Проклятие лесного озера. Глава 1

     "Господи, за что мне это?" - думала Марина, затыкая уши кусочками ваты. Но даже с  тампонами в ушах она слышала эту музыку, однообразную и назойливую, как зубная боль. Это была не какая-нибудь популярная песня с легким восточным колоритом. Нет, это была натуральная, жгуче-народная мелодия, исполняемая на неведомых Марине инструментах, и противоречащая всем европейским понятиям о гармонии. В первые дни Марина пребывала в состоянии, близком к помешательству, но прошла неделя, и она уже не представляла себе, что в мире существует другая музыка, музыка Баха, Вагнера или, на худой конец, Элтона Джона.

   
      "Нужно искать квартиру, - подумала Марина, - когда начнутся курсы, я не смогу здесь заниматься." Когда она приехала в общежитие впервые, у нее создалось впечатление, что она – в раю. Белая трехэтажная коробка, чудо современной архитектуры, стояла в настоящем, многовековом лесу. Рядом с общежитием, отгороженная от него забором, находилась школа-интернат для даунов. И все, больше никаких признаков цивилизации. Пели птицы, стрекотали кузнечики, изумительно пахло хвоей. Когда захлопнулись двери автобуса, и он скрылся за поворотом, ничто уже не нарушало торжественного спокойствия девственного леса.

    
     В общежитии, куда гостеприимные немцы поселили Марину, жили: евреи из стран бывшего Советского Союза; афганцы, свободно владевшие несколькими языками; негры, которых нельзя было называть неграми, потому что это – ужасное оскорбление; и женщины в сказочно красивых одеждах индийских принцесс, которые при более близком знакомстве оказались пакистанками.

    
     Примерно в пять вечера весь этот Интернационал вдруг возникал из небытия и тут такое начиналось...

    
     Марина закрыла книгу, сунула ее подмышку и решительным шагом направилась прочь из общежития. У входа на скамейке курили и весело болтали афганские парни. Увидев Марину, они дружно приветствовали ее по-русски: "Привет, Голубоглазая! Голубоглазая, куда идешь?!"

- Guten Abend, - не поворачивая головы, чопорно ответила Марина.

     Афганцев это почему-то рассмешило, и они, громко хохоча, стали кричать:

- Рашид! Рашид! Марина ушла!!!

     Марина ускорила шаг, но калитку преградил атлетический торс в снежно-белой футболке.

- Марина, куда вечером идешь? - спросил вкрадчивый бархатный голос.

     Марина попыталась обойти этот наглый торс, но он, передвигаясь то вправо, то влево, не давал ей возможности проскользнуть в калитку.

- Рашид! Я не обязана перед тобой отчитываться.
- Вечером опасно гулять.
- Какой вечер? Посмотри, солнце светит.
- Ты куда идешь?
- К озеру. Хочу книжку почитать.
- Здесь читай.
- Здесь очень шумно.
- Я выключу музыку.
- Что ты еще выключишь? Детей на спортплощадке? Женщин в кухне? Пропусти меня, пожалуйста, я хочу к озеру.
- Я пойду с тобой.
- Рашид, - Марина сдвинула брови, - если ты сию минуту меня не пропустишь, я больше никогда не буду с тобой разговаривать.
- Но в озере — черт!
- Не смеши меня.
- Все об этом знают.
- Я - взрослый человек и в сказки не верю.
- Это не сказки!
- С дороги! Или я позвоню в полицию!

     Рашид нехотя посторонился, и Марина выпорхнула из калитки.

    
     По вечерам мимо общежития, тихо шурша шинами по асфальту, почти бесшумно пролетали легковые автомобили неземной, как считала Марина, красоты. Это добропорядочные немцы возвращались после работы домой, из города – в ближайшие деревушки. Марина остановилась у дороги, ожидая, когда машины притормозят у перехода, и вдруг почувствовала, как чья-то сильная рука крепко сдавила ее левое запястье. "Треснуть его, что ли, книжкой по башке?" - подумала разъяренная Марина.

- Рашид, пусти меня! - гневно крикнула она, поворачиваясь к своему обидчику.

     Но на Марину, глуповато улыбаясь, смотрела умственно отсталая девушка.

- Я Сабрина. Я все слышала. Ты не ходи туда, - она показала пальцем на противоположную сторону дороги, - он там.
- Кто? - спросила Марина, освобождая свою руку.
- Он... Ты тут гуляй. Он сюда не ходит. Он боится.
- Чего боится?
- Сюда ходить.
- Здорово... Конфету хочешь?

     Сабрина кивнула. Марина достала из кармана горсть разноцветных леденцов и, пока Сабрина их изучала, перебежала через дорогу. От автобусной остановки она, петляя между редким кустарником и каменными валунами, поднялась по тропинке на вершину холма и вошла в лес. Марина не знала, как назывались эти могучие деревья, чьи стволы она не могла обхватить руками, и чьи кроны, казалось, задевали облака. Каждый раз, приходя сюда, она застывала в немом восхищении перед величием и красотой природы, как язычница в Божьем храме.


     Озеро было неподалеку. Ничего примечательного – небольшой, овальной формы водоем, довольно глубокий, его берега круто обрывались вниз, и дна не было видно. Вокруг озера, как в парке, стояли скамейки. По выходным дням немцы приезжали сюда семьями на пикники, а в течение недели это место безраздельно принадлежало обитателям общежития. Иногда на скамейках ворковали парочки, или щебетали словоохотливые восточные женщины, но сегодня  здесь было совершенно безлюдно.

    
     Марина села и раскрыла книгу. Почему-то ей было не по-себе... "Наверное, я просто отвыкла от тишины и покоя", - сказала она себе и погрузилась в чтение. На протяжении шести страниц героиня романа терзалась какими-то неведомыми страстями, и Марина уже начала сожалеть о двух марках, потраченных  на эту "макулатуру". Ей стало скучно, она бросила взгляд на озеро, и по ее спине пробежал холодок. Ей вспомнились все страшные истории, которые она слышала о жестоком таинственном существе, обитавшем в его глубинах. Марина не верила этим рассказам, тем не менее, озеро производило на нее жутковатое впечатление. На нем не было ни ряски, ни птиц, даже водомерки не скользили по его поверхности. Его мутная, темная вода казалась мертвой...

     "Наверное, дно озера выделяет какой-то ядовитый газ, - подумала Марина, - поэтому птицы тут не живут."

- Он их всех сожрал, - прозвучала немецкая речь над ее ухом.

     Марина вздрогнула и оглянулась. За ее спиной стоял молодой красивый мужчина в мокрой одежде.

- Извини, я не хотел тебя напугать, - улыбаясь сказал он и сел на краешек скамьи.
- Ты умеешь читать мысли?
- Нет. Ты разговаривала сама с собой.
- Да? Только этого еще не хватало... Так кто всех сожрал?
- Лох-Нэсское чудовище. Ты не знала, что в этой луже Лох-Нэсское чудовище живет?- сказал он и так звонко расхохотался, что Марина тоже невольно заулыбалась.
- А где ты так намок?
- Упал в ручей по дороге сюда... Не беспокойся, - продолжал он, будто предугадав ее опасения, - я не простужусь. Мы тут полжизни проводим под дождем... наверное, скоро жабры отрастут.
- Думаю, ты, все-таки, должен вернуться домой и переодеться.
- Не могу, у меня здесь свидание, я дождусь свою девушку... Ты ее знаешь, ее зовут Наталия.

     Марина кивнула, Наташей в общежитии было более, чем достаточно.

- А я тебя сразу узнал. Наталия мне рассказывала: самая красивая девушка и лучше всех говорит по-немецки... Ты – Марина.

     Марина опять кивнула.

- А где ты учила язык?
- В университете. А потом год работала в фирме переводчиком.
- Разговорная практика – это очень важно...
- Да, но, к сожалению, я говорила по-немецки только по телефону...
- Какая разница?
- Плохая слышимость, помехи на линии. Первые два месяца у меня глаза из орбит вылазили, - разоткровенничалась Марина, - ничего не понимала, по нескольку раз просила повторять... А потом... все наладилось... До сих пор удивляюсь, что меня тогда не уволили.
- Вот и работала бы дальше, раз не уволили. Зачем же ты, глупышка, в Германию поехала?!

     Марина обиделась:

- Почему это я глупышка?
- Потому что никому ты тут не нужна, - голос мужчины стал насмешливым, глаза – колючими.
- Я и в Украине никому не была нужна.
- Там ты, по крайней мере, унитазы не мыла.
- Я и здесь их мыть не собираюсь!
- А придется, - он опять захохотал, но на этот раз смех напоминал икоту и звучал издевательски.
- Почему ты так думаешь? - Марина была настроена воинственно и собиралась "поставить на место" нахального парня.
- Тебе даже диплом не подтвердят, ты же – филолог.
- Я знаю, я и собираюсь доучиться в вашем университете два года, никаких проблем.
- И что потом?
- Детей учить буду.
- Да? По-твоему, в Германии больше некому учить детей? А ты не находишь, что немцы проявили небывалую мудрость, построив общежитие для иностранцев в лесу?

     По ходу разговора парень придвигался к Марине все ближе и ближе. Они уже сидели лицом к лицу, и Марина с отвращением и страхом смотрела в его светло-серые, мутные глаза, больше похожие на глаза дохлой рыбы.

- Что ты хочешь этим сказать?
- Все иностранцы, по немецким представлениям, - существа дикие. А значит, в лесу им – самое место.

     Марина, задохнувшись от ярости, потеряла дар речи.

- А то, что рядом с общежитием для иностранцев немцы построили интернат для даунов, свидетельствует...
- Что у иностранцев и даунов один уровень интеллекта?
- Ой, с тобой совсем неинтересно, ты сама все знаешь!
- А почему ты говоришь о немцах в третьем лице? Ты – кто?
- Ой, ты – такая догадливая, это даже забавно! - он задыхался от смеха. - Говорят же вам, людям... Беги! Беги! Нет, вам интересно, что будет дальше. И на что ты надеешься? Думаешь, что выйдешь замуж за немецкого принца? Немцы женятся на иностранках, чтобы вывезти их в Германию. А если ты сама сюда приехала, то зачем на тебе жениться?!

     "Беги! Беги!" - как молотом стучало в голове у Марины, она попыталась привстать, но ноги подкосились, и она опять упала на скамью.

- А может, выйдешь замуж за Рашида?
- Это тебя не касается! Отстань от меня!
- Зачем мне к тебе приставать? Это Рашиду нужна жена со статусом "ПМЖ", а меня  никто депортировать не собирается – я у себя дома.

     Он вытащил из кармана металлический гребень желтого цвета, украшенный разноцветными кристаллами.

- Причеши меня, - сказал он, вкладывая гребень Марине в руку, - я должен хорошо выглядеть, когда придет Наталия.

     Марина не испытывала ни малейшего желания причесывать мокрого незнакомца, но едва сияющие кристаллы коснулись ее ладони, она почувствовала удивительную легкость и ситуация предстала перед ней совершенно в ином свете. "Не нужно принимать близко к сердцу все, что он говорит, - подумала она, - он же просто шутит. Конечно, он разыгрывает меня. Сейчас придет Наташа, и мы вместе посмеемся..." Подойдя к незнакомцу сзади, Марина провела гребнем по его голове. Его шелковистые темно-каштановые волосы вились красивыми крупными локонами, но были безнадежно запутаны. Осторожно, чтобы не причинить боль, Марина начала разделять их на пряди, но вдруг в ужасе отшатнулась. В гуще волос, у корней, извивались пиявки и копошились жирные водяные жуки.

    
     Марина закричала и бросилась бежать. Она не оглядывалась, но слышала тяжелый топот и видела гнавшуюся за ней огромную, черную, рогатую тень. Лес кончился, и Марина понеслась вниз по склону холма, но топот позади нее не прекращался. "Если я хоть на секунду приостановлюсь у дороги – он меня схватит!  -   мелькнула у Марины мысль. - Лучше умереть под машиной!"


     Но на проезжую часть, дико крича и размахивая руками, выскочила Сабрина. Взвизгнули тормоза, пару машин занесло на обочину, и движение остановилось. Из машин выходили недовольные немцы, из общежития бежали, услышав крики о помощи, ребята – афганцы. Марина зацепилась за что-то ногой, потеряла равновесие и, налетев на валун, упала без сознания.


     В себя Марина пришла на диване в кабинете социального педагога. Фрау Гроссманн, маленькая щуплая женщина средних лет, протирала ей виски какой-то дурно пахнущей жидкостью. Марина помотала головой и села.

- Как Вы себя чувствуете? - спросила фрау Гроссманн, ее лицо не выражало беспокойства, только вежливый интерес.
- Спасибо, хорошо.
- Если хотите, я отвезу Вас в больницу.
- Нет, спасибо. У меня ничего не болит.
- Кто Вас преследовал? Девушка из интерната говорит, что за Вами гналось рогатое чудовище.

     Марине не хотелось попасть в «психушку».

- Я как следует не разглядела, - осторожно ответила она, - кажется, это был олень.
- Странно, раньше такого не случалось... Видимо, больное животное.
- Можно я пойду в свою комнату?
- Конечно, конечно, идите отдыхайте. Только от прогулок в лесу пока воздержитесь.

     Возле кабинета Марину ждали Рашид и Сабрина. Рашид начал с упреков:

- Я  же говорил тебе о Нем!
- Он тоже о тебе говорил! - отпарировала Марина и бросилась на шею Сабрине. - Сабрина, милая, ты спасла мне жизнь! Как  тебя отблагодарить?!
- У тебя остались еще такие конфеты, как ты мне давала?
- Думаю, остались...

       Марина сунула руку в карман и вынула гребень из желтого металла, усыпанный блестящими камешками.


Продолжение:  http://www.proza.ru/2015/02/24/1750