Сказка

- Съешь ты его наконец? Сколько оно будет лежать?
- Не дождёшься…
- Что?
- Я не хочу.
Девушка ещё раз посмотрела на бордовые округлости яблока и вышла во двор. Ей показалось, что на улице было теплее, чем в доме. Это разбудило жуткий рой мыслей. Пытаясь отвлечься, она окинула взглядом разношёрстную растительность, населявшую двор. Всклокоченные кусты торчали по краям асфальта, жадно стараясь уцепиться за неподатливую твердь. Морщинистые деревья, водившие хоровод, тихо стонали над треснувшей чешуёй коры. Мясистый плющ извивался по стенам, опасливо огибая пасти окон и двери.
Мысли по-прежнему возвращали её в дом, но она твёрдо решила не портить себе настроение. Как раз кстати грянул детский смех, и девушка улыбнулась.
Дети были для неё всем. Спасаясь от домашних бурь, она мчалась на детскую площадку, где её нетерпеливо ждала жаждущая конфет толпа. Десяток детей окружал её, пытаясь во что бы то ни стало ухватиться за подол её платья. Они смеялись, ожидая, когда она начнёт кружить их и подбрасывать в воздух. Она рассказывала им истории, проверяла уроки, мастерила птиц из бумаги. Дети могли до вечера с ней носиться по улице и прятаться за деревьями, пока утомлённые поисками родители не разбирали их по домам. Она обожала детей, мечтая в скором времени стать учителем и каждый день видеть перед собой искрящиеся восторгом пары глаз.
Но счастье, которым дети щедро делились, тускнело по мере того, как она приближалась к дому. Особенно, в последнее время.
Останавливаясь в прихожей, она рассматривала рубиновый плод, гордо расположившийся в вазе. Она пробовала тайком покупать и приносить другие фрукты, но они незаметно исчезали на следующий же день. Она подумывала о том, чтобы унести его и вышвырнуть подальше на улицу, но отчего-то не решалась до него дотронуться.
- Пришла? А я жду тебя к ужину. Садись, я накрыла на стол.
- Сейчас.
- И не забудь съесть яблочко.
Девушка вздрагивала и, стараясь пройти как можно дальше от красного плода, осторожно уходила на кухню.
Навязчивая идея, как заноза, засела у неё в голове, и как она ни старалась, избавиться от неё не могла. Она боялась, что её беспокойство начнёт набирать обороты и в итоге перерастёт в манию. Всё же, она хорошо держалась уже несколько недель. Но за женщиной она продолжала следить.
Женщина, или «мама», как просила она себя называть, кривя душой, всегда приторно-ласково обращалась с подопечной. Она никогда не выходила из себя, не была строга и ни в чём не стесняла девушку. Она была занята только собой: на полках и трюмо выстраивались в длинные шеренги хрупкие флаконы, причудливые тюбики, сияющие коробочки, взъерошенные кисточки. Все они верно служили во имя спасения молодости. Днём и ночью они неустанно  трудились, трепеща от одной только мысли, что могут не выдержать экзамена грозного зеркала. Перед ним «мама» проводила немало времени, раздражаясь, если её заставали с ним наедине. Девушке казалось, что в последнее время «мама» стала запираться у себя в комнате чаще. Именно с тех пор и захватило вазу зловещее яблоко.
Девушка гнала от себя фобии, но, не веря самой себе, она стала осторожнее. Не теряя надежды развеять страхи, она пробовала говорить «маме» о том, как та невероятно красива и молода. Но от этого только становилась слащавей улыбка.
Придя однажды в бешенство от постоянной тревоги, девушка схватила яблоко и принесла его той.
- Решила перекусить? Умница.
- Да… Давай вместе.
Женщина светилась радушием, сквозь которое проступало что-то уродливое. Улыбаясь, она взяла нож и аккуратно отрезала от яблока светлый кусочек.
- Остальное ешь ты.
- Я потом… Позже.
Дверца холодильника недовольно заскрипела, и яблоко было погребено.
- Только не забудь про него, а то пропадёт.
Ночью девушка тряслась в лихорадке, проваливаясь не то в сон, не то в бред. Ей всё время слышались шорохи, скрип половиц и двери, но она боялась открыть глаза.
Утром она едва не закричала, увидев на столе блюдце с надрезанным плодом. В ужасе она вскочила и, промчавшись на кухню, снова заперла его в холодильнике.
Днём она была рассеянна, даже дети не могли отвлечь её от пережитого. Но если бы не их необузданное веселье, она бы не справилась. Вечером она заперла дверь в свою комнату, и это дало ей несколько спокойных дней.
Как-то вернувшись домой, она бросила взгляд на вазу в прихожей. В ней больше не было мрачного красного шара. Но откуда-то потянуло чем-то сладким. Ей стало тошно, но, переборов вялый организм, она направилась к своей комнате. Дверь по-прежнему была заперта, а на пороге стояло знакомое блюдце.
Девушка не выдержала – что-то словно прорвалось. Схватив зло, она со всей силы швырнула его в стену. Мягкая плоть яблока развалилась, превратившись в пюре.
Отдышавшись, она машинально собрала останки плода и блюдца и вынесла их на улицу. Всё было кончено.
Поднимаясь по лестнице, она думала о том, что наконец-то сможет отдохнуть, забыть о кошмаре. На минуту её взволновало даже, не услышала ли «мама» звон, и посмотрела на дверь её покоев. Она была приоткрыта. Девушка смутилась, но прежде, чем она успела дойти до неё, почувствовала резкий укол.
Коридор на секунду взорвался криком. Девушка отшатнулась к стене, глядя на свой кровавый след и маленький осколок блюдца в стопе. Она начала задыхаться. Её точно укутало влажным туманом, в котором она двигалась с трудом. Туман был ледяным, сковывал тело, но она отказывалась верить, что её парализовало. Дойдя до комнаты «мамы», она открыла дверь, но не удержалась на онемевших ногах. Лёжа на полу, она старалась пошевелиться, но ей удалось лишь приподнять голову. В огромном зеркале она увидела чей-то силуэт. Она была уверена, что никогда не видела его раньше. Из коридора донеслось ласковое: «Осторожно, милая. Не запачкай мне ковёр». Силуэт в зеркале придвинулся ближе и усмехнулся, но девушка этого уже не видела.