Галстук. Сказка для взрослых о любви

Это была самая нижняя коробка в золотой обертке с безумным красным бантом, приклеенным сбоку. Бант помялся, так как на коробку нагромождены были другие, яркие, с привязанными открытками, спускающимися серпантином лентами.
 Утром подарки были разобраны. Когда очередь дошла до последней коробки, ее развернули небрежно, сорвав бант и смяв бумагу. Это был картонный футляр, в котором лежал галстук. Шелковистая ткань отразила брызги яркого солнца, ярко вспыхнули красные полоски, дерзко и неприлично выделяющиеся на темном фоне.
Не знаю, как другие подарки, - думал галстук, - а я самый важный. Меня так бережно вынули из коробки, изучили ярлычок, пришитый к тыльной стороне, и важно прищелкнули языком! Безусловно, я самый нужный и дорогой! Мне определено самое почетное место – на спинке дивана я смотрюсь бесподобно. Все, кто ни зайдет в комнату, обязательно меня увидят!
 Прошло несколько дней, и наступило то утро, когда галстук улегся на плечах под поднятым воротником. Он видел свое отражение в зеркале, и был не очень доволен широким узлом, которым пришлось завязаться. Пуговицы рубашки тихо молчали, чувствуя дурное настроение новичка.
Нечего задираться, лежал бы красивенько, тихо переговаривался с нами, - шептались пуговицы. – Таких зазнаек мы видели, кого только не встречали! Но этот особый гордец – новый!
День был напряженный. Галстук ехал в машине, не успевая увидеть красоту зацветающих кустарников, мчался в новую жизнь, которая бурлила где-то шумным потоком. Через несколько минут по рубашке ласково хлопали мужские и женские руки, галстук поглаживали и переворачивали. Он был все-таки в центре внимания. Выход в свет начинался удачно: кофейный аромат, летящие легким дождем золотистые крошки слоеной булочки – не это ли счастье? Но день был испорчен после полудня. На столе появилась бархатная шкатулка, в которой лежала золотая булавка. Она была скромной: на острой тонкой ножке красовалась тонкая золотая петелька – кудряшка, в центре которой ярко поблескивал маленький бриллиант, подмигивая на солнце всем своим разноцветным глазком. Галстук понял – это судьба! Им теперь придется быть вместе. Это счастье или нет? Вопрос повис в воздухе…
 Аккуратные ловкие женские пальцы с яркими ноготками быстро укрепили булавку на галстуке. Это было странное ощущение! Они явно подходили друг другу, поэтому галстук начал непривычное для себя ухаживание:
Вы очень остры! - сказал он после того, как прошло несколько минут. - Я бы еще сказал, что по-своему красивы. Как-то я слышал от мужчины, что у красавиц ножки идут к лицу. Тогда я не понял смысла этой фразы, но теперь, после нашего близкого знакомства…
Как Вы думаете, - спросила булавка, - как долго мы будем вместе?
Ответа на этот вопрос галстук не знал, но ему так хотелось выкрикнуть слова, что теперь, когда рядом с ним ее золотая головка, а ее сверкающие глаза вобрали в себя весь спектр вселенной, изящная ножка, изгиб шеи – все это просто восторг, заставляющий красные полоски сверкать и выдавать чувства. Галстук забыл о толстом узле, который ему испортил настроение утром, о пуговицах, много повидавших на своем веку и тихо обсуждавших эту внезапную перемену.
 Наступил вечер. Галстук так был увлечен своей подругой, что не заметил, как снова оказался наброшенным на спинку дивана. Только теперь с ним не было булавки. Она была рядом с ночной лампой и продолжала отбрасывать радужные отблески вокруг себя. Она вся превратилась в слух:
Спасибо тебе, дорогая, - тихо говорил мужчина. – У меня много галстуков, но такая булавка! Это подарок от тебя! Он своей иглой пронзил мое сердце! Я ощутил себя бабочкой на булавке. – Рука скользнула к кнопке лампы, и свет погас.
 Было много звуков томных и неразличимых в общей мелодии ночи. Золотая красавица лежала на бархатной подушке, сливаясь с темнотой. Она думала о завтрашнем дне, как опять окажется в центре мужского внимания, будет блистать в свете солнца. Ей хотелось любви, обожания, восхищения, тепла сердца, которое бьется под рубашкой где-то рядом с ней.
Галстук, свернувшись змеей, мучился без сна. Его мучила дырочка, оставленная булавкой. Ее присутствие делало его жизнь завершенной, полной. Теперь он точно знал, что превращается в обыкновенную полосатую тряпку, когда нет ее рядом, с ее ярким взглядом на жизнь, тонкой талией и особой остротой. Только к утру галстук понял, как затекло его тело, узел давил и мешал, дышать было трудно. Это долго тянущееся одиночество. Где она, больно кольнувшая его булавка? С кем?
Галстук поблек, потускнел…
Куда он мне? К этой рубашке он не подходит, к той тоже. Знаешь что, дорогая, я подарю его. Давай отутюжим и положим обратно в коробку.
 Под горячим утюгом разгладились морщинки и примятости. Исчезла дырочка от булавки, боль от мимолетной несостоявшейся любви. Все прошло. Галстук снова лежал в коробке, готовый к новой истории, в которой, возможно, места любви и не будет! Но вдруг он подумал, что вот это ожидание новой жизни напоминает момент перед рождением. Что сейчас он умер, потому что в этой коробке не было ее, его булавки, а это походило на смерть.