Anti-information манифест

Вселенная – некоторые называют её библиотекой – состоит из огромного, возможно, бесконечного числа шестигранных галерей, с широкими вентиляционными колодцами, ограждёнными невысокими перилами…
(Хорхе Луис Борхес «Вавилонская библиотека»)
-1-
 «Горе вам, книжники и фарисеи , лицемеры, что поедаете дома вдов и лицемерно долго молитесь» - выражение из Библии  (Матфей, 23, 14).
Из статьи «New news» региональной газеты «Past and Present»: «…и вечные споры любителей словесности, наконец, окончились. Теперь же на вопрос – каким образом нам стоит получать информацию? - ответ найден группой исследователей из Соединённых Штатов Америки. С этого момента все электронные библиотеки прекращают своё существование. Всеми мыслимыми и немыслимыми путями членами научного общества доказано положительное воздействие присутствия книги в руках человека. Пожалуй, это чуть ли не самое ожидаемое открытие последних десятилетий. Появление в каждом доме tabula rasa (хотя в обиходе эта вещь получила иное название – булярис) поможет любителям любого чтива не перегружать собственное тело физическими нагрузками. Будем надеяться, что изобретение навечно приживётся в нашей социальной среде».
Именно в этот момент жизни, который через одну секунду станет совершенно другим моментом, более трёх тысяч миллионов человек открывают личную tabula rasa под номером 123456…, вставляют в неё только что извлечённую из сети world personal computer (WPC) собственную book card и в течении трёх секунд наблюдают, как чистые листы доски, сделанной из совершенно нового материала, начинают раздваиваться, расстраиваться и покрываться чёрными чернилами.
Именно в этот момент жизни, который через одну секунду станет совершенно другим моментом, более 700 человек принимаются за чтение «1894» Джорджа Оруэлла.  А через несколько сотен моментов они прочитают (кто раньше, а кто позже – ведь техника чтения – свойство глубоко индивидуальное, зависящее от образования, наследственности и многих других факторов): «Революция завершается тогда, когда язык станет совершенным». И будут смеяться над фразой «Приходило ли вам в голову, Уинстон, что к 2050 году, а то и раньше на Земле не останется человека, который смог бы понять наш с вами разговор», - потому что две тысячи пятидесятый год давным-давно прошёл, а люди не утратили способности мыслить и говорить.
Изобретение tabula rasa (надеюсь, мы не очень переусердствовали повторяя это название трижды?) и вправду облегчило людям образовательную жизнь. Так как смысл человеческой сущности заключается именно в познании,  то многие учёные-разработчики долгие годы бились над созданием удобной формы этого образования. Наблюдая в приуниверситетских и приакадемических скверах за людьми, которые выходили из библиотек с надутыми сумками, пакетами с полуоторванными от тяжести ручками, портфелями с вечно открывающимися застёжками, набитыми книгами, перед научными деятелями вставала проблема уменьшения объёма носителей информации и в то же время увеличения возможного количества самой информации.
Да, конечно же раздавшийся в последнее время во все стороны Internet Explorer имел широкий спектр возможностей – в глубинах его находились колоссальные по своему масштабу потоки информации, превышающие все  вместе взятые архивы государственных библиотек, однако, коэффициент доступности этой информации был удивительно мал. Библиотекари всех стран сталкивались с проблемой нахождения текста во всемирной паутине – постоянная регистрация на сайтах электронных библиотек, хранение этих регистрационных паролей, покупка новейших электронных научных работ, и т.д. Необходим был совершенно новый взгляд на проблему получение информации, который бы имел возможность структурировать и сконцентрировать в одном источнике весь информационно-значимый  культурный поток.
Решение всё же было найдено. Создание единственного в мире world personal computer (оговоримся, что подобные дублирующие компьютеры располагались во всех частях света, дабы при поломке главного вся информационная база не была утеряна), подчиняющего в себе все источники информации, будь то международные архивы, библиотеки, научные исследования университетов, аспирантур, академий и проч.,  позволило человеку получать различные данные парой простых действий руки. В течение пятидесяти лет мастера установок разъёмов для book card ежедневно посещали до девяноста квартир в день и  внедряли в стену (в любое место, выбираемое  жителями) эти самые разъёмы. Теперь каждый человек мог купить и зарегистрировать в специализированных магазинах техники book card – небольшую прямоугольную намагниченную пластину – и при введении в свой собственный компьютер информационного запроса, прикладывал эту book card к разъёму, служащий проводником информации между собственно book card и world personal computer. Затем человек подсоединял её к, выдаваемому государством, булярису и читал в книжном формате то, что он искал.
Спор между электронными и книжными источниками информации, разгоревшийся на рубеже XX и XXI веков был окончательно решён в пользу книги. Оказалось, что при чтении книги не только увеличивается процент запоминания текста, но и ведущийся диалог между автором и читателем способствует более логическому усваиванию воспроизведённых в произведении мыслей. Такой диалог писатель-читатель в литературоведении был назван «полифоническим», беря во внимание написанные многим ранее работы М.Бахтина. Полифоническим диалог являлся таковым, потому что многосмысловая личностная структура построения авторского текста входило во взаимодействие с многообразием интересов читателя, его личностью в психологическом и социально-историческом развитии. Чем-то книгу напоминал и булярис – будучи такого же стандартного формата 250 х 135 мм, он имел сто - похожих на книжные - листов, которые могли расслаиваться в зависимости от количественно-содержательной основы текста.
Вставленная в булярис book card задавала объём страниц – страницы расслаивались, а после прочтения произведения соединялись в стандартных сто чистых листов. При перенесении текста в булярис начиналось взаимодействие особого состава, находящегося внутри book card (объём чернил изначально находился в покупаемой пластине, которого хватало приблизительно на полгода, при последующем использовании приходилось «заряжать»  ими book card в особых ink-cabe, которые правительство государства обязалось поставить не менее трёх штук на территории равной стам квадратным метрам), и химического состава страниц. Вступая в «информационную» связь, чернила проявлялись в определённом графическом порядке, образуя знаки текста – символы, буквы, рисунки, карты и прочее цветное или чёрно-белое изображение. На страницах буляриса можно было совершать правки, делать заметки, ставить знаки особого внимания – всё это сохранялось в содержательном списке буляриса, в который после прочтения какой-либо книги добавлялись её выходные данные и всё, что было результатом читетельской деятельности.
Булярис был легко переносим, весил меньше 50 грамм, имел вид позолоченной шкатулки и мог легко отыскаться владельцем при потере благодаря регистрационному номеру. При потере book card или буляриса их владелец должен был обратиться в службу поиска, в которой операторы могли получать сигналы от любой зарегистрированной вещи.
Время, сэкономленное от хождения по библиотекам, поиска необходимых  книг, выписыванию в дневники и тетради помеченных отрывков, позволило человеку больше заниматься иными делами. Так возрастающее с каждым днём образованное общество накинулось на увеличение длительности межличностных контактов (люди отныне могли больше тратить время на разнохарактерное общение), на углубление сферы самопознания (так в связи с расширением духовной сферы человека, статистикой было отмечено возрастание количества религиозных жителей планеты), на создания продуктов своей мыслительной деятельности (до этого история человечества не видела такого количества исследовательских работ во всех областях науки).
Информационно-булярная мания охватила все слои населения в одночасье. Образование, которое всегда пытались донести людям  различные деятели культуры, наконец, нашло своего потребителя.
-2-
«Я думал о лабиринте литературы, о петляющем и растущем лабиринте, который охватывал бы прошедшее и грядущее и каким-то чудом вмещал всю вселенную. Сегодня я сделал, наконец, это великое открытие, которое облегчит всему человечеству весь тяжёлый и мучительный  путь познания! Я не  могу представить, какими будут последующие поколения, будут ли они мне благодарны или станут проклинать за то, что их жизнь от быстрого впитывания в себя logos стала мутной, тогда как должна была стать, наоборот, - ясной. Смогут ли они со спокойствием  произносить моё имя? Ведь теперь их головы станут наполняться огромнейшим количеством информации в считанные секунды. Да, я сделал то, что ранее казалось невозможным. Я создал  новую tabula rasa!» - запись в дневнике.
Стивен Альбер на следующий день добился аудиенции главы компании «Corporation of new technologies» (CNT), краснея и стыдясь собственного изобретения (как делал это со времён потопа всякий гений), попытался объяснить, что вчерашним вечером ещё никому неизвестный С. А. изобрёл то, что может, как ему показалось (и хотелось с детства), изменить мир.
Изобретением С.А. в этом кабинете заинтересовались настолько, что уже через пять лет, было введено в эксплуатацию даже в самых «отдалённых» от цивилизации странах мира. Имя теперь уже всем известного Стивена Альбера – бывшего родом из одного города, что и действующий президент, проживающий в том же доме, что и действующий президент, выращивающий фиолетовую герань в дешёвых глиняных горшках на подоконнике, что и действующий президент (конечно же, вся биография Альбера теперь была  вымышленной, как, впрочем, и у действующего президента), – появлялось в газетах регулярно три раза в неделю, в каждой, даже самой мало-мальской. Впрочем, через семь лет они исчезли с лица Земли…
Дело в том, что Стивен Альбер создал чип.
Стивену Альберу в детстве мало удавалось видеть своих  родителей. Вечно в разъездах – они были известными хирургами (с метафизической лёгкостью они пересаживали людям внутренние органы, будто вырывали и вклеивали страницы книги) – чета Альбер отдавала своего ребёнка на попечение лучших nurses. Мальчик рос, пытался завладеть вниманием своих родителей, но это вызывало у них только нетерпеливые улыбки, брошенные вслед плачущему сыну, закрывающему от досады дверь своей комнаты. Последней надеждой вернуть близких означало стать ничем не уступающим им в теории и практике врачом.
Альбер стал медиком, с отличием окончив медицинский университет, попытался при нём открыть свою лабораторию, но после одного ужасающего несчастного случая (который Альбер скрывал от всех), приостановил свою работу, огородился от всех в своём частном доме и начал вести  неизвестную никому жизнь.
Стивен Альбер создал чип, который вживлялся человеку под кожу (в районе второго шейного позвонка) тридцатилетним (Альберу не удавалось удачно провести эксперименты с людьми младшего возраста, они умирали от неизвестной пока медицине причины). Обладая свойством поглощать определённые сигналы на определённой частоте, он позволял принимать и передавать большие объёмы информации при сравнительно малом времени. Получив определённое количество этой информации (medium standard information – MSI), чип воздействовал на импульсы нервных окончаний человека и тем самым, обработав полученное, переправлял её в головной мозг. 
Все установленные до этого дня правила и законы существования и поглощения накопленного поколениями вселенского logos были разрезаны пополам и выброшены в мусорную корзину. Если ранее, согласно Малармэ, мир существовал ради книг, а, согласно Блуга, мы были строками, или словами, или буквами магической книги, теперь же мы становились нечто неизвестным, потому как могли совмещать в себе всё – и человека, и букву, и строку.
Как только машина прогресса поставила на конвейер создание чипа, во всех углах мира нашлись потребители этой маленькой инновации. Всюду стали появляться центральные пункты информации (CPI), где любой человек мог воспользоваться излучательной кабиной (ray-cabin), запрограммировав её систему на посылание сигналов, несущих необходимую информацию, которая отвечала интересам этого человека. Обширнейшие книжные хранилища, покрытые столетними налётами книжной пыли, в одно мгновение отжили свой век. Новая эпоха информации открылась уничтожением всей алфавитно-каталожной структуры. Теперь, чтобы изучить произведения одного творца, можно было всего за несколько часов скопировать себе в память все нюансы эпохи, в которой жила эта личность, включая исторические, социальные, политические и многие другие явления интересующего периода.
Люди снова потянулись к знаниям, потому что они стали не только сверх  доступными, но и быстрыми в своём поглощении. Мощный виток последующего человеческого прогресса был обусловлен всего лишь одним открытием (и это было до ужаса смехотворно – всего одним!) -  открытием Стивена Альберта.
***
Стивен Альбер умер от простуды через три дня после того, как побывал на общеамериканском центральном пункте обмена информации. В тот день он впервые серьёзно задумался о колоссальных преимуществах собственного изобретения и ввёл в себя все сведения, какие смог отыскать, по культуре Америки, России и Японии.
***
…Я перечитываю то место в одном томе… где сказано: всё, что может приключиться с человеком от рождения до смерти, предрешено им самим. Поэтому всякое неведение – сознательное, всякая случайная встреча – свидание, всякое унижение – раскаяние, всякий крах – тайное торжество, всякая смерть – самоубийство…
-3-
Книга за семью печатями – выражение из Библии, из Откровения Св. Иоанна Богослова «И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями. И никто не мог раскрыть её» (Апокалипсис, 5, 1-3)
«Человеческая raise обречена на ruin, торжествуй, Вселенная! Безличность стала popular в последнее time… only когда-то very давно считалось безличным то, что not have face, то, что can not его иметь в силу своих способностей, а сегодня наши abilities – ошеломляют, ours дела – грандиозны, ours behaviours – немыслимы! И this и есть безличность – we all оказались гениальными… Но we последние из живущих на нашей planet. Другие – умерли or кончают – in this moment или во all последующие недалёкие moments - life самоубийством, дожив до лет, when this можно совершить. Наше generation уцелело because что we оказались отжившим element of progress, на нас already не ставят experiences, our психика остаётся till не разрушенной. Пока. But this продлится not long. Мы seeing, как всюду орудует death. We наблюдаем за тем, как all юное гибнет, а all живущее вынуждено gather this ещё не остывшую человеческую плоть and отсылать it в cosmos, дабы it не портила aesthetics окружающего world. Сколько us? Неужели so not much? Not далее как вчера statistic говорила о том, that us осталось всего десятая part от некогда могущественного humanity. Still 10 или 20 old и nature начнёт create  men заново…»
Виток прогресса, сразу же последующего после  смерти Стивена Альбера, не замедлил своих темпов и через столетие. Методика и специфика вживления информационного типа в тело человека продолжала совершенствоваться. Уменьшение размера чипа, ускорение передачи сигналов по нейронам, увеличение объёма посылаемой информации – всё это предопределило развитие младенческого вживления. Мы не будем приводить здесь точное или отдалённое число загубленных, только что появившихся на свет, жизней врачами-хирургами. Мы не будем говорить о том числе растерянных и безумных женщин, которые несли в своём существовании скорбь по затраченной бездетной молодости. Мы не будем приводить примеры размышлений тех, кто руководил такими экспериментами.
Но, тем не менее, вживление чипа в семигодовалом, а позже и в младенческом возрасте стало возможным. Центральные пункты информации, переименовавшиеся в Centre of education (COE), разнесли весть о новом открытии в области медицины с секундной скоростью. Но уже через каких-то полмесяца после всеобщей образованной радости врачи порадовали новым открытием – они смогли вживить первый чип ребёнку, прожившему в этом мире одну минуту!
Правительство Всего Мира постановило немедленно приступить к выполнению Новейшей Медицинской Политики: каждая мать была обязана перед родами подписаться на внедрение чипа только что родившемуся ребёнку, так как он расценивался правительством мира tabula rasa, которую необходимо было в короткие сроки наполнить всем содержанием всего ранее изученного logos.
Сначала результаты такой Новейшей Медицинской Политики оказались изумительными – уже на первой неделе своей жизни ребёнок начинал говорить, во второй – ходить, через год особо талантливые могли слагать стихи не хуже Петрарки. В три года ребёнок уже проходил все университетские курсы по всем специальностям, в три с половиной он уже мог изъясняться с любым жителем мира на любом языке. Дальнейшие успехи не могли радовать Правительство Мира – настала эра Нового Человека!
Однако после нескольких  поколений таких людей, статистика забила тревогу – все открытия долгожительства пошли прахом – ни один человек на Земле не мог разумно объяснить явление ранней смерти. Переизбыток информации, который наблюдался в первых двух поколениях «гениальных младенцев», живущие на Земле буквально библейские года,  невероятно ускорял передаваемый генетически следующим поколениям детей процесс старения. На шестом поколении «гениальных младенцев» люди стали максимально доживать до пятнадцати лет, в десятом – до тринадцати. Внезапный отказ (а мы знаем, что при зависимости, вызванной длительным употреблением какого-либо препарата мгновенный отказ от него приведёт к катастрофическим результатам) Правительства Мира от до сих пор проводимой Новейшей Медицинской Политики взамен получил хаос. Следующие поколения рождались больными и немощными, тупыми до безобразия. Тело человека странным образом переставало координироваться мозгом без «мгновенно полученных знаний», оно постепенно переставало выполнять даже естественные функции. Глазные яблоки подвергались с периодом взросления высыханию от неумения закрывать глаза - человек вынужден был продолжать своё существование в темноте. Животы на третий год жизни надувались от неумения опорожниться. Волосы переставали расти.  Даже ежеминутный уход за больными детьми старшим поколением не могло спасти то число новорожденных, содержащееся в клиниках. Юное человечество гибло в первые дни своей жизни, старое поколение своевременно погибало от ранней старости.
 Утраченное прошлыми поколениями естественное мыслительное  развитие не смогло бы никогда уже восстановиться в столь  короткий срок. Информационная эволюция, к которой так стремилось человечество, погубила его самого.