Первая любовь

- Как ты относишься к Элке Ветышевой? – однажды спросил меня Мишка Шагитов, с которым мы учились с первого класса и дружили.
- Да никак. Девчонка, как и все.
- Ну, не скажи, она красивей всех, и одевается всегда чисто, аккуратно.
- Ну и что?
- А ты бы влюбился в неё?
- Ну, ты даешь! С чего это я должен в неё влюбиться?
- А я бы влюбился. Только мне больше нравится Валя Макеева. С ней весело, она и шутки понимает, и сама любит шутить.
- А к чему ты этот разговор завел?
- Так Элка дружит с Валей, а мы с тобой. Вот бы и стали вчетвером дружить.
- Они не захотят! Элка такая вся из себя, гордая. Дочь фельдшерицы. Да и как ты все это представляешь?
- Вечером позовем погулять на берег реки.
- Ага! Так они и согласятся, да и наверно уже дружат с парнями.
- Завтра поговорю с Валей, потом расскажу тебе.

   После этого разговора, у меня все мысли стали обращаться к Элке. Она была моложе на год, окончила шесть классов, но, как и все девочки, старалась выглядеть взрослее, ходила на танцы. Мы с Мишкой тоже ходили в клуб, но танцевать не умели, а только смотрели, как другие танцуют вальс, польку.

- Что в ней хорошего увидел Мишка? – размышлял я, теперь уже внимательней разглядывая девочку. – Девчонка, как и все. Только, конечно, одевается лучше, наряднее и на ногах красивые туфельки. Так она одна у матери, конечно, балует ее. Но все же есть в ней что-то такое привлекательное. Да ну её! Вот вырасту, поеду в Златоуст и там найду красивее в сто раз.

  Рассуждая так, старался не обращать внимания на Элку, но почему-то, вопреки воле, искал встречи с ней, хоть мимоходом. А тут и Мишка пришел с ответом от Вали Макеевой.
- Она сначала засмеялась на мое предложение, потом небрежно заметила, что они уже дружат, а в конце пообещала поговорить с Элкой.
- А с кем они дружат, не сказала?
- Нет, но мне кажется, что она врет, цену набивает.
- Да, наверно, правда, дружат. Вон Элка, какая красивая.
- А мы чем с тобой хуже?
- Нашел красавцев. Да и не знаю о чем с ними говорить. Если как в кино, то у меня не получится. Нет! Надо узнать точно, с кем они дружат.
- Подождем?
- Подождем.

  После этого разговора Элка стала нравиться еще больше. – «Действительно, она красивее всех. Как только это раньше не замечал?»
  В костер разгоравшей любви подлили масла мои родители. На праздник Пасхи, не зная моих переживаний, они пригласили в гости, как соседей, старших Ветышевых. Выпивали брагу за праздничным столом в горнице, а я сидел на кухне, прислушиваясь к их разговорам.

- У вас здесь никого нет родных, и у нас тоже. Даже в гости сходить не куда, – говорила мама.
- Да! Мы ни к кому не ходим, ни с кем не дружим. На праздники, обычно, уезжаем в Кусу, к родным.
- А у нас с вами дети подрастают, может, даст Бог, и породнимся, - продолжала свою мысль мама.
- Ну! Это еще рано об этом говорить, - смеясь, ответили родители Элки.
- Время летит быстро.

  Не дослушав разговора, я выскочил во двор, красный от волнения.
- Ну, что это маме вздумалось сватать нас, еще пацанов? Выучиться надо, стать на ноги, а потом и жениться, - внутренне возмущался я. Даже не замечая, что думаю так же, как мама с отцом осуждали какую ни будь пару молодоженов. Но в глубине  души было радостно от мысли, что мы можем стать мужем и женой с Элкой.

  Пришел Мишка Шагитов и подпортил мое настроение, рассказав, что Рудик катает Элку на своем велосипеде, и увозил ее несколько раз за речку, а это в деревенских понятиях имело плохое предположение.
  Рудик Исаков был нашим ровесником, но выглядел старше. И в клубе он хорошо умел танцевать, так что девчата обожали. Его мать работала бухгалтером в леспромхозе, хорошо зарабатывала, потому модно, по-городскому одевала своего единственного сына. Всегда выглаженные рубашка, брюки, начищенные ботинки. У него был первый в селе велосипед, на зависть всем парням. Жили вдвоем, так как отец Рудика погиб на фронте, а второй раз замуж она не выходила. Всю свою нерастраченную любовь отдавала сыну.

- Надо поговорить с Рудиком, узнать, дружат они или нет, - предложил Мишка.
- Да! Так он и скажет. Хитрющий, может и соврать. Вот если к нему с каким делом прийти и, между прочим, выспросить.
  Стали придумывать повод для визита, но как назло ничего путного не приходило в голову.

 А через день Рудик сам обратился ко мне, предложив радионаушники.
- Говорят, что ты радиоприемник собираешь?
- Откуда ты про это узнал?
- Да Васька – чуваш возмущался, что ты в библиотеке книгу взял про изготовление самодельного радио. Перехватил ее прямо перед Васькиным носом. Он все негодовал, что сам тебе об этой книге рассказал. Молодец! Утер чувашу нос, пусть не хорохорится.
- Взять-то взял, да сложно все изготовить самому, тем более наушники.
- Так они у меня есть, продам за тридцатку, все равно валяются без дела. Мать купила новый радиоприемник, красивый, «Звезда» называется. Ловит весь мир. Пошли, посмотрим.
- Пошли.

И тут дорогой нам встретилась Элка. При виде нас она как-то стушевалась, покраснела и сказала: - Здравствуйте, мальчики!
- Привет! – небрежно сказал Рудик и, не останавливаясь, повел меня к себе домой. У меня на языке вертелся вопрос, который все-таки задал, внутренне холодея, но делая беззаботный вид:
- Как тебе Элка? Красивая девчонка?
- Нашел красавицу.
- А сам ее за речку на велосипеде катаешь.
- Ну и что? Не жениться же на ней из-за этого. Сама бегает за мной, как собачонка. Такая же, как и все.

  Все это Рудик говорил каким-то холодным, надменным тоном, что мне стало не по себе. И видимо уловив это на моем лице, насмешливо спросил:
- А ты что, влюбился в неё?
- Ну, вот! Сразу влюбился, - деланно возмутился я.
- Да не красней! Она этого не стоит.
«Конечно, между ними что-то было, раз так она смутилась, и так про неё он говорит. Не верю Рудику! Со злости наговаривает» - размышлял я. А на душе стало неприятно, неприятно, как будто какую отраву съел.

- Вот Зойка Кастерина – крепкий орешек, никак не уговорю её прокатиться за речку в кусты. Ну, ничего! И её расколю, - продолжал свой разговор Рудик, уже не замечая моего настроения, занятый своими планами.

  Прошло две недели после этого разговора. В село привезли новый фильм «Сказание о земле сибирской», а мама денег на кино не дает:
- Кино у вас каждую неделю показывают, это пять рублей надо отдать в месяц, а отец один работает, да и получает мало. Без кино проживешь! Мы ведь не смотрим и ничего.
- Фильм больно интересный, все идут в клуб.
- Нет, Миша! Не помрешь и без этого. Лучше булку хлеба купить.

  Видя мамину не уступчивость, пошел искать Рудика. Киномеханик приезжал один, поэтому, продав билеты, начинал показывать кино, а контролером ставил у дверей Рудика, видимо доверяя ему. Тот охотно согласился, что пропустит меня, но рубль я буду должен ему.
- А за что тебе платить рубль?
- Все равно ты бы заплатил его киномеханику.
- Ну, я же по дружбе прошу.
- Дружба дружбой, а денежки врозь. Да и с меня он может спросить, если увидит, как ты проходишь.
- Ладно! Я в тамбуре буду ждать.

«Вот, жадина, какой! Знает ведь, что у меня денег нет. Теперь надо как-то заработать, или выпросить у мамы, на что ни будь» - негодовал я в душе, но возможность посмотреть кино меня немного успокаивала.
  С такими мрачными мыслями ждал начало сеанса. Друзья все прошли в клуб, каким-то образом раздобыв денег или вместе с родителями. Стою в темном тамбуре, в котором, почему-то, даже не было электрической лампочки, и он освещался, когда открывали двери в клуб.

  Зал уже был полон народа, а все еще шли люди, неся из дома табуретки, зная, что мест уже нет. Наконец погас свет, и зазвучала музыка, кино началось. И в тамбур вбежала, запыхавшись, Элка. После её стука в дверь, вышел Рудик и, не видя меня, стоявшего в углу, стал обнимать, шептать что-то на ухо девушке.

- Ну, нашел время и место, - проговорила она, вырываясь.
- После кино пойдем?
- Там видно будет, - кокетливо рассмеялась она и, оттолкнув Рудика, прошла в зал.
  Рудик прошел следом, закрыв дверь. Обо мне он и не вспомнил, да и к лучшему. В кино идти расхотелось, и побрел по ночному селу домой, перебирая в памяти весь подслушанный разговор.
 
«Значит, они давно крутят любовь, - сделал грустный вывод. – Конечно, где мне тягаться с красавцем Рудиком. Эх! Шагитов! Шагитов! Зачем только заморочил мне голову своими разговорами про Элку».
 На душе было как-то очень нехорошо, будто отняли что–то самое дорогое. Даже плакать хотелось и было чувство какого-то одиночества.
- Хороша Маша, да не наша! – горестно подвел итог.

  Прошло немного времени, и опять прибежал Мишка с новостью:
- Вчера Элка подралась с Зойкой Кастериной.
- А с ней то чего они не поделили?
- Элка увидела, как Рудик катает Зойку на велосипеде, и налетела на неё с кулаками. Вообще-то не с кулаками, а вцепилась ей в волосы. Просто умора, смотреть, как девчонки дерутся.
- А что Рудик?
- Так он сначала пытался их разнять, потом сел на велик и укатил. Наверно приревновала Элка Зойку. Рудька не ее, а Кастерину пригласил кататься. Вот не поделили парня.
- А ты еще предлагал дружить.
- Так я же не знал, что у них любовь с Рудькой. И Валя ничего не говорила.
- Они друг дружку прикрывают. Вот как у тебя с Валей дела?
- Да никак! Ну, их, этих девчонок. Пойдем на рыбалку, мать просила рыбы наловить.
- Пойдем.

  Накопали червей, взяли удочки и направились на рыбалку, уже смеясь над своей неудачной дружбой с девчонками.
- Вот вырастем и женимся на городских, - уверенно заверил Мишка, - они красивее и умнее наших.
  И мы сидели до вечера на берегу речки Арша, ловили пескарей, небольших голавлей, плотву. Здесь успехи были лучше, чем в любви.