Ловля кротов

  Все мои друзья увлеклись ловлей кротов. Их шкурки принимал заготовитель и платил по 15 копеек за штуку. Если сдать сто штук, то можно заработать 15 рублей. Это же целое состояние !
  Нужно было достать пар двадцать кротоловок, специальных ловушек, согнутых из стальной проволоки. Настоящие охотники расставляли по пятьсот пар и более, их тропы уходили в тайгу до десяти километров.

- Тять! Где достать кротоловки?
- А где твои друзья берут?
- Кто где. Некоторые купили у охотников, другие воруют с троп. Ваньке Королеву уже попало за это. Поговори с Матвеем Копыловым, может у него есть, хотя бы на лето.
  Копылов был старым знакомым отца, они иногда выпивали вместе, вспоминали прошлое. Но мама не любила его, считала хитрым, пронырливым. Но, как ни странно, он дал мне двадцать пять пар, хотя не был охотником, а зачем-то держал у себя эти кротоловки. Наверно, на всякий случай, вдруг пригодится.

- Дал только на время, в августе вернуть ему надо, - сказал отец.
- Уж больно сильно они заржавели. Наверно, не пользовался ими, валялись в сарае. Придется чистить их шкуркой.
  Наждачной бумагой пришлось чистить два дня, сам весь стал ржавым, но желание заработать пересиливало всё. Теперь надо решить  два вопроса: - Где ставить? И как сохранить, чтоб не украли?
 
Пошел к Пашке Шибакову.
- Ты кротов ловишь?
- Ловлю. Уже больше сотни шкурок набралось.
- Покажи!
- На! Смотри. Эти вот хорошие, а вот эти с черным пятном, бракованные, их принимают по десять копеек.
- А отчего эти черные пятна?
- От тугих кротоловок, которые сильно ударяют и в том месте кровь у крота свертывается. А ты тоже решил ставить?
- Да! Ты только покажи, как надо это делать.
- Пойдем завтра утром вместе проверять мои, и научишься, как ставить, как сдирать шкурку, как натягивать их на доску. Только одно условие: - у меня кротов не воровать и не ставить на моей тропе – свою протори.

  Утром, проводив коров в табун, мы направились за речку на Пашкину тропу.
Солнце только всходило, была сильная роса, так что по колено штаны намокли. Перейдя в брод реку, и поднявшись на противоположный берег, вышли на широкую колесную дорогу, по которой на лошадях возили и дрова, и сено. Отсюда начинались тропинки, которые протаривали охотники, грибники, ягодники. Не зная, куда ведет та или иная тропа, можно было уйти к далеким горам и не встретится с другой тропой.

  Опытные кротоловы ставили свои ловушки подальше от села, чтоб не сняли ребята. Вот Пашка и ставил в начале тропы, чтоб и не далеко от дома, и вроде под защитой взрослых охотников, так как тропы имели своих хозяев и назывались их именами: - Сычевская, Аксеновская, Макеевская и другие.

  Кроты, роя в земле ходы, дойдя до утоптанной земли, выходили наверх, перебегали тропу, и снова врывались в землю, оставляя на поверхности бугорки. Вот  в эти входы и выходы ставились заряженные кротоловки, притыкая их колышками, чтоб раненый крот не утащил.

  Все эти знания попутно объяснял Пашка, вынимая пучки травы из кротиных ходов и, если попадался крот, вытаскивал его и заряжал ловушку. Часа за полтора мы проверили всё, и в результате поймалось тринадцать штук. Присев на поваленную осину, Пашка стал показывать, как надо снять шкурку, чтоб не испортить, а тушки забрасывал подальше в чащу леса.

- Все запомнил?
- Конечно! Только покажешь еще как растягивать и сушить шкурки на доске.
- Ну, это дома покажу. А вот дальше уже стоят Макеевские, у нас с ним договоренность.
- И ты ни разу не проверял у него?
- Ты что? Так отлупит, что не захочешь больше. Ваньке Королеву от него досталось.

  Полученные знания надо было реализовать на практике. Стал ходить по тропкам, смотреть, стоят там кротоловки или нет. В конце концов нашел «ничейную». Она вела на покосы, и по ней ходило много народа, поэтому здесь и не ставили, боясь, что утащат.

  А чтоб у меня не сняли, придумал такой простой прием: - в норки у дороги засовывал пучки травы, как делают все охотники, но ловушку туда не ставил. Это была «пустышка». Кротоловку ставил через метр от тропы и прикрывал вырезанным тут же куском дерна. И проверять шел не рано утром, а часов в десять, когда роса уже подсыхала, и на покосы люди проходили.

  Свои ложные «затычки» из травы всегда валялись на тропе. Это ребятишки проверяли. А в замаскированные ловушки каждый день попадались штук по десять кротов.
- Ну, как у тебя идет охота? – спросил покровительственно Пашка.
- Да уже штук пятьдесят поймал.
- Молодец! На чьей тропе ты ставишь?
- А ни на чьей. Может дальше, километров через пять и ставит кто, не знаю
- Что за тропа такая?
- Да по ней все на покос ходят.
- И много своровали?
- Да пока ни одной.
- Везет тебе! А у меня уже с десяток стащили. Ох, если поймаю, башку точно отверну.
- Ты уже сдавал шкурки?
- Да! На двадцать рублей. Хочу накопить на велосипед.
- Здорово! Мне столько не поймать.
- Так у меня около ста пар стоит, а у тебя в четыре раза меньше.
- Да у меня еще много черных, бракованных.
- Это тебе Матвей негодные кротоловки отдал. Хитрый он.

  Лето шло своим чередом. Мне приходилось и на покосе помогать отцу, и огород полоть, огребать картошку, но выкраивал часок времени, пробежаться с проверкой ловушек. Нельзя было оставлять пойманного крота долго в норе. И шкурка портилась, и он начинал смердеть, и кроты рыли обходные пути.

 С неожиданным сообщением обратилась ко мне мама:
- Миша! У нас во дворе завелся крот. Может, выпустил живого, и он прижился. Вон сколько куч нагреб. Так скоро весь двор перероет.
- Нет, мама, не выпускал крота. Я же только шкурки приношу из леса.
- Но ведь его надо как-то поймать. Поставь свои кротоловки.
- А где ставить? Тут куч десять будет.
- Так ты же у нас охотник, вот и прикинь, где он живет.
- Попробую, - уныло ответил я, без всякой надежды на успех.

  Стал размышлять, где крот мог поселиться и мне, почему-то, пришло в голову, что он живет под сенями. И прямо у крыльца был выход, в который и поставил ловушку. Вечером мама зовет меня:
- Крот, кажется, попался. Что-то шебуршало там.
  Я вытащил кротоловку с мертвым кротом, и, зарядив, поставил еще раз.

Утром уже с нетерпением побежал посмотреть и вытащил живого  большого крота, который попался за переднюю короткую, но крепкую лапу. Этими двумя мощными лапами крот очень быстро роет проходы в земле.
- Мама! Мама! Айда сюда скорее! Живой крот попался.

  Крот пищал в руке, выворачивался и пытался укусить, но я крепко держал его позади лап, не давая вывернуться. А пальцем гладил по голове. Мама и тятя с интересом рассматривали его, наверно тоже первый раз видели крота живого.
- И что ты будешь с ним делать? – спросила мама.
- Даже не знаю. Красивый какой «кротяка», что и убивать жалко.
- Вот и не убивай, а отнеси в лес и отпусти.

  В душе шла борьба, все же пятнадцать копеек придется выбросить. Но жалость победила, и я отнес его на опушку леса и выпустил на землю. Крот яростно принялся копать землю и вскоре исчез в норке, только земляной бугорок остался. И как-то пропало желание их ловить, убивать таких красивых зверьков.
  Снял все кротоловки и отнес Копылову. А шкурок сдал заготовителю на двенадцать рублей и отдал их маме.

- Вот и ботинки новые к школе заработал, - похвалила она.
  А отец задумчиво добавил: - А Копылову  для того осенью нужны кротоловки, что осенний кротовый мех самый дорогой. Он становится высоким, ровным, густым, блестящим, угольно-черного цвета с серебристым налетом. И шкурка стоит пятьдесят копеек. Хитрый он.
Мы с мамой не поняли только одного – кто хитрый.