Современные проблемы идеологии

Локиев А.А. Идеология: растворение в массе или помощь в становлении личности
Современные идеологические концепции: ловушки для масс или помощь в становлении личности. - Акмеологические проблемы управления в современных условиях. - СПб,: Изд-во "Лема", 2011. - С. 206-2010.


   Современные политические течения в России отмечены практически полным отсутствием идеологии. Даже казалось бы изначально идеологическая партия КПРФ сегодня не готова представить чёткую идеологическую концепцию.
   Так, например, автору статьи приходилось общаться с одним кандидатом в муниципальное образование, которого хотела поддержать КПРФ. Когда он спросил руководителя районной партийной ячейки: «Во что мне предлагать верить людям?», - ответ был: «Пусть приходят ко мне, я им всё объясню». Кризис коммунистической идеологии наступил давно. Сама концепция научного коммунизма превратилась в своего рода религиозный канон, в прикрытие лозунга: «Верьте в то, что у вас самое лучшее правительство, а кто усомнится – пусть пеняет на себя».
   В современной КПРФ этот подход, похоже, сохранился. В качестве примера можно привести роспуск Петербургского молодёжного отделения партии в 2000 году. Надо сказать, что 2000-й год вообще год разгона молодёжных организаций, самой большой из которых была «Молодёжь Санкт-Петербурга», созданная губернатором Яковлевым; губернатор обнаружил, что молодёжь имеет своё мнение, а это не было запланировано. Случай с молодёжной организацией КПРФ - ещё интереснее. Молодые интеллектуалы пытались переосмыслить марксизм и понять, что произошло с Советским Союзом.
   Видя противоречия коммунистической теории и практики в развалившейся стране, молодые коммунисты обращались с вопросом к старшим товарищам: «Как же так?» В СССР пропагандировались преимущества работы на одном месте и в одной должности до пенсии, стандартизация труда и в то же время тезис Ф.Энгельса о том, что «рутинный труд оскорбителен для пролетариата». После неудачных попыток старших товарищей объяснить молодёжи, что не следует задавать неудобные вопросы, а следует прославлять прошлое страны и «верный путь», ячейка была аннулирована.
   Ещё один важный контраст между коммунистической идеологией и российским менталитетом: в коммунизме все начинают жизненный путь с одного уровня – а как же передача по наследству (имущества, денежного капитала, карьеры и т.д.)? Кто из успешных родителей согласится, чтобы его дети имели равные шансы с детьми аутсайдеров?
   Итак, политические партии в России невнятно формулируют свою идеологию, ограничиваясь общими тезисами о благе и всеобщем процветании. Общество это как будто устраивает. Власть это устраивает тем более: нет альтернативной идеологии – нет последовательной оппозиции. Всегда можно обосновать относительность этики и нравственности, негуманность той или иной формы гуманизма и прочее.
   Каноническая (ненаучная - ?) идеология всегда служила инструментом выдвижения одного и растворением в массе остальных. Но оружие оказалось не самым эффективным: действие рождает противодействие.
   В уравненном обществе уравнены и заботы. Кого-то это устраивало, а у кого-то оставалась нерастраченная энергия. Когда государство оставляет мало возможностей растратить энергию, происходит накопление критической массы. В Советском Союзе возможностей сбросить эту энергию было мало, поэтому все они отмечены невероятной массовостью: расцвет самодеятельности, аншлаги в театрах, на концертах, на выступлениях поэтов, развитие палаточного (за неимением другого) туризма и прочее, и прочее. И всё же этого оказалось катастрофически мало. Собрания на кухнях и диссидентское движение стали ответом на ограничение творческой деятельности – попытки растворить в идеологии проявление индивидуальности в творческом процессе.
   Противостоянием идеологическому прессу стало внимание общества к нерекламируемым явлениям.
   Сегодня в большинстве стран именующих себя «развитыми», в том числе и в России отработаны механизмы сброса социальной активности. Примером этого служит информационный хаос, который воспитывает в людях отсутствие стремления к целенаправленному развитию – все интересы временные и ажиотажные. Интересов как будто множество, но все они не имеют стабильного развития: погоня за модой, внимание к темам ток-шоу, второстепенные праздники, на справление которых нужно потратить деньги, время и силы; интерес к личной жизни звёзд и т.п. Найти в этом хаосе подлинный интерес сложно.
   У братьев Стругацких в книге «Град обречённый» – «потому что вы отнимаете у людей заботу о хлебе насущном и ничего  не даете им  взамен. Людям становится тошно и скучно. Поэтому будут самоубийства,  наркомания, сексуальная революция, дурацкие бунты из-за выеденного яйца...». А индустрия развлечений даёт человеку псевдозаботу на которую тратится лишняя энергия. И ни каких бунтов и собраний на кухнях! В этом ключе запрет на повсеместное распространение казино и игральных автоматов выглядит странным. Автор этих строк (немыслимый циник!) не раз был свидетелем, как люди оставляли зарплату в игровых автоматах, и у них появлялась реальная забота о хлебе насущном. Впрочем, может быть, реальных-то забот и не надо.
   Возможно, именно в ловушку отсутствия забот и попала Ливия, где нет забот не только о хлебе, но и о квартире для молодой семьи, машине, образовании (в семье один ребёнок имеет право за счёт государства учиться в выбранном иностранном Университете), в общем, пришлось заботу выдумать – свержение диктатора. С псевдозаботами в исламском государстве сложнее.
   Всё вышесказанное – лишь описание противоречий в условиях единой идеологии. Остаётся главный вопрос – нужна ли идеология вообще? Какова польза идеологии для отдельно взятой личности? Возможна ли такая идеология, направленная не на растворение личности в массе, а на поддержание индивидуальности? На каких принципах она может базироваться?
Для автора статьи ответ на последний вопрос лежит в исследованиях гуманистической и экзистенциальной психологии, которые говорят, что развитие личности напрямую связано с её способностью к трансцендентности. Следя за различными ток-шоу и сплетнями о жизни звёзд, человек, казалось бы, тоже в чём-то трансцендентен, однако такая трансцендентность непостоянна, и не даёт возможности развиваться, так как не ставит никаких задач. Это опосредованная трансцендентность: любопытство и подражание.
Наблюдение трансцендентности самоактуализирующихся личностей, проведённое автором статьи, показало, что их трансцендентность иного рода. Она представляет собой единение с определёнными людьми в истории, тех чей труд продолжает индивидуум, а не только в современности. Эту группу (как современников, так и личностей проявивших себя в истории) следует назвать – целевая трансцендентная группа. Особенно ярко это можно наблюдать в искусстве: художник относит себя к такой целевой трансцендентной группе, начало которой положили создатели наскальной живописи, а продолжили Рублёв, Рембрандт, Брюллов и другие. То же самое относится к поэтам и писателям, музыкантам и артистам.
Индивид имеет трансцендентные опоры не только в сфере искусства, но и в любой творческой деятельности. Именно такая идеология, которая поддержит поиск индивидуумом своей целевой трансцендентной группы, нужна сегодня обществу.
P.S.
   Поскольку в отношении вышеприведённых тезисов могут возникнуть вопросы о формулировании целей и задач идеологии, автор тезисов приводит своё понимание данного вопроса.
В первую очередь идеология общественной группы (политической партии, этноса и тому подобное) должна быть направлена на помощь в формировании экзистенциально-философской программы личности. Помощь индивиду в определении и оформлении жизненных целей, стремлений и системы ценностей.
   Во-вторых – это формирование у человека морально-нравственных позиций.
И, в-третьих – это оформление взаимоотношений между личностью и группой объединяемой данной идеологией.
   Следует отметить, что все эти три позиции могут быть как креативными по отношению к индивидууму, так и манипулятивными. В первом случае социальная группа заинтересована в развитии личности и через это развивается сама, во втором происходит попытка растворить личность в массе для достижения общественной группой состояния максимальной статичности. Последнее может представляться полезным для твёрдости позиций лидеров находящихся на высших иерархических ступенях данного общества. Однако, как показала практика тоталитарных, государств это не так.
   Важно так же отметить, что в случае манипулятивного подхода – порицания индивидуальных позиций и развития вне рамок заданных подобной идеологией – прорывы все равно происходят, но когда они набирают массовость, это часто сопровождается крайней аморальностью и мракобесием. Происходит это потому, что вместе с отрицанием манипулятивных частей идеологии отрицается же и позитивные включённые в неё ценности.
Так после отторжения советской идеологии, где порицались индивидуализм и карьеризм, многими именно эти характеристики были поставлены во главу угла, выше всех нравственных ценностей, таким образом, произошёл перекос в обратную сторону. Отсюда и соответствующее поведение лидеров, или, как в данном случае будет правильнее сказать – авторитетов девяностых.
   Что касается вероятных индивидуальных апперцепций в понимании идеологии, то их следует, не боятся, а учитывать при формулировании идеологических программ. Тогда идеологические споры будут способствовать не разрушению, а совершенствованию, как самой идеологии, так и обществу ей следующему.