Глава 18. Марта

22февраля. вторник
  Утром, как только Аста ушла, я немедленно бросилась звонить Ветрову. Он назначил мне встречу на час дня в своем кабинете. Времени у меня оставалось еще два часа и я не находила себе места. У меня это с детства - я совершенно не умею ждать. Меня буквально начинает трясти и я ничего не могу с собой поделать. Успокаивают меня две вещи - сигареты и рисование. Да, я из этих неврастеников, которые обязательно нарисуют цветочек на газете, если подвернется ручка или карандашик. Я с детства довольно неплохо рисую и меня даже хотели отдать в художественную школу, но мама много работала, а школа находилась далеко и я так и осталась самоучкой. Когда-то я мечтала стать художником-иллюстратором, но не прошла по конкурсу. Мой рисунок был "слишком сырой", по словам экзаменатора. Я рыдала два дня. Рыдала бы больше, но мама быстренько пристроила мои документы в другой ВУЗ и вот, я бухгалтер, а рисование всего лишь хобби. Когда хочется успокоиться, я достаю папку с рисунками.
     Вот и сейчас. Я удобно устроилась за кухонным столом и развязала тесемки. Но телефонный звонок отвлек меня от просмотра. Звонил Ветров. Сказал, что планы изменились и встреча переносится на час раньше. От радости я задела папку и черно-белые и цветные картинки рассыпались по кухонному полу. Торопливо я собирала их и как попало складывая в оклеенную картинками из журналов, папку. Вот карандашный набросок моего дома, вот комната, вот мамин портрет. Я не хотела сейчас думать о них, тосковать по дому, и предаваться ностальгии. У меня сейчас небыло времени, поэтому я торопилась спрятать все эти дома-квартиры-лица, томных загадочных женщин, неизвестные города и узоры.
   Кажется, все. Я завязала тесемки на папке и оглядела пол еще раз. Белый лист лежал у стены под кухонным столом. Я полезла за ним и замерла.
   Это был мой сон. Сон, приснившийся, если верить дате в подписи, два года назад 28 февраля. Я села на пол рассматривая рисунок. Я до сих пор помню тот сон. И рисунок этот я нарисовала сразу, проснувшись на утро. Мне казалось почему-то очень важным запечатлеть его. На картинке был изображен молодой мужчина, стоящий спиной. Он был обнажен и его обнимала светловолосая девушка, склонив голову на плечо, так, что не видно лица. Только белые короткие волосы. Во сне я обнимала таинственного незнакомца с темными волосами, и плавился под моими ладонями лед, покрывавший его тело твердой коркой, а он нес меня куда-то по заснеженному пустынному лесу и было мне сладко и спокойно в этих объятьях.
   Я вылезла из-под стола и сунула в папку рисунок. Времени ломать голову над странными совпадениями небыло - я уже опаздывала на встречу.
   
   В кабинете у Ветрова было холодно и пахло табаком.
  - Вчера забыл форточку закрыть, - оправдывался доктор.
  - Ничего, - улыбнулась я. - Чаем угостите?
  Из всей этой компании Светлых Воинов Ветров нравился мне больше всех. Не знаю почему. Может быть сочетанием мягкости и силы?
  - А помните, доктор, как я пришла к вам впервые и вы рекомендовали мне найти друзей, сменить работу и завести собаку? - зачем-то вспомнила я. - Ощущения такие, будто бы 1000 лет прошло.
  - Если бы ты знала, что такое 1000 лет, - улыбнулся Ветров, вешая мою куртку на вешалку.
  - А вам сколько?
  - Много, Марта. Много. - Он потер руки и включил чайник. - Будем пить чай!
  Горячий чай с корицей из красных в горох чашек, с домашними печеньями, обсыпанными сахаром, во врачебном кабинете. Хммм... Жизнь открывалась мне все новыми гранями.
  - Итак, Марта, зачем пришла?
  - Поговорить. Понимаете, Павел Викторович, я вот вроде бы с вами, вроде бы и нет. В том смысле, что я о вас не знаю ничего. Откуда, например, берутся Воины Света?
  - Мы рождаемся, живем и умираем. Все так же, как и у людей. Просто мы будто живем в параллельных мирах, - Ветров улыбнулся в рыжеватые усы. – Мы всегда рядом с ними. И всегда боремся за них с Тьмой.
  - И они ничего не знают о вас?
- Не хотят знать, я бы так это назвал. Да мы и не стремимся. Опыт показал, что они не готовы к открытому контакту с более развитыми существами.
- Кит сказал, что вы ангелы, вспомнила я.
- Люди сами творят свои легенды, - загадочно произнес Павел Викторович и спросил: - Как ты себя чувствуешь? Голова не болит? Может быть тошнота или головокружение?
- Да нет, все нормально, - отмахнулась я.
- И все же я осмотрю тебя.
- Но в чем же ваше отличие от людей?! – не унималась я. – Я пока не вижу ничего такого! Никаких чудес или крыльев или нимбов!
- А ты, похоже, испорчена мифотворчеством людей, - рассмеялся доктор. – Поверь, есть отличия. Мы умеем врачевать раны, мы живем дольше, мы быстрее, сильнее, выносливее, мы можем в одно мгновение переместиться в любую точку земли. У нас много умений, но пользуемся мы ими лишь когда это в самом деле необходимо.
- А предвиденье?
- Будущее видеть бессмысленно, потому что его возможно изменить. Вот ты видишь лишь то, что уже произошло.
- А вы почему этого не видите? Было бы логично, если бы ко всем умениям у вас было бы и это.
- Марта, - мои слова смешили доктора. – Но мы же не персонажи фантастической истории!
Он вдруг помрачнел, улыбка исчезла с его лица. Он снял очки и потер переносицу тонкими пальцами.
- Я скажу тебе сейчас то, что должен сказать, но это будет для тебя тяжело и горько. Дар Виденья это не дар, это проклятие. Ничего хорошего он не приносит своему носителю. Жизнь Видящей коротка, Марта. Эти женщины либо рано умирают, либо сходят с ума. К сожалению, чужая боль становится для них непосильной ношей.
Я почувствовала, как холодеет у меня внутри, как сжимаются губы и слезы выступают на глазах. Доктор будто поставил мне только что смертельный диагноз.
- Прости, Марта, - тихо сказал он и встал из-за стола.
Он разматывал бинт на мой голове, а я сидела, словно окаменевшая, и только слезы капали из глаз.
- Послушайте! – вдруг взорвалась я и вскочила со стула. Оттолкнула от себя доктора и сорвала с головы бинты. – Вы только что сказали мне, что я скоро умру, и хотите бинтовать мне голову!
- Марта.
- Как-то не логично, - выпалила я. – И как-то глупо!
Я чувствовала, что меня трясет и ору я неприлично громко и слишком истерично, запинаясь и проглатывая окончания слов.
- Я пришла узнать о вас, а вы тут…
Он подошел к столу и достал из верхнего ящика пузырек с прозрачной жидкостью.
- Я не буду это пить! – взвилась я и, сорвав с вешалки куртку, бросилась к двери.
 Я уже взялась за ручку, готовая вылететь из кабинета и бежать сломя голову куда-нибудь по-дальше от этих Светлых с их умениями и проклятиями. Внезапно дверь резким рывком отворилась, и я едва не уткнулась носом в грудь Олега.
  - Привет, - сказал он, глядя на меня сверху и оттеснив в глубь кабинета, закрыл за собой дверь. - Здравствуйте, Павел Викторович.
  - Здравствуй, Олег, - доктор протер очки и вновь водрузил их на породистый нос. - Что-то случилось?
  - Да. Еще одна пропавшая.
У него было слишком уж серое лицо и потухшие глаза, что бы это была просто пропавшая. Я зашмыгала носом успокаиваясь, и слизывая с губ последние слезы. Это небыло праздное любопытство. Это было что-то другое. Предчувствие, что произошло нечто очень серьезное. На столько, что даже мой «смертельный диагноз» отошел на второй план.
  Олег в два шага пересек кабинет и выложил на стол цветное фото. Не в состоянии справиться с собой, я тоже подошла посмотреть. С фото улыбалась девушка. Примерно моих лет. У нее были светло-русые волосы и голубые лучистые глаза. Косметики - ноль, не смотря на то, что снимок явно был  сделан в фотосалоне. На щеках девушки играл легкий естественный румянец и губы были яркие от природы. Одета в скромный сиреневый свитерок. Из украшений - тонкое колечко на бледном пальчике и изящная брошка в форме букетика цветов. Редкий типаж. Вымирающий, я бы так сказала. Не серая мышь, нет. Просто очень красивая самодостаточная девчонка. Таких любят современные режиссеры, если надо изобразить "исконно русский типаж". Такая никогда не появится на обложке глянцевого журнала. Потому что естественность противоречит всем принципам мира потребления. Если все женщины полюбят себя такими, какие они есть, разорятся не только косметические компании, но и все эти безумные геи-модельеры, заставляющие женщин забыть о том, как должна выглядеть женская фигура и навязывающие  параметры мальчика-подростка.
  - Марта? - Ветров тронул меня за плечо. - Ты что-то увидела?
  - Нет, - я смущенно улыбнулась и вытерла рукавом с лица мокрые полоски слез. - Нет... Я.. просто я задумалась о всякой чепухе... Красивая девушка. Как давно она пропала?
  - Марта, пусть Олег сам все расскажет.
   Олег стоял у окна, покусывая тонкие губы. В профиль он напоминал мне Александра Блока.
  - Вчера она вошла в свою квартиру. Примерно в девять вечера, - он смотрел на тающие за окном сосульки. - А утром ее там небыло. Вещи не тронуты. Никаких следов сопротивления ...
  Я что-то не понимала, какого дьявола, Олег так нервничает, а Ветров миндальничает с ним, будто это не взрослый мужик, борец с Тьмой, между прочим, а кисейная барышня!
  - Откуда такие сведенья? - деловым тоном осведомилась я. Раз уж мне осталось жить не так долго, то я постараюсь использовать это время с пользой для других! - Девушка могла просто сбежать с любовником!
  - Не могла! - рявкнул Олег, обернувшись ко мне.
  Ветров успокаивающе похлопал его плечу и пояснил мне:
  - Не могла. Потому что эта девушка возлюбленная Олега.
  Приехали.
  "Возлюбленная". Я и не знала, что кто-то еще пользуется этим словом.
  - В самом деле? - я уставилась на Олега, а он, демонстративно повернулся ко мне спиной.
  - Она жива? - осторожно спросил Ветров.
  Я подошла к столу и взяла в руки фото.
  - Да.
  Мне показалось, что Олег вздохнул с облегчением.
  - А сейчас она где?
  Я нахмурилась. Хм. Где она?
  Прикрыла глаза. Темно. Холодно. Воздух влажный и затхлый. Где-то капает вода. Я вытягиваю руку вперед и чувствую под пальцами шершавую холодную стену. Я делаю шаг, но звякает цепь на моей ноге и не пускает дальше.
  - Подвал что ли, - сообщила я, открывая глаза.
  - Ты уверена? - спросил доктор. Кажется, он был удивлен, такому прогрессу в моем «проклятье Видения».
  - Ну да, - я смутилась. Я что-то не понимала, почему у Ветрова такое счастливое лицо от новости, что "возлюбленная" Олега прикована цепью в каком-то подвале.
  - Ты видишь, Марта, - сияя улыбкой, пояснил Ветров. - Я не знаю, что с тобой произошло, но ты видишь! Мне кажется, что так на тебя действует стресс! Безусловно! Так часто бывает у людей – после пережитого несчастья они начинают Видеть! Возможно, что после моих слов…
  Я растерялась. В самом деле, как я сама этого не заметила? Может быть потому, что это было так же просто, как дышать? Вот только если доктор прав, то мне вовсе не хочется переживать еще какие-либо душевные потрясения, каждый раз, когда понадобится «навести резкость».
  - Это, наверное, после удара головой, - попыталась пошутить я, что бы скрыть смущение.
  - Вези её к Никите, - скомандовал доктор Олегу. - Пусть посмотрит остальных пропавших.
  Кажется, я начинаю наконец привыкать к этим наполненным тайным смыслом фразам и меня даже не тянет задавать дурацкие вопросы.
   
     Олег стритрейсер? Ага. Конечно. Не надо быть Видящей, что бы на сто процентов быть уверенной, чья это ярко-желтая спортивная машина стоит на маленькой больничной парковке.
 Кит в самом деле жил совсем рядом от того места, где мы с ним впервые столкнулись. Его логово располагалось на последнем этаже многоэтажной "свечки", гордо торчащей на фоне серо-голубого неба. Лифт быстро доставил нас на 15-этаж и Олег нажал кнопку звонка у черной двери.
  - Привет, - Никита впустил нас в квартиру.
   Я снимала ботинки и краем глаза посматривала на него, стоящего в крошечном коридоре скрестив руки на груди - черная футболка, светлые джинсы и мрачная сосредоточенность на лице. Кит был как Кит. Никаких сюрпризов. Интересно, он когда-нибудь смеется? Нормально. По человечески. Громко и от души.
   Кит провел нас в гостиную и я охнула от восхищения - огромное, почти во всю стену окно из которого открывался великолепный вид на лежащий внизу город. Мое воображение тут же нарисовало картину того, как Кит стоит у этого окна, вглядываясь в огни внизу…
  - Марта, будешь кофе? - спросил Кит и я кивнула.
   Пока он возился на кухне я рассматривала комнату. Холодновато, как по мне. В том смысле, что здесь не хватало уюта. Белые стены. Черная мебель. Минималистический интерьер из глянцевого журнала. Только фото в розовой рамочке с ромашкой на верхнем правом уголке выбивалось из общей картины своим легкомыслием. Наверное, поэтому меня немедленно потянуло к нему. На фото был Кит, обнимающий темноволосую темноглазую девушку с ямочками на щеках. Она была очень милая. В самом деле. Лет 17, не больше. Такая улыбающаяся, счастливая и ... мертвая. Будто лед под пальцами. Я поставила рамку на полку и села на низкий диван рядом с Олегом. В голове у меня помутилось и мне нужно было как-то подстраховаться на случай, если мне вдруг приспичит рухнуть в обморок. Всему виной было это фото. Я не сомневалась.
 Никита появился из кухни с кофе.
  - Ветров звонил мне. Я все приготовил, - Никита был в своем репертуаре - сразу к делу. Никаких лишних прелюдий в виде бесед о погоде.
   Кит выложил на журнальный черный столик стопочку фотографий. На мой вопросительный взгляд пояснил:
  - Пропавшие.
  Я отхлебнула кофе - слишком сладкий, и разложила фото перед собой. Прямо гадалка над картами таро.
   Вглядывалась в лица. Слушала себя.
  - Вот этот не наш, - фотография светловолосого мальчика в полосатой футболке была отодвинута в сторону. - Отец вывез его за границу. Юг Франции. Если надо, то могу сказать куда именно.
  - Марта, ты путаешь что-то, - Никита раздраженно передернул плечами. - Его родители в городе. Оба.
  - Нет. Его отец француз и он увез его! Выкрал и увез! - упрямо повторила я. - Мать ребенка догадывается, в чем дело, но не говорит! Потому что измена это нарушение брачного контракта и муж оставит её нищей, если это раскроется!
  Я не знала откуда это все появляется в моей голове, но сомнений в правдивости не возникало. Я просто знала. И это было так же естественно, как знать о том, что было вчера. О, я похоже, начинала верить в информационное поле Земли, Хроники Акаши и бесконечность Космоса.
  - Вот эта, - огненно-рыжая с недовольной гримаской, лет 23, так же была выдернута мной из общей кучи. - Она сбежала. Долго готовилась. Собирала вещи. Деньги. Сбежала с мужчиной. Семья была против их отношений.
  - Эта, - плохое, чуть размытое фото. - Эта мертва. Несчастный случай на дороге. Водитель так испугался ответственности, что положил тело в машину и спрятал в лесу. Я место показать могу, если надо.
  - Обязательно, - серьезно заявил на это Кит.
  - Кит у нас работает следователем, - пояснил Олег.
  Как я сама не догадалась? Ну конечно! У них же откуда-то должна быть вся эта информация!
  - А Ирэн у нас работает в морге. Да.
  Я удивленно вытаращила глаза. Шикарная черноволосая Ирэн и морг? Она же знает сколько-то там языков и всего лишь патологоанатом? Я-то решила, что она археолог.
   Я внимательно уставилась на оставшиеся фото. Теперь все было в порядке. Лишних небыло. Только фото Юлии, девушки Олега, я сдвинула в сторону - не место ей среди мертвых. Что-то между ними было общее. Что-то такое, чего я никак не могла поймать, потому что это лежало на поверхности. Так прошло минут 20. Пока голова не стала гудеть от напряжения. Что бы разгрузиться я вышла покурить на маленький, продуваемый всеми ветрами балкон, а когда вошла, и бросила взгляд на журнальный стол, даже взвизгнула:
  - Ну конечно! - завопила я. - Конечно!
  Парни удивленно уставились на меня.
  - Они светлые все! - ликовала я своему открытию - Все чистые! Ну... Ну они с потенциалом праведников! Я не знаю, как это еще назвать!
  Но эта информация, похоже, никак не удивила ни Кита, ни Олега. Ценной она была только для меня. В самом деле – кому, как не Олегу знать о чистоте его девушки?
  - Мы могли бы съездить в квартиру, где все произошло, - без особого, впрочем, рвения, предложила я. Я чувствовала какой-то спад, усталость, словно бы я целый день занималась изматывающим физическим трудом. Вряд ли можно надеяться на какие-то еще просветления сегодня.
Особого энтузиазма мое предложение не вызвало и у парней, но никому не хотелось упускать даже маленькой возможности.
   Никита поехал с нами на своем синем «Фольксвагене». Как представитель власти, если что.