Roksolana inc

               

                повесть



        Мы вышли на берег стройными, сбитыми плотно рядами - по три,
по пять, по десять в каждом ряду - раскачиваясь, как парусники на ве-
тру, все в одинаковых, задраянных под подбородок кожаных куртках
a la Элвис Пресли, с рукавами, пробитыми стальными заклёпками, св-
еркающими на солнце, как настоящий золотой пожар, в одинаковых
кожаных штанах, обтягивающих наши молодые, упругие, вздрагиваю-
щие от нетерпения ягодицы;от наших тяжёлых шагов сотрясалась гра-
нитная мостовая старой Стамбульской набережной, и на остром, как
нож, шпиле их такой великой и такой ужасной Башни Плача, подпира-
ющей неподалёку низкие, косо плывущие облака, дрожал и кренился
пропитанный алой янычарской кровью их горделивый флаг с застывш-
ими на нём в удивлении золотыми глазом и ртом. Мы, гордецы и бунт-
ари, авантюристы и ловеласы, заговорщики и лжецы, мздоимцы и хан-
жи, пьяницы и лежебоки были теперь бесстрастны и неумалимы и тве-
рды, как гранит,- мы шли завоёвывать мир, наши башмаки, подкованн-
ые еще советскими, прочнейшими из прочнейших гвоздями, которые выдерж-
али бы космические перегрузки, перед нашей железной поступью дол-
жны были услужливо расступиться толпы старых героев, уставших от
конфетных взглядов и розовых вздохов, прочь отхлынуть моря и разв-
алиться дотоле непреступные горы, наши за долгие годы, за целые дес-
ятилетия истосковавшиеся по путешествиям и приключениям ноги,
одетые в резины и кожи, могли вытворить ещё и не такое! Наши сердца
горели точно факела Прометеев, наши скулы бестрасстно сжимались,
как у красных комиссаров в острых будёновских шлемах перед решаю-
щими классовыми боями, и жадные и упрямые взоры стелились до сам-
ого так непередаваемо сладко клубящегося туманами и миражами гор-
изонта, сжатые в камень кулаки взлетали вверх в едином порыве соли-
дарности и любви, а глотки - те глотки, которые так покорно и безроп-
отно, так непростительно позорно молчали во все предшествующие эп-
охи - эти самые глотки орали, словно позабыв, что есть на свете шёпот
и молчание. Мы крепко, нерушимо соединили наши плечи, как верные
друг другу единомышленники и братья перед лицом коварной неизвес-
тности, мы мечтали о невероятных опасностях и бурных страстях, о,
мы хотели, мы жаждали их испытать! мы  - смеялись над ними,  мы - по-
просту хотели на них плевать! потому что в наших сердцах бурлила не-
укротимая энергия, великая энергия, подогретая молодостью и - о горе,
горе! - многолетним, от наших воль независящим бездействием.
        Золотой солнечный потоп лился из выгнутой голубой чаши небес,
переливаясь через её край, синь была такая, что, глядя на неё,  из глаз
брызгали слёзы. Но то были слёзы счастья и умиления.
        Мы могли бы купить и продать всё на свете, даже (Боже, прости !)
мать родную. В наших карманах шуршали валюты, ладони крепко сжи-
мали ручки громадных баулов. В них было всё - от рулона презерватив-
ов до крутоголового Ленина на флажке с бахромой.
        Эх, свобода, мать-перемать, новые времена! Что за чудо, что за пес-
ня! Теперь ни к кому никаких снисхождений. Бизнес! А там - доллары,
доллары, особняк на Канарах...



.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .


                1991, 92