Невменоза. часть 3

Наши пчёлы простодушные...
Если поселить рядом с ними неправильную пчелу, она стащит у них весь мёд...
Тютютчев, пчеловод из Башкирии



Фемида Пальмиры правила здесь бал.
.
Его рука уже достала кисет, когда тяжёлая дубовая дверь, многое видевшая на своём веку, судя по всему, работавшая исправно со времён постройки здания, в котором располагался суд, всё ещё закрывалась. Секунду спустя с непостижимой ловкостью появились и неизменные ОСВ, ловко выхваченные
из другого заднего кармана низкоспущенных джинсов.
Того самого кармана, расшитого милыми цветочками, что приложил свою шкуру ко множеству седушек.
Тех самых неизменных джинс ди энд джи, в которых Евгений Невменоза за два часа до этой секунды приперся в зал суда, на самый гуманный суд присяжных, чем высказал, безусловно, высочайшему судье, присяжным и прокурорам явное неуважение.
Впрочем, уже давно почти все обвиняемые в Федерации представали перед судом именно одетыми в джинсы. Можно сказать, это был тренд.
.
Почему человек даже и преступник отказывается уважать тех людей кто вписывают ему минус пятую часть жизни в линию судъбы - задумался на мгновенье Женя. Ответ на этот вопрос, несомненно, был скрыт во мгле тысячелетий прошлого, и явно приводил Женю к самим гоминидам и сущности всего человеческого начала; однозначно бесконечно свободолюбивого.
.
Теперь в его слушании был объявлен перерыв. В том самом слушании по делу "о чёрных риэлторах", где он предстал перед присяжными в качестве обвиняемого. Мрачное дело, с явным запахом полуразложившихся трупов, то здесь, то там обнаруживаемых по областным закоулкам, страшило Женю.
Его пугали все эти люди, весь этот враждебно настроенный, как он называл их про себя, сброд. Чтож, сбродившее всегда шипит, - решил Женя.
Он реально страшился всех этих бандитов-убийц, редивших граждан, проходящих теперь по одному делу с ним, прокуроров, судей, присяжных.
.
Сам он, конечно, никого не убивал. И даже в глаза не видел убийц и их жертв. Для Жени работа в том механизме, что теперь превратился в его глазах в выстроенную черными риэлторами адскую машину, была одновременно простой и обыденной. Не предвещавший каких-либо неприятностей, всегда ароматно пахнущий дорогой жижей Владимир Карлович приносил ему в отдел, а Женя тогда возглавлял логистический отдел весьма крупной строительной компании, зовущейся "ПРЛ", заказы на доставку отделочных материалов в приобретенные компанией квартиры, а Женя заказы эти выполнял.
Он и знать не знал, что квартирки те выстроены на крови.
Сокращенное название компании - "ПРЛ", расшифровывалось как "Питергородские Риэлторы - Лесу!"
Почему все крупные компании на проверку оказываются не совсем чистыми? - удивился про себя Женя.
.
Курить в здании суда не разрешалось. Женя который как мы помним однажды умудрился раскуриться даже в офисе ОСВ в самом центре Масквасити, то ли стал старше и мудрее, то ли что; но в этот раз нарушать  запрет он не стал.
Все, кто болел никотиновой зависимостью, и Женя в их числе, устремились на улицу, где курить всё ещё было можно.
.
В принципе, терять-то нечего, всё равно 12-ть дадут, - решил Евгений, и закорутил большой джоник с отборным , едва выйдя из здания, стоя прямо на ступеньках областного суда Питергорода.
Дверь размером с небольшую воротину стала открываться вновь, не успев полностью закрыться.
Людской поток в здание суда и оттуда был оживленным, видимо, граждане Питергорода частили нарушать закон, но на Женю никто не обращал ни малейшего внимания.
Руки его слегка дрожали, но кармический скрутился легко. Сказывался стаж. Моралисты, конечно, усмотрели бы в этой обыденной для Жени сценке что-то из ряда вон выходящее, отвращающее.
.
С другой стороны, стаф курил человек, которому тока что впаяли двенашку по ххх и гражданин, жестко нарушивший закон, без пяти минут зэк. Так что у читателя, даже моралиста, пусть не будет илллюзий относительно того, кто только что затянулся приторно-сладким дурманяще-ароматным, а кто-то сказал бы, - отвратительно-вонючим зельем.
Любое зелье - это зелье, а что позволено шаману, то не позволено быку, - невпопад решил Женя, даже в этой ситуации сохранявший свои недюжинные самокопательные способности.
Да и детей вокруг нет, - оглянулся Женя, еще раз затягиваясь.
.
Блестящее в отполированных медных и позолоченных куполах соборов и других домов яркое режущее глаза питергорское послеобеденное солнце стояло ещё весьма высоко над Иван-островом.
Красота набережных отражалась в холодной глади возвеличенной реки. Панорама открывшаяся взгляду не оставляла сомнений, что Питергород не зря называли Северной столицей.
Женя пришел в областной суд не в первый раз. Рассмотрение дела продолжалось почти полтора года. Невменоза исправно посетил уже пятое слушание, находясь под подписью о невыезде, и грузная масса его же собственной закорючки давлела над ним. Впрочем, сегодня всё должно было решиться и после перерыва решено было огласить приговор.
Евгений уже знал приговор и он его не мог обрадовать.
Двенадцать - это было очень серьерзно.
Женя затянулся еще раз.
С каждой тяжкой груз подписи отпускал, улетучиваясь вместе с дымом.
Женя взглянул на блеснувший лучиком свободы торчащий вдали шпиль Тейства, на суетящихся рядом людей; не спеша спустился по ступеням каменной лестницы дворца правосудия, подальше от входа.
И растворился в потоке нарядно одетых людей, спешащих и мирно прогуливающихся, по оживлённым улицам вечно недовольного города.
 
Масква-сити, 11-19 октября 2011