Желатель

Быть добрым волшебником оказалось не совсем просто.  Петька сидел перед монитором с чашкой  остывающего кофе  и грустил. И не в том дело, что волшебство требовало каких-то особых усилий: не надо было заучивать сложные слова, не надо было даже волосинки рвать, желания просто исполнялись сами собой. Самое сложное было оставаться именно Добрым волшебником.

Началось это неожиданно, и теперь  Петька не мог вспомнить, не похищали ли его перед этим инопланетяне, не попадал ли он в кому… вроде нет, единственным значимым событием за последние полтора года был его торжественный развод с последующей  трёхдневной попойкой. Но это вряд ли могло спровоцировать в нём магическое начало. И тем не менее, оно и спровоцировалось и развилось и теперь никак не могло угомониться.

Первой порция волшебства досталась Алке, когда она прибежала к нему рыдать со свежеразбитым сердцем от какого-то очередного хахеля. Успокоившись бутылкой конины с колой, проплакавшись и проматерившись, они, как это обычно бывало, сидели на диване и рассуждали об Алкиной нелёгкой женской доле. Петька же, как добропорядочный представитель всех-мужиков-козлов, внимательно слушал, кивал и делал успокаивающие замечания. В итоге, переполненный под завязку коньяком и сочувствием, он от всей души пожелал Алке встретить мужчину, который влюбится в неё больше жизни и будет холить её и лелеять. Вроде как, женского счастья пожелал…

Алкино женское счастье объявилось через три дня и назвалось Рашидом Улукбековичем. Она в восторге щебетала Петьке в аську свои впечатления от южных ухаживаний,  а он  снова виртуально кивал и одобрял, никак не ассоциируя такое событие со своим пожеланием. Справедливости ради, надо отдать должное дяде Рашиду ( он выглядел именно дядей) – он был влюблён, щедр и внимателен к Алке, ревновал её ко всем движущимся объектам , включая Петьку и всячески оберегал.  Поэтому Алла, безнадёжно утопающая в женском счастье, исчезла из Петькиной жизни на какое-то время, а сам Петька продолжил существование в режиме хомут-стойло с короткими перебивками на друзей и удивительные похмельные пробуждения в неожиданных местах.

Следующие недели ничего не намекало Петьке на то, что с ним что-то не так. В столовой он однажды добродушно пожелал  программистке Светке похудеть до 45 кило, как она всю жизнь мечтала, а Борщу  - чтобы тот, наконец, расчитался с долгами, в том числе и Петьке вернул три тысячи что брал на фотоаппарат. Пожеланий было много, Петьке они давались легко и искренне, и он даже не пытался их запоминать, пока они вдруг не стали к нему возвращаться уже исполненными.

Жальче всех было Светку.  В свои тридцать лет и сорок пять килограммов она выглядела теперь девочкой подростком. И даже летала по офису от счастья поначалу, сопровождаемая такими же полоумными  анаректичными подругами. Но потом от неё сбежал муж с печальным приговором: девка ты  теперь экономичная, но костлявая и бесполезная. Светка сперва обрадовалась, неделю ходила в дочкиной  мини, несмотря на февраль. Однако, личное счастье, кроме  неловких ухаживаний стажёра Юрика, её долго не посещало.  Но это,  в общем, было не совсем проблемой -  нажаловавшись Петьке, она неожиданно получила в ухажёры художника Панина, большого ценителя женской красоты, максимально приближенной к скелету, рисовать которые у него получалось лучше всего.

Обратная ситуация получилась у Вовки Забелина, который уже три года всё свободное время проводил  в тренажёрном зале, стараясь нарастить на себе дополнительного мяса с целью привлечения самок. Петька сомневался,  что если проводить вечера в чисто мужском потеющем и кряхтящем под  тяжестями коллективе, то шансы найти подходящую подругу (да хоть какую-нибудь) повысятся. Но он уважал Вовкин энтузиазм и искренне  кивал, когда тот рассказывал ему о том, как должен выглядеть настоящий Мужик, весь из узлов мышц, кубиков и ромбиков.  В общем, у Вовки наконец получилось. Может, и не Петькина вина была в столь стремительном прогрессе,  но Вовкин организм, не стерпев пыток гантелями, начал обрастать мясом. А, поскольку этот самый организм никогда не был приучен к тому, чтобы носить на себе  гору мышц, то делал это теперь крайне нелепо, и Вовка стал состоять именно из кубиков и ромбиков, проявляющихся в самых неожиданным местах. Его это, впрочем, не смущало.

А Петьку вот начала смущать куча случайностей, которые стали вокруг него концентрироваться. Это ощущение было ещё  мягким удивлением, когда пожелавшая больше времени  на личную жизнь бухгалтерша Ира вдруг залетела в  свои тридцать семь, причём без малейшего намёка на мужа, и когда дизайнер Олечка  смогла таки организовать свою выставку и потом скрывалась от критиков и коллег по цеху,.. когда, напросившийся наконец вкусить тишины и покоя, Лёвка был отправлен открывать филиал в какую-то планетарную жопу. И Петька ведь знал их  мечты и желал их исполнения. Но полнейшим шоком стало то, что  Борщ вернул долг… и проставился. Вот это было настоящим чудом, и Петька только тогда заподозрил свою причастность к последним событиям.  Потом, правда, пришлось Борщу дать ключ от дачи, потому что ему зачем-то надо было на время уехать из города. 

Следующий месяц Петька пытался проверить свою бредовую гипотезу  и завёл блокнотик, в котором стал скурпулёзно регистрировать, кому он чего желает и потом делал пометки, что из этого получилось. Рассказывать о результатах он никому не решился. Даже Алке, которая зачастила к нему в гости и теперь   ныла про то, как ей надоело жить с этим ревнивым животным, который её ни капельки не понимает и вообще  не её тип мужчины. Но она просто ныла, ничего  в своей жизни не меняя, кроме шуб, украшений и сапогов. 

А результаты в дневнике оказались неутешительными. Люди вокруг Петьки стремительно  заводили романы, находили деньги, обретали халяву в самых важных для них моментах жизненных испытаний. И, как правило,  разочаровывались уже без его помощи.  В общем, событий происходила целая куча, а вот общая масса человеческого счастья прирастала как-то медленно, возможно, потому что мечты, которыми с ним делились, обычно касались либо  материального успеха, либо самоутверждения перед другими (иногда эти пожелания успешно сочетались), либо поиска сексуального партнёра. Но даже  у Петькиного начальника, обладающего всеми аспектами этих желаний и получившего результат, находились поводы откровенничать с сотрудниками о тяготах жизни. Может, люди сами не знают, что им нужно для счастья а действуют по принципу «тушим где горит, зажигаем, где намокло»?
 
И Петька начал экспериментировать. Для начала он пожелал соседу дяде Жене бросить пить. Через неделю пришлось пожелать пить, но в меру, так как дядька Женя оказался на пороге суицида. Потом он пожелал Маринке, которая иногда появлялась у него вечерами и скрашивала одиночество за мартини с фруктами, перестать шляться по мужикам и найти своего единственного – пришлось потом вычислять этого единственного и убеждать его, что Маринка его не преследует и вообще хорошая девушка. А у его родной Тёти Люды в школе неожиданно смирно стали себя вести ученики, и если она раньше терзалась скрытой ненавистью к галдящим подросткам, то теперь стала переживать, чем она так пугает детей, что они отказывают себе в естественном стремлению к хаосу во время урока литературы.

Петька несколько запутался в собственном волшебстве и даже начал разочаровываться. С одной стороны,  ему постоянно вспоминались  анекдоты  про качественно перевранные желания в исполнении джиннов и золотых рыбок, а с другой, ему всё больше и больше нравился образ себя в чёрном плаще на краю скалы под грозовым небом  и с эпической фразой «Ахха-ха, жалкие людишки!». Нет смысла отрицать , поиграть со своими возможностями хотелось - и справедливость навести на свой манер, и быдло наказать… Но результаты волшебства оказывались так не очевидны, даже с добрыми побуждениями, что злодействовать Петька так и не решился.  Попытки перехитрить самого себя тоже не принесли успеха: ни одно  его, даже усиленное алкоголем, пожелание «Я желаю тебе Счастья!» не вело ни к каким изменениям в жизни  подопытных. Ну, пожелания «мира во всём мире», «здоровья для всех людей» и «пусть люди перестанут быть жадными» оказались такими же бесполезными, насколько были утопичными. Было совершенно непонятно, он ли на самом деле исполняет желания. А если не он, то кто? И кто там наверху такой умный, что  Светку до худобы довести разрешает, а вот мира во всём мире допустить не может?! Поэтому Петька решил потренироваться на себе. Жизнь, конечно, она одна, но, раз уж его жизнь  настолько бестолковая, то вполне подойдёт для пары экспериментов с желаниями.

Это и стало причиной глубокой печали в которой он теперь пребывал… перед  ним уже почти час издевательски моргал курсор, временами теснимый глупыми фразами типа «девку красивую», «феррари», «всегда выигрывать в бильярд», но всегда, после некоторого размышления, возвращался на место.  А уже стали возвращаться с обеда сотрудники… Вот Светка в окружении округлых бухгалтерш процокала, Петька даже расслышал часть её лекции о чудо-диете, которую она сама случайно разработала. Вот, походкой робота пошёл на место Вовка. Петьке говорили, что он недавно участвовал в каком-то шоу качков, но его не оценили. Не удивительно,-  подумал  Петька, провожая Забелина взглядом.
- Что, тоже хочешь в качки податься? – подкралась Оленька и уселась рядом.
- да бог с тобой, мать! Не, задумался просто…
- хи, что, серьёзные думы?! К отчёту готовишься?
- Да нет, озадачился, чего мне надо для счаться…
- хи, везёт тебе, любое счастье себе придумать можешь, а мне вот – Оля закатила глаза и, видимо, отыскала внутри файл с мечтами - … мне бы домик у моря и свою небольшую галерею. Хи! Не слабо, да? И мужа миллионера!
- Ага, Оль, с размахом мечтаешь, по-взрослому. Знаешь, чего я тебе пожелаю… научись находить счастье в том что тебе уже дано… - Петька подумал ещё немного и закрыл пустой файл: «может пожелать ей вдобавок, чтобы перестала глупо хихикать без повода? Да ну её, потом проблем не оберёшься с грустным клоуном». А теперь – к работе…