Перепутье

                Человеческая  жизнь  похожа  на  коробку спичек.
        Обращаться  с  ней  серьезно  -  смешно. Обращаться   несерьезно - опасно.       
                Акутагава  Рюноскэ

      Миша  Андреев  окончил  школу  весьма  средне, подвели  точные
науки.  Это  не  придало ему  уверенности  для  поступления  в
историко-архивный  институт,  который  он  считал  наиболее  подходящим
для  себя  учебным  заведением.  Осенью  прошлого  года  Миша  даже
ездил  на  подготовительные  курсы  в  этот  институт, о  которых один
из  преподавателей-историков  сказал, что "льгот  наши  курсы  не  дают,
а  дают  знания".  Слишком непривычно было  для  Миши  ездить  промозглой
осенью  три  раза  в  неделю  вечерами  в  центр  Москвы, конспектировать,
а  дома  еще  готовить задания, параллельно со  школьными  уроками. 
Из за  явно  повышенной  нагрузки  у  него обострился  гастродуоденит
и повысилось давление. С  большим  трудом  отзанимавшись  два  месяца,
Миша  по  совету  врачей  оставил  курсы.
     Мнения  со  всех сторон,  начиная  советами  идти  в  ПТУ,  и  кончая
рекомендациями  поступать в МГУ,  мало  помогали  Мише, и только
запутывали его. Наряду  с  другими,  возникала  проблема отдаленности
учебного заведения  от  дома.  Миша понимал,  что это не должно быть
главным  препятствием,  однако  сразу  же находились и  другие, 
преодолевать которые  не  хотелось. Чувствовалась  усталость  от школы
и  от  самого  процесса  учебы. Миша понимал,  что подготовлен  к
поступлению  в  ВУЗ  он  довольно  слабо,  в  том  числе  и  потому  что
уделял  последние  годы  урокам  мало  внимания  и  работоспособность
его  снизилась. Внезапно  в  качестве  кандидата  возник  нефтехимический
техникум,  о  котором  Миша  вычитал  в  буклете "Куда  пойти  учиться?".
О  самой  специальности  Миша  не  имел  не  малейшего понятия, но все дело
было в  другом.  Техникум  располагался  в  Капотне,  куда, судя
по  схеме  пассажирского  транспорта  Москвы, ходил  автобус  от метро
"Каширская",и  добираться  туда  было  несколько  ближе, чем до центра.
Была  у  этого  техникума  еще  одна  важная  особенность - в него
принимали  без  экзаменов.  Правда, техникум  носил  название заочного.
Миша  слабо  себе  представлял, что  это  значит,  а  когда  сосед  Женя
объяснил  ему,  понял  что  этот  вариант отпадает  сам  собой.
Работать и  учиться  неизвестно  на  кого  Миша  не собирался.
     Игорь  Мещерин   долго  не  высказывался по поводу  выбора профессии,
и, наконец,  как  бы  невзначай  сообщил  о  техникуме делопроизводства,
в  который  он, оказывается, уже  сдал  все  экзамены,  и фактически поступил.
Неоднократный  победитель районных конкурсов по литературе,  Игорь
не  скрывал  своего  желания поступить  в  литературный институт, но
специфические  правила  приема  остановили его.  Написав  уже  несколько
сотен  стихов,  многие  из  которых  он  исполнял  под  гитару,  Игорь не
имел ,тем  не  менее,  печатных работ. Главным слушателем его новых стихов
был  Миша. Приходя  к  Игорю в  гости, он  мог долго и терпеливо слушать
стихи  своего товарища  в  авторском  чтении. Многие из них нравились               
Мише  и  он  не  сомневался в наличии  у  Игоря  литературного  таланта. 
Игорь  же  это отрицал,  называл  себя "стихоплетом" и начинал
сразу  излишне  эмоционально  спорить с Мишей,  причем  неясно  было,
искренняя  это  горячность  или  притворная.  Миша находил,  что
Игорь  ведет  и  поддерживает  эти  разговоры  не от избытка
скромности,  а  наоборот, от  тщеславного желания услышать  как  можно
больше  лестных  слов  по  поводу  своих  стихов.  Миша был знаком с Игорем
больше пяти лет, но  назвать  его  своим другом не мог.  Он делил
всех известных людей на  знакомых,  приятелей,  товарищей  и
друзей.  Дружба  представлялась  ему чем-то большим и  возвышенным,
как  в  фильмах  с  романтическим  сюжетом,  где герои готовы отдать
друг  за  друга  свою  жизнь. Такого друга  у  Миши  не было,  хотя 
в  недалеком  прошлом...
     С  первого  класса  школы  упитанный  низкорослый  Саша  Лифшиц
и высокий,  сутуловатый  Миша  Андреев  были  закадычными  друзьями
и  продолжалось  это  лет  шесть-семь. Как-то ноябрьским вечером Алик,
как его все  называли,  и  привел Мишу в гости к своему однокласснику
Игорю  Мещерину,  чей  дом  находился  в  двух  минутах  ходьбы от
мишиного,  однако на  другой улице. Вскоре и  начались  их  прогулки
втроем.  Вместе с  Аликом Миша  придумал  Мурию - страну, где рядом
с  людьми  жили  кошки, собаки, петухи, черепахи, все  говорящие и величи-
ной  в человеческий  рост.  В  этой  стране произошла революция  и  вождём
ее была живущая в то время у Миши  кошка Мурка.  Вскоре настоящая Мурка
погибла,  упав с  балкона  и разбившись об асфальт,  и Мише пришлось
героически "умертвить" вождя  мурской революции, заменив  ее  некоей 
кошкой  Мисинькой.  Потом  в  Мурии началась  гражданская война  и 
интервенция,  развернувшаяся  в  умах трех фантазерах и воплотившаяся
в многочисленных  картах  военных действий, военных приказах, рисунках
и  даже  серьезных  попытках написать историю этих событий. Миша 
отдавался этому целиком, иногда  по  пол ночи  просиживая  за  составлением
карт или биографий, что не  могло  не  отражаться  на  его  успеваемости
в школе.  Более  ответственный  и  усидчивый Игорь Мещерин ухитрялся
совмещать и  то  и  другое.  Алик  стал прототипом легендарного
адмирала  Лифшина,  защитника  города-крепости  Нялс от злюкских
захватчиков,  к счастью, не  погибшим  в  боях.  В детстве Миша
не  раз заступался за Алика и  получал тумаки от слегка антисимитски
настроенных ребят.  Это  привело к неформальному объединению вокруг
Лифшица группы в составе Миши, Илюши Дубинцева, Александра Тальянского
под  псевдонимом Македонский,  и  иногда примыкающего к ним
Игоря  Мещерина, более идеолога,  чем практика.  Неприятельская
руппировка  была  более  многочисленной.  Подлинная причина распрей
была  вскоре  отодвинута  на задний план,  но противостояние
продолжалось в  основном  в виде  отчаянных  фехтований  на  палках
у  здания  строящейся  музыкальной школы.  Как-то Алик "заколол" сразу
троих и кажется,  сам  ненадолго поверил в то, что  он великий Лифшиц.
Из рядов  бывших врагов вышел потом  нынешний  мишин  товарищ  Коля
Жеметин.  А  интересы  и  увлечения  Миши и Алика с возрастом
расходились. Миша  увлекся южнославянскими языками,  Алик был далек
от  этого, не интересовала его и  музыка 30-40-х годов, так  же  как
и  шахматы, он  углублял  и  расширял  свои  познания  в области военной
истории.  И теперь  Миша  иногда  заставал Алика  у  Игоря  в позе лотоса
за  чтением  книги.  В  детстве  Алик  был  Томиным,  Миша  Знаменским; 
Алик  Карлссоном, Миша  Малышом;  Алик  Страшилой, Миша  Железным
Дровосеком; и  всё  это казалось очень правдоподобным.  Но все это
осталось  в  детстве.
     Игорь же  оставался  для  Миши  полуразгаданным, многосложным
человеком,  полным противоречий, о которых он сам изъяснялся так,
словно речь шла о его достоинствах.  Иногда  он  звонил  Мише  и,
начиная  со  слов":Сейчас я вам прочитаю...",  зачитывал стихи
или  статьи  из газет или журналов,  заинтересовавшие его. Читал Игорь
быстро,  безапеляционно-сухим тоном, так, что  Миша  не решался
прервать его.  Так могло пройти  полчаса и больше,  а один из
собеседников,  Миша,  не  успевал еще произнести и слова, лишь
изредка поддакивая для приличия. Миша находил, что у Игоря мания
величия соседствует с комплексом неполноценности , и не  обижался
на своего товарища  за  несколько вычурное поведение.  К тому же
Игорь страдал  сахарным  диабетом  и  это накладывало отпечаток на
его  характер.  Игорь писал  и прозу.  Мише запомнился рассказ
"Добрые дела". Человек делал добрые дела и записывал их  все
в  отдельную тетрадь.  Он уступил место старушке в автобусе,
помыл всю посуду, когда это хотела сделать жена, купил газет
соседу инвалиду.  Рассказ кончался оригинальным обращением
к читателю:"Какой недостаток  увидел  ты в главном герое?"
Миша  довольно  долго думал  и  вынужден был признаться,  что
не  находит никакого недостатка.  "А недостаток тот,  что
все добрые  дела он  записывал",  - недовольный недогадливостью
Миши,  ответствовал автор.
     Начался  июль,  а Миша все откладывал начала подготовки
ко вступительным экзаменам в институт,  почти  не открывая
учебников по своей  любимой  истории.  Он  читал  их  только
лежа в постели,  перед сном.  Через  несколько дней после
выпускного вечера Миша уехал  на  дачу  в  ближнее Подмосковье
в район Бутова.  Туда на  каждое лето выезжали его бабушка с дедом,
дядя с тетей и их сын, двоюродный брат Миши. Миша привез с собой
несколько учебников,  но ему было не до них,  его  всё  больше
увлекали шахматы.  Играл он пока довольно  слабо и для
исправления своих  шахматных  недостатков  перечитывал шахматные
книги, разбирал партии, сыгранные известными гроссмейстерами,
записывал собственные  партии. До недавнего времени постоянным
партнером Миши, с которым он сыграл три матча без контроля
времени,  был его товарищ Дима.  Жил он далековато,  около
метро "Сокол" во Всехсвятском, и матчи эти для удобства проводились
прямо по телефону, что вызывало сильное недовольство  мишиной мамы.
Теперь  же  играли  с  братом  Никитой,  иногда  по  шесть 
и более партий в  день. Брат не изучал шахматной литературы и
редко задумывался  над  ходами, но  играл  лучше  и побеждал чаще.
Миша  прозвал  его Петросяном  за сходство как  внешнее, так и по
стилю  игры  с экс-чемпионом  мира.  Миша понимал,  что брат
талантливее  его, но  оказывал  ему  упорное  сопротивление,
стремясь  ликвидировать  это  неравенство  лучшим  знанием шахматных
дебютов.  Если  Миша  проигрывал  несколько  партий подряд,
в нем просыпался  боец,  и, невзирая  на утомление, он  играл
до тех пор, пока  не отыгрывался  или  хотя  бы  не сокращал
разрыв в  счете. Несколько раз играли в бадминтон. Брату,
крепко сложенному,  спортивному  парню, не очень интересно
было соревноваться  в  этом  с  неумело держащим  ракетку  Мишей.
     Мише  хотелось  отдохнуть  как  от  прошлой,  так  и перед
возможной  будущей  учебой. Однако нестабильность  и неопределенность,
вошедшие в его жизнь как временные,  но неприятные гости,  держали
его в напряжении, заставляя  анализировать  десятки ситуаций,
которые могут  возникнуть  в  ближайшем будущем.  Первые дни
он  просыпался с нелепым чувством,  будто и  сегодня  ему  нужно
дти в школу,  где он обязательно получит двойку. К счастью, воздух
Подмосковья разительно отличался от городского,действовал
ободряюще, просветлял голову.  Миша не очень хорошо переносил
жару,и  никогда  не понимал  любителей позагарать, палящее солнце
изнуряло его и повергало в состояние разбитости. Когда же  солнце
клонилось  к  закату,  температура  постепенно опускалась на
несколько градусов,  приближаясь  к  идеальной.  И  через это
мягкое  тепло  летнего вечера  чуткая  мишина  душа преисполнялась
столь редкой  для  нее  умиротворенностью.  Но неожиданно погода
резко испортилась.  После чудесного теплого дня,  когда ничто не
навевает мысли о том, что природа может не только радовать,
на следующее утро небо помрачнело так, будто  вечер вновь
опустился на землю.  Тучи, тесно сплотившись,  медленно-медленно
плыли на восток и не было им  конца и края. Не единого солнечного
лучика нельзя было различить на этом мрачном фоне.  Неистовый 
ветер, утверждая  господство  осеннего стиля,  так хлестал в
окна,  что,  казалось,  стекла не выдержат и  вот-вот  треснут.
Логическим завершением этих атмосферных явлений явился
массированный ливень, хлынувший на землю  и  наводящий  на
мысль о всемирном потопе.  Дачники с надеждой ожидали возвращения
тепла, но дожди, прекращаясь лишь на считанные минуты, по-прежнему
продолжали обильно поливать землю. Территория дачного участка
превратилась  в сплошную слякоть,  сырость проникла в  дом,
приходилось топить печку. Миша с Никитой с утра  до вечера
смотрели телевизор, сражались в шахматы и в  настольную самодельную
игру "монополию", которая достигла  пика  своей  популярности у
советской молодежи  допризывного возраста. Неутомимый на выдумку
и язык ,брат  начал утомлять его своей говорливостью,  много-
численными афоризмами и анаграммами типа  "знак  я  и  тал",
"ход большой лисы", основанными на забавных перестановках букв
в словах.  Последнее занятие  нравилось и Мише, но он просто
физически уставал от атмосферы постоянных,  хотя и безобидных
шуток  друг  над   другом и над родственниками, и от бесконечных
комментариев к любому изображению на телеэкране.  Разница в
возрасте  сказывалась, Миша  начал чувствовать себя неуютно и решил,
что не  будет  ошибкой  если  он вернется  к привычной  домашней
обстановке. К  тому же  дядя  Фёдор Валерьевич  косо  смотрел  на
Мишу и  часто делал  ему  колкие замечания. Его раздражало то
что  Миша  без особого энтузиазма  работает на огороде, и  сам никогда не
проявляет  инициативы.  В его присутствии Миша всегда  чувствовал
себя очень скованно  и  дискомфортно,  как  чувствуют  себя  люди
в  очень тесном помещении.  "Не  поступить тебе в институт со
своим  аттестатом. В этом  году везде конкурсы большие,  я узнавл",
 - говорил  он  тоном человека,  уверенного в каждом своем слове,
как  в  таблице умножения. "Так  конкурс аттестатов же отменили",
 - удивилась его жена тетя  Лена.  "Правильно,  отменили, так
поэтому и  желающих  стало  больше. Мой  тебе совет",  - обратился
он к Мише, почти  не поворачивая головы в его сторону,  - иди пока
работать. Поработаешь  на  почте или в поликлинике.  Тебе  это
будет  очень полезно."
     Федор  Валерьевич  Нахрапенко  в  свои тридцать пять лет 
имеет  чин  майора  Комитета  Госбезопасности,  живет
в  благоустроенном  районе  Москвы  недалеко от центра, на здоровье
не  жалуется,  у  него  собственные "Жигули". Родом  он  с  Украины,
но  внешне  больше похож на кавказца. Мише  он  напоминал  Гарри
Каспарова  как  по  внешним  данным, так  и  по  легкому  акценту,
только в  несколько  обрюзгшем  варианте.  Он  доволен  жизнью,
уверен  в  себе  и  всегда знает чего  хочет. Миша  понимал, что
с  таким  человеком  спорить  бесполезно,  и принципиально отмалчивался.
Автомобиль  достался  Федору  Валерьевичу очень  просто,  проще и
быть  не могло, он  выиграл  его по лотерейному  билету лет  шесть назад.
Мишина  мама потом  не  один год рассказывала своим подругам примерно
одно  и  то  же:"Андреевы-то  машину  выиграли.  Купили два лотерейных
билета, обычных за тридцать копеек, один выиграл. Федька водит.
Вот  так, деньги  к  деньгам. Мы  бы  так что-нибудь выиграли."
     Миша  пробыл  на  даче недели  две и, выслушав пожелания 
родственников  успешно  поступить  в  институт, вернулся в
окутанную  облаками столицу.  Прежде  всего  он в очередной
раз  поделился  с  мамой своими  сомнениями,  он  не был готов к
экзаменам.  Мама  не  выдержала:"Сейчас не думать надо, а дело
делать. Ты все думаешь,  у тебя было время решать. Чем ты
занимался на  даче?! А  всё оттого что учиться надо было лучше.
Английский язык надо было изучать,  а  не  югославский."
"Такого  языка нет",  - резко ответил Миша,и захватив  зонт,
отправился к тому из товарищей,  кто  окажется дома.