Сашкин рай

рассказ

Сашка остановил свой велосипед на лесной опушке, бросил его в траву и весело подбежал к «подшефной» березе.
       - Ну, здравствуй барышня – ласково погладил он березу по ее белому как снег стволу – Как ты сегодня, дорогая моя? – словно с живым человеком разговаривал Сашка с березой.
       Береза словно почувствовав тепло Сашкиных рук, ответила слабым шумом листьев в кроне. Ветви березы даже как будто наклонились к Сашкиной голове и попытались погладить его по макушке.
       - Ну, как ты была без меня, не соскучилась? – неспешно обходил Сашка березу вокруг, все еще гладя рукой ее белоснежный ствол – Много ли веточек новых, листочков зелененьких вырастила? Достаточно ли тебе солнца?
       Если бы в такие моменты Сашку видел бы кто из чужих, то явно бы принял Сашку, ну не за умалишенного, но немного двинутого головой это точно. А Сашке было по большому счету все равно. Хм, Сашка…Сашке было уже тридцать восемь, а вот на те же, все еще Сашка. Он и не возражал. Сашка да Сашка.
       «Зато дольше молодым останусь», - весело думал он по этому поводу.
       С березой этой Сашка познакомился давно, лет шесть уже как назад.
       - Это вообще отдельная история моей жизни – иногда рассказывал Сашка кому-нибудь, когда удавалось его разговорить.
       Лет шесть назад Сашка как обычно шел по улице своего города, курил и смачно сплевывал на тротуар. Грязные, неприглядные улицы его родного города не вызывали у него ни капли отторжения. Так было везде, во всех городах. И так было с самого Сашкиного рождения, и можно было сказать, что Сашка, да и собственно все люди вокруг, к этому даже не привыкали. Они просто жили так.
       Сашка неспешно подошел к городскому саду и присел на скамейку около колеса обозрения. Был удивительный летний теплый вечер. Горожане отдыхали и веселились. Имели право. Законный выходной. Сашка сидел на скамейке, потягивал пиво и вслушивался в людскую речь, пронизывающую пространство вокруг него. То и дело до Сашкиного слуха доносились матерные слова, так крепко вошедшие в сегодняшнюю речь. Слух Сашке эти матерки не резали и, он даже не обращал на них никакого внимания. Можно было бы сказать больше: Сашка бы удивился, если бы вообще не слышал их. Тогда бы он уловил некое несоответствие происходящего вокруг. А так вроде все было в порядке и привычно. Сашка сам любил ввернуть словцо. Тогда он ощущал себя настоящим мужиком.
       Почему именно в этот вечер на Сашку нашло озарение, он никогда бы не ответил. Он просто вдруг обратил внимание, сколько же много окурков валяется вокруг. Так много, что казалось Сашка не на скамейке сидит, на помойке. Ему вдруг стало так противно, что к горлу подступила тошнота. Он встал и быстро пошел по аллее вглубь городского сада. Он шел по аллее и не мог понять, что его беспокоит. Что-то в этот вечер было не так. Сашка вдруг понял, что. Изменилось Сашкино восприятие мироощущений. Птицы, они не пели. В городском саду не пели птицы. Шумел ветер в кронах деревьев, шелестели листья на мостовой, негромко матерились горожане. Но птицы, птицы не пели. Их вообще не было в городском саду. Словно им было неприятно находиться здесь. Сашка прислонился к тополю. Он вдруг обнаружил, что все еще держит в руках тлеющую сигарету и, не задумываясь, бросил ее в кусты. Потом постоял так немного, полез в кусты, достал свой брошенный окурок и, подойдя к ближайшей урне, бросил его туда.
       Не сказать, что в тот вечер с Сашкой произошел некий перелом. Совсем нет. Просто словно приоткрылись чуть-чуть его глаза. Он также продолжал жить. Продолжал вяло посещать Церковь, продолжал курить и потягивать пиво, продолжал изредка материться. Но внутри Сашки с каждым днем рос, словно какой-то зеленый росток.
       - …..да чтоб тебя – выругался грязно Сашка в один из дней. Выругался матом.
       А вечером когда он через силу пытался вычитать вечернее правило, перед его глазами вдруг ярко встала картина настолько реальная, что он сначала даже отшатнулся от икон. Воображение нарисовало ему образ его ангела. И ангел его держал крепко сжатыми руками две половины разорванного пространства, и это пространство разорвал Сашка. Разорвал днем. Разорвал своим матерным словом. Ангел держал пространство из последних сил и по его лицу стекали кровавые капли ангельского пота. Видение было настолько реальное, что Сашка сначала даже немного опешил. Потом постоял так в замешательстве немного и вдруг остро понял, что надо делать. Он понял, что надо продолжать молиться. Замаливать свои матерки и, помогать своему ангелу, спаивать пространство.
       Сашка после этого случая серьезно задумался и почти перестал выражаться. С каждым днем ему было все больше и больше противно видеть грязные городские улицы, загаженный подъезд своего дома, и слышать всеобщее сквернословие. Он словно пытался измениться сам, но еще не знал, что надо для этого делать.
       На воскресной службе он получил ответ. Настоятель как обычно вышел на солею и стал говорить проповедь. Раньше Сашка не особо вслушивался в слова священника. Он вообще всегда желал одного: скорее бы закончилась служба. А тут батюшка стал говорить, словно для Сашки.
       - Заблуждение наше браться и сестры в том, что мы думаем, что день восьмой наступит после Второго Пришествия Спасителя. Что тогда Господь вверит нам обновленный рай, и мы приступим к своей непосредственной обязанности его возделывания и хранения. Что это будет когда-то в будущем и не скоро. Так словно этого не произойдет никогда. Это немного не так. Мы уже живем в восьмой день.
       «А ведь прав батюшка», - шел в задумчивости домой Сашка – «Бог вначале мира дал нам рай для его возделывания. Мы пали, рай потеряли и теперь губим и окружающий нас мир. И думаем, что после Страшного Суда те, кто войдет в Царствие Божие вернуться к своей задаче возделывания рая. Только вот рай то они получат в состоянии падшем. Вот наш мир мы и получим. Получим в его сегодняшнем грязном и убогом состоянии».
       Сашка от такого неожиданного откровения чуть не сел посреди мостовой. Он обвел взглядом пространство вокруг: деревья, тротуар, дома, газоны, везде была грязь и тонны окурков.
       «Вот такой рай и получим. Очищенный тайным Небесным огнем, но в теперешнем его жалком состоянии», - Сашка неспешно пошел дальше.
       Мысли крутились в его голове и складывались в довольно правильные логические формы.
       «А ведь мы все уже сейчас обязаны возделывать рай. В данном случае окружающий мир. Мир, который до сих пор надеется на нас и мир, который от нас же и зависит. И мир, который мы так успешно предали», - Сашка остановился, достал сигарету и вдруг первый раз в жизни убрал ее снова в пачку.
       - Это и есть рай – вслух почему-то проговорил он.
       И Сашка стал, как мог возделывать и хранить этот грешный мир. Хранить и возделывать, не давая ему падать и гибнуть дальше. Он словно останавливал процесс распада. Только он был почти один. Но и один это целая единица, а это не мало.
       «Вот бы все люди поняли, так как понял я», - мечтательно думал Сашка – «Тогда бы мы все вместе хоть немного, но помогли бы этому миру и, после Страшного Суда было бы легче начать процесс восстановления».
       Это было ясно Сашке как Божий день. И Сашка подбирал на улице окурки, мел улицы и затирал матерные надписи в подъездах. Но был у Сашки и свой особый маленький участок, его маленький особый рай.
       Он выбрал эту березу в лесу сразу, как только увидел ее на поляне. Береза росла, огибая упавшее на нее старое дерево. Кривенькая и слабенькая, она все равно тянула свои ветви к солнцу и страшно хотела жить. Жить, радоваться и тянуть свои ветви к Богу. И тем самым славить своего Создателя.
       Сашка распилил упавшее дерево, и береза словно вздохнула полной грудью. Он стал приходить сюда на эту поляну и заботиться о своей, теперь уже «подшефной» березе. С каждым днем береза крепла и выправляла свой белоснежный ствол. Совсем ствол не распрямился, но стройнее береза становилась с каждым днем. Когда Сашка появлялся на поляне, береза словно выбегала ему навстречу в своем белом платьице и кружилась перед Сашкой, красуясь и радуясь встрече. Словно всем своим видом говоря: - Вот, посмотри, какая я теперь красивая. Спасибо Саша.
       И правда, береза ни разу не назвала Сашу Сашкой. Сашка знал это. То, что он знает, что ему говорит береза, Сашка никому не говорил. Все равно никто бы не поверил. Да он собственно и не хотел никому говорить об этом. Живого общения со своей барышней ему было более чем предостаточно.
       - Ну, ладно девушка, мне пора – проговорил Сашка и направился к своему велосипеду.
       Он ехал по лесу и упивался воспоминаниями сегодняшней встречи со своей барышней. Вдруг далеко позади прогремел гром. Начиналась гроза. Сашка прибавил ходу. Дождь все-таки нагнал его. Нагнал неожиданно и Сашка, зная, что в грозу под деревом находиться опасно, выехал на опушку и стоял там под сильным летним дождем. Струи воды стекали по нему. Сашка промок насквозь и даже немного замерз. Неожиданно далеко блеснула невероятно яркая молния, и докатился сильнейший удар грома. Сашка
присел в траву, такой силы был его раскат.
       «Вот так гроза. Всем грозам гроза», - пронеслась мысль в голове у Сашки и тут же, словно всполох молнии, пришло понимание какой-то беды.
       - Береза – выдохнул он, понимая, что произошло что-то неладное.
       Бросив велосипед на опушке, Сашка бежал по лесу к своей березе. Ливень хлестал по лицу, заливал лесную тропу, превратив ее в скользкую непроходимую субстанцию. Сашка падал, поднимался и бежал дальше. Выскочив на поляну, Сашка сквозь струи дождя пытался рассмотреть, что с березой. Она стояла с поникшими ветвями, и словно плакала от боли. Сашка подходил к ней медленно, боясь и готовясь к худшему. Он уже начал догадываться, что же произошло. Глубокая, рваная и обожженная рана зияла сбоку ствола его березы. Молния ударила  рядом, ударила вскользь, но и это было ужасно. Сашка опустился рядом с березой на траву и не мог даже протянуть руку, чтобы прикоснуться к ней. Он понимал, что любое прикосновение принесет березе невыносимую боль и страдания. У Сашки по лицу потекли слезы. Он готов был разделить эту невыносимую боль со своей березкой, но он не знал, не знал, как. Слезы душили его.
       Дождь закончился так же неожиданно, как и начался. Выглянувшее солнце осветило своими теплыми лучами поляну и тут же спряталось, словно не желая причинить боль березке своими лучами. Сашка поднялся с земли, подошел к березе и, взяв себя в руки, теперь уже рассмотрел все подробно. Рана на стволе еще дымилась. Сашка бы сейчас снял с себя кожу, если бы смог и залатал бы рану своей подопечной.
       - Ничего милая – проговорил он сквозь слезы – Ничего. Ты потерпи немного. Я скоро.
       Часа через два Сашка вернулся с широкими ремнями. Стянул ствол березы, насколько хватило его сил. Он уже знал, что они с березой выкарабкаются. Просто не может быть иначе. Ведь это его рай и береза, его береза, главное украшение его маленького и такого огромного рая.

                Конец.