Максюша

Максюша





Дарина Сибирцева




1

Старый замшелый дом из блоков стоял чуть в стороне от широкой улицы. Зато почти центр – красотища! Что бы мы не отдали в свои двадцать два за близость к центру. Мариша решила пожертвовать квартирой на окраине, и снять комнату «почти в центре». Тщеславие, не иначе.

Поднимаясь по ступенькам подъезда с хозяевами, Мариша грустно думала: «Долго ли мне ещё скитаться по чужим углам…» Хозяева решили поехать показывать комнату вместе, и муж и жена. Знакомить её с соседкой по коммуналке.  Маришу это не насторожило, а зря.

Хозяева комнаты  неловко позвонили  в свою квартиру. Дверь открыла необъятных размеров приплюснутая сверху старушка, с узкими, как щелочки глазами.

– Роза Петровна, здравствуйте, это мы. Вот, привели девушку, которая хочет  снять нашу комнату,– голос хозяина слегка дрожал, он держал жену за руку. Старушка посторонилась, и они втроём с трудом втиснулись в большую прихожую, под завязку заваленную каким-то хламом, коробками, корзинками и тряпками.

Марина почувствовала непонятное волнение:видимо, дрожь хозяев комнаты передалась и ей.

– Здравствуйте,Роза Петровна, меня зовут Марина, мы пришли познакомиться. Если вы не против, я буду снимать комнату  ваших соседей,– вежливость была козырем Мариши. Вежливых молодых  всегда мало, и это взрослых, как правило, подкупает.

– Если так, проходите. – Роза Петровна двинулась чуть вглубь коридора,– коли не шутите,– она приторно заулыбалась и резко  сменив тон, тоненько заголосила,– ох, времена пошли, мы с  Максиком еле-еле выживаем, на что жить дальше, и ума не приложу, ноги больные,  работаю – сутки через трое, сторожем, Максика кормить надо, лапочку мою.

«Какой ещё – Максик ? – промелькнуло в голове у Мариши,– хозяева сказали,что она одна живёт»,- но вслух она сказала:

– Роза Петровна, договоримся, я всё понимаю, буду и вам приплачивать, помогать надо пожилым людям.

Бабулька, подобрев вдвое, крикнула куда-то назад, через плечо:

– Максюша, иди, познакомься с соседкой нашей новой.

На её зов из кухни неторопливо вышел кот. Мариша вздрогнула. Она очень любила кошек, и хотела взять рыженького котёнка, как только появится собственный угол. Но это!  Таких огромных котов ей видеть не приходилось. Максюша был размером с крупную болонку: не меньше, чем килограммов десять - двенадцать. Огромная усатая морда, выпачканная едой, лоснилась, а заплывшие хитрющие глазки смотрели настороженно и слишком умнО.




2




Так  начался самый незабываемый год Маришиной  жизни.

Пользуясь хозяйским холодильником на кухне, она стала замечать, что продукты в нём постоянно перекладывались чужой рукой и часто пропадали. Она молчала. А что можно было сказать? Со временем, купила свой холодильник,- старый, подержанный  и поставила  в комнату. Стола на общей кухне у неё  не было, она готовила и уносила еду  в комнату. Стол и вся утварь Розы Петровны занимали всю кухню.

Когда соседка не работала, они с Максюшей обычно сидели   на кухне, и трапезничали. Макс съедал огромную миску мяса или рыбы с кашей или макаронами, которую не осилила бы и крупная собака, и, облизнувшись,  голодными глазами, вновь смотрел на хозяйку. Та, гладила его и приговаривала: «Подожди чуток, Максюша, скоро приготовлю ещё».

При хозяйке Макс вёл себя тихо и смирно, хотя Мариша и старалась как можно быстрее проскочить мимо него в тесном, заваленном хламом коридоре, пугаясь его немигающего тигриного взгляда. Но когда старушка уходила на сутки дежурить, кота словно подменяли.

Он переставал ходить «по своим делам» в лоток, и когда Мариша приходила с работы, накладывал  ей назло, «кучу» прямо посреди туалета. Учитывая его аппетиты и размеры, в туалет невозможно было зайти.  Марише приходилось уходить из квартиры, и искать временное прибежище на стороне.

Однажды, Мариша поставила на газовую плиту жарить куриные ножки и ушла в комнату. Через некоторое время послышался страшный грохот. Прибежав в кухню, она обнаружила Максюшу, балансирующего на трёх лапах посреди горящей газовой плиты. Четвёртой лапой чудо-кот циркачески, прямо  на её глазах, сбросил тяжелую крышку с шипящей сковороды, и быстро схватив зубами куриную ножку, стал тут же пожирать её  у Марины на глазах.

Придя в себя, Мариша крикнула: «Макс, нельзя». Но было уже поздно. Проглотивший в два счёта огромную куриную ногу кот, уже сидел на открытой форточке и громогласно мяукая, делал вид, что собирается броситься вниз с четвёртого этажа. Марина, забыв про съеденный обед, уже жалобно верещала: «Максюша, вернись, куда, нельзя, иди сюда»,– представляя, что сделает с ней бабулька-соседка, обнаружив бездыханное тело своего любимца  на асфальте. Кот, через некоторое время, спрыгивал обратно в кухню, и степенно проходя мимо Мариши, фыркал и словно говорил: «Ну, что, получила, то-то же».

Страшное началось в марте. Голос у Макса был  в состоянии "поднять мертвеца из могилы". Мариша никогда, ни до ни после, не слышала, чтобы кто-нибудь, будь то кошка или человек так орал. Максюша загуливал  во дворе с кошками обычно часам к четырем-пяти утра. И когда раздавался его зычный нечеловеческий  вопль, который уже знала вся округа, полподъезда вздрагивало, просыпалось и с дикими криками высыпало на лестничную площадку: «Уберите своего кота!!!»

Бабка подсматривала, подслушивала, кралась по пятам за Маришей. И иногда Марине казалось, что живёт она в тюрьме. Марина плакала по ночам, боялась выйти в коридор, в кухню, в туалет. А кота боялась ещё больше, чувствуя себя  в его присутствии мышью. Как-то раз, бабулька слёзно попросила Маришу помочь донести Максюшу в ветеринарную клинику: тот заболел животом, а сама соседка поднять его была не в силах.  Мариша, дрожа всем телом,  испытывая омерзение и ужас, и изгибаясь под невероятной  тяжестью ноши, всё-таки потащила притихшего кота в клинику.


***
Через год с небольшим Марина чудом нашла отдельную, маленькую и недорогую квартирку на окраине города для съема. Она была по-настоящему счастлива, и весело перетаскивала вещи из комнаты в нанятую другом машину, чтобы навсегда покинуть страшную квартиру.

Роза Петровна появилась в разгар переезда. Она мрачно остановилась посреди заваленного, как и раньше её вещами коридора и перегородила дорогу Марише, которая несла коробку к лифту.

– Уезжаешь?
– Да, Роза Петровна, – Мариша даже не пыталась скрыть своей радости.

Соседка грустно вздохнула и сказала:

– Ты прости меня, если что не так. Мы с Максюшей будем скучать по тебе, правда Максик ? – она посмотрела на кота, который сидел у её ног, как сфинкс, не мигая, и не выражая никаких эмоций.–  Всего тебе хорошего. Будь счастлива.

И Роза Петровна, нагнувшись, и с трудом взвалив на руки Максюшу, тяжело ступая, двинулась в свою комнату.

Марина застыла. Что-то похожее на жалость шевельнулось в её груди. В этот момент она любила весь мир!