Пасха

  Праздники в селе праздновали по-разному. Революционные, советские отмечались торжественными собраниями, с концертами или бесплатным показом кино. Но общего веселья, пьянки не было. Все радовались лишним выходным дням и торопились выполнять работу по хозяйству.

 А вот религиозные, которые были, в принципе, запрещены, отмечались массовыми застольями, песнями. Никакие запреты не могли искоренить радость в Пасху или в Троицын день.  Даже девчата частушку  пели:
                -  Скоро будет Троица,
                Земля травой покроется.
                Скоро миленький придет,
                Сердце успокоится.

  А мне такие праздники нравились потому, что мама пекла к ним разные вкусные пироги и сдобные ватрушки. Когда приближалась весна, я начинал надоедать с вопросами:
- Мам! А когда будет Пасха?
- Да еще через месяц. Отец! Когда нынче Пасха?
 Отец открывал «Сельский календарь», который покупал ежегодно, и начинал, какие то подсчеты. Потом называл месяц и число. Как он узнавал по календарю эту дату, было для меня загадкой, так как Пасха каждый год была в разное время.

То мама говорила:
- Нынче ранняя Пасха.
То говорила: - Как поздно нынче Пасха.
 Это только через много лет я узнал, как определяется день проведения этого праздника, да и во всех календарях печатаются эти даты.

  Начинали готовиться еще в четверг, и называли его «чистым». Мама все перемоет, напечет сдобного, а вечером красили яйца. Для чего брали луковую шелуху, ложили ее в чугунок с водой и закладывали  куриные яйца.  Ставили в русскую печь и потом мама ухватом доставала чугунок, а я деревянной ложкой вытаскивал красивые красно-коричневые яйца и укладывал их в большую чашку.

  Хоть и слюнки текли, но до воскресения нельзя было, есть праздничного. Хоть и не строго, но мама придерживалась поста. Обычно в эти дни ели картошку с кислой капустой или с солеными грибами.

  В субботу отец с мамой с утра уезжали в районный город Кусу. Там была действующая православная церковь, увозили на освещение куличи, яйца. Они приезжали поздно вечером, взволнованные, радостные, особенно мама,  оттого, что побывали на службе и причастились. Мама все рассказывала, как много было народу, как красиво пел церковный хор.  И все повторяла:
 - Как хорошо, что мы поехали!

 В Воскресение уже с утра начинали приходить соседские ребята и с порога звонко говорить: - «Христос воскрес!»   «Воистину воскрес!» - отвечала мама и раздавала им гостинцы.

  Я шел за Шагитовым, и вдвоем тоже обходили соседей. Потом собирались и начинали рассказывать, кто что собрал, что говорили. В самом воздухе витал праздничный дух, и дни всегда были солнечными, радостными. Но в понедельник нас в школе строили на линейку и строго спрашивали:
- Кто ходил собирать яйца? Выйдите из строя.
В ответ тишина. Все ходили, но героически молчали, и не выдают других.

- Коля Сычев и Леша Аксенов! Я вас вчера видела с узлами, бегали по домам. Выйдите вперед – строго говорила учительница и начинала воспитательную работу.
- Вы же пионеры! Как вы могли опозорить свои красные пионерские галстуки.
- А мы без галстуков ходили, – наивно отвечал Коля, после чего раздавался громкий хохот.
- Тихо!  Завтра с родителями придете ко мне в школу.
И линейка распускалась, начинались занятия, а мы на переменах начинали рассказывать друг другу, как прошел праздник.

  Взрослые отмечали застольями с брагой, песнями, плясками. Вечером отец, уже хорошо набравшийся, садился на табурет возле печки и, опустив голову, начинал унылым голосом петь:
                - Где ты, где ты красно лето?
                Где мои семнадцать лет?
                Раньше пел и распевал я,
                А теперь веселья нет.
        Брат забрили, брат забрили
        Наши головы с тобой.
        Брат на брата посмотрели,
        Покачали головой.

- Ну, затянул свою горемычную, - сердито прерывала его мама и заставляла раздеваться и ложиться спать. Так заканчивался праздник, а я уже спрашивал:
- Мам! А Троица теперь когда?
- Через пятьдесят дней.
- У-у как долго!
- Вот кончится учебный год, тогда будет скоро и Троица.   
- Скорей бы лето!
- Да надоест тебе лето-то еще. Работы много будет: и дров надо заготовить, и сена накосить, да и с огородом сколько возни. Отдыхай пока.
- А учеба что, разве не труд?
- Все равно не такой тяжелый. Вон сколько времени вы играете с ребятами.
- Так это вечером, а днем столько уроков, да домашние задания.
- Ох! Мне бы твои заботы.