумение выбраться на дорогу Вверх, к вертикальной, осененной Св. Духом духовности, - собственными силами. 
 Причем, с этой Дороги ее подчас сбивали те же качества, что поставили ее на высокий Путь противостояния логике Князя мира сего, по которой живет "обычный" мир - собственные горячность и максимализм. Ариадна Эфрон писала о матери: 
 «Удивительно, что M. Ц., бывшая в непрерывном движении иросте,
 требовала от человеческих отношений абсолютной стабильности— на
 недосягаемой для них высоте.
 Эти Эвересты чувств (всегда Эвересты по выси, Этны и Везувиипо
 накалу) людям недоступны; можно вскарабкаться лишь раз, исейчас же об-
 ратно, в долину.
 Воздух ЕЁ чувств был и раскалён и разрежён, она не понимала,что
 дышать им нельзя — только раз хлебнуть!
 Её ДВИЖЕНИЕ (во всём, в творчестве, да и просто в жизнидней) всегда
 было ВОСХОЖДЕНИЕМ; движения же с вершин (чувств, талантов ит. д.) —
 ВНИЗ, столь свойственного людям, она НЕ ПОНИМАЛА; всехобитателей долин
 ощущала альпинистами. Не понимала человеческого утомления отвысот; у
 людей от неё делалась ГОРНАЯ БОЛЕЗНЬ.»
 На языке православия такой подход к людям именуют гордыней, прельщением. 
 Наверное, так оно и было. 
 Но судить об этом могут только те, кто сами - не горды. 
 А так как в адрес Марины Цветаевой из уст многих людей звучит во многом, а точнее, В ЧЕМ-ТО, справедливая критика, но сердца их при этом распаляются и ожесточаются, то судей,практически, нет. 

- Послушайте!- Еще меня любите За то, что я умру.(М.Ц.)