Утро

   Чаткин провалился в сон незаметно, даже не провалился, а сон, подкравшись сзади, мягко надавил на веки, наполнил голову и тело сладкой истомой и свалил парня прямо на открытый "журнал наблюдений за больными",лицом. Чаткин спал, но сон этот был необычен и странен, он был сладким и тревожным одновременно, Чаткин спал, как младенец, разбросав руки по столу и чему-то, улыбаясь во сне, пустив как в детстве в подушку, слюну на страницу журнала. Предложение «За период дежурства больной Колца, проявлял признаки агрессии в отношении больных и персонала, угрожал…..», набухло и немного расплылось. Одновременно, сквозь щёлочку век приоткрытого правого глаза, Чаткин видел освещённый мертвенно-зеленоватым светом коридор и открытые двери палат, видел, понимал, что должен проснуться, но не мог совладать с мертвецкой усталостью свалившей его под утро. Чувства вины и долга говорили ему «Немедленно проснись, ты же договорился с Филипповной, что «кемарить» будете по очереди, и сам напросился не спать эти чёртовы 3 часа с 3-х до 6-ти. Ты же говорил, что справишься, что на «скорой по трое судок подряд", иээх слабак! Вот Гимпу сейчас подойдёт к тебе и писанёт «мойкой» по шее, по диагонали, через кадык, и когда ты будешь кататься по полу пачкая красным пол и стены, ты может быть успеешь увидеть как он прикуривает и предлагает тебе сигарету, ты же знаешь, он может, он лет 5 назад, такое с соседом пристроил.
- А кстати, сосед что ему ответил,?
-Во дурак, кто ж с порезанным кадыком разговаривает? Мммда, кажись кердык тебе.
   Вот из первой палаты бесшумно выплыл силуэт и приблизился к столу, за ним второй, чье-то лицо склонилось над парнем. Блин, надо проснуться, или я уже не сплю? Так было с ним однажды, на операционном столе, когда наркотик ввели в вену, он видел лампу над собой, патриаршие куколи хирургов, слышал их разговоры, и даже хотел встать и уйти, но фигушки -тело отключилось напрочь.
Сиплый голос тихо спросил: «Спит?»
Второй также тихо ответил - «Как ребёнок»
-Ладно, не буди пока, пускай поспит ещё минут двадцать, а я пока чаёк соображу.
Силуэты разделились, один двинулся вдоль по коридору, второй передвинулся куда-то в сторону, так, что Чаткин уже не мог его видеть, но чувствовал, что он где-то рядом. Через несколько секунд, Чаткин с удивлением услышал скрип отпираемого замка процедурной. «Во дела! Ключи ж у меня, во внутреннем кармане пиджака, как же это возможно-то?
Ааа, Шмидт, сцука, черырежды судимый вор-домушник, (простая форма шизофрении, доброжелателен, не агрессивен, сообразителен, в случае необходимости может оказывать помощь персоналу…. )Теперь всё понятно, «пионерский» замок процедурной, для такого пассажира, как Саша Шмидт, - что дистрофик для боксёра-тяжеловеса. «Не, ну это беспредел, - больной в процедурной, -полный беспредел. Хотя, это не Гимпу с «мойкой», посплю ещё минутку пожалуй». Металлический звон, запах заварки, терпкий и бодрящий, голос : «Андрей Дмитриевич, просыпайтесь, время..» . Фельдшер открыл глаза и поднял голову, напротив стоял Шмидт с облупленной эмалированной кружкой в руке, ручка кружки была искусно оплетена суровой ниткой, дабы не жечь пальцы при заваривании и питии чифиря. Шмидт сохранял на своём конопатом лице, безучастно-серьёзное выражение при этом в глазах его заполненных печалью многолетнего постояльца дурдомов, плясали весёлые чёртики. «Чаёк, вот Дмитриевич, не побрезгуйте, хороший чаёк, вкусненький, без сахару правда, но сахар в чае,- для мотора вредно». Немного поколебавшись, Чаткин принял дымящуюся кружку и отхлебнул глоток горькой тёмно-коричневой жидкости. Рот тут-же стянуло но на третьем глотке Чаткин начал просыпаться. Из противоположного конца коридора приблизился приземистый и крепкий, практически квадратный человек с улыбающимся лицом. Искренняя, почти детская улыбка его, жутко контрастировала с глазами полными бесконечного горя и скорби (Виеру, эпилепсия, злокачественная форма, в 1986 году, будучи в сумеречном состоянии после перенесенного приступа, зарубил топором жену и дочь, тут же рядом с изрубленными телами лёг и уснул, факт убийства не помнит и в него не верит, считает, что жена его оставила и увезла дочь на Дальний Восток. Склонен к побегу, неоднократно бежал, дважды был пойман милицией во Владивостоке).
-Ну что, можно будить?
-А который час?
-Без пяти шесть.
-Буди!
Квадратный человек обернулся спиной к столу , опустился на колени,вдохнул полную грудь воздуха, и вот, в освещаемый первыми уртеними лучиками восходящего солнца, тоннель коридора понеслось: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе, Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Наипаче омый мя от беззакония моего, и от греха моего очисти мя; яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть…..........".
Голос, какому бы позавидовал всякий дьяк или певчий, серебром разливался по дому скорби, пробуждая ото сна тех кому суждено было нести тяжкий крест работы в нём и тех кому страшный рок присудил безумие до конца дней . Человек в белом халате с помятым и измученным лицом, склонился над столом и что-то писал в толстую общую тетрадь.