Глава 7. За золотым руном

       В Петрозаводск  поезд прибыл рано утром. Устало лязгнув сцепками  и задрожав вагонами, он встал  у заснеженного вокзала.   
       Захватив свой немудреный багаж, Огнев спустился на немноголюдную  обледенелую платформу и поднял воротник куртки -  на улице был крепкий мороз  и мела поземка.
       Еще в поезде он решил, что звонить, а тем более заезжать к Зее не будет. Не хотелось лишних расспросов. Поэтому он нанял частника и тот довез его до кордона. Вернее почти. Последние несколько километров  пришлось идти пешком -лесная дорога была заметена. 
       Наконец  за заснеженными  елями показался дом егеря. В его окнах уютно теплился свет, а из трубы в небо поднималась тонкая струйка дыма.
       Когда  взмокший Огнев, едва передвигая ноги, поднялся на крыльцо и, обметя голиком  ботинки, вошел в дом,  Лебедев  сидел за столом и лепил пельмени.
       - При виде гостя он встал, вытер руки полотенцем и шагнул к нему.
       - Здорово, путешественник. Ну, как, уладил свои дела в столице?
       - Уладил, - ответил Огнев,- пожимая протянутую ему руку.  - Можно у тебя на пару дней остановиться?
       - Отчего же нет?  Живи, места много,- улыбнулся хозяин. - И мне веселей, а то сижу сам, как бирюк.
       - А Зея разве не заезжает?
- Были  с Димкой  с месяц назад. А сейчас сам видел, какая дорога. Ну, ты пока   отогревайся, а я стол накрою, будем обедать. 
       Через полчаса   хозяин  водрузил на стол  исходящие ароматным паром пельмени,  а к ним искрящиеся инеем  соленые грибы и капусту.
       - А это от меня, - произнес Огнев, и извлек из сумки матовую бутылку «Флагмана», полушарие сыра и  батон московского сервелата.
       Мужчины неспешно выпили, хрустко закусили  капустой и принялись за пельмени.
       - Как дела на кордоне? - поинтересовался  Огнев, когда хозяин подсыпал ему еще   и снова наполнил стаканы.
       - Хреново, - махнул рукой Виктор и выплеснул водку в рот. - Зарплату не получаем второй месяц, лесничество на грани банкротства. Ходят слухи, что его будут закрывать, а угодья продадут в частные руки.
       - М-да, - произнес Огнев, - дела. Ну, и что думаешь делать?
       - До весны подожду, а там будет видно. В крайнем случае,   попрошусь к новым хозяевам, авось возьмут.
       - А почему не к Зее?
       - Зея  фирму  мужа продала. С лесом возиться не женское дело, да и ребенок на руках. Теперь у нее только салон.
       - Слушай, Виктор, а что, если я тебе предложу поучаствовать в одном деле? Оно рискованное, но игра стоит свеч. Если  выгорит,  будешь обеспечен на всю жизнь.
       - Ты это серьезно?
       -  Вполне. Какие могут быть шутки? Тем более, в моем положении.
       - Ну что ж, готов тебя выслушать.
       - Мне нужен помощник, чтобы вывезти из тундры груз.  Сразу скажу, что это золото и его много, около двухсот килограмм. Я его нашел  в тундре, в сбитом немцами самолете.  Слиток, что  мы продали твоему приятелю,  как раз из той партии.
       - А как ты оказался в тундре?
       - Бежал из лагеря. Податься было некуда, ну  и остановился у Шмаковых.  Дальше ты знаешь.
       - Ну, ты Юра меня удивил, просто детектив какой-то, - озадачено почесал в затылке егерь. - Не знаю, что и сказать.
       - А ты не спеши, подумай, время есть. 
       - Да, чего-чего, а этого добра у меня навалом, - хмыкнул Виктор. - Давай еще по одной,  что - ли?  Чтоб легче думалось.
       - Давай, - и Огнев разлил по стаканам остатки водки.
       Когда они выпили, Виктор встал и принес из соседней комнаты географическую карту.
       - Можешь показать, где этот район?
       - Примерно   здесь, километрах в ста от Кандалакши, - ткнул пальцем  в карту Огнев. - Самолет  лежит в низине у большого озера. Встретившиеся мне саамы называли его Оленьим.
       - Да, путь   не близкий и о таком озере я не слышал.  Ну, да ладно, чем черт не шутит?  Я согласен. А как думаешь туда добираться?
       - Я предлагаю на снегоходах. Деньги на них у меня имеются. Купим снегоходы, необходимое снаряжение и двинем в тундру. Там найдем саамов или вепсов, и они выведут нас к озеру. В крайнем случае, укажут путь.
       -  Снегоходы можно и не покупать, у нас в лесничестве они есть - сказал Виктор. - Для начальства и состоятельных клиентов. Если что, я договорюсь с директором, за  деньги он себя напрокат  сдаст. А вот сани придется купить. Туда в них загрузим  снаряжение и горючее, а обратно груз.
       - Что ж, наша задача облегчается, - сказал Огнев, и приятели ударили по рукам.
       В течение следующей недели для похода в тундру было все готово: два отечественных «Бурана» и легкие  сани, двухместная палатка, несколько пластиковых канистр с бензином, а также другое, необходимое в пути снаряжение  и продукты.
       Как только установилась относительно спокойная погода (все эти дни валил снег и дул сильный ветер),  друзья отправились в путь.
       Впереди, как более опытный и не раз бывавший в тундре - егерь, c прицепленными к «Бурану» санями, а сзади Огнев.  Ревя  моторами и постепенно набирая скорость, машины взяли курс  на северо-запад, в сторону виднеющихся у самого горизонта тундр.
       В первые сутки  путешественники прошли около сотни километров и остановились на ночлег  в неглубоком распадке, густо поросшим ельником. Заглушив моторы, они  занялись обустройством лагеря.   
       Пока егерь устанавливал палатку, Огнев нарубил дров,   развел жаркий костер и повесил на металлический треножник  набитый снегом котелок. Через час, усевшись на спальные мешки и обмениваясь впечатлениями, они  с аппетитом уплетали  душистую гречневую кашу с тушенкой, запивая ее теплым чаем из термоса.
       На следующее утро, встав как только забрезжил рассвет, спутники наскоро позавтракали, прогрели моторы и, сверившись с картой, отправились дальше.
       По мере продвижения к цели,  полярный ландшафт ощутимо менялся:  заснеженная холмистая равнина  с причудливыми очертаниями  замерзших озер, поросшая лесами, постепенно сглаживалась и переходила в бескрайнюю, сливающуюся с небом пустыню. 
       Ближе к полудню, миновав заснеженную каменистую гряду, путешественники устроили бивак на плоскогорье. На этот раз, вскипятив на походном примусе чаю, они закусили вяленым мясом  с сухарями. Потом, дозаправив «Бураны» и оставив  у погасшего костра опустевшую пластиковую канистру, тронулись в путь.
       На третий день, к вечеру, путешественники подъехали к  обозначенному на карте небольшому селению саамов, расположенному у устья  впадающей в замерзшее озеро  реки.               
       У самого берега, впаянные в лед, виднелись несколько старых лодок,  а чуть дальше, в редколесье, стоял десяток невзрачных изб  и   установленных  на столбах  заветренных амбаров.
       На первый взгляд селение казалось покинутым, и только над   крышей одного из жилищ,  из трубы поднималась в небо прозрачная струйка дыма.
       Подрулив к  нему и заглушив двигатели, Огнев с Лебедевым открыли скрипучую дверь и вошли внутрь. В   разгороженном на две части помещении, с низким  закопченным потолком, у ярко пылающей  железной печки сидела на  вытертой шкуре худая старуха    и задумчиво  смотрела на огонь.
       -  Добрый вечер, бабушка! - поприветствовал ее  Виктор, -  нельзя ли у тебя  переночевать?
       -  Отчего же нельзя, ночуйте, - скрипуче ответила старуха и, подложив в топку  полено, с натугой распрямился.
       - Далеко кочуете?
       - Да вот, решили с приятелем отпуск в тундре провести. Поохотиться на куропаток  и порыбачить. Слыхали, в ваших краях есть озеро, где водится кумжа. Называется Оленьим, туда и направляемся.
       Старуха  неодобрительно покачала головой, что-то пробормотала и вышла  на улицу.
       - Чего это она?  - удивился Виктор.
       - Не знаю, но вроде не одобряет нашу поездку.
       Когда хозяйка вернулся, у нее  в руках  была  крупная мороженая рыба.
       - Обогревайтесь пока,  налима варить будем.
       К наваристой ухе, приготовленной  старухой, гости от себя добавили  батон колбасы, пару банок шпрот, мерзлый кирпич хлеба и бутылку    спирта.
При виде его  старая саамка  оживилась и  достала кружки.
       Выпив  разведенного спирта, Мария, так звали хозяйку, сделалась словоохотливой и рассказала, что остальные жители селения  уже с год как покинули его, разъехавшись, кто куда.  А она остался.   
       - Здесь я родилась, здесь и помру, -  попыхивая короткой трубкой,  решительно заявила старуха. А на Оленье озеро   не ходите - это плохое место, однако.  В последнюю войну там пропал мой дядя. Поехал искать оленей и не вернулся. И раньше люди пропадали. Наши шаманы рассказывали, что  у озера есть капище, а под ним глубокие пещеры, в которых живут злые карлики - ульдры, пришедшие откуда-то с Севера. Они куют там железо и забирают к себе всех, кто появляется в тех местах. Иногда отпускают, но люди, кто у них побывал, навсегда лишаются рассудка.  Так, что лучше оставайтесь здесь. Рыбы  мы и тут наловим.
       - Послушай, Юра, а   ведь об этом,  не так давно,  по центральному телевидению была целая передача, - оживился Виктор.  - О Гиперборее,   древней загадочной цивилизации, якобы существовавшей на Кольской земле. Ее начали искать еще в двадцатых годах, причем ни кто-нибудь, а ОГПУ,  и с этой целью даже была организована научная экспедиция, обнаружившая много загадочных  артефактов и явлений. Отчет о результатах ее работы впоследствии  куда-то исчез.
       - Вот видишь, Мария, - обратился к старухе Огнев, - экспедиция в тех местах была и благополучно вернулась. Так, что спасибо за приглашение, но мы,  все-таки, поедем  на Оленье озеро. Вот только дорогу туда плохо знаем, может, укажешь ее?
       - Нет, с вами я не пойду, старая, и злых духов боюсь, однако. Но как туда дойти, растолкую. Вот смотри.
       Старуха взяла стоящий у печки посошок и  на земляном полу стала чертить  что-то вроде схемы.
       - Отсюда, - ткнула она в начальную точку, - пойдете к северу, пока не упретесь в гряду сопок.  Затем ее обойдете слева и увидите  низину. Пойдете по ней. Там и будет озеро.
       - И сколько туда пути?
       - На оленьей упряжке дня три, однако. А на ваших  санях  не знаю.
       Утром, распрощавшись с гостеприимной старухой и оставив ей  немного продуктов из своих запасов, друзья собрались и  отправились дальше. 
       Чем больше они углублялись в тундру, тем сильнее окружало их белое безмолвие.    
       Все кругом, казалось  погруженным в глубокий сон. Ни птицы, ни зверя, только бесконечная ледяная  пустыня с призрачными сполохами  северного сияния. 
       К гряде тянущихся с запада на восток заснеженных сопок,  они добрались  на следующий день, к вечеру. Здесь  случилась первая поломка.   У «Бурана» Огнева, на одном из подъемов лопнул трос сцепления. Пришлось разбить лагерь и заняться ремонтом.
       С поломкой провозились до глубокой ночи, при свете  аккумуляторного фонаря.  Закончив ремонт, разожгли примус,   сварили на нем пунш - смесь крепкого чая со спиртом и под него съели по банке тушенки. Потом влезли в палатку и, забравшись в спальные мешки, проспали до полудня.
       Разбудил их доносившийся откуда-то сверху, звук, похожий на стрекот  швейной машинки.  Когда Огнев с Лебедевым выбрались из палатки, они увидели исчезающий за дальней грядой вертолет.
       - Ты смотри, не так уж в тундре и пусто, - удивился  Виктор.   
       - Главное, что б это были не пограничники, - настороженно провожая взглядом машину, сказал Огнев.
       Через полчаса, взревев моторами, «Бураны» двинулись дальше. 
       Уходящая на северо-запад  обширная низина, открылась перед ними  на следующие сутки, за последней из гряды сопок. Она полого спускалась вниз и  исчезала в снежной бесконечности. В ее центральной части угадывались контуры замерзшего озера с причудливо изрезанными берегами. 
       - Кажется мы у цели! - закричал  Виктор и на малой скорости повел свой снегоход с санями  вниз.
       Да, это было именно то озеро, к которому они шли. Огнев узнал  его по  многочисленным небольшим заливам, по берегам которых чернели из-под снежного наста низкорослые деревья и кустарники, а также чуть видневшимся  в причудливом замете на склоне, останкам   самолета.  Неподалеку от них  спутники   остановили  снегоходы и, проваливаясь в снегу, подошли к   машине. 
       Там, сняв шапки, несколько минут постояли в молчании, затем одели их на головы и вернулись назад.
       - Нам нужно проехать вон к тому леску, - указал Огнев рукой на черневшие вдалеке корявые деревья. - Там, в промоине, я  спрятал золото.
       Въехав в  низкорослый полярный лес, они заглушили машины  и, наскоро обустроив лагерь,  приступили к поискам.  Промоину  с трудом обнаружили  через несколько часов, истыкав  снег двумя срубленными березками.
       Огнев раскопал ее извлеченной из саней  армейской саперной лопаткой, сдвинул в сторону слой  листьев и замерзшего глея под ними, и  передал Виктору  несколько скользких, холодно блеснувших слитков.
       Поскольку близилась ночь и начиналась метель, извлечение всего груза они отложили  на утро.  Забравшись в палатку, друзья  выпили спирта, перекусили  и  долго не могли уснуть, ворочаясь в спальных мешках.
       - Ты знаешь, Юра, - произнес Виктор, - в книгах пишут, что кладоискатели чуть ли не сходят с ума от радости, когда находят сокровища. А вот у меня, ее что-то нет. Да и ты, я смотрю, особых эмоций не проявляешь.
       - Это, наверное оттого, что мы бывшие военные. Эмоции у нашего брата на последнем месте, - ответил Огнев.
       - Да, наверное, так оно и есть. Послушай, а как мы продадим все это, ведь ты говоришь там двести слитков?
       - Уже меньше - сто девяносто восемь.
       - Пусть так, но все равно  очень много.
       - Когда вернемся на кордон, я созвонюсь с приятелем из Москвы - он будет заниматься  организацией доставки  туда груза   и реализацией его одному из столичных банков. Если все пройдет нормально, каждый из нас получит равную долю и распорядится ею по своему усмотрению.
       - То есть, мы получим деньги наличными?
       - Можно и так. Но я считаю, это неразумно и обязательно привлечет лишнее внимание. Лучше всего поместить их на счета в банке, нашем или зарубежном.
       - А это возможно? Я всю эту механику  представляю очень смутно.
       - Вполне. Сейчас, как ты знаешь, в России  для тех, у кого есть деньги, возможно все…
       Утром  они продолжили работу и вскоре все извлеченные слитки, упакованные в два  брезентовых мешка, покоились в санях.
       - Ну, что, аргонавт, двинемся в обратный путь?  -  толкнул  Огнев друга в плечо. Здесь нам делать больше нечего.
       - Это точно, - ответил Виктор и  в последний раз проверил крепления груза.
       Потом они запустили двигатели снегоходов, «Бураны» с ревом двинулись  вверх по склону  и, оставляя за собой глубокий санный след, направились к  белеющей вдали гряде сопок.
       Обратный путь был более долгим и трудным. Тяжело груженые сани  не позволяли двигаться быстро и  замедляли ход машин. К тому же начались январские метели, и маленький караван несколько раз сбивался с пути.
       На четвертый день, рано утром,  путешественники наконец добрались до селения саамов, где надеялись немного отдохнуть и обогреться.  По нетронутому снегу они подрулили к знакомой  избе, заглушили двигатели  и,  прихватив рюкзаки,  вошли внутрь.  Там было сумрачно и пусто.
       - Интересно,  куда подевалась старуха?  -  снимая шапку и  устало присаживаясь на нары, хриплым с мороза голосом  спросил Виктор.
       - Наверное, отлучилась куда-нибудь по делам,  -  ответил Огнев, заглянув в другую половину избы, где тоже никого не было. - Давай пока  затопим печку, а то здесь ненамного теплее, чем  на дворе.  Вон у бабки и дрова припасены.
       Через несколько минут в буржуйке  весело  затрещали сосновые поленья, и от нее потянуло живительным теплом.
       Выкурив по сигарете  и немного отогревшись, друзья сбросили куртки,  набили принесенным с улицы снегом  закопченный чайник и  поставили его на печку. Вскоре туда же были водружены и три  вскрытых банки  мясных консервов.
       - Сейчас  поужинаем, дернем спирту  и  спать, - мечтательно сказал  Виктор, кромсая ножом  лежащее на столе сало и мерзлый кирпич хлеба. - Слушай, Юр, а почему бы нам  не подарить один слиток Марии?  Жаль ее, хорошая старушка. Сдаст по частям в скупку, заживет как человек.
       - Я тоже об этом подумал, - согласился Огнев, снимая с печки вскипевший чайник  и засыпая туда заварку.  - Обязательно подарим.
       Не дождавшись Марии, приятели  выпили  разведенного  спирта, основательно закусили  и,   набив гудящую печку дровами, завалились на  нары.
       На следующее утро хозяйка   не появилась  и  гости забеспокоились. Несколько раз обойдя вокруг дома, они обнаружили едва различимую в снегу старую цепочку следов, ведших к озеру.
       - Наверное, старуха  отправилась на ночь на рыбалку, -  разглядывая их,  сказал егерь.  - Давай на снегоходе поищем ее. 
       Приятели  отцепили от саней один  из «Буранов» и, оседлав его, понеслись к озеру.
       Старую саамку  они нашли  у дальнего берега, рядом с замерзшей  лункой. Мария лежала на спине.  Ее сморщенное, цвета старой бронзы лицо было покрыто инеем, а открытые глаза  отрешенно смотрели в небо. Рядом  лежали  снасти и  два замерзших налима.
       - Видать  сердце прихватило, -  осторожно  сметая рукавицей с лица покойницы иней, - тихо произнес Виктор.
       - Да,  легко умерла старушка -  присел рядом с ним на корточки Огнев. - Мне бы так.
       Егерь ничего не ответил и, подняв легкое тело, друзья  понесли его к снегоходу.
       Еще через час,  разведя  на берегу  жаркий костер,  они принялись оттаивать землю и долбить  найденными в доме ломом и пешней, могилу.
       Когда саамка была предана земле и в свежий  холмик бурой земли вбит  небольшой, сооруженный из ствола молодой березки крест,  друзья сняли шапки, минуту помолчали, и, прихватив с собой инструменты, направились к избе.
       Там они помянули  старуху, немного отдохнули и стали собираться в дорогу. Но день, как говорят, не задался. Когда, проверив сани и поклажу, спутники стали прогревать двигатели снегоходов,  в  одном из них что-то   заскрежетало, и он остановился. Проверили. Оказалось, лопнул подшипник.
       - Все, отъездился, этот конь, мать бы его, - сплюнул  в снег егерь.
       - А запасного подшипника нет?  -  с надеждой взглянул на него Огнев.
       -  Нету, Юра, так что дальше поедем на одном.
       -  А разве он все потянет?
       - В том-то и дело, что нет.
       - Да, дела, - сокрушенно  вздохнул Огнев. - Ну что ж, тогда половину груза   оставим здесь  до лучших времен.
       - Придется, - согласился с ним Виктор. - А где его спрячем? В избе, думаю, не стоит. Селение хоть и заброшенное, но мало ли разных личностей по тундре шляется?
       - Резонно, - согласился Огнев. - Давай подумаем.
       Посоветовавшись, часть золота решили укрыть на обрывистом склоне противоположного берега, у которого нашли тело саамки.
       Доставив одни из саней к   обрыву, друзья  обнаружили  в его нижней части небольшую глубокую расщелину, куда спрятали  мешок с золотом и завалили его найденными на берегу камнями.
       - Отличное место и с ориентиром, - указал  егерь на  склонившуюся над обрывом  старую березу.
       Когда возвратились назад,  погода испортилась и разыгралась метель. Пришлось задержаться в селении еще на сутки.
Натопив  печку и поужинав, Юрий и Виктор  слушали  последние новости по транзисторному приемнику, который захватили в дорогу. Они были обычными - политики грызлись между собой, в стране нарастали инфляция и разруха, в Россию с Кавказа пришел терроризм.
       - Что ты обо всем этом думаешь?  -  кивнул на приемник, сидящий у стола егерь.
       -  Ельцин со своей командой плохо кончит, - ответил  лежащий на нарах  Огнев.
       -  А страна?
       -  Не знаю. Спроси что-нибудь полегче. У нас, кстати, заканчиваются спички, нужно в избе поискать, может у старухи найдутся.
       Он встал, оглядел немудреную  хозяйскую утварь  и, заглянув под нары, извлек оттуда  небольшой  деревянный ящик с ременной ручкой.
       - Ты смотри, чемодан времен  царя Гороха, - хмыкнул  Юрий и открыл  изъеденную шашелем крышку.
       В ящике был  десяток   ружейных гильз, банка  пороха «Сокол»  и небольшая шкатулка из карельской березы, в которой обнаружились тонкая пачка советских купюр,  перетянутые резинкой    паспорт  и  военный билет, а также потемневшая  от времени медаль «За отвагу».
       - Вылко Мария Ивановна, 1915 года рождения, - открыв паспорт, прочел Огнев.  Затем он перелистал страницы военного билета, из которого следовало, что его хозяйка участница Великой Отечественной войны.
       - Вот так и мрут наши старики, - заиграл он желваками. - Всеми забытые и в нищете.  Что за страна такая, ****ская? 
       - Не страна, правители, - жестко сказал Виктор. - А шкатулку прихватим с собой. Пусть у меня хранится. Как память.
       Всю ночь за окошком  выла и бесновалась метель, а под утро все успокоилось. Мороз спал, началась оттепель.
       Затащив сломанный снегоход и пустые сани  в стоящий неподалеку ветхий сарай, друзья  наскоро попили чаю и  отправились в путь. Оставшийся «буран», завывая двигателем,  с натугой тащил непомерный груз. 
       К заметенному снегом  кордону  они добрались только через неделю, смертельно усталые и с почерневшими от обморожений лицами. Из последних сил  перетащив золото  в схрон под домом, Юрий с Виктором затопили печь и  тут же   завалились спать.
       Проснулись почти через сутки. Натопили дом, баню, всласть попарились, и отметили свое возвращение. А затем  егерь  наведался в лесничество, вернул  снегоход  и расплатился за второй, якобы утонувший в болоте.
       На следующий день, утром, с трудом пробившись к дороге  на  завывающем «Уазе», они  съездили  за продуктами в город, откуда, по сотовому, Огнев позвонил в Москву, Мартыненко.   
       Тот сообщил, что  в следующее воскресенье, в полдень, он будет в  Петрозаводске с представителем компании,  и назвал   гостиницу, в которой  они остановятся.
       На встречу Огнев  с Виктором снова поехали вместе, прихватив с собой  один из слитков.
       В люксовом номере гостиницы «Северная»  их встретил  Виталий и  грузный,  преисполненный достоинства, человек.
       - Марк Ильич  Кац,    вице-президент банка, - представил его Мартыненко.
       После взаимного обмена приветствиями  и общих фраз, Кац сразу же перешел к делу и предложил гостям показать имеющийся у них  товар.
       Огнев открыл  кейс, извлек оттуда слиток и протянул  банкиру. Тот взял слиток в руки, внимательно его  осмотрел  и издал возглас удивления:
       - А это не золото Партии?!
       - Может быть, - сказал Огнев. - Но оно исчезло давно, еще в ту войну. Так что не беспокойтесь. Его никто не ищет.
       - И много у вас таких слитков?
       -  Девяносто четыре.  (Пять слитков приятели решили приберечь на всякий случай). 
       - М-да, - пробормотал Кац. - Целая партия. И вы желаете ее нам продать?
       - А почему бы нет? Насколько я понял, вас заинтересовало наше предложение.
       -  Конечно, иначе что б  я тут делал?  - развел руками банкир. - Но прежде одно «но». Я хотел бы  получить консультацию специалиста по поводу подлинности тех показателей, которые указаны на слитке. Вы разрешите мне ненадолго отлучиться?
       Огнев  с Виктором взглянули на Мартыненко. Тот  утвердительно кивнул головой. Когда, захватив слиток,  Кац покинул номер, Виталий сообщил приятелям, что по его сведениям компания очень заинтересована в этой сделке, почему с ним и прилетел  один из руководителей банка.
       - Но учтите, они постараются максимально сбить цену.
       - На сколько?
       - Думаю, процентов на тридцать от  реальной. 
       - И что, будем соглашаться?
       - Ни в коем разе. Для компании эта сделка, в обход закона, манна небесная. В стране сейчас полный бардак и «денежные мешки»  делают все возможное для увеличения своих активов. Будем  снижаться  до десяти процентов. В крайнем случае, до пятнадцати.  Вы  как, согласны?
       - Вполне.   
       Через полчаса Кац вернулся и, потирая руки сообщил, что все в порядке,   он намерен продолжить переговоры.
       Они длились   около часа, и в результате стороны пришли к соглашению: банк приобретает  всю партию золота за семьдесят пять процентов его рыночной стоимости, самостоятельно организует доставку груза в свое хранилище и открывает продавцам  валютные счета за рубежом.
       - Но для этого вам  следует приехать к нам, - предупредил Кац. - Выполнить, так сказать,  ряд необходимых формальностей. О дате визита   сообщит Виталий Петрович.
       - Непременно, заедем, -  ответил Огнев. - И последнее, господин Кац. Вы  дадите нам расписку в получении банком   всей партии слитков, якобы  для передачи их в Москве федеральному казначейству.
       - ?!
       - Да-да, и  причем на фирменном бланке    с   печатью вашего учреждения.
       - Для передачи  государственному казначейству? Но это невозможно, вы что, шутите?!
       - Нисколько, - пожал плечами Огнев. -  Золото, как и договорились,   получите вы.  Но эта расписка будет  для нас хоть какой-то гарантией.  А после выполнения банком своих обязательств, мы вам ее вернем.
       -  Так получается, что вы нам не доверяете?  -     остро взглянул Кац на Огнева.
       - Почему же, доверяем, но нам нужны гарантии.
       - Виталий Петрович, что за дела? Мы так не договаривались, - укоризненно сказал банкир   Мартыненко.
       - Полноте, Марк Ильич, - невозмутимо ответил тот, - просьба вполне резонная. Мы же с вами бизнесмены.   
       - Не знаю, не знаю, - забегал глазами Кац. - У меня нет таких полномочий.
       - Тогда свяжитесь с Артуром  Алиевичем, он, кстати, будет очень недоволен, если эта сделка сорвется.
       - Ну что ж, хорошо,- поколебавшись с минуту, согласился Кац. - Я так и сделаю.
       - Неплохой ход, - рассмеялся Мартыненко, когда Кац  вышел из номера. - Расписку они дадут. Жаль только, что мы не можем ее нотариально удостоверить.
       - Ничего, - улыбнулся Огнев. - Все-таки, хоть какой-то документ. Тем более что лишнего шума в этом деле финансистам не нужно.
       Банкир вернулся довольно быстро. 
       - Так и быть, мы дадим вам расписку, - сказал он. - Но только после получения груза. Когда он будет у нас? 
       - Сегодня ночью.
       - Принимается, - кивнул головой Кац. -  Груз следует доставить на железнодорожную станцию в полночь. Там я его приму, проверю  и выдам  нужный документ.
       Затем  Мартыненко растолковал приятелям, куда именно им следует подъехать, и Огнев с Виктором  отправились  на кордон.
       Передача золота состоялась  на одной из   платформ  запасного пути, где стоял  грузовой состав,  с прицепленным  к нему локомотивом. Слитки были погружены  в почтовый вагон, у которого прохаживались два молчаливых охранника с портативными рациями,  тщательно  осмотрены, пересчитаны  и заперты в сейф.         
       Здесь же,  на фирменном  бланке  с печатью,  была составлена   расписка. В ней значилось, что вице-президент  коммерческого  банка «Империал» Марк Ильич Кац,  принял  от граждан  Юрия Петровича Молоха и  Виктора Ивановича Лебедева  девяносто четыре золотых слитка Гохрана СССР (при этом были указаны их общий вес, дата изготовления и номер партии), предназначенные  для последующей передачи  федеральному казначейству России, с правом получения сторонами причитающегося им  вознаграждения.
       Внимательно прочтя бумагу, Огнев спрятал ее в карман, после чего, простившись с москвичами, приятели направились к машине.
       - Может быть, заедем к Зее?  - усаживаясь в кабину, спросил егерь.  - Она несколько раз спрашивала о тебе.   
       - Нет, - решительно сказал Юрий, - рано. Вот разберемся со всем  этим  делом, тогда и объявлюсь. А сейчас я кто? Лагерная пыль.
       - Ну, как знаешь, тебе видней - нахмурился Юрий и  повернул в замке ключ зажигания.
       Звонок из Москвы раздался через три дня, поздней ночью.
       - Виталька, ты?  -  хриплым  со сна голосом спросил Огнев.
       - Я, Юра, - донесся издалека   голос Мартыненко. - У нас проблемы. Жду тебя  в субботу в 14 часов в нашем сквере. Что на Хавской, помнишь такой?
       - Да, помню, - коротко ответил Огнев. - Что случилось?
       -  Эти суки нас хотят кинуть!  - выругался Мартыненко. - Так, что давай, приезжай,   пока не поздно.
       - Хорошо, -  ответил Огнев, - в субботу будем.  И  отключился.
       - Что-то случилось?  -  появился на пороге смежной комнаты  сонный  Виктор.
       - Неприятности.  Звонил Виталька, сообщил, что банкиры хотят нас кинуть. Нужно ехать разбираться.
       -  Вот  гады, -  сокрушенно вздохнул егерь. - Все им мало. Когда выезжаем?
       -  В субботу во второй половине дня,  нам нужно быть в Москве.
       - Ясно. Значит утром я отправляюсь за билетами.
       -  И захвати один слиток, толкни своим кавказцам. Нам понадобятся деньги.
       -  Понял, сделаю, -  присел егерь к столу и потянулся за сигаретами.