Знак судьбы

Грохот  стоял  страшный,  особенно  днём.  Мы  с Любкой  привыкли.  Деваться  некуда.  Мы  с  ней  младший  комсостав,  претендовать  на  лучшее  не  можем.  А  дело  в  том,  что  наша  каюта  крайняя  и  одной  стенкой  выходит  на  верхнюю  палубу.  На  палубе  две  лебёдки.  Трос  одной  из  них  пропущен  через  кольцо,  прикреплённое  к  стенке  нашей  каюты.

Лебёдки  работают  почти  круглосуточно.  Когда  напряжение  троса  спадает,  кольцо  под  действием  силы  тяжести,  падает  и  бьёт  в  стенку  каюты.  А  за  стенкой   наши  вешала,  что  в  переводе  с  морского, означает -  две  подвесные  кровати  одна  над  другой. 

Любка  на  плавзаводе  три  года,  а  я  вновь  прибывшая,  поэтому  мои  вешала  верхние.  Так  принято  на  флоте.  Хорошее  место  заслужить  нужно.                Но  мы  с  ней  живём  дружно,  и  делить  нам  нечего.  Любаша  работает  в  бухгалтерии  табельщицей,  а  я  химиком в  производственной  лаборатории,  но  столуемся  мы  в  верхней  кают - компании  вместе  с    капитан – директором. 

Бухгалтерия  считает  деньги  и   должна  иметь  свежую  голову,  поэтому  у них  есть  обеденный перерыв  целых  два  часа.  Можно  успеть  прикорнуть.  Все  службы  работают  в  особом  режиме – по  двенадцать  часов.  За  переработку  идёт  отдельная  доплата. 

Работаем  и  в  субботу, и  в  воскресенье, и  в  праздники -  путина  потому что. Сайра  пошла. Она  через  год  после  сельди - иваси   идёт.               

На  плавзаводе  почти  шестьсот  человек  и  только  десятая  часть  из  них – мужчины. Короче,  коллектив  бабский. Нам  с  Любкой  по  тридцать  три  года. Возраст  Христа.    Так  говорят  только  о  мужчинах.   Но  женщины  в  этом  возрасте  чаще,  чем  мужчины  итоги  жизни  подводят.  Женская  жизнь  короткая.

Любаша  среднего  роста, стройная,  тёмные  волосы  подстрижены  под  карэ,  глаза,  как две чёрные  сливины,  рот  правильно  очерчен.  Кожа  на  лице  слегка  красноватая -  такая  бывает  у  молодых  девушек,  когда  они  рано  всякими чистками   лица  занимаются.               

Любаша  иногда  выпивает,  а  потом  умирает -  не  в  переносном  смысле – в  прямом.  Так  было  уже  два  раза.  Останавливается  сердце.  Её  спасли.  Врач  сказал -  в  третий  раз  могут  не  спасти.  Её  организм  не  переносит  спиртное. 

Больше  Любаша  не  выпивает. Каюта  у  неё  чистенькая,  пол  сверкает  свежей  зелёной  краской.  В  общем,  мне  повезло  с  соседкой.  Хитрить  и  сплетничать  она  не  умеет.               

Я  вышла  на  работу  после  декретного  отпуска.  Вернее  такового  и  не  было.  Просто  сложились  все  отпуска  и  отгулы,   и  я  смогла  дорастить  своего  сына  до  одного года  и  двух  месяцев.  Мой  ребёнок  только  научился  ходить.  Навсегда  стоят  перед  глазами  его  первые  два  шага  от  стола  до  кресла. 

Тяжело  оставлять  маленького  ребёнка, да  ещё  позднего   и  долгожданного,  но деньги  стали  заканчиваться.  Раньше  я  их  не  жалела,  а  теперь  поняла,  как  они  мне  ещё  пригодятся.  Пришлось   сынулю  оставить  матери  и  ехать  работать.

Взяла  на  память  мягкую,  ароматную Ромкину  распашонку,  с  которой  и  спала  на  судне,  подложив  под  голову.  Но  это  была  моя  тайна.  Я  её  никому  не  раскрывала.  Любаша  -  ранняя  мама.  У  неё  есть  шестнадцатилетний  сын  Лёшка. Он  жил  с  бабушкой  и  учился  в  каком-то  техникуме.  Путина  приближалась  к  концу.  Всё  желаннее  были  письма  с  берега.

Очень я скучала по Ромашке – моему  сыночку.  Как-то  у  нас  с  Любашей  смены  совпали, вернее  эту  неделю  я  работала  в  день,  а  бухгалтерия  всегда  только  днём  работает.  Завалились  вечером  спать,  да  поужинали   не слабо.   Спала  я  тяжело,   кошмар  приснился:  будто  мой  Ромка  плачет  так,  что  душа  разрывается,   и  тянет  ко  мне  ручки,  а  я  дотянуться  до  него  никак  не  могу, что-то  мешает.  Ворочалась  я  всю  ночь.               

Утром   подскакиваю  и  вижу  застывшую  от  изумления  Любу. Она  тихо сидит   на своей  кровати  и  смотрит  вниз.   А  перед  ней  на  полу  во  всей  красе  лежит  моя  распашонка.  Ночью  я  крутилась  и  она  упала.   «Ой,   это  моё» -   смутилась  я и,  быстро  соскочив,  забрала  своё  имущество. 

Любаша  изумлённо  молчала.  Стала  собираться  на  работу.  Потом   села  и  говорит:  «Представляешь, Ольга,  а  я  сегодня  сон  видела,  будто  держу  в  руках  какого-то  маленького  ребёнка.  Просыпаюсь,  а  передо мной   на  полу  лежит  распашонка.  Я  обалдела,  думаю,  померещилось,  что ли?».   

Дней  через   десять   пришла  почта.   Мать   написала,  что  Ромка   лежит  в  инфекционной  больнице  с  дизентерией.  Шли  они  мимо  рынка  и  купили  кулёк   клубники.  Ромка  так  просил,  что  бабушка  не  выдержала  и  дала  ему  немытую  клубничину.

Любаша  читала  своё  письмо  в  бухгалтерии,  зашла в  каюту,  села  и отрешённо   уставилась  в  письмо.  Лёшка  ей  писал,  что  так  вышло,  что  она  скоро  станет  бабушкой.