Искушение. Окончание

Прошло пять лет. В своём городе Олю уже хорошо знали. Она работала в городской больнице и считалась хорошим кардиологом. Недавно она вышла замуж и вскоре ожидает появление первенца. Она любит и любима, но финансовые проблемы по прежнему не покидают её. Муж Оли преподаёт в школе и, так же, как и она получает за свою работу небольшие деньги. Они жили вместе с Олиными родителями, мечтая о своём жилье.

Оля часто вспоминала бабушку Лану, и когда было свободное время вновь, и вновь пересматривала вещи из бабушкиного сундука, читала о молодой талантливой актрисе Руслане в многочисленных вырезках из журналов и газет. Её удивляло, как могли родственники бабушки Ланы отказаться от этих вещей?  А диадема? Она же необыкновенная! Пусть даже и не представляет никакой ценности, но она такая красивая!
 
Бабушкина диадема была востребована. Юля, младшая Олина сестра работала в школе, в её обязанности входила организация праздников, и школьная Снегурочка непременно была в диадеме. Красота диадемы привлекала внимание и учеников и их родителей. Каждая школьница на Новый год старалась в ней сфотографироваться, а некоторые настойчиво просили продать диадему им, обещая заплатить за неё хорошие деньги. Оля не соглашалась. Во-первых, это память о бабушке Лане, а во-вторых, диадема ей и самой нравилась, и она представляла свою ещё не родившуюся дочь на школьном утреннике снегурочкой в диадеме.

Бабушкино театральное платье тоже использовалось. Его надевали самодеятельные актрисы из школьного театра, играя в спектаклях.

А однажды, к Оле в больницу прибежала взволнованная Юля. Она попросила Олю выйти на улицу.
- В школу из Москвы приехал мужчина,- сказала Юля по дороге, -  на фотографии у своих знакомых он увидел нашу диадему и приехал посмотреть на неё. Знаешь, что он сказал?
- Что?
- Он спросил, как мы можем так небрежно и легкомысленно относиться к такой ценной вещи?
- Значит, он подумал, что это бриллианты, - предположила Оля.

Юля подвела Олю к стоящему у входа мужчине.
- Нет, я не думаю, что это бриллианты. Я ювелир, и бриллианты отличить могу даже на фотографии, - ответил на Олино предположение мужчина, - но, тем не менее, ценность этой диадемы слишком высокая. Я должен посмотреть её и тогда скажу, в чём дело.

Диадема оказалась одной из первых трёх, выпущенных Даниэлем Сваровски в начале двадцатого века, сразу после того, как Сваровски по разработанной им технологии достиг  полной прозрачности горного хрусталя.
- Сейчас завод Сваровски ищет свои первые украшения для своего музея. Две диадемы уже найдены и приобретены за столько, что я вам боюсь и назвать эту сумму, - сказал мужчина, посмотрев на диадему, - первое, что вы должны сделать, так это обеспечить её сохранность.

- Наверное, денег от продажи этой штучки хватит даже на покупку автомобиля, - мечтательно сказала Юля.
- Автомобиля? Вы, Юлия, молоды и не понимаете цену настоящей вещи, - ответил ювелир, - На эти деньги можно купить автопарк с гаражами.

По совету ювелира, Оля сразу же сдала диадему на хранение в банковскую ячейку. А ювелир, удостоверившись в этом и, оставив свою визитку, уехал в Москву, пообещав за определённый процент комиссионных найти покупателя.


И опять у Оли начались бессонные ночи.  И опять ей снилась бабушка Устиния, и вспомнились её слова: «Ворованное счастья никому не приносило». Но, разве диадема ворованная? Нет! Ей разрешили её взять на память о бабушке Лане. И если бы не она, всё это давно было бы на свалке.

Юля с восхищением рассказала новость о диадеме своим домашним. Все радовались и строили планы, обсуждали, что купят в первую очередь.
- Тут и думать нечего! – сказала мама, - купим квартиру для Оли и её мужа. Ребёнок у них скоро будет, им давно пора своим гнёздышком обзавестись. А нам уж что останется…
- Если останется…, - вставил слово всегда молчащий отец.

А Юля грустно вздохнула. Конечно, это хорошо, что у сестры будет своя квартира, но ей, Юле, так хочется иметь машину. Она уже и права получила. 
 
Никита, Олин муж, достал газету с объявлениями о продаже недвижимости.
- Приценюсь, сколько сейчас квартиры стоят, - сказал он.

Все возбуждённо обсуждали новость и пытались угадать, сколько же им заплатят за эту диковину. И только Оля сидела молча, не вмешиваясь в разговоры.
- А ты, как будто и не рада? – спросил Никита.
- А чему радоваться? Эта диадема нам не принадлежит. Мы должны её отдать законным наследникам.
- Но ты же говорила, что наследникам это ничего не надо, и они разрешила тебе взять всё себе. Так? – спросил муж.
- Так! – согласилась Оля, - Но если бы они знали о её ценности, то не отдали бы её. Я должна им сказать.
- Дура ты, Оля! – возмутилась сестра, - для них поезд ту-ту, ушёл… Теперь это наша диадема.
- Квартира… Машина… Размечтались, - Оля встала и подошла к Никите, взяла у него газету с объявлениями, - Приценяется он…Нет у нас денег на покупку квартиры и неизвестно когда будут.
- Но как же?! У нас будет ребёнок. Ты должна подумать о нём, - сказал Никита, - что тут порядочность свою показывать?
- Да, будет ребёнок! И я не хочу рисковать его жизнью и здоровьем…
- Оля! Ты что такое говоришь? Причём здесь ребёнок? Он болеть будет, если здесь, в тесноте, в этой квартире будет жить. Ты должна продать диадему! И какое тебе дело до бабкиных родственников, которые сами отказались от диадемы? - пыталась убедить сестру Юля.

Но Оля твёрдо решила, что не должна присваивать себе эту вещь, и повлиять на это её решение не мог никто, ни родители, ни сестра, ни муж. Ей казалось, что этим она оберегает свою ещё не родившуюся дочку от несчастий.

Время шло. Ювелир не звонил и не приезжал. Оля уже и родить успела.
- Пошутил дядько, а мы…, - с сожалением произнесла мама.
- Да, пошутил, - подтвердил отец, - это же, аккурат, на день смеха он и приезжал, первого апреля.
«А я, дура, ещё и  банковскую ячейку оплачиваю» - подумала Оля.

Но ювелир не шутил. Он позвонил и сообщил, что покупатель готов оплатить диадему прямо сейчас. Оля дала ему московский телефон Екатерины Алексеевны, снохи бабушки Ланы и попросила рассказать всё ей, сказав, что именно она и её семья владельцы диадемы.

За диадемой приехал внук бабушки Ланы и его зять, муж Русланы. Ювелир был тоже с ними. Олю удивил автомобиль, на котором они прибыли. Он был бронированным.

Гостей пригласили в квартиру, угостили  чаем со свежеиспеченными  пирогами. За столом внук бабушки Ланы рассказал об истории этой диадемы.

-  Сама бабушка никогда о ней не говорила, а её сестра вспоминала, как однажды Руслана вернулась из театра необычно воодушевлённая. Она просто сияла от счастья! Оказалось, что она принесла с собой это украшение. Его, якобы, подарил посол какой-то страны, приме их театра. Но прима, увидев, что это не настоящие бриллианты очень обиделась на него. Она с негодованием выбросила диадему, заявив, что стекляшки она не носит. Руслана попросила разрешения взять диадему себе. Таким образом, эта вещица появилось у неё.
Но видя, как трепетно Руслана относилась к диадеме, её муж сделал вывод, что не всё в этой истории так просто, как Руслана рассказывает, и не всё здесь чисто. Он решил, что украшение было подарено именно Руслане, а не какой-то приме. Этот подарок и послужил причиной тому, что муж заставил Руслану порвать со сценой.

Получив диадему, гости уехали, оставив Оле привезённые с собой подарки, в основном, деликатесы и детские игрушки.

- Да, немалые деньги стоит эта диадема, - с сожалением отметил Никита, - видела на каком автомобиле за ней приехали? А могло это быть нашим…
Ничего не ответила Оля. Ей было жаль только одного: того, что диадема оказалась ценной, и по этой причине с ней пришлось расстаться.

Прошёл год. Но история с диадемой не  забывалась Нет-нет, да и уколет кто-либо из родных Олю за то, что упустила такой шанс и всем теперь приходится с трудом перебиваться  от зарплаты до зарплаты. Оля обижалась, но не жалела о своём поступке.

И вдруг позвонила Екатерина Алексеевна. Она сказала, что история с диадемой благополучно закончилась, и она рада сообщить, что на семейном совете было принято решение подарить квартиру Русланы Викторовны Оле. Екатерина Алексеевна просила Олю приехать в Москву для оформления дарственной на квартиру.


***
Оля и Никита раскладывали свои вещи в теперь уже их квартире, в Москве. Они будут жить здесь. Оля и насчёт работы в клинике договорилась, уже и ребёнка сюда привезли.

- А представляешь, сколько эта диадема стоила, если нам такую квартиру отвалили? – сказал Никита, - А могли все деньги быть нашими! Эх! Трусиха ты!

Ничего не ответила Оля. Она стояла у окна и смотрела на знакомый и полюбившийся за пять лет московской жизни, пейзаж, и мысленно благодарила свою бабушку Устинью за то, что та помогла ей устоять. Она не трусиха. Но уверена в том, что никогда бы не было у неё покоя, никогда бы она не была счастлива, если бы  поддалась искушению.