Устремлённые в вечность

Небо было красным. Густым и человеческим. Я смотрел то в окно, то в потолок и сравнивал. Раньше мне говорили, то потолок был белым. А теперь красным.  Странный вопрос – почему?
Древние люди (слово путалось в мозгу и выражало в картинном подобии нечто абстрактное, то, что никогда  не сможет существовать) покрывали потолок извёсткой. Поэтому он был белый. Удивительно: они готовили пищу, а весь дым с копотью поднимался вверх. Люди красили снова и снова. Почему?
Можно было покрыть потолок изначально чёрной краской и никогда не беспокоиться о чистоте верхнего пола, хотя где именно находится пол –э то нужно ещё узнать, всё поставлено в последнее время с ног на голову. Может они ассоциировали потолок с небом? Наверное это так и останется для меня загадкой…
От чего вдруг наши верхи стали красными не знает никто. Никто из живых. Всё-таки культ цвета – своеобразная вера в недостижимое.
Меня подняли с постели скрытые механизмы тела, я двинулся на второй этаж своего иллюзорного дома – там находился раньше огород моей пра-пра-прабабки,  - чуть было не споткнулся о валявшуюся зеркальную материю (кто её положил сюда ночью?), но вибранты воздуха поддержали моё сознание. Устало по пути заглянул в кухню и это сразу же навело  на мысль скуке. Неизгладимую, неизглоданную.
В огороде – моём кабинете – всюду пахло тяжёлым металлическим привкусом жизни. Я томно взглянул на жёлтые стены и вздрогнул. На них снова кто-то без моего ведома развесил пластиковые рамки, в которых постоянно двигались бесшумно голограммы. Они проходили, пробегали, проскальзывали, играли, смеялись, молились. И никогда не повторялись. Интересно, чей ум был способен на такое создание обширно-знаковой системы?
Тут прямо на меня с глупым выражением лица взглянул чудак цвета потолка. С выпученными глазами он взмахнул рукой, подал неслышимый голос, лысина его заблестела, превратилась в одну шестую шара, потом в целый шар и покатилась с авсетной бумаги, которая лежала на столе в кадре.
Всё менялось слишком быстро. Только недавно вроде бы проносилась в воздухе мега-новость, что из земли выкачали последние ископаемые: в ней образовалась полость диаметром в несколько тысяч километров, почва Земли повсюду провалилась и объём планеты уменьшился в несколько раз. К никаким последствиям событие не привело, потому что слой осел на заблаговременные сооружённые титановые конструкции. И казалось уж совсем недавним получение первой голограммной картинки, проецирующейся в тёмной комнате на плоскостную поверхность. Размер 10+15 сантиметров! Это был крохотный зайчик, который вскоре, с помощью лабораторий, расплодился в целый выводок иллюзорных зверей. Появились первые люди-голограммы, ещё только экспонаты в музеях и выставках новых технологий. Через некоторое время стали подиумными моделями: настоящие юбки, шарфы, заколки носились на несуществующем месте! Это была по-настоящему сенсация! От кролика – к человеку!
А ещё позже вышла одна заметка о том, что такие «люди» выпущены в ограниченном количестве наружу ради эксперимента, чтобы изучить влияние на людей. Первая статья о первом ребёнке, родившемся от виртуальной женщины, первые неравные заключённые браки, первые мыслители…
Наконец, человечество себя изжило и вскоре его почти не осталось, а то, что осталось умирало медленно, мучаясь в предсмертных конвульсиях мира. Вера в недостижимое божество сменилось верой в человеческий оплот. В живой осязаемый образ.
Начали устраивать человеческие форумы, проводиться конференции о регулировании демографической ситуации, но было уже поздно. Оно себя изживало. По сравнению с создаваемыми роботами выглядели скучно и немыслимо серо. В конечном счёте – не выглядели вообще.
Плач по ушедшему прошлому заменялся стремительно развивающейся головоломкой – как вернуть всё обратно и почему величайший прогресс природной сущности оказался на грани провала?
К тому времени выяснилось, что в существующий момент во вселенной нет никаких других цивилизаций кроме нашей, земной. И раньше не было. Были до нас, будут после, но не во время. Это как цепная реакция, разыгрывание всего одного счастливого билета в лотерее, заканчивающейся лишь одним выигрышем. Но для живых проигрыш был очевиден, догорала последняя свеча человеческого воображения, которое захватило, обуздало и больше никогда не отпускало человека. Сложный век заканчивался. Приходил новый. Но не для нашей планеты.
Записавший последний из смертных, безымённый и не видящий больше смысла в обречённой жизни галлюцинирующих призраков.