Тьма изначальная. 2

   Первое, что я понял, когда пришел в себя - меня вовсе не размазало по кабине, на месте был, по всей видимости, и мой мозг - для фантомной боль в голове была слишком сильной. Не выпрыгнул через рот и желудок, но тоже самое про легкие я утверждать не мог – кажется именно от, словно раздирающей боли в груди, я и очнулся. Катастрофически не хватало воздуха. Тут же я понял второе, что порадовало меня в разы меньше первого – кислорода осталось совсем мало. Каждый вздох мог стать последним, и не только из-за недостатка драгоценного O2.   
  В том, что мой корабль по-прежнему герметичен, я не был уверен, а это значило, что ядовитый бульон планеты уже начал проникать в кабину. «Непригодная для жизни» - кажется, так помечено в картах. Припомнить бы что-нибудь еще…что там дальше говорилось…атмосфера, на планете есть атмосфера… непригодная для жизни….
Казалось, что искрилась сама голова, во всяком случае, искры, летящие из глаз, я видел отчетливее кабины, тонущей в полумгле. Но на размышления времени не было, и так неизвестно, сколько я провел без сознания, и какое количество инородного газа успело попасть в мой организм. Надо торопиться. Я попытался пошевелить пальцами на руках и ногах – больно, но боль в данном случае хороший признак. В учебке учат понимать свою боль, ее можно читать как книгу, надо только овладеть азбукой – у тела свой алфавит. Азы я усвоил, а от солдата больше и не требовалось. Солдат… я всегда считал эту категорию лишь пушечным мясом. Я – пилот. Наверное, уже лучше. Летал я хорошо….
   Ничто не сломано, а все остальное сейчас не так уж и важно. Главное освободиться из стянувших мертвой хваткой ремней и - на поиски аптечки. Что корабль приземлился с наклоном, я понял, лишь когда мягко щелкнула застежка ремня безопасности и я полетел прямо на пульт управления, нажимая руками и грудью сразу на все кнопки – ни одна даже не мигнула. Еще одна отвратительная новость раньше времени. Я готов был зарычать, но воздуха хватило лишь на полвздоха. Я задыхался. Я буквально содрал с себя защитный шлем и швырнул его в темноту, которой стало все окружающее пространство, бывшее, когда-то моей кабиной. Мне стало казаться, что планета уже отобрала у меня все, что когда-то принадлежало мне, и словно мрак – это и не мрак вовсе, а гигантские щупальца.
   Я сполз с панели управления и упал на пол, подпирая его всеми своими четырьмя конечностями, жадно вдыхал воздух, отравленный парами, просачивающимися сквозь невидимые щели в корпусе. Неожиданно ярко в моем воспаленном сознании предстало видение, как черные щупальца планеты пробираются в мой открытый рот. Я чувствовал их скользкие холодные прикосновения, как они заполняют мое горло, не давая вдохнуть, пробираются в мои легкие. В панике я заткнул рот руками, добровольно готовый удушить самого себя. Наверное, именно это бы и произошло, если бы не болезненный, как удар ножом в грудь, изнутри меня не пронзил подсознательный приступ стыда. Это же ядовитая атмосфера, еще немного и у меня начнутся галлюцинации, если, конечно, я до них доживу, не убив самого себя. Я увидел себя жалкого, свернувшегося эмбрионом на полу, в разваливающемся на части корабле.
   Резко, больно, отрезвляюще я ударил себя наотмашь по лицу и почувствовал, как ладонь буквально проскользнула по щеке перемазанной горячей свежей кровью. Видимо, я рассек лоб, вот откуда эти искры в глазах и разбивающая череп боль. Но сейчас было не до этого. Я - еще я, и это – мой корабль, моя кабина, и я точно знаю, где находится аптечка,  с тем единственным, что может меня спасти. Препарат YY-99, коробочка с 10 ампулами. Не больше одной дозы в 24 часа и не больше 5 инъекций подряд. Вызубрено наизусть в учебке. Там же я впервые попробовал его на себе. Были какие-то учения…. Меня непроизвольно передернуло от воспоминания. Зубами вскрыл упаковку шприца, пальцы меня почти не слушались. Плохо, плохо, плохо…. Я перестал дышать, понимая, что еще пара глотков этого отравленного воздуха меня убьют. Ампула с густой желтой жидкостью, с трудом забирающейся шприцом.
   YY-99 – одно из лучших изобретений наших ученых, сколько полезное, столь и опасное. «Оно спасет вашу жизнь, - говорил инструктор, - но потом оно в праве забрать ее». В том, что он не преувеличивает я убедился в тот первый и единственный раз. Было плохо - утром мне показалось, что я проснулся с самого страшного в своей жизни похмелья. Тогда мне казалось, что еще одного такого утра я не переживу. Наверное, тогда нам хотели дать понять раз и навсегда, что использовать этот препарат можно только в самых крайних случаях. Для таких он и был изобретен. YY-99 служил для нейтрализации в организме практически любых ядов, соединений и всего прочего, угрожающего хрупкой человеческой жизни в космической среде и атмосфере чужих планет.
   На этой планете есть атмосфера, значит есть и кислород, пусть даже совсем небольшой процент, на Земле ведь его тоже не много, мне хватит, главное уничтожать в крови действие ядовитых веществ. Получится или нет – было уже не важно, как и то, что будет потом, потому что я  умирал. Мой организм знал это, и паника вот-вот могла сломить меня. 
   Шприц, полный едкой жидкости, в трясущейся руке. Я сжимал его что было сил, понимая, что урони я его сейчас, и все для меня пропало. Я даже не загнул рукава – времени уже не было. Колол по наитию, зная, что где-то здесь находится вена. Хотя, кажется, веществу не так и важно было, куда попадать в вену или любую другую ткань, действовало оно моментально, распространяясь по каждой клеточке тела. Но если место введения не влияло на  полезный эффект, то однозначно влияло на обратный. Что говорить, промахнись я мимо вены, и руки бы я наверняка лишился, а в данных условиях – лишился однозначно.
   Я не думал об этом, мысли беспорядочной сворой пронеслись в моем агонизирующем сознании. Шприц проткнул плотную ткань и вошел в живую плоть, мне показалось, я почувствовал, как из раны засочилась теплая жидкость – кровь, значит все-таки попал в вену. Я закусил губу и надавил на поршень шприца большим пальцем. Сначала не чувствуешь ничего, первые секунд десять. Главное успеть ввести за это время, потому что потом уже не сможешь. Пустой шприц, оглушительно звякнув, упал вниз, следом за ним сгибаясь налету устремился и я, понимая, что сейчас-то мой желудок точно вывернет наружу. А потом я почувствовал, как кровь во мне стала ледяной, артерии, вены, капилляры от адского холода разбухали, а потом взорвались все, одновременно. Возможно, в первый раз я чувствовал тоже самое…