Семь абсурдных рассказиков

СЕМЬ АБСУРДНЫХ РАССКАЗИКОВ
о том, что никогда не случалось, но вполне могло случиться


1. ИЗО РТА В РОТ

Маленький худой старичок сидел на скамейке подле подъезда ветхого 2-этажного дома. Его мысли были такими маленькими, что порою ему составляло большого труда сыскать их у себя в черепной коробке, и если этого ему не удавалось, то он и вовсе ни о чем не думал, а просто сидел, молча взирая на время, плывущее вокруг скамейки. Приоткрывая рот в рефлексе зевания, старичок не заметил, как вдруг от туда показались маленькие пальчики руки, затем целая кисть, а потом и вся рука. Рот, распахиваясь все шире и шире, постепенно открыл взору маленького мальчика в темно-коричневых шортиках и белой майке. Он, как ни в чем не бывало, вылез изо рта старика, который даже не заметил этого, стряхнул остатки старческих слюней на своей одежде и весело, вприпрыжку побежал прочь. Однако, через пару прыжков, которые, надо заметить были необычайно длинными для него, он угадил прямиком в рот человека, идущего ему на встречу. Проскользнув между приоткрытых зубов, маленький мальчик исчез, не потревожив его.


2. БОЛЬНОЙ ЗУБ.
 
Сергею по ночам мешал спать больной зуб. Зуб был большой, старый и даже уже вроде бы начал крошиться. С ним давно пора было расстаться. Но стоматологов Сергей боялся ещё больше, с самого детства, потому в полвторого или полтретьего ночи он, устав ворочаться, вставал, шел на кухню, запивал водой обезболивающее и снотворное и брёл обратно на диван, приговаривая, что в выходной обязательно решится  пойти ко врачу. Скорее всего. Может быть. Наверное...На следующий день зуб более-менее унимался, позволял себя почти безболезненно чистить щеткой вместе со своими собратьями и даже жевать пищу в обед, но ближе к ночи снова принимался портить жизнь. Шла середина недели. Сергей терпел. В ночь с четверга на пятницу он проснулся от резкой боли в руке. Не понимая что к чему, он заорал, вскочил, включил настенное бра и осмотрелся. Зуб каким-то образом оказался в его руке. Точнее, он покореженной бритвой вцепился в его ладонь чуть пониже большого пальца и распространял волны боли по всему телу. Попытки вытащить его оттуда делали ситуацию только хуже. Двойная доза обезболивающего помогла ближе к утру забыться сном. Однако в пятницу, когда стемнело, зуб, чувствуя близкую угрозу, уже каким-то образом впился в пах, полночи вгрызаясь туда всё глубже и глубже, вызывая адскую боль до слез. На следующий день Сергей не помня себя позвонил знакомому стоматологу и договорился, что тот завтра с утра примет его у себя, но с каждым часом, приближающим сумерки, он все больше дрожал мелкой дрожью в ожидании ночи, одновременно и боясь, и желая уснуть. Зуб начал ныть. Он знал, что времени осталось совсем мало.


3. ГЛАЗОВЫКОЛУПОВАЛКА

Один абсолютно не выдающийся человек, работая в одном из многочисленных кафе, заметил, что обыкновенная глубокая ложка с пластмассовой ручкой для накладывания мороженных шариков в вафельные рожки, напоминающая уменьшенную в несколько раз поварешку, которой упитанные повара мешают супы, варящиеся в огромных алюминиевых кастрюлях, похожа на специальный инструмент для выколупывания глаз у таких же как он или даже лучше его людей. В его разуме, пересыщенным думами об использовании сей вещи иначе, чем обычно, зарождалось то, что могло выльется в глупое и жестокое действие, направленное на нарушение целостности тела человека или даже нескольких людей. Однако, отринув эти мысли на второй план и принявшись непрерывно созерцать не поддающуюся его пониманию действительность, он умер так и не испытав ту ложку в ином аспекте ее небытия.


4. ПОДВАЛ

Семья Маши жила в индивидуальном жилом доме в поселке Малый. Дом у них был просторный, с двумя большими комнатами, русской печкой, сенями, небольшим этажом под крышей, где так удобно было хранить березовые веники для бани, и подвалом. Подвал был большой, вместительный, но пах сыростью и тлением. Маша туда почти никогда не ходила, да и взрослые тоже его не жаловали. Как-то раз бабушка зачем-то спустилась вечером в подвал. Её долго не было, а ближе к ночи по скрипучей лестнице поднялась, кряхтя, какая-то незнакомая старая женщина. Маша смотрела на неё во все глаза, а она в ответ лишь проворчала "Ну чего смотришь, Машенька, бабушку не видела, что ли?" Мама и папа же вели себя как ни в чём не бывало. Маша в ту ночь не сомкнула глаз, лишь тихо плакала, давясь слезами. Через несколько дней бабушка попросила отца спуститься в подвал за банкой соленых огурцов и мешком картошки из "ямки". Отец идти не хотел и вяло отнекивался, но с бабушкой в итоге спорить не стал. Его долго не было, и Маша успела уснуть. Наутро её в школу разбудил какой-то грубый дяденька, который по-отцовски растолкал её с привычными уже словами "Вставай, дочь, опоздаешь!". Вчера  её матерью стала какая-то другая, совершенно чужая женщина. А сегодня она боится возвращаться домой после последнего урока. Она знает, что все члены семьи обступят её, возьмут за руки и поведут по шаткой лестнице вниз.


5. РАССКАЗ О ТОМ, КАК Я УБИЛ ЧЕЛОВЕКА, РЕАЛИЗОВАВ СВОЮ ДАВНЮЮ МЕЧТУ СОВЕРШИТЬ ВЫСШИЙ АКТ ПРОЯВЛЕНИЯ ВЛАСТИ И ДОМИНИРОВАНИЯ ОДНОГО СУЩЕСТВА НАД ДРУГИМ, И СМОТРЕЛ НА ЕГО ТРУП С ЧУВСТВОМ ФИЛОСОФА ЕЩЕ НА ШАГ ПРИБЛИЗИВШЕГОСЯ К ИСТИНЕ, КОТОРАЯ ПРИОТКРЫЛА ВЕСЬ УЖАС ЭТОГО БЫТИЯ И МОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС, ТО ЕСТЬ В ВЕЧНОСТИ, ПОВЕРГНУВ ТЕМ САМЫМ МЕНЯ В НЕВООБРАЗИМОЕ ДО СЕЛЕ СОСТОЯНИЕ, ПРЕВРАТИВШЕЕ МЕНЯ В ЧУДОВИЩЕ, ЦЕЛИКОМ ПОГЛОТИВШЕЕ СОЗНАНИЕ МОЕГО Я

Я убил себя.


6. ГОЛЕМ И ЧЕЛОВЕК
 
Жил-был человек, настоящий вождь, и вел он свое племя сильной и безжалостной рукой. Немощных унижал, слабых убивал, женщин добивался силой, таких же сильных, как он, побеждал в бою. Это был страшный человек, но крепкий как камень, его боялись, уважали, но не любили. И жило недалеко несколько каменных изваяний-големов. Главным среди них был один, но он был мягок и слаб, его часто упрекали в малодушии, в прискорбной и жалкой человечности, но относились с теплотой, с какой она доступна камню. Как-то раз големы шли мимо мест, которые занимало племя, и содроганием земли от своих ног напугали женщин и детей. Вождь был в ярости. Он хищным зверем подбежал к главному из големов и со страшной силой метнул в него копьё. Тот, не сразу поняв, что случилось, развернулся всем своим огромным телом и случайно раздавил ногой обидчика. Осознав, что произошло, он, издав глухой стон, звучавший как сель, склонился над окровавленным телом и поднял его на руках, так и замерев в этой позе. Големы посмотрели на это, топнули ногами и пошли дальше; он потерял их доверие. Но люди сошлись перед ним в круг, взялись за руки и запели что-то радостное, но в тоже время и заунывно-протяжное. И с тех пор он стал их любимым вождём.


7. ПРО ПСИХА, ПАРОВОЗ И ЯКОВ

Каркас его безумия, защищавший его нутро от внешнего воздействия,  был наделен незыблемыми для него истинами. То, что казалось для других нелепым было для него реальностью, в которой он существовал. Однако это не могло продолжаться вечно. И вот однажды ему подарили паровоз. Обычный паровоз, который можно даже сейчас иногда встретить одиноко стоящим на постаменте у провинциальных вокзальчиков. Он не знал, что делать с этим подарком, просто пустить на переплавку или открыть «Музей одного паровоза». Тяжелый выбор предстояло сделать ему. В итоге паровоз было решено сдать в аренду одному магнату желающему открыть аттракцион для катания детей на паровозе запряженному дюжиной яков. С тех пор этот паровоз, тащимый дюжиной яков, иногда встречают охотники в отдаленных и необитаемых уголках необъятной России.