Мать

Холодный ветер хлестал по лицу. Шаги неравномерны становились. Тяжело противостоять стихи. Словно отец, выражающий свою нежность, в ударах, она пытается остановить грубой силой смелого путешественника, предупредить его о надвигающийся опасности. Но как бывает туманен разум и горячо сердце человека, идущего навстречу главной цели своей жизни. Крупные капли начинающегося дождя лишь распаляют огонь его груди, беспощадный ураган лишь плотнее заставляет его укутываться в одежды. Он идет, не обращая внимания на невзгоды, идет, ступая размеренно и прикрывая старческое лицо рукой. Каждый шаг его, будто бы голодный зверь, впивается в землю. Телом движут не мускулы и жилы, телом движет лишь светлая душа, у которой нет физической оболочки, она не может чувствовать ненасть, для нее не существует препятствий. Природа не может навредить тому, кто ищет с ней уединения. Она просто забыла о нежности к людям. Слишком много раз они ее обманывали, невзирая на любовь, сколько раз они делали больно земле, за то, что она дала жизнь, как долго страдают океаны, от глупости человека, неимоверно тяжел воздух, от самодовольства. Но она по-прежнему любит нас. Пускай чувства ее огрубели, а ласка кажется нам катастрофой, она верит в нас и пытается помочь.
Глаза странника стали наполняться слезами, не от ветра. С каждым ударом он понимал, чувствовал всю боль стихии, и принимал их не как наказание, а как благодать, как объятия своей матери. Ноги его уже утопали в грязи, но взор был направлен вверх, руки его уже были  тяжелы, но держали без дрожи посох.  Слова благодарности слетали с потрескавшихся губ и терялись в неистовом вое. Тело готово было сдаться, дух же упорствовал. Разум примирился с неизбежным, страх же заставлял двигаться. Борьба содрогала старика. Он хотел остаться и уйти, принять и отвергнуть предлагаемый дар, вспомнить и забыть цель своего путешествия.  Словно статуя застыл он подняв руки , прося помощи у серого неба.
Но как глуп он был, пытаясь расслышать ответ, который пыталась ему дать богиня. За долгие годы человеческое ухо отвыкло слушать природу. Теперь для него это всего лишь неясный шум, который вызывает страх и смятение в душах слабых, смех и презрение в душах сильных. Или возможно мать, просто не хочет разговаривать со своим, слишком своевольным сыном. Она дает ему урок, в надежде, что он его усвоит и станет жить подобно ей. Но слишком далеко ушел человек от родительского дома. Стал наглым и самоуверенным. Родная кровь уже не казалась ему такой же яркой, как его собственная. Он часто ссорился с матерью, и она начала отворачиваться от него. Но как бы ни сильна была ее обида, в конце она примет сына в свои теплые объятия и даже не станет ругать его, а лишь проронит слезы, которые люди называют дождем.
Ветер шипел все свирепее, мелкие капли превратились в крупный ливень, удары грома едва поспевали за вспышками грома. Старик стоял и не шевелился. Глаза его были закрыты. Он получил спасение, он был в родительском доме в объятиях у свое матери и слушал нежную колыбельную.