Забота

Я лежу один на пустом белом квадрате кровати, закрыв глаза. Кожа чувствует прохладу белой простыни.
В темноте, которой я отдался медленно и привычно, как спички или кадры фотопленки, сгорающей на свету, вспыхивали и гасли те, кем я уже никогда не стану.
Улыбчивый мальчик на стульчике возле фальшиво-блестящего и глупо мигающего треугольника новогодней елки, студент первокурсник, сбегающий по узкой лестнице с кричаще-желтой папкой под мышкой, растерянный молодожен, раздувшийся от важности ученный. Я не буду ими. Не буду и слава Богу. Без шума и огласки я похоронил их в себе. Они спят мирно под слоем бывшего, под стопкой несостоявшегося…. Встаю. Иду варить кофе… Его чернота в маленькой чашке под золотистой пенкой, похожей на запятую… пахнет мокрой листвой, горчит, в точности как её седой дым.
Красное. Золотое. Бурое. Пепельное. Черное. Мокрая капризная палитра октября. Иду по хрустящей от первого приморозка золотистой шкуре листвы, покрывшей землю. В витраже из темных веток светится небо. Окно в никуда. Старое кладбище. Иду через него по пути… по пути… не помню куда. Удивленный ангел с немецкого надгробия провожает меня сосредоточенным взглядом.  И вот, другой, живой, зеленый, глубокий взгляд обжигает мне плечи. Оборачиваюсь. Она идет напротив или параллельно. Я уже не вижу где право и лево в этом каменном лесу памяти. Взгляд спокойный, зеленый, на нежном чуть бледном лице. Нет. Это не бледность… свет пробивается из под хрустальной кожи. Над  головою ангела нимб рыжих волос. Губы шепчут…что-то… Sorge… Да кажется, именно два этих звука Sor-ge… как парус, дышащий ветром, как огонь клонящийся к земле.
Я ждал ее… я вижу ее уже третий раз… идет напротив. Ангел. Шепчущий мне. Близко… и далеко… Делаю шаг с дорожки… и земля, вернувшаяся мне под ноги, заставляет проснуться…
 - Sorge – повторяю я.
- Чего? – сторож бородатый в синем бушлате удивленно поднимает прозрачно-голубые глаза, искрящиеся хитринкой - Sprechen Sie  deutsch? – сторож Карл, он – русский немец. Улыбается: знает, что не говорю.
- Карл, ангелы тут бывают…?
- Дык… только тут и бывают, где ж им ещё бродить? – смеется он беззубым ртом.
- А Sorge – что такое?…
- Sorge – это «забочусь»… «Забота» значит
- Забота, - улыбаюсь я… значит хранит…
Иду по мелькающей фонарями и фарами улице. В пелене дождя они щурятся, всматриваются, размываются, рассеиваются. Фонари не носят очков.
- Люблю тебя… говорят мои губы… люблю… спасибо тебе… за заботу… ты слышишь… знаю… спасибо. Пальто намокая, темнеет, тяжелеет на глазах, скоро превратиться в латы… Sorge- течет сквозь дождь почти беззвучно в моих ушах. Sorge – повторяю я, и губы немеют от счастья.