Жёсткое диско на жизненном диске

…и мир стал похожим на вырванные строчки из чьих-то произведений. Люди глубоко ошибаются, думая, что они неповторимы – знающий человек всегда может подобрать  строку на любое событие. Всё уже было, всё есть и всё будет так. Исхода нет. Страшно? А всем было по-страшному весело.

На стойке мерцали человеческие розовые бусы. Наверное, сняли их, чтобы освободить место для танцующего в душе демона. Бусы всегда с силой ударялись о ключицы и с каждым подскоком мешали демону появляться наружу. Бусы сверкали, горели, но потом чья-то алчная рука потянулась из толпы и запихнула в свою ручную сумку.

Децибелы рвали ушные перепонки, приходилось кричать.
-Ты с кем?
-Ни с кем.
-А твой парень?
-Кто со мной, тот и парень. Мой.
-Тогда я буду твоим парнем на 5 минут, можно?
А ведь все мечтают о настоящей верной любви!

Адская музыка. Музыка льда. Название клуба было подходящим. Каждую ночь по-имперски раскошеливались люди, словно в неистовой жажде  гнались за первенством обладать своей территорией. Словно были с другой галактики. Не понимали, чего  ищут, того, кто ждал их дома.
Всё двигались в ритм бушующей электронной природы, как связанные между друг другом мячи: скачок одного - скачок соседа. Вот так и двигались  резиновая масса.

Полная женщина, обтянутая тканью (наверное, она  была чьей-то матерью), считала, что белый пояс на талии её стройнил. Цель прихода – рассказать о своём одиночестве другим одиноким.

Парочка знакомых танцевала. Причём Он, не зная, что я дружна с  партнёршей, подмигивал мне, намекая, что его корова сегодня даст молока, а Она, уверенная в удачной рыбалке, злорадно улыбалась, старательно вызывала мою зависть. Мне стало тошно, я отвернулась.

«Лучше всех – полосатые, - подмигнула одна девица, указывая неподруге на свитер. – Они весёлые и щедрые. Правда, ветреные и практически не возможные для любви».
«Все мы здесь, по сути, невозможные для любви», - зевнула неподруга, выдав  общий секрет.

Хватит. «Она ушла», – прошепталось в толпе. Тут же со стола начали исчезать пепельницы, салфеток, приборы…Через неделю все уже пили из пластиковых стаканчиков.

-Хочешь дури? – спросил Жмур.
-Своей хватает, - томно ответил Костяк.
-Угу.
-А ты хочешь дури? – не унимался Жмур.
-Дуру, говоришь? Кто ж её не хочет? – улыбнулся Штырь.
-Да, видно, своей хватает…
Хочешь дури, Человек? – обречённый Жмур чуть не рыдал.
-Валяй Валю, - и человек подставил ладонь.

-Познакомь с ней.
-Сейчас друг, айн момент!
Друг уже полчаса флиртовал с блондинистой красоткой за барной стойкой, потом они встали и, держась за руки, ушли в номера.
Тоже мечтали в детстве о светлой невинной любви.

-Располагайтесь, - сказал официант, улыбнувшись. – Будьте как дома.
-Да уж…В гробу не пожелаешь такого дома…

Она была здесь четвёртый раз за неделю: отоспится – пойдёт, выспится – снова и так каждый день. Давно уже не писала  рассказы…

Молодой человек сидел за столиком на втором этаже и медленно тянул жидкость в рот через больничную трубку. Вкуса не было, как его не было к жизни. Тоска. Тоска по тоске. И задавал лишь вопрос: Что я здесь делаю?

Живоживотная толпа сдвигалась слитно к центру – все боялись отстать от стада. Потом – в особо мелодично-варварскую дисгармонию звуков – приблизились друг к другу и заработали частями тела.

-Ты здесь работаешь?
-Нет, я просто так одеваюсь.

Однажды большой дядя позволил распустить свои руки (вместо кос), а когда идола поставили на место, взял бутыль и разбил чужое женоподобное лицо. Охрана потупила взор, потому что дядя был действительно большой и всегда помогал им в трудную минуту.

-Ты, верно, ненавидишь людей, - обратилась очкастая к сошедшему диджею-богу.
-С чего ты взяла?
-Ты просто на них так смотришь, что…
-А я не на людей смотрю…

Она выпендрилась ковбойской шляпой, он – соломенной. Всем им говорили, что они отличная пара…на  ночь.
А ведь они, наверно, мечтают о  вечной и высокой любви!

В медляки все убегали и только самые цепкие оставались танцевать. Хоть на какое-то время можно было положить голову на плечо и закрыть глаза…чтобы не видеть этого ужаса.

Хорошенькая девочка залезла на другую хорошенькую девочку и вместе они начали раскачиваться в такт на зависть сидящим. Рождалась новые лесбийские отношения двух не верящих уже в чистую и преданную любовь.

Девочки, пойдёмте отсюда.
Трое встали. Оля кинулась искать шляпу и бусы, но их нигде не было. Света заглянула под стол, ища свои очки. Диана – подружка Светы – только зачем-то ойкнула, словно вспоминала их имена, поправила глубокое декольте и одёрнула короткую юбку. По пути в гардероб липкая чья-то рука попыталась ухватиться за чью-то серёжку. «Ну и дура», - сказал недалеко полосатый, держа закрытую ладонь с чем-то. Полная женщина кому-то крикнула: «Молодец!» и исчезла в растаявшем джипе. Вечер снова для троих кончился, они вышли на электрический свет фонаря, вызвали какое-то такси и молча уехали куда-то.
Никто так и не нашёл своей любви, потому что на самом деле любить не умели.