Сенокос. Часть 4

Сенокос. Часть 4.

Вдоль дороги, по которой мы движемся, опять высятся сосны -  широкие, могучие, с мощной светло-зеленой кроной.
 - Наверное, здесь много грибов? – спрашиваю я.
 - Да, год нынче на редкость грибной, - отвечает Димка. – Белые грибы даже не заподряд берут, выбирают самые красивые да ровные! Да только есть их не каждый может. У некоторых животы не держат.
 - Почему?
 - Так в здешних лесах полно атомных могильников, нелегальных, - поясняет Димка,  - так что не у каждого такие грибочки усваиваются.
 - Да, - вздыхаю я, - в наших лесах тоже зарывали и топили в болотах емкости с химическим оружием.

Что тут скажешь, ни для кого давно не секрет, что просторы нашей необъятной Родины превращены бездумными людьми в опаснейшие свалки разной дряни.

За разговорами дорога промелькнула быстро – и вот, мы уже на месте.
Меня охватывает робость: кроме друзей своих я ни с кем здесь не знакома, а как-то еще хозяева и остальные родственники отнесутся к присутствию постороннего человека! Но, как говорится: «Назвался груздем, полезай в кузов!», и я следом за Полиной и Катюшкой вхожу в дом. А дом, хоть и деревенский, но не избушка какая-нибудь. Можно сказать, «модернизированный» дом!

Те русские избы, в которых мне доводилось бывать раньше, были примерно похожи друг на дружку: довольно маленькие, с маленькими комнатками, не очень светлыми из-за маленьких окошечек, с массивной русской печью, занимающей чуть не половину дома. Такое устройство жилища способствовало сохранению тепла.

А этот дом был не мал, хотя и огромным его не назовешь. Жилое пространство немногим менее стандартной трехкомнатной квартиры. Светлые комнаты. Окна поменьше, чем в городском многоэтажном доме, но все-таки довольно большие. Печка-«голландка», но есть и батареи центрального отопления. В то же время, как у всякого приличного деревенского дома имеется большая ограда, хлевы, сарайки и еще небольшие верандочки, чуланчики.
В убранстве дома тоже немало деталей, отличающих деревенское жилье от городского: домотканые половики на полу, но в большой комнате – вполне современная ковровая дорожка. На окнах не шторы, а занавесочки. В кухне большой, длинный, явно не фабричной работы, стол, а по бокам его – лавки. Самые натуральные длинные деревянные лавки! Вот уж этого чуда и впрямь нигде не сыщешь, кроме настоящей деревни!

Хозяйка дома, небольшая и очень расторопная женщина, расцеловала Димку, Полину, потютюшкала Катюшку, мне приветливо улыбнулась:
- Меня Алевтиной зови. Ну проходите-проходите, девчонки. Ты, Полина, знаешь, где-что. Обустраивайтесь, а я сейчас в подвальчик схожу.
Все это Алевтина говорила, не переставая что-то помешивать в кастрюлях и сковородках, тут же что-то доставала из холодильника, что-то раскладывала по тарелкам. В общем, ни  минуту не стояла праздно.

Пока мы с Полиной прошли в комнаты и огляделись, Алевтина уже сбегала в подвальчик и пришла показать нам, где располагаться.
Полине с семейством была отдана в распоряжение дальняя маленькая комнатка, а в ближайшей к ней проходной комнате хозяйка предложила разместиться мне и Насте – Димкиной младшей сестре.
Раскладываться было особо нечего, и через пять минут мы с Полиной вернулись на кухню, чтобы помочь чем-нибудь.

Алевтина без церемоний деловито раздала нам поручения, а сама уже встречала следующих гостей: оказывается прибыли Димкины родители, двоюродные братья, тетки и дядьки. В одно мгновение дом наполнился голосами, шутками, смешками. Кто-то куда-то проходил, кто-то, наоборот, снова выходил из дома. На меня, занятую нарезкой овощей на окрошку, специального внимания никто не обращал. Кто заглядывал в кухню, здоровался со мной так же, как и с Полиной.
Потом на кухню пришли женщины и девушки. Всем Алевтина также определила дело, и мы, буквально в момент, накрыли на стол.

 Уже через пять минут пребывания в их кругу я не чувствовала себя чужачкой. Никто не изучал меня исподтишка слишком пристально, не донимал излишними расспросами, но никто и не игнорировал.
Сестры Димки: старшеклассница Настя и почти моя ровесница Надежда (дочка Алевтины) оказались общительными и смешливыми, с симпатичными круглыми лицами, крепкими и быстрыми руками. Они поочередке нянчились с Катюшкой, смешили и развлекали ее, успевая при этом беседовать со мной и с Полиной и накрывать на стол.

Надежда – двоюродная сестра, но видно было, что в обеих девушках течет одна кровь – столько в них было схожего! Обе не худышки. Но и не толстушки – то, что называется «кровь с молоком»: ладные крепкие фигуры, загоревшие под летним солнышком. У обеих  довольно густые волосы: у младшей раскинуты по плечам, с медным оттенком, у старшей – толстая русая коса и кудряшки обрамляют улыбающееся лицо.

Настя напоминала лисичку: остренький носик, особенный лукавый разрез глаз, ну и медная шевелюра, усиливающая впечатление. А вот Надежда совершенно бесспорно была классической русской красавицей. Правильные черты лица с яркими природными красками, сильный и гибкий стан, богатая коса и грациозность движений. При этом никакого жеманства, напускного кокетства и самолюбования. Естество природы!

Пока я наблюдала за сестрами, женщины уже позвали мужчин к столу и все стали рассаживаться. За столом разместилось четырнадцать человек. Димка бегло представил мне всех, кого я еще не видела: своего отца, отца и брата Надежды, своего двоюродного брата Сергея и его отца.

И снова будто возобновился на минутку прерванный разговор: неспешно и деловито обсуждали за едой планы будущего покоса, огород и технику, грибные и рыбацкие дела. Никаких сплетен, обсуждений отсутствующих и их жизни не звучало в этом разговоре даже среди женщин, никаких болезней и житейских проблем.

Про собравшихся за этим столом людей не нужно было даже и пояснять, что они родня. Достаточно одного взгляда на их чем-то неуловимо схожие лица, достаточно послушать их основательные голоса, речь – серьезную, но обильно разбавленную прибаутками (да-да, очень похожими на те прибаутки, которыми сыпал Димка!). И даже жены и мужья до того подходили друг другу, что мне и не определить было, кто здесь прямой родственник Димки, а кто  - из другой семейной ветки.

А стол, надо отметить, был по-деревенски прост и по-русски богат разнообразной снедью: отварная круглая картошка с маслом, разные соленья, каша и рыба, окрошка и уха, котлеты и домашний творог. 

Некоторые из обедавших постились (в это время как раз идет пост), впрочем, не принуждая к этому остальных и не бросая осуждающие взгляды на тех, кто ел «скоромную» пищу. Я уже знала из Димкиных рассказов, что семья его верующая, соблюдающая религиозные традиции и обряды, да и сам он носил нательный крестик не моды ради. Только одни соблюдали все строже, регулярно посещая церковь, соблюдая все посты, другие же постились только в последнюю, самую строгую неделю поста. Но ни те, ни другие не ссорились друг с другом из-за этого.

Когда все наелись, мы с девушками остались прибрать на кухне, вымыть посуду, хозяйка ушла в хлев к корове, а мужчины стали собираться, чтобы съездить осмотреть места покоса.