Добросовестное заблуждение

Еще раз  я хочу сказать о «добросовестном заблуждении» и привести характерный пример, с которым мне довелось столкнуться в ходе практической работы в органах Г.Б.
… Меня вызвал начальник отдела П.  и дал указание поехать в г. Казань и там, в архиве загса проверить действительно ли Н. (бывший чекист, потом начальник политотдела и, наконец, ответственный работник Московского речного пароходства) является уроженцем этого города. Данным вопросом, пояснил П., интересуется Московский комитет партии. Он так же пояснил, что некоторое время тому назад одна из старейших работниц Министерства речного флота В.  написала заявление в МКПСС в котором сообщила, что в г. Москве случайно встретила бывшего сотрудника Саратовской ЧК имевшего связь с контрреволюционерами (белогвардейцами). Он предал группу чекистов, которые погибли от рук белогвардейцев, а предатель скрылся в неизвестном направлении.
В предательстве она заподозрила Н.  который является членом партии и занимает соответствующую должность в системе московского речного пароходства.  В. Просила тщательно проверить Н. и привлечь его к ответственности за предательство.
Заявление В. для проверки направили в транспортное управление МГБСССР. Сотрудниками этого управления было установлено, что факт гибели сотрудников Саратовской ЧК от рук белогвардейцев действительно имел место. Однако работа Н. в Саратовской ЧК подтверждения не находила. В более позднее время Н. действительно служил в органах ОГПУ, но не в Саратове, а на территории Московской области. Со службы в органах ОГПУ он ушел в запас, и потом продолжительное время работал в полит органах Министерства речного флота. Компрометирующих материалов в отношении Н. в распоряжении органов госбезопасности не имелось. В годы Великой Отечественной войны он из запаса был призван и всю войну служил в органах контрразведки «Смерш» действующей Красной Армии. После окончания войны Н. предложили приличную должность в МКБСССР, но он отказался от этого предложения, мотивируя свой отказ тем, что ему хочется не прежнюю политработу. Он демобилизовался и пошел работать в систему политуправления Министерства речного флота СССР. Из анкет заполненных Н. было видно, что он уроженец г. Казани и родился в 1904 году. Однако при проверке эти данные не подтвердились. Из г. Казани сообщили, что Н. с вышеуказанными данными в архиве загса Татарской АССР за 1904 год не значится. Это вызвало определенные сомнения, и проверка Н. была продолжена. Было установлено, что в Томской ЧК служил некий Н. имя и отчество, у которого было, наоборот, с интересовавшим нас Н.. Этот человек  в прошлом являлся офицером полицейской службы, в годы                1й империалистической войны служил на Румынском фронте, потом в белой армии Колчака, где за служебное злоупотребление был осужден и содержался в тюрьме.  Из-под стражи его, как и многих других освободили наступавшие части Красной Армии. Оказавшись на свободе, он добровольно поступил на службу в органы ВЧК на должность следственного отделения. Во время одного из обысков он присвоил  булавку. Какая это была булавка и ее стоимость установить не представилось возможным, так как в его уголовном деле этот вопрос не нашел отражения. За этот поступок с учетом его морального облика и белогвардейского прошлого Н. был строго осужден. Чтобы выяснить, не является ли Н. одним и тем же лицом, что и осужденный в Томске была проведена графическая экспертиза, которой передали на исследование образец подчерка Н. осужденного в г. Томске и образец подчерка интересовавшего нас Н… .    Графическая экспертиза дала заключение, что оба названных документа произведены одним и тем же лицом, несмотря на то, что  возраст исполнителей имел большую разницу…
В г. Казани  я пошел в местный Кремль, где в одном из православных храмов хранились архивные документы загса. Я попросил еще раз проверить Н. …
К великому сожалению никаких данных о месте и времени его рождения не оказалось. Я уже собрался уходить…
Одна из работниц архива меня остановила и посоветовала зайти в архив на следующий (воскресный) день. В этот день они работают, но посетителей у них не принимают, а мне как прибывшему из столицы сделают исключение. Когда я пришел на второй день меня спросили, не знаю ли я девичью фамилию и другие данные матери. Мною были сообщены эти данные. Работница архива очень быстро внесла ясность в интересовавший меня вопрос. А именно: она сообщила, что в 1905 (а не в1904) году на девичью фамилию матери был зарегистрирован, интересовавший нас Н. 
Так же она сообщила, что в 1913 году, незадолго до начала  1й империалистической  войны поручик Н. с данными бывшего сотрудника Томского ЧК, признал своим сыном незаконнорожденного и тот стал носить его фамилию «Н.». Данный  отец был признан  судом г. Еревана. Так же было установлено, чтобы добровольно поступить на службу в Красную Армию интересовавший нас Н. приписал себе один год и стал писаться не 1905, 1904 года рождения. Каких-либо компрометирующих Н. материалов за этот период получено не было. Еще до проверки данного заявления, в связи со служебной надобностью мне несколько раз приходилось встречаться с Н.
Он производил на меня очень хорошее впечатление, как настоящий советский человек…
Можно предположить, что Н. находясь на службе в органах ОГПУ, а потом в контрразведке «Смерш» мог узнать судьбу своего отца, а поэтому и ушел со службы из органов ОГПУ, потом после окончания войны не остался на службе в чекистских органах…
Таким образом было документально доказано, что Н. никогда не служил в Саратовской ЧК и не был причастен к предательству и гибели группы чекистов, о чем ошибочно в своем заявлении сообщила В.
 Его она спутала с кем-то другим, то есть добросовестно заблудилась в этом вопросе.
В процессе проверки мы так же убедились, что не всегда графическая экспертиза может быть принята, как бесспорное и не опровержимое доказательство. Следует сказать, что заявление В. проверялось негласно. Убедившись в непричастности Н. к предательству саратовских чекистов, было решено не ставить об этом в известность Н. с тем, чтобы не расстраивать его.
Впоследствии Н. по возрасту на законном основании ушел на залуженный отдых. Заявительнице В. было сообщено, что ее сообщение о причастности Н. к предательству и гибели саратовских чекистов не нашло подтверждения. По данному заявлению уголовное дело не возбуждалось. Сейчас в периодической печати можно встретить безответственные заявления недобросовестных журналистов о том, что чекисты якобы не проверяли поступавшие к ним «доносы», беспричинно арестовывали и репрессировали невинных людей. На самом деле в период моей почти сорокалетней службы в этих органах мы тщательно проверяли поступившие к нам от населения сигналы о преступной деятельности того или иного лица. Подтверждением этому служит и вышеизложенный пример. Каких-либо претензий к инициатору заявления предъявлено не было. Поскольку все были убеждены в его добросовестном заблуждении.
Город Казань, особенно центр города на меня тогда произвел хорошее впечатление. Здесь было многолюдно, много встречалось интеллигенции и студенческой молодежи. Люди выглядели внешне культурными, а при общении производили впечатление порядочных людей. О каких-то групповых драках и хулиганстве и разговора не было. На молодежь можно было любоваться. О националистических проявлениях со стороны кого бы то ни было, тогда не было даже и речи. Кроме Кремля в городе я посетил  музей-пекарню, где когда-то работал А.М. Горький …
С чувством выполненного долга из г. Казани я возвратился в Москву.