Рассказ - У нас под ногами

    На мокром асфальте лежала собака, она была грязная, и шерсть торчала в разные стороны клочками. Пес спал, брови его подергивались. Наверно, видел сны. Холодный зимний день принес  в жертву туман. Он мягко растянулся ковром. Пес проснулся и увидел приближающуюся гостью. Он лениво зевнул, начал посапывать носом. Не спеша, в его сторону, шла белая кошка. Пес отвел взгляд, уложил голову на лапы и с какой-то непонятной тоской уставился в пространство перед собой. Кошка подошла, улеглась рядом, вплотную, одной лапой будто бы приобняв собаку, после чего пес, наконец, закрыл глаза и снова уснул. Удивительные моменты прямо тут, под ногами. Только пережив определенные события в жизни, мы замечаем их. Выдохнул пар. Грациозная кошка и плешивый пес, вместе доживают этот холодный месяц. Завтра еще один декабрьский день, но теперь все будет по-другому.
    Укладывая коробки с кое-какими вещами в машину, я собирался держать свой путь туда, куда будет тянуть сердце. Я ни о чем не жалею, и, наверно, сейчас последний момент, когда можно сделать рывок, а не пятиться назад. Она никогда не простит меня, но, надеюсь, дети поймут. Покидая дом, который стал совсем чужим, я повернул ключ зажигания, и мотор замурчал. Недавно, по телевидению увидел одну интересную научную передачу, где было сказано, что ученые, наконец-то, дали определение любви и записали ее, как острое психическое нарушение. Данное заболевание длится четыре года, после чего  выводится из организма лучшим лекарством, именуемым, как время. Мои чувства давным-давно исчерпали срок годности. Данный товар просрочен, ему нет места на прилавке.
    Чем дальше я был от дома, тем сильнее натягивалась струна, связывающая нас. Дорога полосами отсчитывала километры. Высокие ели по сторонам, как напоминание. Молодость… я потерял ее. Время вырезало морщины на лице, тело ослабло, душа витала в мире грусти. Наше существование разбивается на несколько частей: во-первых, рождение и выживание, когда мы постигаем все таинства жизни через прикосновения, слух и зрение. Грудь матери, тепло, стук ее сердца.  Любим чисто, улыбаемся и смеемся искренне, плачем горестно. Малыш растет и вырастает в подростка, чья личность формируется в социуме, не представляющий образец для подражания. Мы впервые влюбляемся членом, пробуем высокоградусный алкоголь, различное курево, смотрим на себя с высоты взрослого человека, делаем ошибки, но не исправляем их - это, во-вторых. В третьих, человек сформирован, он личность со своими причудами, но все становится сложнее, ошибки масштабнее, а сердце черствеет. Прошлое извечно преследует меня, но сейчас оно прижало жертву. Я всю жизнь боялся. Трус и ничтожество! Пора написать последнюю страницу и ставить точку, так как Рубикон я перешел.
    Пошел дождь. Туман понемногу рассеялся. Включил радиоприемник. Заиграла музыка. Блюз. Скоро стемнеет, а путь лежит дальний. Когда-то, я вот так же ехал по этой трассе, но только в сторону города. Рядом сидела Мари, она была в положении. Господи, как же она была красива…. Мчались в столицу обрести свою мечту, мы забыли прошлое и гнали навстречу удаче. И ведь все у нас вышло! Было тяжело, да, но через какие-то пять лет я был заместителем директора крупной сети магазинов электронной техники, а она открыла небольшую фирму по предоставлению свадебных услуг. Почти зажиточно. Денег хватало, чтобы обеспечить семье отличную жизнь, но гаек в механизме недосчитались. Он поломался всего лишь за один день, когда Мари пришла с адвокатом и попросила подписать бумаги. Мы не были врагами, но вели себя как обиженные дети. Я не давал добро на развод, пытался найти гайки, но был глупцом. Следовало искать то место, откуда они выпали. Призраки прошлого били в тарелки под блюзовую музыку и урчание мотора. Как говорил мой самый лучший друг: «голова – это оружие, идеи – пули, главное научиться стрелять». На этот раз я все хорошо продумал, взвесил и рассчитал, как великий математик. На сиденье справа лежало вскрытое письмо. Оно было причиной и толчком, чтобы подписать бумаги Марии, собрать вещи и скрепя шинами вылететь из мегаполиса.
    Дороги, они связывают города и поселки. Дороги – это возможность вернуться назад. Город, в котором я когда-то жил, в десятках часах езды. Там, я оставил свои самые первые, сильные и скрытые от всеобщих глаз чувства. Становится смешно, и по коже проходит мурашками, тепло, когда вспоминаешь юные годы, то, как вел себя, из-за чего терзался сомнениями, страдал и погружался в состояние депрессии. Но именно в те ускользающие моменты, мы принимаем решения, которые могут изменить тебя и людей вокруг. Я «накосячил», много раз переступив грань. Чувствовал моральное превосходство над окружающими. Манипулировал, лгал, и мне все, абсолютно все сходило с рук! Откуда это? Почему настолько сильно мучают сомнения? Может быть, развернуться? Выкинуть письмо в окно, заехать в первый же бордель и забыть обо всем, с женщиной, которая по-настоящему знает цену себе? Нет! Я должен исправить! Я обязан позаботиться о ней. Она - мое прошлое….
    Пока во мне боролось два абсолютно разных начала, тьма заняла свои законные позиции. Мое пристрастие к фантастике проявилось при первых же фонарях. Я скользил по космосу, а освещение дороги перевоплотилось в путеводные огни, указывающие правильный путь. Летел и видел звезды, парил и мечтал о будущем. Ребенок во мне снова проснулся. Он видел не заправочные станции, а гигантские космические обсерватории, не придорожные кафе и рестораны, а туристические космически корабли, мерцающие разными цветами, приглашающие проехаться вместе с ними. Это навеяло мысль, что мы ничуть не меняемся с лет так двадцати. Мы остаемся все теми же карапузами, ищущими невероятные приключения повсюду. Видели то, чего нет на самом деле, и при всей своей фантазии были счастливы. Что же делает нас взрослыми? Знания? Сила? Статус? Свечи на торте? Нет. Просто с возрастом скучнее жить. Имеем опыт, а далее этот опыт имеет нас. Мы не находим радости в тех вещах, которые растягивали наши физиономии в улыбках двадцать лет назад. Все это не раз повторялось. Удиви себя – говорит жизнь, и подбрасывает конверт с почерком, впечатанным под кожу.
    Глаза слипались, руки и ноги становились ватными. По пути я уснул на пару секунд и чуть не въехал в лоб легковушке. Следует вздремнуть. Высмотрев самое удобное место для парковки, я остановился и выключил уставший мотор. Радио все работало. Диктор рассказывал о предстоящих выборах, авторитаризме и крахе всей капиталистической системы, причем так невозмутимо, что вся информация воспринималась как должное, часто происходящее. Луна освещала холмы и верхушки деревьев. Она знает  что такое возраст и неприятности. Израненная метеоритами, Луна все равно каждый вечер готова показаться нам на глаза. Ей нечего скрывать. Она в любом виде остается великолепием мироздания. Один глаз закрылся, за ним второй, и я уснул под голос ведущего ночной передачи.
    Спал не долго. Всего часа три, не более. Когда проснулся, было еще темно. Ужасно замерз, но медлить не стоит. По пути заехал на заправку и, пока машина поглощала девяносто пятый, купил гамбургер и колу в забегаловке тут же. С жадностью все съел. Человек живет, чтобы употреблять пищу, ради удовольствий, и это отличает нас от животных, который едят, чтобы выжить. Мы же принимаем все как данное. Человек – это дикое, хищное создание, даже сейчас. Вгрызаемся в шею нашим жертвам, перекрываем кислород и рвем артерию, наблюдая, как струйками хлещет кровь, и человек скатывается по лестнице вниз. Можно убить и без насилия, изнасиловав врага изнутри. Я небезгрешен и сделал много чего. Дерьмо лилось реками и водопадами. В столице либо ты силен и опасен, либо тебя поперчат, посолят и съедят. Огромный город переполнен возможностями и соблазнами. Потеряться или потерять свою душу можно запросто. Каждый год по стране с жизнью по собственной воле расстаются около пятидесяти тысяч людей. Они замыкаются. Лабиринт заходит в тупик, снова и снова, и, в итоге, человек начинает так глубоко вскапывать внутренности, что впоследствии сознание решает ликвидироваться. Насколько же мы слабы, насколько глупы.
    Однажды, солнечным днем, оставив Мари с трехлетней Иришкой дома в столице, я сел на поезд и направился в родной город. Дядя давно болел, вся семья поражалась, как стойко он борется с недугами, но рак все равно победил. Похороны должны быть послезавтра. Примчавшись, я встретился с родителями. Отец, как всегда, копался у себя в гараже и не выказал даже малейшего желания нормально поприветствовать сына, лишь помахал гаечным ключом. Мать не отходила ни на шаг. Она все расспрашивала, как я поживаю, про здоровье, про внучку и жену, про работу, нормально ли питаюсь и так далее. В глазах ее видел свое отражение, в нем мне все еще лет семь. Я улыбнулся и приобнял свою старушку. Нет ничего слаще родины, где ты вырос. Воспоминания кормят плотно и сытно. Прогуливаясь в одиночку по парку, я остановился у пруда. Любимое место ни капли не изменилось. Тут я в первый раз поцеловал девушку и сразу же в нее влюбился. Кто ж знал, что вспомнив Эми, я встречу ее через минут десять. Она была хороша. Рыжие волосы на солнце горели огнем, веснушки и пухлые губы молили возжелать ее. Эмилия улыбалась мне с прищуром, смеялась громко, отвечала на вопросы с все той же манерой растягивать слова. Миражем пронеслись по прошлому и в ту же ночь оказались под одной крышей вдвоем. Мы вспоминали, как хорошо было тогда, удивлялись своими новыми возможностями и изучали изменившиеся тела. Губы оставили парочку отметок на коже Эми, в память о моменте воскреснувшей юности. Утро звало на церемонию прощания. Я оставил ее спящей, положив сорванную в саду ромашку на свое место. Все, как полагается джентльмену.
    Похороны прошли очень тяжело. Столько слез никогда не видел. Измаил был известен на весь город, но я не думал, что настолько. Мы с двоюродным несли гроб, а он жаловался, что дядя жрал много и не смотря на рак, умер таким толстым, что донести его до машины целый труд. Вмазать! Срочно хотелось проехаться по физиономии, но, промолчав, сдержал в себе, чтя память о хорошем человеке. Под вечер отправился на вокзал. Мать завернула еды и насильно насунула ее, хоть я и не был голоден. Отец стоял молча и смотрел куда-то в сторону. Пообещав,  что скоро приеду, прошмыгнул в поезд и все смотрел на самую прекрасную женщину, пока она совсем не пропала из виду. Тоску заменили мысли о прошлой ночи. Я изменил, но не считал это изменой. Не чувствовал угрызений или страха, что все прояснится. От свежей памяти приподнималось настроение. Поезд ехал медленно, а я наслаждался легкой слабостью в теле.
    Темнело. В сумерках видел всегда плохо. Холодный оттенок и ветер. Дискомфорт от неумытого лица и нечищеных зубов. Зажевал жвачку. Помогло. Пейзажи сменялись диафильмами. Кадр за кадром, последовательно. Почему же тогда все было красочно, а сейчас обесцвечено? Настроение создавало иллюзию, а я общался сам с собой, будто бы попав на необитаемый остров, где не было во мне надобности. Хотя… так и есть. Зачем делаю это? К чему приведет дорога? Выехав на обочину, остановившись, и взяв в руки письмо, стал перечитывать. Глаза бегали по строчкам, как в самый первый раз – сердце выдало очередь. Отбросил письмо обратно, из него выпали высохшие лепестки цветка. Я пристально всмотрелся в них, а потом заплакал. Рыдал, как ребенок, закрыв руками лицо. Слезы стекали по кистям и мочили рукава. Выплакал все, что резало мясо так долго. Был сильным каждый божий день, не давая возможности на слабину, а сейчас, когда мне действительно необходимо быть крепче прежнего, глаза слезоточили. «Она хранила его все это время» - повторял себе под нос. Затопив душу и утопив неуверенность, погнал машину еще быстрее. Этой ночью не усну, а к утру, надеюсь, окажусь на месте. Правильно поступаю ли? К черту эти мысли! Жизнь прожигается, и только мне решать, как существовать!
    Холодно. Градус падал. Пальцы, нос и уши все сильнее мерзли. Включил обогреватель. Еще одна ночь в пути. Я – продолжение кресла. Почти часть машины, которую вел. Лицо покрылось легкой щетиной. Населенные пункты встречались реже, пустота чаще. Свет фар придавал немного мистики происходящему. Обычно, в такие вот моменты в фильмах что-то случается, и главное действующее лицо попадает в передрягу, от которой жидкость в жилах стынет. Проехал мимо двух голосующих. Не хотел рисковать. Судьба даст им шанс. Они не останутся на дороге навечно. Мойры предопределили последующие часы, рассматривая мою жизнь одним оком. Хотел бы и я знать свое будущее, не приклоняясь перед роком. Сердце чувствовало, как изменялось пространство, время задерживалось, подкидывая возможность хорошенько обдумать каждый фрагмент целостного механизма. Я – есть элемент цепи. Возможно, меня и вовсе нет, а сейчас попросту Некто печатает рассказ, а я верю в истинность этих секунд. Мыслю, а значит существую. Декарт в помощь нашим заблудшим душам.
    Наизусть помню прочитанные строки. Зазубрил с болью, выстрадав каждое слово:
«Знаешь, порой, мы не можем сказать то, что на самом деле чувствуем. Иногда решения, кажущиеся верными, всего-навсего иллюзия. Не знала, как начать это письмо, но вроде бы уже его и начала. Прошло достаточно времени, чтобы я могла сказать все, что сдерживала и не ощущать себя малолетней дурочкой. В нашем возрасте стеснение можно прировнять к греху, ты так не считаешь? Посмотри на свои руки, наверно они, как у меня, стали дряхлыми, но я до последней секунды помню ту ночь, когда ты приехал в город проститься с Измаилом. Ты не знал, но я не переставала любить тебя, даже когда ты уехал в столицу с другой женщиной, я любила тебя еще в школе и та прекрасная ночь, когда ты остался, подарила мне самый удивительный подарок. Ее зовут Алиса, и она вылитая ты. Мы растили ее с Сергеем, я выскочила за него замуж через неделю, как ты уехал. Он до последнего не был в курсе, что ребенок не от него. Сергей умер месяц назад, а буквально недавно узнала, что у меня рак молочной железы. Печально, не правда ли? Я до последней секунды буду заботиться о крохе, но пообещай мне, что заберешь нашу дочь, вырастишь ее и воспитаешь. Не хочу, чтобы Алиса познала жизнь детских домов и приютов. Верю тебе, как верила всегда. Люблю тебя Саша. Всегда твоя – Эми.
p.s. Возвращаю тебе цветок, который хранила. Помни меня».
    Температура упала до минуса. Крупными хлопьями пошел снег. Я остановился, вышел из машины и уставился на небо. Снежинки падали на лицо и мгновенно таяли. Улыбался. Вместо меня под снегопадом стоял малыш семи лет. Он был вновь счастлив тому, что научился радоваться мелочам, которые происходят тут, вокруг… прямо у нас под ногами… Малыш раскинул руки и вдыхал изумительный зимний запах. Спасибо тебе за подарок, Эми….
    К утру я достиг точки своего назначения. Приют Александрии находился на задворках города. Я набрал директору, он приехал спустя полчаса. Только светало. Игорь Михайлович провел меня в комнату, где располагались дети, и указал пальцем на чудо, появившееся десять лет назад. Она мирно спала, укутавшись в большое и теплое одеяло. Я подошел и присел на краю кровати. Рыжие волосы и веснушки…. Попросил директора об одолжении не будить ее сейчас, а сам пошел в машину ждать, пока маленькая Алиса проснется.
    Эми, я обещаю тебе, что дам ребенку всю ту любовь, что у меня есть, и которую я недодал тебе. Клянусь оберегать и отдавать тепло за нас двоих. Будет трудно, знаю, она уже не младенец, но все сложится хорошо…. Немного трясло.  Вера в счастье зародилась в душе.
    Облака потихоньку рассеивались, выглянуло солнце. Мы начали новую жизнь, держась за руки… мой ребенок, я и Эми, которая навечно останется в моем оттаявшем и помолодевшем сердце.