Встреча с прошлым

  Чертыхаясь и ворча на свою излишнюю полноту, которая за последний год достигла угрожающих размеров, еле - еле протиснулся в разлом старого кладбищенского забора. Немного отдышавшись (изношенное сердце давало о себе знать), подивился разительной перемене. В шаге - уличный простор, мятущиеся ветер и шум грохочущих по вечным кочкам машин. А забор - то, всего несколько горизонтально сваренных труб.
  Перешагнув его, я словно окунулся в другой мир, мир забвения и тлена. А тишина, обволакивающая всё тело, гнетущая. Шум машин вроде слышен, но как - то по – другому, словно в ушах вата. Буйствует растительность. Может, мало ходят, поэтому?... И правда, свежих следов никаких.   
  Горько сознавать, но первое есильское кладбище забыто! Напрочь!... А обветшалые, покосившиеся, иссушенные жарким солнцем, исхлестанные холодными дождями, остекленевшие под ужасающей стужей, кресты и оградки словно кричат, укоряя нас - живых, в короткой памяти. Может, и меня вот так - же быстро забудут и не останется в людской памяти ни следа. По спине пробежал неприятный холодок.
  В нечастые наезды в город моего детства, стараюсь не упустить возможности посетить могилы родных, уже многочисленных друзей и знакомых. Здесь -  же, в земле, лежат основатели и строители, пусть неказистого, но всё равно горячо любимого мною Есиля.
  Сколько несбыточных надежд и трагических судеб покоилось у моих ног?!...
  Путаясь в траве, с горестными мыслями подошёл к могиле деда. Его крест заменили ещё в прошлый приезд. Виден он издалека, как свежий, ярко - голубой мазок на густой, не успевшей пожухнуть траве.
  - Ну-у-у... Здравствуй Дед! Здравствуй Бабушка!...
  А ведь они самые первые основатели города. Перекрестившись, задумался...
  Деда помнил хорошо. Умнейший был человек и мудрый советчик. Для него не существовало, как сейчас говорят, тупиковых ситуаций. Не спеша,  обстоятельно разъяснит, подскажет, а когда и поможет в житейских перипетиях.
  Бабушку помнил смутно. Она умерла много раньше деда. Мал, был я тогда.
  Подошёл к могиле брата. Его не помнил вовсе. Он родился годом позже, после меня и почти сразу умер. Щемящее чувство утраты во время этих коротких встреч всегда жёсткой рукой сжимало сердце. Вот и сейчас...
  Медленно, не спеша, стараясь не наступить на едва заметные могильные холмики, переходил от одного креста к другому. Много памятников было со звёздами - наследие ушедшей эпохи. Но и они сохранились не лучше.
  С трудом вчитываюсь в истлевшие надписи. Кого - то узнавал с трудом, кого - то забыл напрочь.
  Незаметно для себя ушёл в дальний угол кладбища.
  - Господи!... Да что это такое?!... - остановился в изумлении.
  Почти половина кладбища выгорело. Всё деревянное. Лишь кое - где торчали остовы крестов, обиженно указывая на нашу глупость, вандализм и безмерное хамство.
  Бродя, как по Хиросиме, подошёл к железной оградке с небольшим памятником из арматуры. Обойдя его, прочитал довольно хорошо сохранившуюся надпись:
          Скориднов Александр Семёнович
          1952 7.02-1969 6.11.
          Трагически погиб
  До сих пор была цела фотография, на которой кучерявый, кудлатый юноша о чём - то увлечённо и сокровенно пел в микрофон.
  Руки судорожно сжали оградку. Много раз я хотел найти эту могилу, но всегда безуспешно, что - то уводило в сторону. Нет - нет друзьями мы не были. Так себе, привет - привет! Как дела?
  Постепенно меня, шестидесятилетнего, охватил быстрый поток памяти, стремительно унося в мою, не менее бурную юность сорокапятилетней давности.
  ...Тихий вечер. Танцы. Неспешные парочки, в основном девушки, стекаются в наш ДК. Мы же, парни, зайдём туда попозже, когда всё будет в самом разгаре. А сейчас, травим анекдоты и ржём. Излишне громко, чтобы привлечь внимание проходящих девчат. Иногда в их адрес отпускаем «солёные» реплики, снова ржём, наивно полагая, что эти шуточки - всплеск высочайшего интеллекта. Ах, молодость, как ты наивна и непосредственна...
  Сегодня главного "травилы" нет, с ним мы можем часами смеяться, не в силах остановиться - по инерции. Сумерки становятся гуще, суетливый город начинает медленно засыпать.
  Наконец, входим в зал. Оглушительно гремит музыка. Нет, друзья мои, не такая, как сейчас! Настоящая! Живая! Раньше ведь и слова такого не знали. Это сейчас "фанера", усилители вкуса, консерванты и прочая заморская дребедень. Всё искусственное, начиная с одежды, кончая душой. У нас же всё было настоящее, натуральней не бывает!      
  Возьмём хотя бы нашу эстраду, я имею в виду 60-70 годов- мою молодость.
Ионика, баян - Матанцев, труба… саксофон, кларнет, тромбон - Шольтес Э,.
гитара - Коляша Павловский, Голубь В., ударники, контрабас...
  Может, в запарке кого-то или что-то пропустил. Думаю, названного за глаза хватит. А солисты?! Участники всевозможных конкурсов! Даже в Алма - Ате побывали!
  Юра Губа, братья Морозовы… Они не часто пели, но здорово. Скориднов Саша, Кадыкова Шура, Садовская, Янковская. Кто - то ещё, но я, честно говоря, забыл. Не зря в Есиле была своя городская музыкальная школа. Так что звук был - живей некуда, уважаемые потомки.
  Но вернемся на танцплощадку. Вальс в самом разгаре. Парящие над полом звуки кружевного вальса сменяются тихими, задушевными ритмами танго.
  Хоть и говорят, что ребята не любят танго - врут! Вот где можно вложить все свои чувства, затаённую страсть, в каждое движение, в каждое прикосновение.
  А руки... Ох уж эти руки, так и наливаются этакой свинцовой тяжестью и силой - этакое "ласковое железо".
  Сегодня быстрых танцев на удивление мало. Вот опять на эстраду вышла Шура Кадыкова - у неё сплошной медляк. Она запела, но что это с ней?! Что случилось?!...
  Пела всегда душевно, но чтобы так с надрывом?! Голос разрываясь от горя и тоски, пел о не сбывшихся мечтах, надеждах, несчастной любви. Боже мой, как дрожал её голос! Она пела и плакала. Явно что - то было не так.
  В подтверждении моей догадки свет в зале притушили, и на белой стене эстрады высветился портрет поющего Сашки Скоридного с микрофоном в руке. Из динамиков полилась песня в его исполнении:
  -... Нет, не сбылись наши мечты... - пел он. Ты ушла, ушла, ушла-а-а-а-а...
  Все в оцепенении замерли.
  - Да что же это такое?! - теперь недоумевал весь зал.
  - Друзья! - скорбным голосом, в микрофон, тихо прошептал ведущий.
  - Сегодня вечером, всего несколько часов назад, трагически погиб солист нашей группы - Саша Скориднов!...
  Наступила гнетущая тишина. Некая непроизвольная минута молчания. Только динамики делились, теперь уже и вправду, несбыточными мечтами, прерванной на самом взлёте любовью!
  Девчонки рыдали, уткнувшись парням в грудь. Мы ведь знали, что Саша и Шура давно, искренне и нежно любили друг друга. Это была и впрямь красивая пара. Но всё, в одну минуту рухнуло, рассыпалось в прах!
  Мы, парни, крепились, как могли. Глаза горячели, в горле ком и где - то, возле самого сердца, закипали слёзы.
  - Ну почему?... Зачем?!... За что?!... - рвал душу немой вопрос.
  А он всё пел и пел, для нас свою, теперь и впрямь последнюю, на этом свете, лебединую песню. И мы воспринимали её уже совсем по - другому. Он прощался не только с любимой, но и с нами... Прощался навсегда!
  И правда, больше этой песни, как и его голоса, я не слышал нигде и никогда! Но этот удивительный голос, его песня до сих пор звучат в моей памяти.
  - Ах Саша, Саша!...
 Чуть позже мы узнали, что его "ударило" током - насмерть!
  Хоронил весь город.
  ...Недалеко скрипуче каркнула, сидящая на покосившемся кресте, ворона. Затем грузно - тяжело, нехотя, недовольная что потревожили, сорвалась с места, ища зловеще - пугающую тишину.
  Я вздрогнул - оглянулся.
  - Господи! Сколько я здесь стою?...
  Тени от надгробий и крестов заметно вытянулись. Ветер разгулявшись, неистово трепал седые волосы, что и привело меня в реальность.
  Вот так, совсем неожиданно, окунулся в полувековое прошлое.
  Низко поклонившись, тихо сказал:
  - Царство небесное, Саша! - и медленно побрёл к пролому в ограде.
  Ветер совсем взбесился, нетерпеливо подталкивая в спину, пузырём вспучивая рубаху. Наверное, не хотел, чтобы я нарушал устоявшиеся здесь покой и тишину своими горестными, давно забытыми воспоминаниями...

        8 июля 2010г.
        с. Чапаево