Разговор с любовью 21. 06. 2011

  Шёл дождь, и сильный ветер больно хлестал лицо. Но эта боль не могла сравниться с той, которая привела её на крышу заброшенного здания. Было тихо. Погода не позволяла кому-либо прийти сюда сейчас. Зачем? Где она? Почему эта девушка одна? Почему её глаза закрыты, и только по слегка припухшему лицу можно понять, что здесь она уже давно, и всё это время она плачет.

   Сколько лет можно жить в надежде и разочаровываться? В памяти обрывками крутились воспоминания о прошлой жизни, той жизни, которую так хотелось забыть. Та жизнь принадлежала ей, её радостям, её слезам, её победам и поражениям - день за днём, год за годом. Неужели это все происходило с ней одной? Почему так тяжело сейчас? Куда девались все силы, и почему нет желания улыбнуться?

   - Сестрёнка, улыбнись. Как ты всегда мне говорила - станет легче и всё наладится. Ты справишься, ты сильная, - в памяти звучал голос любимой сестры и лучшей подруги. Такой спокойный голос, такое чуткое сердце.

   - Нет больше сил! Нет! – девушка кричала в туман, больно сжимая кулаки и закусывая губы до крови, - я не верю. Это все нё то. Я не хотела этого, зачем я? Почему?

   Шум дождя смешался с криком. Кого она зовет? Что внутри неё? Какая боль? Какие мысли? Здесь только трое – она, дождь и ветер. Но что-то не так.   Чья-то тень скользнула за спиной девушки. Затем, будто сквозь неё,  это что-то прошло в другой конец разрушенной комнаты медленно и тихо. Не поднимая лица, девушка спросила срывающимся хриплым голосом:

   - Кто ты?

   - Не бойся.

   - Уходи. Не хочу никого видеть.

   - Но я, - чья-то тень остановилась позади дрожащей от холода девушки, и тихий голос снова заговорил, - я пришла к тебе. Ведь ты звала меня.

   - Я никого не звала. Разве что только смерть. Но ведь ты не она, - девушка не оборачивалась и не видела ту, которая с ней говорила.

   - Нет.

   - Тогда уходи. От тебя слишком тепло.

   - Разве ты не хочешь согреться?

   - Нет, - тихо сорвалось в ответ, и её глаза снова наполнились слезами.

   - Тогда я уйду. Значит, я пришла слишком поздно, - остановившись на мгновение, тень отвернулась и стала медленно отдаляться от сидящей на крыше девушки.

   - Постой! Останься... ненадолго.

   Тень посмотрела на съежившуюся фигуру. Она, действительно, пришла слишком поздно, но  что-то подсказывало, что есть ещё время, есть шанс.

   - Шанс на что?

   Тень удивилась. Она сказала вслух? Или это просто их общие мысли?

   - Шанс вернуться, - тень посмотрела на небо и слегка улыбнулась, - ты ведь хочешь вернуться?

   - Нет.

   - Тогда зачем ты звала меня?

   - Я?

   - Да.

   - Кто ты? – в голосе девушки ничего не изменилось, она всё так же потеряна и разбита.

   - Я, - тень мягко улыбнулась, осторожно подняв лицо девушки кончиками пальцев так, что та не могла не посмотреть на неё, - я Любовь.

   - Ты? Зачем ты пришла? Я всё о тебе знаю, - девушка отвернулась, закрыв  лицо руками,- ты – ложь и самообман.

   - Я знаю. Я знаю всё, - Любовь ласково посмотрела на девушку и осторожно села рядом с ней, - Правильнее будет сказать – я всё это тоже чувствую, всё вижу, слышу.

   Девушка посмотрела на тень. Черты её лица были размыты неярким сиянием, синие глаза,  губы нежно – розового цвета сильно выделялись на этом фоне. Её тонкий нос выпускал теплый пар, и улыбка скользила по её лицу незаметно, но видимо. Длинные, густые ресницы оттеняли синеву глаз, придавая лицу глубокую задумчивость и легкость одновременно. Фигуру её скрывала светло-голубая  накидка, из-под которой виднелся белоснежный полупрозрачный подол. На ногах не было обуви,  но к ступням были привязаны белые полупрозрачные ленты, такие же, как на её запястьях и тонкой шее. Сиреневые волосы локонами опускались с плеч до самой талии и узкими прядями завязывались на концах кусочками голубой материи. Любовь бережно держала в руках чьё-то имя. Это было имя того, кто любил, кто умел любить. Имя того, кто дарил свою любовь. Ветер играл в её волосах, придавая всему образу легкость, волшебную красоту, соединяя в ней все детские фантазии и мечты девушки.

   - Ты не такая, - девушка отвернулась, зажмурившись.

   - А так? Похожа?

   Девушка подняла глаза на гордо возвышающуюся над ней фигуру. Крепкие плечи едва скрывала черная вуаль, скользящая по смолистым волосам. Холодный надменный взгляд из-под длинных белых ресниц проникал внутрь, замораживая. По её лицу скользила холодная улыбка, скорее даже насмешка, вырывающаяся из глубины всего естества. Её длинные тонкие пальцы, небрежно держали двумя ногтями из последних сил бьющееся сердце. Чёрное платье утягивало тонкую талию и оголяло ноги. По спине девушки невольно пробежал холод.

   - Смотри внимательней, - Любовь подошла ближе, выпустив горький пар ненависти и обиды.

   - Ты такая? – не выдержав, девушка сжалась в комок, грызя губы и вспоминая того, кто когда - то уничтожал её. Того, кто пользовался ей, как собачкой, кто врал и обещал. Он требовал повиновения, требовал внимания. Он ненавидел слезы. И, когда ей было больно, он жестоко избивал её, кричал, или просто уходил. Уходил тогда, когда ей, такой маленькой и беззащитной, был так нужен! Все мечты о светлой, чистой любви были растоптаны. Родители теряли контроль над когда-то послушной дочерью. Брату вообще было наплевать. А друзья – что друзья то? Ну да, говорили, поддерживали. Но при виде него рассыпались вместе с последними надеждами на что-то чистое, светлое. И вот, как-то вечером, голубое платьице, в клеточку, пышная роза в волосах – всё это осталось только в памяти. То единственное, что радовало её детское воображение в тот поздний вечер, когда все границы были нарушены. Такая дикая боль внутри, во всём теле. Наверное, ему надоело просто ждать, пока исполнится восемнадцать. Один билет в один конец. Не для неё, для него, по всей видимости. И никому не докажешь. Сама виновата. Грязная постель, мокрые ресницы – она снова плачет. Он ненавидит слезы, ненавидит её слезы. Да разве он её любит? Берёт сумку, бросив деньги на дорогу. Уходит. А ведь она ему верила, надеялась, что любит, что все обещания сбудутся, что всё наладится, она даже научилась не плакать, в его присутствии. И ничего, что сейчас плачет? Ведь научилась! Значит, научится и совсем – совсем не плакать! Сможет! Она сильная! Слышишь? Не уходи! Она больше не заплачет!

   - Я ненавижу тебя!

   - Ты знаешь меня довольно много, малышка. Я не хочу больше причинять тебе боль, ведь я так люблю тебя, - Любовь сказала эти слова голосом того, кого девушка так отчаянно хотела забыть.

   - Нет! – дрожа скорее от боли, нежели от холода, девушка надрывно кричала, кулачками выбивая эти воспоминания из своей головы.

   - Успокойся, - Любовь подняла её, облокотив на стену,- посмотри.

   - Я не хочу! Хватит, убирайся!

   - Смотри же!

   Девушка снова открыла глаза. Сквозь потоки слёз, она посмотрела на едва различимую фигуру. В этой серой комнате, окутав себя дымом дорогих сигарет, не смотря на свою пышность, стояла измотанная Любовь, жадно сжимая множество изрезанных сердец. Вокруг неё танцевали тени, носились в бешеных ритмах, подскакивая к девушке, крутя её, бросая на пол, смеясь, снова поднимая и крутя.

   - Смотри на меня! – громко крикнула Любовь, расхохотавшись, - смотри, это я! Узнаешь?

   Яркая помада, тёмные тени на веках. Татуировка на шее и правом плече. Она стояла, едва держась на ногах, выпуская пар изо рта и жадно глотая что-то из бокала. Не рассмотрев до конца, перед глазами картина следующих нескольких лет – шумные компании, смех местных развлекал. Сюда она пришла с подругой, просто отдохнуть. И, действительно, отдохнула. Прославилась на всю округу, нахватала друзей из местных банд,а потом сигареты, выпивка, танцы, мужчины...  Меняла по три раза за неделю, бывало и чаще, не строила серьезных отношений, поступала почти как тот парень, из прошлой жизни. Хотя, нет, наверное, благородней. Ведь она ими пользовалась так же, как зубной нитью – пара встреч, не больше. А больше и не надо. Главное, что подруга всегда рядом, если что, все стрелки на неё – ведь кто довел до такой жизни? Правильно! А зачем перед кем-то отчитываться? Просто пить, курить, радоваться полной свободе. А в случае попытки эту свободу ограничить – фенит-а-ля, комедия! И снова поиски выпивки. Сухие фразы – люблю тебя – стали как обычное – привет. Ну и ладно, так правильней, чем влюбляться поуши, чтоб опять стать чьей-то игрушкой. Нет, такая перспектива её не устраивала.

   Открыла глаза, ища эту жестокую.

   - Ну, где ты? Добилась своего?

   Девушка в припадке носилась по комнатам, ища ненавистную. Кричала с истерическим хохотом, рыдала, билась о стены, царапая руки до крови. Спускалась на нижние этажи, оплёвывая играющие тени, приближающиеся и ускользающие в разные комнаты.

   - Что, всё сказала? Больше нечем душу рвать?

   - Нет, - за спиной послышался осипший голос, повеяло холодом, давящей болью. Девушка невольно повернулась в сторону говорящего. Застыла, смотря на жалкую, съежившуюся, растоптанную фигуру. Старое серое платье, более похожее не дряхлую мантию нищенки, глубокие порезы на руках, ногах, лице. В глазах невыносимая боль, жгучие слезы, а в руках тонкая красная ниточка. Из таких девушка плела поясок, к платью, на 14 февраля прошлого года. На конце нити, по полу волочилось замерзающее сердце, ещё билось, но, похоже, уже из последних сил, последние минуты. Фигура опустила глаза и, отвернувшись, стала подниматься вверх, на крышу, - что стоишь? Идём.

   Девушка поплелась за ней, не спуская глаз с сердца. Руки рвались к нему, взять, обнять, согреть, заставить биться, не умирать. Любовь повернулась, жалостливо глядя на девушку.

   - Пришли.

   - Видимо.

   - Готова?

   - Я ещё не вспомнила.

   - А нужно вспомнить?
   - Наверное.

   - Тогда садись, - дрожащей рукой указала на дыру, когда-то служившую окном. Девушка повиновалась.

   - А ты сама- то всё помнишь?

   Любовь рассмеялась. Села на пол, обхватив тонкие колени руками. Дождь больно бил её лицо, обжигая совсем свежие раны, стекая по щекам к худощавой шее, и испаряющиеся где-то над сердцем.

   - Я помню всё. Кто, когда и как меня представлял. Где и перед кем меня чернили, или наоборот, возвышали. Где всем сердцем любили, ценили, а где топтали и презирали, считая меня падалью, сказкой для слабаков. Помню тех, кто так и не дождался, и тех, кто жил еще долго и счастливо, благодаря Небеса за мое существование. И тебя, и всю твою жизнь помню.

   Девушка посмотрела вперед, сквозь туман, пытаясь вспомнить события прошлого февраля. Прошел ровно год. Она продолжала ждать, не веря словам подруг и новостям. Просто сердце не верило, что все её мечты, соединившиеся в одном человеке, могли исчезнуть, умереть, разбившись на февральской трассе. Она не хотела верить в то, что потеряла, не успев насладиться. Хотя, пора было уже и привыкнуть. Но, нет. Не в этот раз.

   И вот он, целый год. А сейчас – ни мыслей, ни чувств, ни памяти. Будто она, эта жалкая, стёрла всё, что привело сюда этот комок боли, холода и одиночества.

   - Спасибо, - прошептала девушка, взяв в свои ладони руку Любви.

   - Рано.

   Под чьими-то ногами трещал песок и перекатывались камни. Сердце девушки неистово забилось внутри. Она взглянула на Любовь, которая уже шла вслед за фигурой юноши в длинном чёрном плаще. Ещё несколько мгновений, и ноги сами несли её за ними.

   - Стой!- девушка крепко обняла юношу за плечи, сделав вместе с ним шаг от края,- не делай этого...

   Шёл дождь, и сильный ветер больно хлестал их лица. Но эта боль не могла сравниться с той, которая привела каждого из них на крышу заброшенного здания. Ещё сильнее было ощущение тепла и покоя где-то глубоко, внутри. Тонкие кисти её рук едва касались его плеча и лица. Пара его синих глаз смотрели на неё ласково, а сильные руки держали бережно, но крепко, так, чтобы никогда не отпустить, не потерять.

   Светлая фигура в полупрозрачной накидке с лентами на запястьях, шее и ногах удалялась от двух когда-то разбитых сердец тихо, легко, исчезая в тумане нового дня. На её лице сияла та самая улыбка, которой теперь возможно верить и ради которой стоит жить.