Сундуй-Оол

               

          Учились у нас в мединституте, в группе, три выходца из
     Хакасских гор, или тувинцы, или алтайцы, или еще кто. Их фами-
     лии, кроме шуток, звучали следующим образом: Хухуев, Балдоев и
     Елбаков, что вызывало скрытые улыбки. Парни были компанейскими,
     недостаток образования с лихвой компенсировали природным умом
     и великолепной памятью, учились хорошо. Имена двое носили экзоти-
     ческие: Сундуй-Оол, Черым-Оол и третий просто Миша.
          Сундуй-Оол Елбаков проживал со мной в одной комнате в
     общежитии, вместе еще с тремя обалдуями. Маленького роста,
     весь округлый, незлобивый, добродушный и непритязательный,
     он хорошо вписался в наш коллектив. Мы довольно жестко
     обломали любителей над ним поиздеваться, кое-кто из наиболее
     наглых начали даже его побаиваться. Сначала это его удивляло,
     затем он осознал, что живет на равных в самой крутой комнате
     общежития и он неимоверно задрал нос, особенно перед земляками.
          Приближались майские праздники и я с Сундуем остался в
     комнате вдвоем, остальные разъехались по домам.  Так как
     я имел к тому времени, прочную и серьезную связь с одной
     девицей, скучать в праздники не собирался. Однако выясняется
     что у Сундуя день рождения и он собирается пригласить земля-
     ков, на пару часов, поболтать о своем, на своем и скромно отпразд-
     новать. Под вечер начали стекаться земляки, все скромные и
     уважительные, я вместе с подружкой, с легким сердцем отправился
     на двухсерийный фильм.  Договор был справедливый:  я  смотрю
     фильм и немого гуляю, после чего возвращаюсь, в комнате никого,
     он ночует у земляков. Часов в двенадцать возвращаемся смертельно
     голодные, предвкушая, что сейчас откроем бутылочку Каберне, плотно
     поужинаем, закусим тортом и далее вся ночь наша.
          Подходя, удостоверяюсь, что Сундуй человек слова, за дверью
     полная тишина. Ключем открываю дверь, в полной темноте нашариваю
     выключатель, зажигаю свет и краем глаза вижу, как охнув сползает
     по притолоке подружка.  Недоумевая,  подхватываю ее и оборачи-
     ваюсь. От увиденного,  руки мои непроизвольно разжимаются и подружка
     едва не валится, мне под ноги.
          Вся комната, от пола и стен, до
     потолка забрызгана кровью, заляпана ошметками еды и соплей.
     По всем пяти кроватям валяются какие-то залитые кровью рожи,
     еще трое вповалку по углам комнаты, Сундуй, свернувшись кала-
     чиком спит посередине комнаты, на столе. Разбитая вдребезги
     раритетная гитара, вокруг осколки стекла и ошметки моего
     торта вместе с кусками тряпок дополняли картину. Вытащил
     подругу в коридор и устроив на подоконнике у открытой форточки,
     кинулся кипя праведным гневом в комнату. Все-же
     долг будущего врача пересилил гнев. Внимательно осмотрел каждого,
     кроме многочисленных ушибов и мелких порезов ничего не нашел,
     не считая того, что все поголовно были мертвецки пьяны.
          Да, вечер не удался, явно. Проводил подружку домой,
     она крайне сухо со мной простилась, гонимый голодом отправился
     на вокзал, где перекусил сухими пирожками и подремал в жестком
     кресле до утра. В начале седьмого уже входил в комнату и будил
     спящую братию. Мучимые жесточайшим похмельем, они мутными глазами
     обозревали царящее вокруг безобразие и вновь пытались забыться
     сном. Вылив на них пару ведер холодной воды привел в чуство.
     Популярно, используя весь запас ненормативной лексики дал харак-
     теристику каждому и всем в целом. Обозначил задачу и до вечера
     удалился. До сих пор загадка,  где они  в  праздничный  день
     достали известку и краску. Ткнувшись в дверь застыл на месте.
     Сияющий белизной потолок и стены, идеальный порядок и свежевык-
     рашенный пол изумили не меньше вчерашнего. Две ночи ночевал
     на свободной койке у приятелей, когда высох пол и улетучился
     запах поселился у себя. Вечером появился грустный Сундуй
     с фингалом под глазом и прореженными передними зубами.
     Объяснил ситуацию. Оказывается все проходило как нельзя лучше,
     уже собрались уходить и Сундуй по ошибке сунулся в мою тумбочку
     за сигаретами и с удивлением вытащил бутылку Каберне. Все потре-
     бовали налить на посошок, он долго отговаривался, что бутылка не
     его. Его обвинили в трусости.  Он обидевшись открыл  бутылку,
     разлил, выпили. А потом он расколотил бутылку об голову бли-
     жайшего, доказывая, что он не трус. Дальнейшего не помнит.
          Вечером Черым-Оол притащил гитару,  в точности такую же
     как разбитая,  еще через день появились из домов остальные и
     были приятно поражены сделанным ремонтом, на что Сундуй гор-
     до пыжился, а я грустно улыбался, обещал Сундую молчать.  Благодарные отпускники за-
     валили стол деревенскими разносолами, присовокупив бутылки с
     самогоном. Наконец-то и я почуствовал праздник. Сундуя с тех
     пор стал в душе опасаться.