Золушка - принцесса беседа о рифме

Золушка и принцесса (беседа о РИФМЕ)


Долгое  время  меня интересовал вопрос: с  чего началась литература? – я имею в виду не тему, а вид: проза или стихи.  Поначалу мне казалось, что проще всего начать писать так, как ты разговариваешь, т.е. писать в прозе. Но постепенно, читая книги о литературе, я понял, что ошибался: оказывается прозу долгое время вообще не считали формой литературы – литература издавна входила в понятие Искусство, –  а каким же искусством является проза, если ею говорят все люди ежедневно? Однако воззрения на искусство менялись и со временем стало очевидно,  что Искусство это не только то, что создано, придумано искусственно, но также и то, что написано хотя и в прозе, но особо отобранными словами, в особенном ритме далеко не совпадающим с тем, что и как мы говорим повседневно; получается,  что первые литературные произведения были написаны Стихами, а Проза, как вид литературы сформировалась позднее…

Почему же именно Стихи стали первой литературной формой в мире?
Да именно потому, что они отличаются от прозы своей упорядоченностью, подчёркнутой ритмичностью.  Прозу можно варьировать сколько и как угодно без ущерба для содержания,
а стихи – нельзя. Они требуют строго определённой, точно выверенной формы и точно подобранных слов. Но главное в том, что стихом управляет РИТМ. 
Так вот почему в античной литературе так мало прозы!
Проза тогда ещё должна была доказать своё право называться литературой. Если посмотреть на древнейшие  литературные памятники, дошедшие до нас, то все они написаны стихами или близки к ним по форме изложения содержания. Это в первую очередь религиозные и эпические произведения. И это понятно, с древних времён человек связывал причину своего существования с Миром Богов, а обращение к богам считал возможным только в изящной и возвышенной форме, чем как раз и являются СТИХИ. Эпические произведения разных народов говорят либо о богах, создавших наш мир, либо о героях и  властителях – считалось, что они тоже имеют божественное происхождение и  постоянно общаются с богами. У меня есть оба вида подобных произведений, это и Ассиро-Вавилонский эпос, и ведические, и эддические стихи.  К этому типу литературы можно отнести вообще весь эпос, ведь и «Калевала» и Гомер пишут не только о героях-царях,
но и о богах.  Правда, не все эпосы стихотворны, например, осетинский эпос «Сказание о нардах» написан прозой, но всё-таки большинство эпосов написаны белым стихом, т.е. без рифмы. Выходит, что ритмическая проза  –  это логика развития литературного процесса, от простого к сложному, а вовсе не новшество ХХ века! Эти мои наблюдения навсегда привили мне любовь к древним текстам (их ещё называют Памятниками литературы), ведь они выдержали испытание ВРЕМЕНЕМ, связали НИТЬ ВРЕМЁН!

Если говорить о самом раннем литературном произведении дошедшем до нас, то это, конечно,  Ассиро-Вавилонский эпос  «Гильгамеш» или «Повесть о всё видевшем», относящийся к ХХII веку до н.э.  Вот его начало:
О том, кто всё видел до края вселенной,
Кто скрытое ведал, кто всё постиг,
Испытывал судьбы земли и неба,
Глубины познанья всех мудрецов.
Неизвестное знал он, разгадывал тайны,
О днях до потопа принес нам весть,
Ходил он далеко, и устал, и вернулся,
И выбил на камне свои труды.
                Перевод Н.Гумилёва

Конечно же, в те далёкие от нас времена стихи записывали одной строкой, а не столбиком и
даже без интервала между словами; примерно  так как записана наша поэма  ХII в. «Слово  о полку Игореве».
  Не лепо ли ны, братия, начати старыми словесы трудную повесть о полку Игореве, Игоря Святославлича!  Начати же той песни по былинам сего времени, а не по замышлению Бояню!
Это классический древнерусский текст, яркий пример ритмической прозы.  Интересно, что некоторые исследователи «Слова» даже находят в нём рифмы.
А вот он же в переводе В.Жуковского:
 Не прилично ли будет нам, братия,
 Начать древним складом
 Печальную повесть о битвах Игоря,
 Игоря Святославича!
 Начати же сей песни
 По былинам сего времени,
 А не по вымыслам Бояновым!
С древнерусского на русский язык поэма переведена в ХУШ веке.

Конечно, первые авторы стихов не имели представления о ямбах или дактилях, они просто пользовались ими.  Различать размеры, давать им названия стали гораздо позднее  учёные литературоведы.  Именно они создали огромную классификацию литературы, а поначалу
пытались даже внедрить определённые закономерности в процесс создания литературных произведений. Однако жизнь показывает другое – всё новое в литературе создают именно
АВТОРЫ, писатели-практики, а не теоретики.
Единственным исключением я бы назвал реформу стихосложения В.К.Тредиаковского. Это тот исключительный случай, когда теория опередила практику – силлабо-тонический стих был создан литературоведом! Стихов, в нашем понимании этого слова, тогда ещё не было, а была виршевая силлабическая поэзия.  Тредиаковский предложил обновить традиционные размеры силлабического стихосложения (13-ти и 11-тисложник) путём введения постоянных ударений и цезуры. В 1735 г. он издал свой труд: «Новый и краткий способ к сложению стихов Российских»,
а  затем и  М.В.Ломоносов опубликовал своё ««Письмо о правилах российского стихотворства» (1739г.) и уже к середине XVIII века такой способ стихосложения стал главенствующим в русской поэзии. Понятно, что изменилась и роль рифмы в стихах, поменялось отношение поэтов к ней –
РИФМА превратилась из Золушки в принцессу.

Здесь необходимо сделать некоторые замечания,  очень важные  для дальнейшего разговора.
Из чего состоит любое стихотворение?  Любое стихотворение имеет в первую очередь  Содержание и Форму его передачи. Однако теоретики, как и сами авторы, не сразу поняли эту очевидную двойственность в устройстве поэтического произведения, они как бы не замечали того,
что существует связь между  формой и содержанием стиха.
Долгое время в литературе существовали такие понятия как «изящная словесность», «поэтические темы», «не поэтические темы» –  то есть авторы работали только над формой изложения стиха, не уделяя должного внимания его содержанию.  Поэтому стихи прежде отличались  друг от друга преимущественно формой. Лишь вначале Х1Х в., поэты стали активно менять содержание, появились стихи о крестьянском труде (стихи Кольцова, Никитина), стихи о природе, о жизни и смерти, то есть появилась жанровая лирика. Когда же  содержание и форма были достаточно хорошо разработаны поэтами, они принялись обновлять Рифму.

Что такое содержание, думаю, каждому понятно, но часто у пишущего возникает затруднение в том, с чего начать своё стихотворение. 
Можно начать свой рассказ от первого лица: 
Однажды, в студёную зимнюю пору
Я из лесу вышел…
Можно начать его в форме письма: « Я вам пишу, чего же боле…». 
Можно от третьего лица:  «Гарун бежал быстрее лани…».   
Можно писать стихи и в форме частушки:  «Разлилась Волга широко, милый мой теперь далёко» – это разновидность подражания народным песням. 
В любом случае выбранное содержание диктует форму стиха, т.е. Автор в первую очередь определяет, каким будет его стих –  рифмованным или  белым (безрифменным).
Если рифмованным, то кроме размера (напомню, их пять: хорей, ямб, дактиль, амфибрахий, анапест), задающего ритмический рисунок стиха, важен и способ построения строф – 
двустишие, четырёхстишие, сонет, октава, триолет и т. д.  А вот рифма в стихотворении
может быть, а может и отсутствовать, это не обязательный элемент поэзии.
Вот пример безрифменного стихотворения. 
... Вновь я посетил
Тот уголок земли, где я провел
Изгнанником два года незаметных.
Уж десять лет ушло с тех пор - и много
Переменилось в жизни для меня,
И сам, покорный общему закону,
Переменился я - но здесь опять
Минувшее меня объемлет живо,
И, кажется, вечор еще бродил
Я в этих рощах.
                А.Пушкин


В русской силлабической (виршевой) поэзии РИФМОЙ считалось простое совпадение конечных букв, Рифма играла чисто формальную роль лишь бы как-то  совпадали последние слоги: наша-ваша, пить-жить.  Недаром же на поэзию Тредиаковского была написана такая пародия:
Екатерина Великая, о,
Уехала в Царское село.
Иными словами, Рифме вначале не уделялось должного внимания (она ведь и на самом деле не всегда играет главную роль).
Вспомним пословицу: «Тише едешь,  дальше будешь». Казалось бы, «едешь-будешь»  слабая Рифма. Но всё дело в том, что в данном случае важен смысл, который скрепляется именно этой Рифмой. Сделай её более изощрённой, она сразу отвлечёт наше внимание на себя, и смысл высказывания потускнеет, утратит ту остроту, ту значимость мысли, которую вложил народ в данное высказывание. Читая пословицы, песни другие произведения рождённые народом, мы наглядно видим, что смысл текста всегда важнее Рифмы! 
В народных песнях можно проследить и то, как мысль пронизывает всё произведение, от начала до конца, не распадаясь нигде на отдельные части или детали – это и есть красота произведения, рождённая единством формы и содержания!
Подбирая рифму, следует учитывать именно её свойство связывать различные мысли и даже  усиливать их.
 Вот пример рифмы в шестистрочных стихах, где строфа состоит из двустиший и одной (третьей)  строки, через  двустишие рифмующейся с шестой строкой:
Вой, зимний ветер, вой!
Страшней, чем голос твой,
Неблагодарность друга.
Не твои крепки
Незримые клыки,
Хоть ты сурова, вьюга.
                Шекспир.
Рифма как бы цементирует стихи, придаёт каждой строфе цельность, а всему стиху строгую законченность.

Почему-то некоторые из авторов особо остро реагируют на две детали в стихах: Образ и Рифму.
Я понимаю, что в стихах, как и в любом произведении искусства, нет второстепенных деталей.
И всё же…  У автомобиля, к примеру, можно позолотить колёса или добавить что-то ещё эдакое. Но что это даст для машины? – повысит её стоимость, а на ходовые качества не повлияет. Стихи также можно украсить, не заботясь о содержании. В таком случае мы получим просто плохие стихи, что называется – ни уму, ни сердцу.
Да, были такие времена, когда стихи радовали людей только техническим совершенством, а ум поэтов был занят умением создавать причудливую форму – зачем таким стихам содержание?   
И оно уходило на второй план, а то и вовсе растворялось в «красивостях». Нечто похожее наблюдается и в современной поэзии, к сожалению.
Как здесь не вспомнить античных авторов! – они блестяще умели подчинять слово логике. Они играли ясностью мысли, не прибегая к украшательству. Именно они показали, что важна не форма Стиха, а его содержание, его актуальность. Классики русской поэзии, авторы прошлого ХХ века (например, Блок) тоже умели писать красиво и очень современно без накручивания всевозможных тропов и «зауми», чему в первую очередь и следует учиться.

Моя цель состоит не в глубоком исследовании истории и видов рифмовки, я просто хочу дать  элементарные сведения о Рифме для авторов, которых волнует эта тема.
Нам сейчас нужно поговорить об основных видах и формах Рифм, помня о том, что Рифма не признак стиха, а только часть поэтической формы.
У  поэта Брюсова есть стихи, где каждое слово в строке имеет рифму:
Опьяняет  смелый  бег,
Овевает белый снег,
Режут шумы тишину,
Нежат думы про весну.
Сами по себе стихи любопытны, но они не являются характерными для поэзии, скорее это просто эксперимент, показатель мастерства автора.  Понятно, что Рифма значительно обогатила форму стиха и до некоторой степени облегчила работу поэтов. Ставится Рифма, как правило, в конце стихотворной строки. Но не обязательно.  Она может быть и предпоследней, как в арабской поэзии,  может она стоять и в середине стиха (т.е. строки), и даже в начале строки. Иными словами, Рифма может стоять на любом месте. Но в классическом  стихе её место чётко определено, то есть –  в конце рифмующихся строк.
Посмотрим на начало стихотворения Маяковского «Утро»:
Угрюмый дождь скосил глаза.
А за
Решёткой
Чёткой
железной мысли проводов –
перина.
Здесь рифмуются слова «глаза – а за», «решёткой-чёткой». 

Интересно, что отдельные рифмы присущи стилю разных авторов. Например, Некрасова можно узнать по дактилической рифме.
А что такое дактилическая рифма? И какие ещё бывают рифмы? Здесь имеется в виду различие рифмующихся слов по месту ударения.
Если ударение падает на последний слог (вода) – такая рифма называется мужской;
если ударение падает на предшествующий слог (лето) – такая  рифма женская;
а если ударение отстоит ещё дальше (коробушка), то это и есть дактилическая рифма.
Здесь мы рассматриваем только точные рифмы.
Но поэты ещё в  ХУШ в.  применяли неточную рифму. Вот пример из стихотворения Державина:
О  домовитая ласточка!
О милосизая птичка!
Грудь красно-бела, касаточка,
Летняя гостья, певичка!
Здесь рифма «ласточка–касаточка» неточная. Но это лишь случайный образец для поэзии того времени, потому что русские поэты вначале применяли точную Рифму.  Правда, в ХУШ в. такая «неточная» рифма, как и в силлабической поэзии, считалась «точной», ведь совпадали конечные слоги или звуки. Широко стали использовать неточную рифму только в ХХ в. Такая рифмовка сделала русский стих ещё более пластичным. 

Рифмы различаются не только по месту расположения, но и по частям речи, которые рифмуются.
Глагольная рифма (шить-жить). Тут следует немного оговориться. Я привёл  пример «хорошей» глагольной рифмы. Но начинающие авторы очень часто злоупотребляют именно «плохими» глагольными рифмами типа писать-читать, пришёл, зашёл и т.п.  Чем же они плохи?
Не только тем, что их часто используют, но и тем, что они слишком легковесные –  их много и они подобно «сорным» словам, приходят на ум сами собой, без затраты труда на их поиск.  Обычно использовать такие рифмы не рекомендуют, они, как правило, не украшают, а «обедняют» стихи. Гораздо интереснее, когда глаголы рифмуют с другими частями речи: жить-нить.
Рифмы-прилагательные также относятся к «слабым» по той же причине: молодой-золотой – таких  слов много. А вот: молодой-за водой уже хорошая, «рабочая» рифма, она может дать развитие  мысли автора, большую свободу его речи. 
Для меня неприемлемо  рифмовать местоимения: твой-мой,  я-моя,  хотя многие их используют.
А мне интереснее и тут не идти на поводу у лёгкого сочетания, я считаю, что лучше поработать, поискать и найти более интересное решение данной задачи.

Кроме уже перечисленных, бывают рифмы «переносные», когда рифмуется первая половина слова, а другая переходит в новую строку:               
Ни  электро, ни физио проце-                Дуры не излечили меня.
Так чаще всего пишутся юмористические стихи, но такая рифмовка использовалась и некоторыми серьёзными авторами. 

Я перечислил рифмы с отдельными словами, но есть интересные случаи, когда строят рифмы из двух, совпадающих по произношению слов. Такие рифмы называются «составными».
Вы ж домой идите  снова,
Будет вам по калачу,
Если ж скажете хоть слово,
Я вас всех поколочу.
Здесь рифмующиеся слова совпадают по звучанию, хотя и не одинаковы по написанию.
Возможна и другая система рифмовки, когда из одного слова берётся лишь последний слог:
Речка Мойка – мой кумир,
Я отдам за Мойку мир.
В этом случае «мой кумир» точно совпадает с двумя словами «Мойку мир».   Это очень интересная форма рифмы, так называемая «каламбурная». Она часто используется в стихах.   
Составные рифмы также расширяют возможность поэтического творчества.

Когда смотришь словари, где описываются рифмы, то видишь разнообразие терминологии, не имеющей практического значения для авторов. Такие словари нужны больше для литературоведов. Замечу кстати, что и сами словари рифм нужны не для всех  пишущих, они не учат автора работать самостоятельно. Я уверен, что гораздо интереснее самому найти нужную рифму, даже если это очень сложно. Об этом рассказал Маяковский, как труден был для него
поиск рифмы к слову «трезвость» в стихотворении «Сергею Есенину».   Рифма не принадлежит тому или иному автору, как, скажем, изобретение, но по рифмам мы можем сказать: рифма пушкинская, или некрасовская, или блоковская. Это не значит, что пользоваться этими рифмами нельзя, главное – не злоупотреблять ими.  Вырабатывая свой стиль, следует и в области рифмы найти своё звучание, своё Авторское отношение к ним.   
Выше я упоминал, что в конце ХХ в. модной рифмой стала приблизительная, рифма, в которой совпадают начальные звуки, доударные.
Вот некоторые рифмы такого рода:  указ-казнь, жалко-жадно, весёлые-высокие.  то рифмы Е.Евтушенко. А вот рифмы Р.Рождественского:  цепко-оценки,  железа-лесу,  рокот–потрогать, спорю–не помню.  Думаю, что этих примеров вполне достаточно.
Меня лично такая рифма не устраивает и не убеждает: ни в том, что это вообще рифма,  ни в  плане новаторства в области рифмовки, кстати, надо заметить, что такая рифмовка присуща небольшой группе поэтов 60-х годов. 

Но есть ещё один вид рифмы, которые я называю «поглощающие». Это слова, которые как бы входят одно в другое: ворота–рота, скот–кот, поворот–рот, слон- заслон.  Я раньше любил неточные рифмы типа  кают–сдаю,  посмотреть–смерть, но потом перешёл на точные рифмы
и до сих пор придерживаюсь этого принципа.  Конечно, некоторым людям нравится быть модным, щеголять новыми образами, новой рифмой;  для меня главное в стихе – смысл, от него зависит и рифма, и всё «тело» стиха, его строй – когда рифма хорошо запоминается и держит строки очень крепко. Поэты нового времени, наоборот, любят дробить строку на несколько слов, а  если ещё и рифма непрочная, то трудно бывает понять, какие строки с чем рифмуются, как их читать и как понимать написанное. Но каковы бы ни были эксперименты, ВРЕМЯ всегда точно определяет,
что к чему и сохраняет самое ценное – КРАСОТУ МЫСЛИ Человека.

Очень интересно рифмовать глаголы или прилагательные с существительными: синий – линий, идти –пути.  Или  прилагательное с местоимением: шёл мимо я – любимая. Местоимение с существительным: края – моя. Можно рифмовать самые различные части речи, например, наречие и числительное: пять– опять.  Глагол с глаголом тоже может составить интересную рифму: петь– успеть,  можно сочетать глагол с существительным: рыть – прыть.  Умение рифмовать приходит с опытом, если этому уделяешь внимание постоянно.  Вообще найти к слову новую рифму – это всегда для меня удивительно интересно, люблю «покорпеть» над рифмой. Я много писал стихов о берёзах и всегда старался рифмовать слово «берёза» по-новому: берёза – роза, грёза, проза, поза, угроза, мороза; берёзы – тверёзый, плёсы, босый, росы, косы, колёса – берёза.  Я приучил себя  постоянно помнить, что если можно слова срифмовать ТОЧНО, то этого стоит добиваться, это всегда «выравнивает» текст, делает его «музыкальнее».  В одной песне есть рифма: электричка–по привычке. В такой форме это не точная рифмовка, надо сделать рифму: электричка–привычка. Мне скажут: а если не выходит по смыслу? Как звучит строка: «Опять от меня сбежала последняя электричка, и я по шпалам иду домой по привычке». Строку можно изменить: «…и я по шпалам иду, ну, что за привычка!»  В другой песне есть припев:
Поётся в ней о солнце в небе ясном,
О шорохе берёзы под  окном,
О том, что мир огромен и прекрасен,
Но всё ж милее нам родимый дом.   
Ну, здесь уж добиться точной рифмы совсем просто. Ведь в самом начале использован союз о,
(о солнце) и во второй строке союз о (о шорохе). Так почему же в третьей строке его нет? Тогда бы получилась нормальная точная рифма:
О мире и огромном и прекрасном,
Где всех милее нам родимый дом.
Просто рифмовать лучше не формально, а творчески, тогда будет хорошее качество стиха и по звучанию и по смыслу. А если ещё поработать над словом,  не соединять подвернувшиеся сходные слова (ясен - прекрасный), а изменять слово (строчку, четверостишие) так, чтобы добиваться нужного сочетания.
Полезно помнить, что  Рифма – не украшение ради украшения, не мишура. Маяковский придавал рифме исключительное значение, он ставил  для зарифмовывания  самое нужное (важное, значимое) слово в строке и во что бы то ни стало, находил рифму к нему.
 Взять хотя бы слово «рифма». С чем оно рифмуется?
У того же Маяковского есть «Письмо к фининспектору», где он создаёт рифму «Повторив мы – рифмы».  Вообще способность его  «строить»  рифмы удивительна! И наглядно поучительна. Даже просто читая стихи Маяковского, можно овладеть различными  приёмами рифмовки. 
Главное, не надо пугаться этой работы, думая, что в строфе может быть всего две или одна пара рифм. Иногда, для передачи содержания поэт вставляет в строфу дополнительную строку, а в результате  получается три строки с одинаковой рифмой.  Вот пример из стихотворения Тютчева:
Люблю глаза твои, мой друг,
С игрой их пламенно-чудесной,   
Когда их приподнимешь вдруг
И, словно молнией небесной,
Окинешь бегло  целый круг….    

И это не исключение. В некоторых стихах прослеживается  сквозная рифма на все строфы.
Вот пример из перевода стихов Г.Даумера, написанных  в подражание Хафизу:
В царство розы и вина приди,
В эту рощу, в царство сна – приди.
Утиши ты песнь тоски моей –
Ими грудь моя полна – приди.      
В этом стихе рифмуются только чётные строфы, но рифма в них одна: вина-сна-полна. 

А  бывает так, что автор через всё стихотворение проносит одну или две строки, на которые он пишет различные рифмы. Эти повторяющиеся строки обычно несут глубоко значимую мысль, которую дополнительные строки лишь развивают и углубляют:
Чем дольше живу без тебя,   
Природу и жизнь возлюбя,
Тем ты мне нужней и нужней,
Как память промчавшихся дней.
Чем дольше живу без тебя,
Стихом небеса теребя,
Тем ты мне нужней и нужней,
Как пламя победных огней. 
В этом отрывке в первой и третьей строке каждой строфы проходят рефреном две одинаковых строчки; но иногда такие строки могут стоять и рядом, создавая строфу с перекрёстной рифмой.
Вот строки из Бальмонта, где строфа построена из трёх строк с одинаковой рифмой.
Как страшно-радостный и близкий мне пример,   
Ты всё мне чудишься, о царственный Бодлер,
Любовник ужасов, обрывов и химер!   

Существуют шестистрочные строфы с различным расположением рифмующихся строк. Например, у Тютчева.
Грустный вид и грустный час –   
Дальний путь торопит нас…
Вот, как призрак гробовой,
Месяц встал – и из тумана
Осветил безводный край…
Путь далёк –  не  унывай…      
Здесь одна строка (5-я) не рифмуется, но бывает, что прорифмованы все строки.

Вот другая форма шестистишия, когда рифмуются две первых строки между собой и четвёртая с пятой, а третья строка рифмуется с шестой.  Приведу пример из сонета, написанного В.А.Солоухиным:
Прошли, прошли Петрарки времена.
Но в прежнем ритме синяя волна
Бежит к земле из дали ураганной. 
И если ты всё ж мастер и поэт –
К тебе придёт классический сонет -       
Вершиной формы строгой и чеканной.
Такая форма шестистишия интересна тем, что она создана не искусственно – все строки связаны между собой и логически (мыслью) и рифмой.

В шестистрочной строфе третья строчка может состоять из одного слова и рифмоваться с шестой однословной строкой.  Вот небольшой пример  того, как рифмующиеся строки иногда нарушают стихотворный размер.
Моё терпение и череда хлопот
Мне ныне принесли давно желанный плод:
Смягчилось сердце той, чьей строгостью напрасной
            Был опечален я.
Прощаюсь, наконец, с тревогой ежечасной –
             Сбылась мечта моя.
                Ф.де Малерб
Нечто похожее есть у Маяковского в стихотворении  « Сергею Есенину», где поэт одну строку составляет всего лишь из одного слова. Кажется, что она выпадает из всего стихотворного ритма.
Вы ушли, как говорится, в мир иной.
Пустота… Летите, в звёзды врезываясь.
Ни тебе аванса, ни пивной.
Трезвость.
Но на самом деле нет, не выбивается! Это слово подобно аккорду подводит итог всему сказанному. Такой приём  не новшество в литературе, им пользовался поэт Ф. де Лемонье в стихотворении  «Скромная любовь».
Сердитесь,
До зла охочи,
Милые очи,
Оборонитесь
Насмешкой своевольной!
Но дайте вас любить – и мне довольно.
Вот строки из другого стиха Ф.де Малерба «Подражание псалму 145».
Не унывай, душа, отринь посулы мира,
Чей свет – лишь блеск стекла, чья слава – плеск зефира
На пенистой волне: мелькнёт – не уследить.
Бесцельна суета, тщеславие напрасно,
Лишь богу жизнь подвластна,
Лишь бога нам любить.               

Очень интересной разновидностью рифмы является такая, когда рифмуются одинаковые по написанию, но разные по своему смыслу слова:
И травы срезают косы
В росах блещущие косы.
Это очень красивая разновидность рифмы, здесь всё ясно и без разъяснений. Но повторю –
рифма выбирается не по принципу «красивая, точная или каламбурная», а только по принципу её соответствия содержанию ваших стихов – другого принципа нет и быть не может.

Существует и такая разновидность рифмы, как слова, различающиеся только одной буквой или слогом: облако – яблоко, гений – синий.  У Маяковского можно прочитать замечательное:
Разворачивайтесь в марше,
Словесной не место кляузе.
Тише, ораторы! Ваше
Слово, товарищ маузер.               
Здесь наряду с точной рифмой (марше – ваше), встречается и неточная рифма (кляузе – маузер).  Это показывает то, что в одном стихотворении виды рифмы могут быть самые разнообразные,
а не только однородные. Такое разнообразие делает стихотворение более интересным, живым и, несомненно, рифма украшает его.  Как красива, например, внутренняя Рифма в частушках!
У тальянки медны планки,
Тонки, звонки голоса. 
Я люблю вашу природу
За кудрявы волоса.


Неплохо уметь интересно комбинировать рифмовку, но для этого  необходимо хорошо знать всё разнообразие Рифм.  Только в таком случае Рифма сможет выполнить все свои функции: и соединить строки строфы, и передать,  а то и подчеркнуть  смысл строки, сыграть роль звукового и зрительного  украшения.  Однако дело не в том, чтобы выискивать редкие, сложные или новейшие (модные) рифмы, важнее – точно выверенная, ясная мысль,  волнующая автора и интересная для читателя, всё остальное – всего лишь пустая игра, «эквилибристика» от поэзии чуждая для искусства изящной словесности.   

Что есть искусство? или чем занимается искусство?
Искусство  ищет законы красоты;  красота же состоит из гармонии красок,  слов, фигур, мыслей. Поэзия – это часть искусства.  Гармонию, красоту стиха составляют ритм, мысль (сюжет) и рифма.   
Мы немного проследили «родословную» рифмы и можем видеть, что в наше время «Новая Рифма» по сути ничего нового не приносит в поэзию, скорее она разрушает гармонию, разрушает саму красоту СТИХА.   Могут сказать, а как же Маяковский? Ведь он вводил много необычного.
Тут надо напомнить одну серьёзную вещь: талантливый автор, а Маяковский был, бесспорно, талантлив, чутко ощущает поступь НОВОГО времени, ЕГО требования и передаёт их. Маяковский не был клановым автором, он писал не для «гурманов», на что он указывал сам.
После него никто не писал  точно так же. Да и нельзя писать так же, ибо это будет эпигонством, а не поэзией.   Вот очень интересный пример, подтверждающий мои мысли.
***
Что я? Сосуд скудельный, горстка праха?
Нет, я зерно, живая связь времён.   
Гром топоров и колокольный звон
Я помню от эпохи Мономаха.               

За мной судьба недаром шла, как сваха.
Стрелой ужален и копьём пронзён,      
Я падал в битвах, попадал в полон,   
А хлеб мой рос и пряла лён мой пряха. 

 Мне на Москве за бунт грозила плаха,
 Отходную читал мне дьяк-неряха,
 А я всё жил, жил со всего размаха,
 Кормя Россию и шатая трон.

 И верил я, что сбудется мой сон.
 Сто раз истлела на плечах рубаха,
 Пока я снова в муках был рождён,
 И потому – гляжу вперёд без страха,
 С родной землёй навеки обручён.
                Н.Рыленков:

Я не зря даю это стихотворение полностью. Оно интересно не только своими чёткими, запоминающимися рифмами: праха–Мономаха, времён-звон, сваха –пряха и т.д. Тут интересны сразу несколько моментов, о которых я говорил выше.
Во-первых, через стихи проходит сквозная рифма.
Во-вторых, тут есть различная компоновка рифмующихся строк:
1 – 4 (праха-Мономаха),  2 – 3 (времён-звон);
1 – 2 – 3 (плаха-нерха-размаха);
2 – 4 (рубаха-страха);
и, наконец, 1 – 3 – 5 (сон-рождён-обручён).   
На этих стихах очень хорошо учиться мастерству стихосложения!
Обратите внимание, автор ничего не делает по шаблону, но, где требует  того содержание, он отступает от правила рифмовки: интуиция подсказывает ему, что только так можно добиться логики стиха, его красоты – всё точно! Обычно в стихах  рифмы не запоминаются, помнится лишь содержание, но тут и рифмы западают в душу сами собой –  нас уже не надо убеждать словесами, что хорошая рифма – это достижение автора, его победа над косностью обыденного языка! 

Но РИФМА –  это лишь часть творческой работы автора. Прежде всего, ему необходимо найти мысль, тему, форму её раскрытия.  Закончить разговор о рифме мне хочется строфами из стихотворения Н.Заболоцкого «Читая стихи»:
Нет! Поэзия ставит преграды
Нашим выдумкам, ибо она
Не для тех, кто, играя в шарады,
Надевает колпак колдуна

Тот, кто жизнью живёт настоящей,
Кто к поэзии с детства привык,
Вечно верует в животворящий,
Полный разума русский язык.