Глава 6. Встреча с прошлым

 
      Через пару часов, оставив  незапертую машину на  площади  у «трех вокзалов», Огнев дремал в салоне  автобуса, следовавшего  рейсом на Ростов. В связи со случившимся, все его планы, касающиеся столицы, рушились.
       Труп Лепса вскоре обнаружат, опознают и  начнут искать убийцу. Причем дотошно - он  действующий генерал.   
       Следовательно, на это время необходимо покинуть город, залечь на дно и в спокойной обстановке решить, что делать дальше.
       Ростов Огнев выбрал не случайно, поскольку вспомнил приглашение «Душмана». К тому же его заинтриговала найденная в самолете записка. Судя по рассказу Сашки, его дед   и написавший записку старшина, - могли быть одним и тем же  лицом. Адрес, где должен проживать старик, Огнев помнил - улица Седова.
       В Ростов автобус прибыл  поздно вечером и подрулил  к железнодорожному вокзалу. Сдав в автоматическую камеру хранения кейс, на ночь Огнев поселился в расположенной неподалеку гостинице. Там он принял горячий  душ, побрился и  поужинал в небольшом ресторане. После этого вернулся в номер, заперся  и принялся изучать содержимое бумажника Лепса.
       В нем оказались водительское удостоверение, несколько визиток,  две тысячи рублей  и девятьсот долларов сотенными купюрами. Удостоверение и визитки он спустил в унитаз, предварительно изорвав их на мелкие клочки,   деньги положил в карман висящей в шкафу куртки, а бумажник швырнул в ящик стола. После этого   достал служебное   удостоверение Лепса,  пробежал его глазами и  сунул в нагрудный карман пиджака.
       Проснулся он поздно и взглянул на часы. Было без четверти девять. За окном ярко светило солнце, а  на ветках растущей напротив  старой акации весело чирикала стайка воробьев.
       Огнев  снова принял душ, оделся, сдал номер горничной и спустился  вниз.   После шумной столицы,  улицы южного города показались ему необычно  тихими и пустынными. Автомобилей было значительно меньше, прохожие никуда не спешили и шли размеренным шагом.
       Заметив неподалеку от гостиницы  стоянку такси, Огнев направился к ней. 
       - Привет, мастер, - поздоровался он  с лузгающим семечки  у крайнего автомобиля пожилым  небритым водителем. - До центрального рынка подбросишь?
       -  Стольник, - флегматично произнес тот.
       - Поехали.
       Центральный рынок, или как здесь его называли Старый базар, поразил Огнева своим многолюдьем, шумом и южным колоритом.
       На многочисленных лотках и прилавках, всей палитрой цветов  веселили глаз разнообразные фрукты и овощи,  в павильонах и киосках   торговали мясом, птицей  и рыбой, а в молочных рядах - молоком, сметаной и творогом. Русский говор переплетался с неспешной украинской речью и гортанным клекотом горцев.
       Перекусив в одном из рыночных кафе и побродив по базару, Огнев  купил  бутылку марочного коньяка «Дербент», розовой домашней ветчины и сыру, пару золотистых вяленых лещей и душистую самаркандскую дыню. Все это  сложил в приобретенную здесь же, полиэтиленовую сумку и направился к выходу.
       Улица Седова, на которой его высадил подвернувшийся «бомбила», находилась в старой части города и была застроена  частными домами с высокими  глухими заборами.
       - Вы не подскажете, где здесь живет Вонлярский? - спросил Огнев  у идущей ему навстречу пожилой женщины, ведущей за руку маленькую девочку.   
       -  Это Дим Димыч? Как же, подскажу. Вон в том доме, у которого «жигули» стоят.   
       - Спасибо, -  поблагодарил ее Огнев.
       Дом, к которому он подошел, был  каменным, с зелеными резными ставнями на окнах   и высокими шатровыми воротами. 
       Сбоку от врезанной в ворота калитки, виднелась  кнопка звонка. Огнев нажал на нее и прислушался. Где-то в недрах дома хлопнул дверь, затем вторая и кто-то, шаркая подошвами,  направился к воротам. Потом щелкнул  запор, и калитка неслышно отворилась.
       Перед Огневым стоял высокий костистый старик в  накинутой на плечи телогрейке и резиновых колошах.   
       - Тебе кого сынок?  - поинтересовался он.
       - Мне нужен Вонлярский.
       - Это я.
       - Вам от внука  привет и гостинец.
       - Не забыл, знать Петька деда?
       - Не Петька, а Сашка.
       - И точно, Сашка, - хитро прищурился хозяин.- Ну, что ж, проходи, коли зашел. 
       Посторонившись, старик пропустил гостя во двор, запер калитку и они пошли к дому. Судя по всему, здесь жил рачительный хозяин.
       Вдоль всего двора, плотно вымощенного булыжником,  тянулась увитая виноградной лозой, терраса. Напротив дома  высилась летняя,   красного кирпича кухня, а в конце двора капитальный гараж, за которым проглядывались садовые деревья  и мохнатые багровые астры.   
       Поднявшись на высокое крыльцо, хозяин и гость прошли на веранду, а оттуда, открыв обитую утеплителем дверь, в дом. В первой комнате, судя по всему выполнявшей роль прихожей и кухни, топилась обложенная кафелем «голландка» с парящим на ней чайником, а у стоящего возле окна стола, на табурете дремал рыжий кот.
       - Брысь, Боцман, - столкнул его на пол дед и снял с плиты кипящий чайник.
       - А ты, парень,  разблокайся и  присаживайся, в ногах правды нету.
       Огнев  поставил сумку у двери, снял куртку, повесил ее на вешалку и  присел к столу.
       - Так говоришь, от Сашки приехал? Как он там, стервец?
       -  Ничего.   Перевоспитывается, работает, вас часто вспоминает. 
       -  Это хорошо, - усаживаясь напротив, сказал дед. - А ты какими судьбами тут? По говору вроде не наш.
       - Я с ним   в одном отряде был. Освободился, здесь проездом.  А сам с Дальнего востока, с Камчатки.  Это для вас, - кивнул он на сумку.
       - Ну-ка, ну-ка, покажи, что там?
Огнев выложил на стол все купленное на рынке.
       - Так говоришь гостинец от Сашки? Откуда ж у него такие деньги? Тут один коньяк в половину моей пенсии станет.
       - Это от меня, неудобно как-то в гости с пустыми руками.
       -  И то верно. Знать, человек ты совестливый. Ну, давай почаевничаем и покуштуем твоих гостинцев. Коньяк я и не помню, когда пил.
       Через час, раскрасневшиеся от «Дербента» и чая, они живо обсуждали  результаты чеченской войны. Причем хозяин проявил незаурядные знания  всех ее событий.
       Чуть позже он спустился  в подвал под домом и принес оттуда запотевший кувшин виноградного вина.
       - Давай чихирю попробуем, нового сбора.
       После вина, узнав, что Огнев служил в погранвойсках и воевал в Афганистане, Дим Димыч, так звали хозяина, расчувствовался и пригласил его в горницу, где на стенах висели семейные фотографии.
       - Это мой дед в Первую мировую, - показал на чубатого урядника с шашкой и  двумя георгиевскими крестами. Это я, в мае 44-го, - ткнул пальцем в бравого флотского старшину с приятелем. А вот это Сашка в Афганистане  - провел дрожащей рукой  по фотографии  «Душмана» в парадной сержантской  форме и с медалью «За отвагу» на груди.               
       Потом, когда они вернулись на кухню, старик предложил Огневу погостить у него.
       - Живу я сам, бабка давно померла. Дом большой, вдвоем будет веселей. Или домой спешишь?
       - Да нет, - ответил Огнев. - Дома, собственно, у меня нет. Из детдомовских я. 
       - Вот и поживи, оглядись. В наших местах тебе понравится. Съездим на Дон, в плавни, порыбачим, покажу тебе казачьи станицы.
       Так Огнев остался у Дим Димыча.
       Теперь он не сомневался, что хозяин именно тот человек, который оставил записку в самолете и мог прояснить историю с необычным грузом.
       Поселил хозяин  Огнева, тот  назвался Юрием Молохом, в небольшой уютной светелке, с окном, выходящим в сад. На следующее утро тот съездил на вокзал, забрал из   камеры хранения свой кейс, а в универмаге приобрел кое-что из вещей: спортивный костюм, пару сорочек, свитер и комплект зимнего армейского камуфляжа. А еще, не желая быть обузой для  гостеприимного хозяина,  накупил целую сумку продуктов.
       Вечером, когда посмотрев  по телевизору  очередную  серию документального фильма «Великая Отечественная», они с хозяином сидели на кухне и пили чай, Дим Димыч  заметил, что военная  хроника  тех лет не  отображает всех событий  первых дней войны.
       - А каких именно? - поинтересовался Огнев.
       - Да хотя бы  наших   десантов  в тыл  немцам летом 41-го.
       - Разве такие были?  - удивился Огнев.
       - И не один. В двух я лично участвовал.
       - Расскажите, это интересно.
И старый солдат рассказал следующее:
       - Сам я, как ты видел на фотографии, из флотских. Но войну начал  воздушным десантником  в Белоруссии.  Там,  в лесу под  Минском, базировалась наша воздушно-десантная бригада. Тринадцатого июля мы получили приказ маршала Шапошникова высадиться в тыл наступающим немцам для совершения  разведывательно-диверсионных операций.
       Десантировались  с ночных   бомбардировщиков, сразу же после налета на несколько крупных вражеских объектов. Уничтожили то, что осталось после бомбежки и ушли в лес. 
       Потом рвали железнодорожные  и шоссейные  мосты, по которым двигалась вражеская техника, громили немецкие гарнизоны и комендатуры, захватывали немецких языков.  Через две недели остатки бригады с боями прорвались к своим, и нас перебросили в Подмосковье. Там пополнили личным составом  и в конце августа забросили в район Ржева.
       Через сутки мы уничтожили  крупный железнодорожный узел в Нелидово и  нарушили  график движения  вражеских эшелонов на восток. А затем по рации получили приказ, захватить немецкого штабного офицера и переправить его за линию фронта. Провели разведку и установили местонахождение одного из немецких  штабов.    
       Разгромив его, захватили в плен  немецкого генерала  и с партизанской базы  отправили его самолетом на Большую землю.  Фашисты в отместку организовали карательную операцию, и мы ушли в леса. Там отряд пополнился за счет   «окруженцев»   и  провел еще несколько операций  по  уничтожению живой силы и техники врага на дорогах. 
       Короче, воевали мы в тех  лесах, до января 42-го. А когда из десанта осталось всего ничего, решили прорываться к своим. Без приказа. Связи тогда у нас уже не было.
       Выходили ночью, по льду  Селигера, нарвались на вражеский заслон, там меня в бою и шарахнуло. Потом немецкий плен, побег из него и штрафбат.  А  в начале 70-х, уже здесь, в военкомате, мне вручили «Красную Звезду», за те десанты. Такая вот история.   
       Только в военных хрониках про это ничего нету, хотя некоторые из десантников до сих пор живы. Мы даже встречались  в Москве на сорокалетие Победы.  Мой корешок Миша Усатов организовал. Он, кстати, к тому времени стал  адмиралом и крупной шишкой в КГБ.
       - Михаил Андреевич Усатов? - удивленно вскинул брови Юрий.
       -Точно, Михаил Андреевич, - внимательно поглядел на него Дим Димыч. - А ты никак его знавал?
       - Нет, просто слышал от одного своего приятеля, - отвел  Огнев глаза в сторону.
       Первого заместителя начальника ПГУ* вице - адмирала Усатова он знал, поскольку в Высшей школе  учился в одной группе с его сыном, парни дружили, и Юрий не раз бывал у них дома. К сожалению, в живых уже не было ни первого ни второго, иначе судьба Огнева могла повернуться  иначе.
       - Да,  белых пятен   в той войне немало,- задумчиво произнес он через минуту. - И аннотация к сериалу верная  - «Неизвестная война».
       В последующие дни,   перебрав двигатель на старенькой  «шестерке», Дим Димыч   познакомил гостя с городом,  а затем они съездили на рыбалку  в станицу  Кагальницкую, где у хозяина были родственники.
       На обратном пути с ними случилась неприятность.
       Километрах в тридцати от города, «шестерку»  Вонлярского подрезала иномарка и, чиркнув ее крылом, унеслась вперед. А  когда  Дим Димыч остановился  и они с Огневым вышли из салона, осмотреть повреждение,  резко затормозила и сдала назад.  Из машины вышли трое  бритоголовых парней в спортивных костюмах и кожаных куртках,  и не спеша, направились к «жигулям».
       - Ну что, дедуля, платить будешь?  -  просипел один из них.
       - За что платить?  Вы ж меня сами подрезали, - удивился Дим Димыч.
       - Плати, «козел» а то щас отрихтуем твой шарабан, - осклабился второй, и в руках у него возникла бейсбольная бита.
       В тот же миг старик резко взмахнул рукой, бита загремела по асфальту, а парень  дико взвыл. Остальные двое на мгновение опешили, и это им дорого обошлось. Одного Огнев  свалил молниеносным ударом ноги в пах,  а второго резким тычком  кулака в висок.
       - Так-то, парни,-  ухмыльнулся он, оглядев их бесчувственные тела,  и поднял валявшуюся у ног биту. - Дим Димыч, а что вы сделали этому?  - кивнул он на все еще воющего  в кювете  парня.
       - «Козу», - растопырил тот клешнястые пальцы. - Мне по моим годам она еще по силам.
       Затем   подошел к иномарке  и  вырвал из блока зажигания провода.
       - Нехай позагорают засранцы, может умней станут.
       После этого они сели в машину и тронулись с места.
       - Вот и мой Сашка,  вроде этих, -  переключая скорость, сказал Дим Димыч.  - Правда стариков и убогих не обижал, а все едино бандит.  Из армии пришел,  а работать негде - шахты и заводы позакрывали.   Потыкался к коммерсантам  - те нос воротят,  бывший «афганец», такие, мол, нам не нужны. Сходил к военкому, как же так? А тот ему, - живи, как знаешь - я тебя в Афганистан не посылал. 
       Вернулся домой, трясется весь,- где ж справедливость, дед? А что я скажу?  Промолчал. Ну, он и связался с «братвой». Смотрю, деньги появились, дорогие шмотки, а потом и крутая тачка.  Я ему толкую, завязывай с этим, внучок. Пропадешь. А он смеется - еще немного подзаработаю и открою   автосервис, будешь в нем директором. Подзаработал. Ограбили они богатых  армян  и попались. Теперь пишет из зоны -  вернусь, начну новую жизнь. Хрен он чего начнет. Дружки недавно заезжали, ждут, не дождутся.   
       …Шли дни, и чем больше Огнев  общался со стариком, тем больше проникался к нему доверием и удивлялся жизненной силе, заложенной в этом человеке. Не смотря на преклонный возраст,   Дим Димыч содержал в образцовом порядке дом,  немного подрабатывал извозом и живо интересовался всем, что происходило в стране. Причем отрицательно относился к новой власти и  всему, что  называлось «демократическими преобразованиями».  Называл их  по своему «дерьмократическими».
       И в один из вечеров, когда они чаевничали на кухне,  взвесив все «за» и «против», Огнев решил показать  старому солдату, найденную в самолете записку. 
       - Откуда это у тебя?  - внимательно ее прочитав и  отвердев лицом, спросил Дим Димыч.
       Пришлось рассказать кто он, почему оказался в лагере, и каким образом обнаружил записку.
       На несколько минут в кухне возникла тягостная тишина.
       - Ребят зверье не растащило?
       - Нет, так там и лежат. 
       - А груз?
       - Тоже.
       - Ну и что думаешь делать с ним?
       - В советское время сдал бы  государству. А теперь даже не знаю.
       - Да, дела, - нахмурился  старик.   
       - Я думал, то золото давно в казну поступило.  Когда вышел к своим, все в «смерше»  рассказал и даже   показал на карте. Только документы погибших передать не смог. Случайно утопил в болоте. Мне не поверили  и определили  в штрафбат.  Смывай, мол,  позор кровью
      Смыл, получил «Красное Знамя»  и дошел до Будапешта. А золото значит так и лежит в тундре.   Может тебе все-таки   сдать его новой власти? - наклонился Дим Димыч к Огневу. 
       - Этой не сдам. Очень уж она гнилая,  отец, на себе испытал.   
       - Тогда я тебе вот что скажу, Юрий. Считай это золото своим. И распорядись им, как знаешь.   
       Потекли дни мучительных размышлений.   
       Оценивая свое положение, Огнев понимал, что возврата к прежней жизни у него нет. Лагерь, побег и  все последующее, перечеркивали ее напрочь. Оставалось только одно -  забрать из тайника золото и, реализовав его, выехать   из страны.  Куда угодно, хоть к черту на рога. Иначе - «распорядиться», как сказал Дим Димыч.
       Но одному это сделать практически невозможно. Нужны  надежные помощники  и  серьезный покупатель. После гибели Шмакова и предательства Лепса, в Москве у него оставался только один верный человек - Мартыненко, у которого наверняка имелись связи в банковской системе. Реализовать же такое количество нелегального золота, можно было только через банк, и такая практика в стране существовала, о чем Огнев знал  не  понаслышке. 
       Если Виталька все организует, дело остается за главным - доставить груз из тундры  в столицу. 
       В памяти почему-то возник образ героя одного из рассказов Джека Лондона, блуждающего  с  мешком  золота  где-то на Аляске.  Кончил он весьма плачевно.
       Нет, самому ему такой груз и   транспортировку не осилить. Нужны  помощники. И не робкого десятка. Такие, как  егерь с кордона,  Зингер  или  Душман, возвращения которого с нетерпением ждал Дим Димыч.
       На следующее утро, сказав ему, что хочет навестить приятеля, Огнев выехал   рейсовым автобусом в Москву.
       Зима уже полностью вошла в свои права, и  за окном  натужно ревущего дизелем «Икаруса», проносились заснеженные поля и перелески.
       Ближе к Москве снега стало больше, а мороз крепче. На Казанский вокзал автобус прибыл со значительным опозданием, в офисе Виталия никто не отвечал, и Огневу пришлось провести ночь на жесткой скамейке в зале ожидания. Перед самым утром он задремал и проснулся от легкого толчка в плечо.
       - Гражданин, ваши документы, - произнес стоящий перед ним милиционер.
       Стараясь казаться спокойным, Огнев достал из куртки  паспорт и протянул его стражу порядка.
       - Куда следуете?  - поинтересовался сержант, внимательно изучив паспорт.
       - К родственникам, в Казань.
       - Счастливого пути, - произнес милиционер и вернул документ.
       Когда он удалился, Огнев  еще минут пять посидел, соображая, чем привлек внимание сержанта, а после встал и направился к выходу. Виталию  он позвонил после десяти, с Ленинградского вокзала.
       - Да, - раздался в трубке незнакомый голос.
       - Я бы хотел поговорить с Мартыненко.
       - А кто вы ?
       - Его близкий друг, сейчас проездом в Москве и хотел бы встретиться.
       - Виталий Петрович будет чуть позже, что ему передать?
       - Скажите, что звонил Юрий. Я еще позвоню.
       C приятелем ему удалось увидеться только во второй половине дня. В этот раз их встреча была более сдержанной.
       - Куда ты опять пропал?  -  поинтересовался Мартыненко, пожав Огневу руку.
       - Пришлось уехать, Лепс  меня  хотел сдать милиции.
       -  Вот сука! Так это ты его грохнул?
       -  Я не хотел, но так вышло.
       - Да, Юрка, везет тебе как утопленнику, врагу не пожелаешь. А по генеральской даче я все выяснил. В ней никто не живет, но по субботам наезжает внук с компанией - повеселиться. Гудят почем зря. Физической охраны там нет.  Обычная сигнализация, выведенная  на милицейский  пульт  охраны. Рядом, впритык, такие же дачи, а сзади,    метрах в трехстах,  сосновый лес.
       - Спасибо  Виталь за информацию.
       -  А, чего там, - махнул рукой Мартыненко. - Только я б на твоем месте плюнул на все  это и как можно быстрее рванул   отсюда  куда подальше. Наши бывшие коллеги хоть и хреново, а все-таки работают. Смотри, не играй с огнем.
       - Я так и сделаю. А заехал к тебе с предложением. Как ты смотришь на то, чтобы  поучаствовать в одном серьезном деле?
       - Положительно, если оно стоящее.
       - Ну, тогда слушай. И Огнев вкратце поведал Мартыненко о своей находке и планах на нее.
       - Да-а, - огорошено  произнес тот, внимательно его выслушав, - если б кто другой рассказал - не поверил. И сколько ж там этого добра?
       -  Килограммов двести будет.
       -  И все в слитках?
       -  Ну да.
       - Ты представляешь, какая эта сумма? Космическая!
       Мартыненко встал  из-за стола, закурил и  стал расхаживать по кабинету. Затем, что-то решив для себя, вернулся на место и ткнул сигарету в пепельницу.   
       - Какая моя доля,  если операция пройдет нормально?
       - Все поделим  между участниками поровну.
       - А сколько людей будет в этом задействовано?
       - Если ты согласен, пока мы вдвоем.
       - Я согласен. Дело стоящее, хотя и рискованное. Но, как говорят, кто не рискует, тот не пьет шампанское.
       - В таком случае, предлагаю следующий план, - глядя на приятеля, сказал Огнев. - Я организую  доставку груза из тундры в Петрозаводск.  Ты же пока остаешься здесь и  ищешь надежного покупателя. Я повторяю, надежного. Им, думаю, может выступить только банк или крупная инвестиционная компания.  Одновременно прорабатываешь вопрос доставки груза из Петрозаводска в Москву. Как только у меня будет все готово, я тебе  отзвонюсь и  там встретимся.  Ну, а дальше, смотря по обстоятельствам.
       - Что ж, - чуть подумав, ответив Мартыненко. -   План реальный и меня   устраивает. Тем более, что кое-какие связи  в банках   есть. Сам понимаешь, в основном работаем на «черном  нале».  В тундру, я так понимаю, ты пойдешь не один?
       - Нет, конечно. Самому  такой груз не осилить. Да и места там гиблые. Есть у меня на примете в Петрозаводске один человек, он мне здорово помог.
       -  И кто же это?
       -  Егерь в лесничестве. Бывший военный, офицер. С ним и пойду.
       - А он согласится?
       - Думаю, да.   
       - Вдвоем вы все не вынесете.
       -  А зачем выносить?  Купим  снегоходы  с санями и на них вывезем.
       - Сколько они стоят? Я дам денег.
       - Не нужно, у меня пока  есть.
       - Хорошо, тогда я беру на себя расходы по транспортировке.
       - Теперь о связи, - продолжил Огнев. - Звонить в офис я больше не буду. У тебя есть сотовый телефон?
       - Да, имеется, здесь его номер. Мартыненко достал из бумажника ламинированную визитку  и протянул   Огневу.
       -  Хорошо, - произнес  тот и спрятал ее в карман.
       На этом разговор закончился и, распрощавшись с приятелем,  вечером Огнев  убыл обратно.
       Вернувшись в Ростов, он заехал на уже знакомый  Центральный рынок, приобрел там  недорогой сотовый телефон,  различных гостинцев для Дим Димыча  и отправился на Седова.
       Старик встретил его  радостно, угостил домашней  куриной лапшой  и выставил на стол  запотевший кувшин вина.
       - Ну   как, повидал дружка?  - поинтересовался он, когда Огнев опустошил тарелку и попросил добавки.
       - Повидал.
       - Ну и ладно. Хорошо, когда есть друзья, а вот мои почитай все померли. Остались одни воспоминания. Чаще всех вспоминаю Саньку, с которым   бежал из плена. Душевный парень был, из Ленинграда.  Снится порой по ночам. Сколько лет прошло, а веришь, снится.
       - Верю, - кивнул головой Огнев и задумался. Потом поднял глаза на  сидящего напротив старика.
       - Уеду я на днях, Дим Димыч. Подамся в Заполярье. За золотым руном.
       - Я в этом и не сомневался. Золото всегда к себе тянет. Покайлил я его в Магадане. А может до весны побудешь?  В тундре зимой не выжить.
       - Нет, поеду сейчас. Огнев встал, сходил к себе в комнату и вернулся со слитком в руках.
       - Это вам. Я оттуда взял два. Один продал.
       - Куда он мне?  - отодвинул слиток рукой Дим Димыч. 
       - Пригодится. Сашка вернется, откроете автосервис. А пока спрячьте.
       Через несколько дней, облаченный в меховую куртку, зимний камуфляж и  со спортивной сумкой в руках, Огнев покинул гостеприимный Ростов. На вокзал  его отвез  Дим Димыч на своей «шестерке».
       - Ну что ж, Юрий, - произнес старик, обняв его на прощание. - Удачи тебе.       Корешку моему, Саньке, привет передай. Пусть ждет. А будешь в наших краях, заезжай. Встречу как  родного.
       Добравшись автобусом до столицы, Огнев  взял плацкартный билет на скорый поезд Москва - Мурманск. До его отправления оставалось пару часов, и он решил позвонить Мартыненко на сотовый.
       Тот сразу же ответил и, узнав,  что приятель на вокзале, заявил, что он сейчас подъедет, есть новости.
       Они встретились у справочного бюро, и зашли в  небольшое полупустое кафе, расположенное  в здании вокзала. Там, за чашкой кофе, Виталий сообщил, что у него уже есть наметки по поводу вероятного покупателя. Это крупная московская компания, занимающаяся железнодорожными перевозками различных грузов.
       - При чем здесь перевозки? Ведь нас интересуют банки, - не понял Огнев.
       - В том-то и дело, что у них имеется свой банк. Через него они отмывают деньги и оптимизируют  налоги. А грузы эти ребята гоняют по всей России и ближнему зарубежью.  Соображаешь?
       - Ты предлагаешь их использовать  в качестве покупателя и перевозчика?
       - А почему нет? Тем более что у этой фирмы контрагенты в Никеле и Апатитах,  и составы  следуют через Петрозаводск.
       - Да, информация интересная. Откуда она у тебя?
       - Обижаешь, начальник, - рассмеялся Виталий. - Я с ними сотрудничаю уже второй год. Оказываю услуги по охране офиса и сопровождению некоторых грузов. Так что,   работать в этом направлении?
       - Работай. А почему сразу не сказал?
       -  Требовалось кое-что уточнить, спешка сам знаешь, когда нужна. Ну, что,   по пять капель за успех нашего безнадежного дела?  Мартыненко достал из кармана   миниатюрную, оправленную в кожу флягу и щелкнул по ней пальцем.
       -  Если за успех, то давай.
       Они выпили, посмотрели друг на друга и рассмеялись.
       - Чего ты?  - спросил Мартыненко.
       - Да снова вспомнил этот чертов «Арагви».
       - И я.
       Затем объявили посадку,  и приятели вышли на перрон.
       - А это тебе в дорогу, что б не замерз, - подмигнул  Виталий и сунул Огневу  привезенный с собой объемистый пакет.
       - Спасибо,- ответил тот и поднялся в вагон.