Всем по счастью

                (Рождественская история)

Мама думает, что ей всего ничего, - каких-то четыре года и семь месяцев. Она же, в отличие от мамы, считает себя сильно-сильно большой. Мама говорит ей: «Глупышка, ты моя». Она сердито насупливается и отворачивается, думая про себя: «И никакая не «глупышка»… Кто в детсаде везде первой, а?»

Она лежит в постели, укутавшись почти с головой. Лишь из-под края одеяла светятся изумрудинки-глазёнки.


- Дарья, - это мама из соседней комнаты, - помолиться не забыла?

- Не забыла, мам, - отвечает девочка и весело прыскает.

- И молитву прочитала?

- Само собой, мам.

- А крестик поцеловала?

- Ну, да-да, мам.

Так каждый вечер… Сколько себя Дарьюшка  помнит. Девочке чуть-чуть даже смешно, мама ее, такую взрослую, принимает за ляльку какую-нибудь, сыплет вопросами, на которые заранее знает ответы. Девочка считает: все мамы такие – озабоченные. Слово «озабоченные» услышала от взрослых, гуляя во дворе, и оно ей понравилось, хотя вряд ли понимает его значение.

Девочка таращится на слабо мерцающий ночничок. Глаза слипаются. Дарья изо всех сил борется со сном, но тот все ближе и ближе подкрадывается,  подступает, веки тяжелеют и тяжелеют. Дарья – совсем не капризная: если мама говорит, что пора спать, то она послушно идет в постель. Но сегодня… Нет-нет, не каприз – это другое. У девочки неисполненное обязательство, ею придуманное еще днем.  Она приготовила обращение к тому, чей завтра день рождения. От кого-то слышала, что если сильно-пресильно чего-то хочется, то надо попросить Боженьку семь раз.

И она шепчет:

- Боженька… родненький, подари на завтрашний праздник моей маме много-много улыбок… Чтобы весь день радовалась и не смотрела грустно на меня. И, - она переводит дух, - еще: сделай так, чтобы папуля отпросился на работе (мама говорит, что он много-много работает и ему вечно некогда) и пришел, ладно?

Дарья загибает, чтобы со счета не сбиться, четвертый палец и засыпает.

…Девочка, встряхивая огромным алым бантом, мурлыча что-то под нос, гуляет по газону и срывает огромные, пожалуй, с блюдце, одуванчики. Она удивлена (зима же, а тут цветы, теплое солнце и радующиеся птички высоко в небе), но не очень. Она скашивает глаза влево и видит, что по тротуару, постукивая об асфальт толстенным, не очищенным от веток, сучком, идет дедушка. Вглядывается и ей кажется, что где-то уже видела: вытянутое скорбное лицо, печальный взгляд и небольшая бородка уж больно знакомы. Силится вспомнить, а никак не может. Дедушка останавливается, почему-то укоризненно и долго смотрит на девочку, потом в осуждение встряхивает бородкой и спрашивает маминым почему-то голосом:

- Что ж, ты, дурёха этакая, с ерундой всякой обращаешься, а?.. Не стыдно, нет? Какие улыбки?.. Зачем они?.. Я, вот, без них обхожусь и ничего.

Девочка догадливо спрашивает:

- Вы… Боженька, да?

- А то!..

Девочка уже готова расплакаться

- Значит… вы… вы…  не сделаете? Нет-нет?

Дедушка встряхивает бородкой и фыркает.

- Ладно бы, - говорит Боженька по-прежнему маминым голосом, -  Барби попросила, как подружки, а то… Эк, невидаль…

- Не надо кукол! – истерично рыдая, девочка валится на газон и начинает дрыгать ногами (мама ее никогда такой не видела). – Хочу, чтобы мама порадовалась! Хочу! Хочу! Хочу!..

И девочка ничего не видит, а лишь слышит:

- Приснилось, что-то, да? – это мамин голос. Девочка приоткрывает чуть-чуть глаза: над ней мамино лицо, такое родное и близкое. – Успокойся и спи, доченька.

Девочка жмется к маминой теплой и мягкой ладони и вновь засыпает…

- Вставай, сонюшка-засонюшка, - будит ее утром мамин бодрый голос. – С Рождеством, Дарьюшка!

Девочка уже знает: когда мама так называет, то это значит одно - она счастлива. Неужели?.. Ей страшно открыть глаза: а что, если это всего лишь сон? Рискуя потерять маленькую надежду, девочка слегка приоткрывает глаза и сквозь крохотные щелочки видит доброе мамино лицо и… улыбку.

- Ур-р-ра! – кричит во всю мочь девочка, вскакивает и радостно прыгает на кровати. – Получилось! Получилось! Получилось!

- Что именно «получилось»? – спрашивает мама.

- Боженька сделал!

Мама пожимает плечами.

- Боженька? Сделал? Что именно?

- А не скажу!

Мама смеется.

- Скрытничаешь?

Дочь спрыгивает с постели, надевает теплые мягкие тапочки и летит в ванную, чтобы, как любит говорить мама, привести себя в порядок. И уже оттуда кричит:

- И тебя, мамочка, с Рождеством!

Половина второго. Заскрежетал звонок. Первой у двери, что естественно (она так ждет!), очутилась Дарьюшка. Она, не спрашивая (девочка знает, так по крайней мере ей кажется), поворачивает замочную щеколду, открывает и взвизгивает:

- И ты пришел!

Девочка повисает на шее отца, прижимается к его колючей щеке.

- Тебя так долго не было, - и, подражая кому-то из взрослых, строго добавляет. – Нельзя  много работать.

Отец улыбчиво смотрит ей в глаза.

- Иначе не получается… Извини…

Девочка, жарко дыша в ухо, шепотом спрашивает:

- Пап, тебя Боженька с работы отпросил, да?

Отец целует в румянец ее щеки.

- Он, родимый. И, -  залазит рукой в наплечную сумку, шуршит там, достает целлулоидную яркую коробку, подает дочери, - просил передать рождественский подарок.

Девочка берет, спрыгивает с отцовских рук, хмыкает, относит подарок в свою комнату и тотчас же возвращается.

- Спасибо, пап, но я же говорила, что не надо.

- И даже не посмотришь, что за подарок? – удивившись, спрашивает отец.

- Я знаю: Барби, - равнодушно отвечает дочь.

- Знаешь?! Но откуда?!

- От Боженьки.

…Дарьюшка сидит в своей комнате. Слева – по-прежнему нераскрытая коробка с главным подарком. Высунув кончик розовенького язычка, рисует дом. Дом получается большой, на четыре окна, выходящих на улицу. Окна – настежь. Из первого выглядывает ее отец, из второго, широко улыбаясь, - мамулька, из третьего – она сама с косичками торчком, а на подоконнике четвертого сидит Муська, топорщит пышные усы и усердно замывает гостей. Топится печь. Из трубы вьются голубые струйки дыма. Крыльцо высокое и широкое, а дверь в дом – нараспашку. 

Девочка дорисовывает деревья и цветы в палисаднике напротив дома, а из кухни сочатся всякие приятные запахи. Девочка знает: мама готовит рождественский обед.

У ног девочки, несмотря на кухонные соблазны, трется Муська, громко мурлыча. Трется и смотрит вверх: ждет, когда на нее обратят внимание.

Дарья отрывается от занятия. Муська, будто того только и ждала, прыгает на колени, ложится, закрывает глаза.

- С Рождеством, Мусенька! – говорит девочка и нежно гладит по спинке

Муська в ответ:

- Мр-р-р, мр-р-р, мр-р-р, - довольно урчит, не открывая глаз.

Дарья любит разговаривать с любимицей, понимает все, что та хочет сказать.

– И тебя, - отвечает Муська, а потом спрашивает. – Подарками, пожалуй, завалили?

Девочка утвердительно кивает.

- Папулька Барби подарил и еще игру.

Муська открывает глаза, удивленно (так кажется девочке) смотрит на нее.

- Мур-р-р… компьютерную, не иначе… Стрелялку, да?

- Ну, что ты, Муська! – восклицает Дарья. – Я – девочка!

- Мяу-у-у… И что из того?

- Знаешь, какая игра?

- Расскажи и узнаю тогда.

- Игра называется «Маленькая няня».

Муська потягивается, потом зевает.

- Пожалуй, скукотища.

- А вот и нет! – возражает Дарья. – Мне надо так подготовить ко сну ляльку, чтобы, не капризничая, сразу уснула: помыть в ванной, обтереть полотенцем, хорошо запеленать, покормить из бутылочки, покачать на руках, успокоить, значит, и уложить в постельку.

- Ур-р-р… Получается?

Девочка отрицательно мотает головой.

- Нет… Беспрестанно верещит… Я научусь, обязательно.

Муська щурит глаза и признательно урчит.

- И меня, мяу-у-у, не забыли, знаешь?

- Догадываюсь, - отвечает девочка и хитро подмигивает.

- Мяу… Попробуй угадать с трех раз, что мне подарили?

- Попробую угадать с одного раза. Пожалуй, - девочка притворяется, что думает, - твоих любимых карасиков.

Муська крутит головой и фыркает.

- Мяу-у-у…Так нечестно. Подсмотрела, да?

- Я угадала.

- Карасики, знаешь, какие вкусные? Мр-р-р, мр-р-р, мр-р-р.

Дарьюшка разговаривает с Муськой, а не забывает прислушиваться к голосам, глухо доносящимся с кухни. Она слышит, как отец что-то говорит, а мама звонко в ответ смеется.

На лице Дарьюшки счастливая улыбка.

Потом  -  общий праздничный стол. Весело все лопали вкуснотищу – рождественский пирог с гусиной начинкой.

Дарьюшка наклоняется и смотрит под стол: там Муська, хрустя косточками, приканчивает гусиное крылышко. Муська, оторвавшись на секунду от столь приятного ей занятия, смотрит на Дарьюшку. Дарьюшка понимает ее говорящий взгляд.

- Мр-р-р… Обалденное крылышко, - облизнувшись, Муська отворачивается и принимается за старое.

И все – счастливы!

ЕКАТЕРИНБУРГ,  октябрь 2006.