Сенокос. Часть 5

Вернувшись из хлева, Алевтина сказала:

 - Ну, до вечера еще далеко. Может за грибами вас пока сводить?

 - А что же сенокос? – тихонько спросила я у Полины.

 - На сенокос мужчины сегодня с вечера пойдут, а мы – завтра, рано утром. Не переживай, наработаться успеешь!

И мы собрались в лес. Для каждого нашлось по корзинке или небольшому ведерку. С собой женщины взяли еще две пары резиновых сапог.На дворе стояло жаркое лето, дождя не видали с неделю. Ни одной, даже самой захудалой лужицы в округе! Я, конечно, опять с вопросом:

 - А сапоги зачем, там болото?

 - Да нет, в лесу-то сухо, - объяснила мне Настя, - там овражек надо будет перейти. В нем  - ручей.

- А я не взяла сапоги, только кроссовки.

 - Да и не надо. Мы все в кроссовках.

К лесу шли не торопясь по поросшей подорожником дороге, ведущей к лесу через луга. Из под ног порскали потревоженные нами кузнечики и другая насекомая мелочь, туда-сюда сновали прозрачные стрекозы и какие-то птахи. В воздухе еще разливалась послеполуденная жара. Но вскоре мы вошли под деревья и стало прохладнее.

- По лесу далеко не разбредайтесь, вдоль дороги ходите, - предупредила нас Алевтина.

И мы пошли вдоль лесной дорожки, внимательно глядя под ноги. Лес здешний смешанный, лиственных деревьев в нем едва ли не больше, чем хвойных. А из хвойных все больше попадаются сосны.  Поэтому в лесу светло и как-то прозрачно. Заблудиться можно, только если уж совсем далеко отойдешь друг от друга. Это так не похоже  на наши леса – почти сплошь сумеречный ельник, покрытый как ковром, мхами. Грибы у нас собирают все больше по опушкам и на вырубках. А здесь мы шли прямо по лесу, и в траве мелькали то и дело бурые шляпки подберезовиков.

Вскоре дорога пошла под уклон, и мы действительно спустились к оврагу. В самой его низине тек ручей, слишком широкий, чтобы его перепрыгнуть. Вот  где пригодились сапоги! По очереди одевая их и переправляясь на ту сторону, мы перекидывали их следующему. Так и перебрались.

Дальше лес пошел погуще и потемнее. Подберезовики попадались реже, зато то тут, то там стали появляться стайки желтых лисичек. Походив около часа по лесу, мы почти набрали наши ведерки и корзинки и повернули обратно. Теперь уже пошли по дороге, но грибы попадались и здесь – на обочине.

Настя с Надеждой шутили и дурачились, подтрунивали друг над дружкой. Алевтина будто бы сердито ворчала на них:
 - Ну, сейчас вернемся, засажу вас одних все грибы перебирать. Сразу смеху-то поубавится!

 - Ничего-ничего, переберем! – отвечали девчонки и продолжали дурачиться.

А у меня в голове начинало слегка звенеть. Сказывался ранний подъем и обилие впечатлений. Я стала побаиваться, что когда мы вернемся, я свалюсь от усталости.

Вот подошли к дому. Навстречу нам кинулась маленькая Катюшка, которая оставалась с бабушкой и уже успела наскучаться по маме. А бабушка, сдав внучку, подхватила наши грибы и понесла их на кухню.

Мы переоделись, умылись и я почувствовала себя бодрее. Очень кстати. Не хватало, чтобы про меня подумали, что я совсем неженка и буду обузой в работе. На кухне уже вовсю щебетали Настена с Надеждой, видимо, уже выполняя свое обещание перебрать всю добычу. Туда же убежала и Катюшка, боясь упустить что-нибудь интересненькое. Мы с Полиной пришли вслед за ней.

Алевтина снова, как полководец, всех распределила к своему делу: кому грибами заниматься, а кому  - начинать подготовку к предстоящему ужину:
 - Мы-то попозже можем поесть, а мужики вечером косить пойдут – им надо пораньше ужин собрать. А грибы и подождать могут. Что девчонки не дочистят сейчас, в подпол в холодок спущу, потом дочистим.

Сама Алевтина, словно заведенная, ни на минутку не присела: то тащила овощи и соленья из подпола, то огурцы и зелень с огорода, доставала посуду, раздавала поручения и хлопотала у плиты. И как-то так у нее это ладно получалось! Без суетливости, без лишней спешки. Ну, есть же все-таки женщины в русских селеньях!

Между тем, за делами день перешел в вечер. Мужчины, которых где-то было не видать, собрались к ужину. Отужинали они пораньше без нас, как и планировала Алевтина, и сразу же после ужина пошли готовить косы. Немного погодя они уехали. Тогда сели за стол женщины.

После ужина, прибрав на кухне, мы с девушками и маленькой Катюшкой пошли гулять по деревне. Солнышко клонилось к закату, воздух посвежел, и на улице стало просто замечательно! По дороге носились собаки, распугивая кузнечиков, уже затянувших свои трескучие мелодии, из ближнего леса доносились птичьи крики. Но во всем этом многозвучии не слышно было ни одного шума мотора или еще какого-нибудь механического звука. Благодать!

Катюшка играла со своими «няньками» - Надеждой и Настенной, бегала от одной к другой, весело смеясь. А мы с Полиной шли не спеша, вдыхая запахи настоявшихся на полуденной жаре трав и наслаждаясь спустившейся вечерней прохладой. Прошли до конца деревни и повернули назад. Потихоньку сгущались сумерки.

Когда мы вернулись, женщины сидели в доме, смотрели телевизор. Свет не включали – сумерничали. Полина увела Катюшку умываться, а потом они отправились в свою дальнюю комнатку – Кате пора было укладываться спать. Мы же с девушками тоже сели смотреть фильм.

Тем временем вернулись мужчины. Сразу стало шумно, говорливо, хотя они и старались приглушать свои голоса, узнав, что Катюшу укладывают. Алевтина выдала мужикам полотенца, и они отправились в баню. Сама же Алевтина пошла собрать мужчинам второй ужин. Нам она велела:
 - Сидите, я одна управлюсь. Потом с посудой поможете.

Когда мужчины ополоснулись в бане, поели, а мы помыли посуду, все стали укладываться: кто на диване, кто на кровати, а кто-то на матрасах, которые расстелили почти по всему полу.
 
- Завтра мужики на рассвете уже опять поедут на покос, - говорила мне Настя, пока мы разбирали постель. – И нам тоже надо будет рано вставать, чтобы начать работать по холодку.
 
А я и не возражала. День, полный новых впечатлений, новых лиц, так утомил меня, что я уснула, кажется, едва коснувшись подушки. И проспала, как убитая, до самого утра.